ет, - предположил Венцель фон Стурза.
Карфангер сделал вид, что не расслышал его слов, и принялся состав-
лять рапорт с описанием причин вынужденной стоянки в Плимуте.
Причин этих было несколько. Вначале они напрасно прождали благоприят-
ных ветров. Затем, уже у самого английского берега, их застиг шторм,
один из кораблей каравана дал серьезную течь, и залатать корпус можно
было только в ближайшем порту, которым оказался Плимут. В довершение
всему опять налетел свирепый шторм, задержавший их отплытие из английс-
кого порта еще на несколько дней. Тем не менее, адмирал не терял надежды
вернуться до наступления зимы. Его рапорт завершался такими словами:
"Однако сие - в руках Божьих, но не в моей власти. Господь свидетель,
что я всегда верой и правдой служил родному городу, с превеликим усерди-
ем заботился о его благополучии и оберегал городскую казну от излишних
расходов. И ныне я намерен приложить все усилия к скорейшему возвращению
каравана, в остальном полагаясь на промысел Всевышнего, с чем и остаюсь
Ваш всепокорнейший и преданный слуга капитан Берент Якобсон Карфангер
Кадис, лета 1683-го, 24 сентября".
Однако прежде чем последний из кораблей каравана поднял синий флаг -
сигнал готовности к отплытию - прошло еще две недели. Вечером 10 октября
Карфангер еще раз собрал в адмиральской каюте своих офицеров и друзей,
чтобы поделиться с ними только что полученной новостью.
Армия под командованием польского короля Яна III Собеского в битве
под Каленбергом разгромила турок, с самой весны осаждавших Вену, причем
в битве этой к армии польского короля присоединились саксонские и ба-
варские контингенты имперской армии во главе с Карлом Лотарингским.
Не только в честь этой победы поднимались бокалы тем вечером: адмирал
Карфангер праздновал свое шестидесятилетие в кругу друзей и боевых това-
рищей.
Но недолго суждено было им веселиться. Внезапно дверь каюты рывком
распахнулась, и в проеме показалось чье-то перекошенное от ужаса лицо:
- Пожар на судне! Пожар в такелажной кладовой!!
Все повскакали с мест и бросились к двери, сметая со стола бокалы и
оловянные тарелки, опрокидывая стулья. На палубе уже толпилась встрево-
женная команда. Пожар в кладовой, где хранился запасной просмоленный та-
келаж и бухты пеньковых тросов!... А за тонкой переборкой - носовая
крюйт-камера, набитая порохом для мушкетов...
Из отверстия люка вырывались клубы густого, едкого дыма. Солдаты,
выстроившиеся в ряд по приказу командира, уже лили в люк воду из дере-
вянных ведер, которые передавали по цепочке. Но было видно, что ведер
слишком мало, и Карфангер крикнул Михелю Шредеру:
- Лейтенант, садитесь в шлюпку - и за ведрами! Соберите по кораблям
все, что можно, и быстро назад!
- Слушаюсь, господин адмирал! - откликнулся Михель Шредер.
- Одному вам не управиться, я возьму шлюпку с "Дельфина"! - прокричал
Ян Янсен.
Через некоторое время обе шлюпки возвратились, доверху наполненные
деревянными ведрами. Однако пожар принял уже угрожающие размеры. Коекто
из команды начал спускаться в лодки, пришвартованные к борту фрегата.
Напрасно Карфангер и Шредер призывали малодушных вспомнить о присяге,
напрасно Янсен и фон Стурза пытались их остановить... Огонь под палубой
неумолимо подбирался к носовой крюйт-камере, и опасность взлететь на
воздух вместе с кораблем становилась все реальнее.
Но не все ударились в панику; большинство матросов и солдат продолжа-
ли отчаянную борьбу с огнем. Дым разъедал глаза и легкие, от страшного
жара начинала тлеть одежда, у самых их ног из люка вырывались ослепи-
тельные языки пламени, но матросы продолжали лить ведро за ведром в его
ненасытную полыхающую пасть.
Огонь еще не вырвался на свободу, продолжая бушевать под палубой, и
Карфангер надеялся, что им удастся задушить, затопить его. Но вскоре па-
лубный настил вокруг люка стал таким горячим, что лишь немногие отважи-
вались добегать с ведром воды до самого его края. Запасы пороха у них
под ногами могли взорваться каждую секунду. Пламя уже прожгло переборку
и начало пожирать частично залитый водой порох в малой крюйт-камере; ос-
лепительно яркий сноп огня с громким шипением хлестнул из-под палубного
настила у самого основания грот-мачты.
- Все, вода больше не поможет! - прокричал, задыхаясь, Михель Шредер
Карфангеру, стоявшему на квартердеке. - Боюсь, что корабль нам не спас-
ти.
- Пока он на плаву, еще не все потеряно, - невозмутимо отвечал тот.
- Я знаю, что еще можно предпринять: прикажите пробить дыру ниже ва-
терлинии и затопить корабль, - предложил Ян Янсен.
- А кто мне его потом поднимет? Здесь больше тридцати футов под ки-
лем.
- А если обрубить якорные канаты и подойти ближе к берегу? Там, где
Рио-де-Сан-Петро впадает в бухту, глубина небольшая! - крикнул Михель
Шредер.
- Дельно, лейтенант. Поднять фок и бизань! Руби канаты! - приказал
Карфангер, затем кликнул плотника, велел ему садиться в шлюпку и прору-
бить дыры в корпусе корабля.
Уже развернули бизань, уже несколько самых отчаянных матросов караб-
кались на фор-марс... Но едва поднятый фок начал наполняться ветром, из-
под палубного настила на баке высоко в небо ударил могучий столб огня и
в одно мгновение пожрал фок; матросы кинулись прямо с рея в море. Пламя
побежало по просмоленным вантам наверх - и такелаж запылал... Через ми-
нуту "Герб Гамбурга" полыхал, словно гигантский факел, и отблески жгуче-
го пламени плясали на поверхности моря, освещая бухту Кадиса.
Смертельный ужас обуял всех, кто еще оставался на палубе. Двенадцати-
летний сын Карфангера упал перед отцом на колени, умоляя его покинуть
корабль и спасаться вместе с остальными, однако адмирал твердо отвечал:
"Мой дорогой сын, я знаю, что мне делать. Мое место здесь, а не в шлюп-
ке!"
Затем он попросил Яна Янсена и Венцеля фон Стурзу позаботиться о
мальчике, и пожал своим друзьям руки. Через несколько мгновений Карфан-
гер уже искал своих офицеров. Вдруг он заметил, что денщики вытаскивают
из адмиральской каюты сундуки с его вещами, и закричал на них:
- Бросьте немедленно! Вы хотите, чтобы мужество покинуло и тех немно-
гих, кто еще верен своему адмиралу и вместе с ним пытается спасти ко-
рабль?!
Увидев наконец Михеля Шредера и Бернда Дреера, он приказал им взять
несколько верных людей и перерубить из шлюпок якорные канаты. Оставалась
еще последняя надежда на то, что ветер снесет горящий корабль на мелко-
водье, где его можно будет затопить.
- Господин адмирал, надежда слишком призрачна! - прокричал Михель
Шредер, показывая на гигантские языки пламени, достигавшие топов мачт. -
В любую секунду огонь может попасть в остальные крюйт-камеры, и фрегат
разнесет на куски!
- Лейтенант, разве вы не слышали приказа?
- Так точно, слышал, господин адмирал!
- Тогда - с Богом, лейтенант!
Но едва шлюпки отвалили от борта фрегата, как сидевшие на веслах мат-
росы стали грести прочь от него, не обращая внимания ни на команды, ни
на угрозы. Страх удесятерил их силы, и только одна мысль гнала их впе-
ред: скорее прочь от фрегата, как можно дальше! И тогда Михель Шредер,
зажав в зубах огромный нож, кинулся из шлюпки в волны и поплыл к тому
месту, где из воды поднимался толстый якорный канат. Но на полпути между
ним и кораблем вдруг встал борт шлюпки, сильные руки вытащили его из во-
ды, и кто-то спросил: "Это вы, лейтенант?". По голосу Шредер узнал конс-
тебля. "Скорее! - хрипел Михель Шредер. - Скорее!.. Рубить канат!".
Констебль покачал головой: "Поздно... Из этого ничего не выйдет. Нам на-
до уносить ноги!" - "Но адмирал, где наш адмирал?" - не успокаивался Ми-
хель Шредер. "Адмирал покинул корабль, - отвечал констебль, - вместе с
командиром солдат и последними..."
Гром орудийных выстрелов заглушил его слова: от адского жара начали
разряжаться пушки на батарейных палубах "Герба Гамбурга". Залп за зал-
пом, через неравные промежутки времени, словно прощальный салют гибнуще-
го фрегата... Эхо канонады отражалось от крутых береговых скал. Михель
Шредер поднялся во весь рост и увидел вокруг пылающего корабля множество
шлюпок, яликов и лодок, в которые набились матросы и солдаты из экипажа
конвойного фрегата. Зарево освещало дома Кадиса; лейтенант еще раз бро-
сил взгляд на "Герб Гамбурга" и вновь спросил констебля:
- Вы уверены, что адмирал покинул корабль?
- Да! Какой-то голландский капитан взял его в свою шлюпку.
В полночь тишину, повисшую над кадисской бухтой, расколол грохот
взрыва чудовищной силы. Высоко в воздух взлетели горящие обломки палуб-
ного настила и рангоута. Кормовая надстройка, украшенная гербом, отломи-
лась от корпуса, и останки "Герба Гамбурга" с пронзительным шипением
скрылись под водой. ЭПИЛОГ Всю ночь Михель Шредер с констеблем искали
своего адмирала на судах, стоявших на якоре в кадисской бухте. Но ни
англичане, ни испанцы, ни гамбуржцы, ни голландцы не знали, где сейчас
находится адмирал Берент Карфангер. Они нашли его на шканцах "Дельфина";
Венцель фон Стурза и Ян Янсен доставили на флейт и сына Карфангера.
Адмирал лежал неподвижно, до пояса укрытый красным флагом с белой
крепостью; вокруг, понурив головы, стояли его друзья: Ян Янсен и Юрген
Тамм, Бернд Дреер и Венцель фон Стурза, седые волосы которого развевал
ветер с моря.
Спустя три дня двенадцать капитанов - англичане и немцы, голландцы и
испанцы - несли гроб с телом адмирала Берента Якобсона Карфангера на
кладбище моряков у форта Пунталес. Вместе с адмиралом вечный покой в ис-
панской земле предстояло обрести и шестидесяти четырем матросам и солда-
там с "Герба Гамбурга". Когда капитаны опускали гроб в могилу, все сто-
явшие на рейде корабли приспустили флаги, и залпы трехсот с лишним пушек
загремели в траурном салюте...
Через несколько дней "Дельфин" снялся с якоря и вышел в море, взяв
курс норд. На его борту находился и сын Карфангера. Венцель фон Стурза
остался в Кадисе. Он решил во что бы то ни стало разыскать боцмана Михе-
ля Зиверса, который после той трагической ночи бесследно исчез. Его не
оказалось ни среди мертвых, ни среди спасенных, и старый воин не сомне-
вался, что совесть у боцмана нечиста.
Поиски привели фон Стурзу в Пуэрто-де-Санта-Мария - городок, располо-
женный на другом берегу кадисской бухты. Едва он собрался заглянуть в
таверну, как вдруг услыхал доносившийся из раскрытого окна знакомый го-
лос: Михель Зиверс торговался с какими-то людьми насчет платы за перевоз
его в испанские владения в Южной Америке. Венцель фон Стурза не колебал-
ся ни секунды. Пинком распахнув дверь, он ворвался в таверну и потребо-
вал у Зиверса доказательств того, что пожар на фрегате и гибель адмирала
Карфангера - не его рук дело.
Вместо ответа Михель Зиверс вскочил, выхватил из ножен абордажную
саблю и, размахивая ею, стал пытаться прорваться к двери. Но и Венцель
фон Стурза уже обнажил свою шпагу. Завязался смертельный поединок. В
тесноте таверны фон Стурзе трудно было орудовать своим огромным клинком,
к тому же боцман защищался с отчаянием обреченного.
За долгую жизнь Венцелю фон Стурзе приходилось сражаться бессчетное
число раз, но тут он внезапно почувствовал, что силы оставляют его. На
стороне противника на этот раз была молодость. Тогда он собрал последние
силы и, забыв о защите, вложил их в последний удар. Клинок пронзил горло
Зиверса, но за долю секунды до этого сабля боцмана поразила старого ру-
баку в грудь. Михель Зиверс рухнул на глиняный пол таверны. Венцель фон
Стурза выронил шпагу, в ушах у него зашумело, словно где-то вдалеке
морские волны набегали на песчаный берег, потом шум стал стихать, уда-
ляться и скоро стих совсем...
Капрал городской стражи, явившийся с дюжиной солдат на истошные вопли
хозяина таверны, склонился над неподвижными телами и спросил, что прои-
