Сазерлэнд и приключения человека с рассеченной губой. Не
сомневаюсь, что и это дело окажется столь же невинным. Вы
знаете Питерсона, посыльного?
-- Да.
-- Этот трофей принадлежит ему.
-- Это его шляпа?
-- Нет, он нашел ее. Владелец ее неизвестен. Я прошу вас
рассматривать эту шляпу не как старую рухлядь, а как предмет,
таящий в себе серьезную задачу... Однако прежде всего, как эта
шляпа попала сюда. Она появилась в первый день Рождества вместе
с отличным жирным гусем, который в данный момент наверняка
жарится у Питерсона в кухне. Произошло это так. На Рождество, в
четыре часа утра, Питерсон, человек, как вы знаете, благородный
и честный, возвращался с пирушки домой по улице Тоттенхем-Корт-
роуд. При свете газового фонаря он заметил, что перед ним,
слегка пошатываясь, идет какой-то субъект и несет на плече
белоснежного гуся. На углу Гудж-стрит к незнакомцу пристали
хулиганы. Один из них сбил с него шляпу, а незнакомец,
отбиваясь, размахнулся палкой и попал в витрину магазина,
оказавшуюся у него за спиной. Питерсон кинулся вперед, чтобы
защитить его, но тот, испуганный тем, что разбил стекло, увидев
бегущего к нему человека, бросил гуся, помчался со всех ног и
исчез в лабиринте небольших переулков, лежащих позади
Тоттенхем-Корт-роуд. Питерсон был в форме, и это, должно быть,
больше всего и напугало беглеца. Хулиганы тоже разбежались, и
посыльный остался один на поле битвы, оказавшись обладателем
этой понятой шляпы и превосходного рождественского гуся...
-- ...которого Питерсон, конечно, возвратил незнакомцу?
-- В том-то и загвоздка, дорогой друг. Правда, на
карточке, привязанной к левой лапке гуся, было написано: "Для
миссис Генри Бейкер", а на подкладке шляпы можно разобрать
инициалы "Г. Б.". Но в Лондоне живет несколько тысяч Бейкеров и
несколько сот Генри Бейкеров, так что нелегко вернуть
потерянную собственность одному из них.
-- Что же сделал Питерсон?
-- Зная, что меня занимает решение даже самых ничтожных
загадок, он попросту принес мне и гуся и шляпу. Гуся мы
продержали вплоть до сегодняшнего утра, когда стало ясно, что,
несмотря на мороз, его все же лучше незамедлительно съесть.
Питерсон унес гуся, и с гусем произошло то, к чему он уготован
судьбой, а у меня осталась шляпа незнакомца, потерявшего свой
рождественский ужин.
-- Он не помещал объявления в газете?
-- Нет.
-- Как же вы узнаете, кто он?
-- Только путем размышлений.
-- Размышлений над этой шляпой?
-- Конечно.
-- Вы шутите! Что можно извлечь из этого старого рваного
фетра?
-- Вот лупа. Попробуйте применить мой метод. Что вы можете
сказать о человеке, которому принадлежала эта шляпа?
Я взял рваную шляпу и уныло повертел ее в руках. Самая
обыкновенная черная круглая шляпа, жесткая, сильно поношенная.
Шелковая подкладка, некогда красная, теперь выцвела. Фабричную
марку мне обнаружить не удалось, но, как и сказал Холмс, внутри
сбоку виднелись инициалы "Г. Б.". На полях я заметил петельку
для придерживавшей шляпу резинки, но самой резинки не
оказалось. Вообще шляпа была мятая, грязная, покрытая пятнами.
Впрочем, заметны были попытки замазать эти пятна чернилами.
-- Я ничего в ней не вижу,-- сказал я, возвращая шляпу
Шерлоку Холмсу.
-- Нет, Уотсон, видите, но не даете себе труда
поразмыслить над тем, что видите. Вы слишком робки в своих
логических выводах.
-- Тогда, пожалуйста, скажите, какие же выводы делаете вы?
Холмс взял шляпу в руки и стал пристально разглядывать ее
проницательным взглядом, свойственным ему одному.
-- Конечно, не все достаточно ясно, -- заметил он, -- но
кое-что можно установить наверняка, а кое-что предположить с
разумной долей вероятия. Совершенно очевидно, например, что
владелец ее -- человек большого ума и что три года назад у него
были изрядные деньги, а теперь настали черные дни. Он всегда
был предусмотрителен и заботился о завтрашнем дне, но
мало-помалу опустился, благосостояние его упало, и мы вправе
предположить, что он пристрастился к какому-нибудь пороку,--
быть может, к пьянству. По-видимому, из-за этого и жена его
разлюбила...
-- Дорогой Холмс...
-- Но в какой-то степени он еще сохранил свое
достоинство,-- продолжал Холмс, не обращая внимания на мое
восклицание. -- Он ведет сидячий образ жизни, редко выходит из
дому, совершенно не занимается спортом. Этот человек средних
лет, у него седые волосы, он мажет их помадой и недавно
подстригся. Вдобавок я почти уверен, что в доме у него нет
газового освещения.
-- Вы, конечно, шутите, Холмс.
-- Ничуть. Неужели даже теперь, когда я все рассказал, вы
не понимаете, как я узнал об этом?
-- Считайте меня идиотом, но должен признаться, что я не в
состоянии уследить за ходом ваших мыслей. Например, откуда вы
взяли, что он умен?
Вместо ответа Холмс нахлобучил шляпу себе на голову. Шляпа
закрыла его лоб и уперлась в переносицу.
-- Видите, какой размер! -- сказал он.-- Не может же быть
совершенно пустым такой большой череп.
-- Ну, а откуда вы взяли, что он обеднел?
-- Этой шляпе три года. Тогда были модными плоские поля,
загнутые по краям. Шляпа лучшего качества. Взгляните-ка на эту
шелковую ленту, на превосходную подкладку. Если три года назад
человек был в состоянии купить столь дорогую шляпу и с тех пор
не покупал ни одной, значит, дела у него пошатнулись.
-- Ну ладно, в этом, пожалуй, вы правы. Но откуда вы могли
узнать, что он человек предусмотрительный, а в настоящее время
переживает душевный упадок?
-- Предусмотрительность -- вот она, -- сказал он,
показывая на петельку от шляпной резинки. -- Резинки не продают
вместе со шляпой, их нужно покупать отдельно. Раз этот человек
купил резинку и велел прикрепить к шляпе, значит, он заботился
о том, чтобы уберечь ее от ветра. Но когда резинка оторвалась,
а он не стал прилаживать новую, это значит, что он перестал
следить за своей наружностью, опустился. Однако, с другой
стороны, он пытался замазать чернилами пятна на шляпе, то есть
не окончательно потерял чувство собственного достоинства.
-- Все это очень похоже на правду.
-- Что он человек средних лет, что у него седина, что он
недавно стригся, что он помадит волосы -- все станет ясным,
если внимательно посмотреть на нижнюю часть подкладки в шляпе.
В лупу видны приставшие к подкладке волосы, аккуратно срезанные
ножницами парикмахера и пахнущие помадой. Заметьте, что пыль на
шляпе не уличная -- серая и жесткая, а домашняя -- бурая,
пушистая. Значит, шляпа большей частью висела дома. А следы
влажности на внутренней ее стороне говорят о том, как быстро
потеет ее владелец, потому что не привык много двигаться.
-- А как вы узнали, что его разлюбила жена?
-- Шляпа не чищена несколько недель. Мой дорогой Уотсон,
если бы я увидел, что ваша шляпа не чищена хотя бы неделю и вам
позволяют выходить в таком виде, у меня появилось бы опасение,
что вы имели несчастье утратить расположение вашей супруги.
-- А может быть, он холостяк?
-- Нет, он нес гуся именно для того, чтобы задобрить жену.
Вспомните карточку, привязанную к лапке птицы.
-- У вас на все готов ответ. Но откуда вы знаете, что у
него в доме нет газа?
-- Одно-два сальных пятна на шляпе -- случайность. Но
когда я вижу их не меньше пяти, я не сомневаюсь, что человеку
часто приходится пользоваться сальной свечой, --может быть, он
поднимается ночью по лестнице, держа в одной руке шляпу, а в
другой оплывшую свечу. Во всяком случае, от газа не бывает
сальных пятен... Вы согласны со мною?
-- Да, все это очень остроумно, -- смеясь, сказал я. --
Но, как вы сами сказали, тут еще нет преступления. Никто не
пострадал -- разве что человек, потерявший гуся, -- значит, вы
ломали себе голову зря.
Шерлок Холмс раскрыл было рот для ответа, но в это
мгновение дверь распахнулась, и в комнату влетел Питерсон; щеки
у него буквально пылали от волнения.
-- Гусь-то, гусь, мистер Холмс! -- задыхаясь, прокричал
он.
-- Ну? Что с ним такое? Ожил он, что ли, и вылетел в
кухонное окно? -- Холмс повернулся на кушетке, чтобы лучше
всмотреться в возбужденное лицо Питерсона.
-- Посмотрите, сэр! Посмотрите, что жена нашла у него в
зобу!
Питерсон протянул руку, и на ладони его мы увидели ярко
сверкающий голубой камень чуть поменьше горошины. Камень был
такой чистой воды, что светился на темной ладони, точно
электрическая искра. Холмc присвистнул и опустился на кущетку.
-- Честной слово, Питерсон, вы нашли сокровище! Надеюсь,
вы понимаете, что это такое?
-- Алмаз, сэр! Драгоценный камень! Он режет стекло, словно
масло!
-- Не просто драгоценный камень -- это тот самый камень,
который...
-- Неужели голубой карбункул графини Моркар? -- воскликнул
я.
-- Конечно! Узнаю камень по описаниям, последнее время я
каждый день вижу объявления о его пропаже в "Тайме". Камень
этот единственный в своем роде, и можно только догадываться о
его настоящей цене. Награда в тысячу фунтов, которую предлагают
нашедшему, едва ли составляет двадцатую долю его стоимости.
-- Тысяча фунтов! О, Боже!
Посыльный бухнулся в кресло, изумленно тараща на нас
глаза.
-- Награда наградой, но у меня есть основания думать, --
сказал Холмс, -- что по некоторым соображениям графиня отдаст
половину всех своих богатств, только бы вернуть этот камень.
-- Если память мне не изменяет, он пропал в гостинице
"Космополитен", -- заметил я.
-- Совершенно верно, двадцать второго декабря, ровно пять
дней назад. В краже этого камня обвинен Джон Хорнер, паяльщик.
Улики против него так серьезны, что дело направлено в суд.
Кажется, у меня есть об этом деле газетный отчет.
Шерлок Холмс долго рылся в газетах, наконец вытащил одну,
разгладил ее, сложил пополам и прочитал следующее:
"КРАЖА ДРАГОЦЕННОСТЕЙ В ОТЕЛЕ
"КОСМОПОЛИТЕН"
Джон Хорнер, 26 лет, обвиняется в том, что 22 сего месяца
похитил у графини Моркар из шкатулки драгоценный камень,
известный под названием "Голубой карбункул". Джеймс Райдер,
служащий отеля, показал, что в день кражи Хорнер припаивал
расшатанный прут каминной решетки в комнате графини Моркар.
Некоторое время Райдер находился в комнате с Хорнером, но потом
его куда-то вызвали. Возвратившись, он увидел, что Хорнер
исчез, бюро взломано и маленький сафьяновый футляр, в котором,
как выяснилось впоследствии, графиня имела обыкновение держать
дагоценный камень, валялся пустой на туалетном столике. Райдер
сейчас же сообщил в полицию, и в тот же вечер Хорнер был
арестован, но камня не нашли ни при нем, ни у него дома. Кэтрин
Кыосек, горничная графини, показала, что, услышав отчаянный
крик Райдера, она вбежала в комнату и тоже увидела пустой
футляр. Полицейский инспектор Бродстрит из округа "Б" сообщил,
что Хорнер отчаянно сопротивлялся при аресте и горячо доказывал
свою невиновность. Поскольку стало известно, что арестованный и
прежде судился за кражу, судья отказался разбирать дело и
передал его суду присяжных. Хорнер, все время высказывавший
признаки сильнейшего волнения, упал в обморок и был вынесен из
зала суда".
-- Гм! Вот и все, что дает нам полицейский суд, --
задумчиво сказал Холмс, откладывая газету. -- Наша задача
теперь -- выяснить, каким образом из футляра графини камень
попал в гусиный зоб. Видите, Уотсон, наши скромные размышления
оказались не такими уж незначительными. Итак, вот камень. Этот
