миссис Стрэкер и служанка заметили плащ убитого.
- Ветра в понедельник ночью не было, - сказал Холмс.
- Ветра - нет, но шел сильный дождь.
- В таком случае плащ не был заброшен ветром на куст, его кто-то
положил туда.
- Да, он был аккуратно сложен.
- А знаете, это очень интересно! На земле много следов. Я вижу, в
понедельник здесь побывало немало народу.
- Мы вставали только на рогожу. Она лежала вот здесь, сбоку.
- Превосходно.
- В этой сумке ботинок, который был в ту ночь на Стрэкере, ботинок
Фицроя Симпсона и подкова Серебряного.
- Дорогой мой инспектор, вы превзошли самого себя!
Холмс взял сумку, спустился в яму и подвинул рогожу ближе к середине.
Потом улегся на нее и, подперев руками подбородок, принялся внимательно
изучать истоптанную глину.
- Ага? - вдруг воскликнул он. - Это что?
Холмс держал в руках восковую спичку, покрытую таким слоем грязи, что
с первого взгляда ее можно было принять за сучок.
- Не представляю, как я проглядел ее, - с досадой сказал инспектор.
- Ничего удивительного! Спичка была втоптана в землю. Я заметил ее
только потому, что искал.
- Я не исключал такой возможности.
Холмс вытащил ботинки из сумки и стал сравнивать подошвы со следами
на земле. Потом он выбрался из ямы и пополз, раздвигая кусты.
- Боюсь, больше никаких следов нет, - сказал инспектор. - Я все здесь
осмотрел самым тщательным образом. В радиусе ста ярдов.
- Ну что ж, - сказал Холмс, - я не хочу быть невежливым и не стану
еще раз все осматривать. Но мне бы хотелось, пока не стемнело, побродить
немного по долине, чтобы лучше ориентироваться здесь завтра. Подкову я
возьму себе в карман на счастье.
Полковник Росс, с некоторым нетерпением следивший за спокойными и
методичными действиями Холмса, взглянул на часы.
- А вы, инспектор, пожалуйста, пойдемте со мной. Я хочу с вами
посоветоваться. Меня сейчас волнует, как быть со списками участников
забега. По-моему, наш долг перед публикой - вычеркнуть оттуда имя
Серебряного.
- Ни в коем случае! - решительно возразил Холмс. - Пусть остается.
Полковник поклонился.
- Я чрезвычайно благодарен вам за совет, сэр. Когда закончите свою
прогулку, найдете нас в домике несчастного Стрэкера, и мы вместе вернемся
в Тависток.
Они направились к дому, а мы с Холмсом медленно пошли вперед. Солнце
стояло над самыми крышами кейплтонской конюшни; перед нами полого
спускалась к западу равнина, то золотистая, то красновато-бурая от осенней
ежевики и папоротника. Но Холмс, погруженный в глубокую задумчивость, не
замечал прелести пейзажа.
- Вот что, Уотсон, - промолвил он наконец, - мы пока оставим вопрос,
кто убил Стрэкера, и будем думать, что произошло с лошадью. Предположим,
Серебряный в момент преступления или немного позже ускакал. Но куда?
Лошадь очень привязана к человеку. Предоставленный самому себе. Серебряный
мог вернуться в Кингс-Пайленд или убежать в Кейплтон. Что ему делать
одному в поле? И уж, конечно, кто-нибудь да увидел бы его там. Теперь
цыгане,- зачем им было красть его? Они чуть что прослышат - спешат
улизнуть: полиции они боятся хуже чумы. Надежды продать такую лошадь, как
Серебряный, у них нет. Украсть ее - большой риск, а выгоды - никакой. Это
вне всякого сомнения.
- Где же тогда Серебряный?
- Я уже сказал, что он или вернулся в Кингс-Пайленд, или поскакал в
Кейплтон. В Кингс-Пайленде его нет. Значит, он в Кейплтоне. Примем это за
рабочую гипотезу и посмотрим, куда она нас приведет. Земля здесь, как
заметил инспектор, высохла и стала тверже камня, но местность слегка
понижается к Кейплтону, и в той лощине ночью в понедельник, наверное, было
очень сыро. Если наше предположение правильно. Серебряный скакал в этом
направлении, и нам нужно искать его следы.
Беседуя, мы быстро" шли вперед и через несколько минут спустились в
лощину. Холмс попросил меня обойти ее справа, а сам взял левее, но не
успел я сделать и пятидесяти шагов, как он закричал мне и замахал рукой.
На мягкой глине у его ног виднелся отчетливый конский след. Холмс вынул из
кармана подкову, которая как раз пришлась к отпечатку.
- Вот что значит воображение, - улыбнулся Холмс. - Единственное
качество, которого недостает Грегори. Мы представили себе, что могло бы
произойти, стали проверять предположение, и оно подтвердилось. Идем
дальше.
Мы перешли хлюпающее под ногами дно лощинки и с четверть мили шагали
по сухому жесткому дерну. Снова начался небольшой уклон, и снова мы
увидели следы, потом они исчезли и появились только через полмили, совсем
близко от Кейплтона. Увидел их первым Холмс - он остановился и с
торжеством указал на них рукой. Рядом с отпечатками копыт на земле
виднелись следы человека.
- Сначала лошадь была одна! - вырвалось у меня.
- Совершенно верно, сначала лошадь была одна. Стойте! А это что?
Двойные следы человека и лошади резко повернули в сторону
Кингс-Пайленда. Холмс свистнул. Мы пошли по следам. Он не поднимал глаз от
земли, но я повернул голову вправо и с изумлением увидел, что эти же следы
шли в обратном направлении.
- Один ноль в вашу пользу, Уотсон, - сказал Холмс, когда я указал ему
на них, - теперь нам не придется делать крюк, который привел бы нас туда,
где мы стоим. Пойдемте по обратному следу.
Нам не пришлось идти долго. Следы кончились у асфальтовой дорожки,
ведущей к воротам Кейплтона. Когда мы подошли к ним, нам навстречу выбежал
конюх.
- Идите отсюда! - закричал он. - Нечего вам тут делать.
- Позвольте только задать вам один вопрос, - сказал Холмс, засовывая
указательный и большой пальцы в карман жилета. - Если я приду завтра в
пять часов утра повидать вашего хозяина мистера Сайлеса Брауна, это будет
не слишком рано?
- Скажете тоже "рано", сэр. Мой хозяин подымается ни свет ни заря. Да
вот и он сам, поговорите с ним. Нет-нет, сэр, он прогонит меня, если
увидит, что я беру у вас деньги. Лучше потом.
Только Шерлок Холмс опустил в карман полкроны, как из калитки
выскочил немолодой мужчина свирепого вида с хлыстом в руке и закричал:
- Это что такое, Даусон? Сплетничаете, да? У вас дела, что ли нет? А
вы какого черта здесь шляетесь?
- Чтобы побеседовать с вами, дорогой мой сэр. Всего десять минут, -
наинежнейшим голосом проговорил Холмс.
- Некогда мне беседовать со всякими проходимцами! Здесь не место
посторонним? Убирайтесь, а то я сейчас спущу на вас собаку.
Холмс нагнулся к его уху и что-то прошептал. Мистер Браун вздрогнул и
покраснел до корней волос.
- Ложь! - закричал он. - Гнусная, наглая ложь!
- Отлично! Ну что же, будем обсуждать это прямо здесь, при всех, или
вы предпочитаете пройти в дом?
- Ладно, идемте, если хотите.
Холмс улыбнулся.
- Я вернусь через пять минут, Уотсон. К вашим услугам, мистер Браун.
Вернулся он, положим, через двадцать пять минут, и, пока я его ждал,
теплые краски вечера погасли. Тренер тоже вышел с Холмсом, и меня поразила
происшедшая с ним перемена: лицо у него стало пепельно-серым, лоб покрылся
каплями пота, хлыст прыгал в трясущихся руках. Куда девалась наглая
самоуверенность этого человека! Он семенил за Холмсом, как побитая собака.
- Я все сделаю, как вы сказали, сэр. Все ваши указания будут
выполнены, - повторял он.
- Вы знаете, чем грозит ослушание. - Холмс повернул к нему голову, и
тот съежился под его взглядом.
- Что вы, что вы, сэр! Доставлю к сроку. Сделать все, как было
раньше?
Холмс на минуту задумался, потом рассмеялся:
- Не надо, оставьте, как есть. Я вам напишу. И смотрите, без
плутовства, иначе...
- О, верьте мне, сэр, верьте!
- Берегите как зеницу ока.
- Да, сэр, можете на меня положиться, сэр.
- Думаю, что могу. Завтра получите от меня указания.
И Холмс отвернулся, не замечая протянутой ему дрожащей руки. Мы
зашагали к Кингс-Пайденду.
- Такой великолепной смеси наглости, трусости и подлости, как у
мистера Сайлеса Брайна, я давно не встречал, - сказал Холмс, устало шагая
рядом со мной по склону.
- Значит, лошадь у него?
- Он сначала на дыбы взвился, отрицая все. Но я так подробно описал
ему утро вторника, шаг за шагом, что он поверил, будто я все видел
собственными глазами. Вы, конечно, обратили внимание на необычные, как
будто обрубленные носки у следов и на то, что на нем были именно такие
ботинки. Кроме того, для простого слуги это был бы слишком дерзкий
поступок... Я рассказал ему, как он, встав по обыкновению первым и войдя в
загон, увидел в подее незнакомую лошадь, как он подошел к ней и, не веря
собственным глазам, увидел у нее на лбу белую отметину, из-за которой она
и получила свою кличку - Серебряный, и как сообразил, что судьба отдает в
его руки единственного соперника той лошади, на которую он поставил
большую сумму. Потом я рассказал ему, что первым его побуждением было
отвести Серебряного в Кингс-Пайленд, но тут дьявол стал нашептывать ему,
что так легко увести лошадь и спрятать, пока не кончатся скачки, и тогда
он повернул к Кейплтону и укрыл ее там. Когда он все это услышал, он стал
думать только о том, как спасти собственную шкуру.
- Да ведь конюшню осматривали!
- Ну, этот старый барышник обведет вокруг пальца кого угодно.
- А вы не боитесь оставлять лошадь в его руках? Он же с ней может
что-нибудь сделать, ведь это в его интересах.
- Нет, мой друг, он в самом деле будет беречь ее как зеницу ока. В
его интересах вернуть ее целой и невредимой. Это единственное, чем он
может заслужить прощение.
- Полковник Росс не произвел на меня впечатления человека, склонного
прощать врагам!
- Дело не в полковнике Россе. У меня свои методы, и я рассказываю
ровно столько, сколько считаю нужным, - в этом преимущество моего
неофициального положения. Не знаю, заметили ли вы или нет, Уотсон, но
полковник держался со мной немного свысока, и мне хочется слегка
позабавиться. Не говорите ему ничего о Серебряном.
- Конечно, не скажу, раз вы не хотите.
- Но все это пустяки по сравнению с вопросом, кто убил Джона
Стрэкера.
- Вы сейчас им займетесь?
- Напротив, мой друг, мы с вами вернемся сегодня ночным поездом в
Лондон.
Слова Холмса удивили меня. Мы пробыли в Дартмуре всего несколько
часов, он так успешно начал распутывать клубок и вдруг хочет все бросить.
Я ничего не понимал. До самого дома тренера мне не удалось вытянуть из
Холмса ни слова. Полковник с инспектором дожидались нас в гостиной.
- Мой друг и я возвращаемся ночным поездом в Лондон, - заявил Холмс.
- Приятно было подышать прекрасным воздухом Дартмура.
Инспектор широко раскрыл глаза, а полковник скривил губы в
презрительной усмешке
- Значит, вы сложили оружие. Считаете, что убийцу несчастного
Стрэкера арестовать невозможно,- сказал он.
- Боюсь, что это сопряжено с очень большими трудностями. - Холмс
пожал плечами. - Но я совершенно убежден, что во вторник ваша лошадь будет
бежать, и прошу вас предупредить жокея, чтобы он был готов. Могу я
взглянуть на фотографию мистера Джона Стрэкера?
Инспектор извлек из кармана конверт и вынул оттуда фотографию.
- Дорогой Грегори, вы предупреждаете все мои желания! Если позволите,
господа, я оставлю вас на минуту, мне нужно задать вопрос служанке
Стрэкеров.
- Должен признаться, ваш лондонский советчик меня разочаровал, - с
прямолинейной резкостью сказал полковник Росс, как только Холмс вышел из
