когда судьбы государств решались поединком между правителями.
Великий воин Греан-Мор вызывает на бой вашего командующего! Бой
на смерть!
Этла-Ниты презрительно рассмеялись. Все помнили, каким
позорным поражением для Греан-Мора закончился поединок чести с
Трисмегистом на Храмовой площади столицы. И только маги, и
особенно Крон-то-Рион, настороженно молчали, понимая, что на
этот раз победа будет зависеть не от человеческого оружия, а от
магических сил противников.
"Не соглашайся! -- Раздался в голове Триса умоляющий крик
Мага-Советника. -- Я чувствую, что это какая-то смертельная
ловушка для тебя. Моя магия бессильна против черной ауры,
окружающей Греан-Мора."
"Я не могу отказаться. -- Ответил Трис, передавая свой
арбалет и колчан Ретору-Литли. -- Вы же сами все прекрасно
понимаете... Даже если это ловушка, я надеюсь на свои силы и на
свой скафандр."
Он прошел между рядами копьеносцев, провожавших своего
героя пожеланиями быстрой победы, и вышел на открытое
пространство. Греан-Мор и его глашатай узнали Триса.
-- Тебе не помогут ни волшебные доспехи, ни боевое
искусство. -- Пробормотал про себя коротышка. -- Я убъю тебя
быстро, и ты даже не успеешь понять, что происходит.
Тем временем Трис одел шлем-капюшон. Встроенные насосы
наполнили его водой, а спереди с тихим шелестом опустилось
прозрачное смотровое стекло. На внутренней стороне засветились
показания датчиков, сообщавшие, что скафандр герметично закрыт
и не имеет никаких повреждений. Трис еще раз попытался
дотянуться до карлика своими магическими приемами, но вновь
потерпел поражение. Тогда он поудобнее перехватил свою алебарду
и пошел вперед...
Греан-Мор спрыгнул с колесницы. Только сейчас Трис понял,
что на коротышке не было надето никаких доспехов, и в руках его
не видно никакого оружия. Нехорошее предчувствие ледяными
каплями проникло в мысли Триса.
"Будь осторожен! -- Послышалась мысль Крон-то-Риона. --
Это все неспроста."
"Если он надеется, что в скафандре я стал менее подвижен,
то скоро поплатится за эту ошибку. -- Попытался успокоить
старого мага Трис. -- Ведь на мне не тяжелые латы, космокостюм
совершенно не стесняет движения."
Греан-Мор приблизился к Трису на десять шагов.
-- Прощайся с жизнью, глупый северянин. -- Раздался в
наушниках скафандра его насмешливый голос. -- Это тебе не
поединок чести. Теперь я стал воистину непобедим.
И Греан-Мор резким прыжком взвился вверх и вперед. Трис
пригнулся, выставив перед собой острие алебарды и увидел, что в
руках коротышки оказался короткий синий цилиндр, испускающий
тонкий бледно-красный луч длиной около полутора метров.
В последний момент Трис сумел увернуться от удара, однако
его алебарда оказалась разрублена пополам, а кончик луча
чиркнул по передней части скафандра. В следующее мгновение к
Трису одновременно пришли два сообщения, одно другого хуже.
"Авария! Прорвана внешняя защита скафандра!" -- Замигала
красная надпись на стекле шлема.
"У Греан-Мора Лучевой Меч! -- Раздался горестный вопль
Крон-то-Риона. -- Все пропало!"
Но Трис не собирался сдаваться без боя. Коротышка еще
готовился к новому удару, и он надеялся, что успеет перехватить
его руку, сжимающую Меч, вывернуть ее и завладеть проклятым
всемогущим оружием. Поэтому Трис метнулся к Греан-Мору,
распластавшись в стремительном прыжке и, уже оторвавшись от
земли, понял, что не успевает дотянуться до заветной цели...
Бледно-красный луч опустился сверху на его голову, и
последнее, что увидел Трис, было перекошенное злорадством лицо
коротышки, и его губы, шепчущие:
-- Ненавижу...
Глава 11. Пробуждение.
В той части Императорского дворца Этла-Тиды, где жила жена
Тзота-Локи Каррил-Томитек-Тилан, или попросту Карри, было
светло, уютно и празднично. До рождения ребенка оставалось
меньше месяца, и поэтому молодая женщина была окружена заботой
приближенных и слуг. Она ни в чем не нуждалась, любое ее
желание исполнялось моментально, и только одно омрачало ее
радость -- отъезд супруга вместе с армией на войну с Южной
Империей. Но даже это не заботило ее так сильно, как жизнь и
здоровье все чаще и чаще сообщающего о себе толчками рук и ног
ребенка. Советники Мага-Императора, и особенно их жены, часто
навещали Карри в ее добровольном затворничестве, рассказывая о
последних происшедших в стране событиях, передавая самые свежие
новости и слухи.
Принцесса Лорана тоже время от времени заходила к своей
приемной матери, которая, правда, была старше ее всего на
четыре года. Их беседы скорее напоминали разговор двух сестер
или близких подружек, поверяющих друг другу свои самые
сокровенные тайны. И сегодня Лорана сидела за маленьким низким
столиком рядом с Карри, украдкой разглядывая изменения,
происшедшие с женщиной во время беременности.
Нельзя было сказать, что Карри подурнела. Если говорить
честно, она никогда не отличалась внешней броской красотой. Ее
красота была внутренней, глубинной, которую можно разглядеть и
понять только при беседе, при общении, когда она смотрела на
собеседника своими добрыми голубыми глазами, мягко и ласково
улыбалась, неторопливо и обдуманно произносила слова. И теперь
беременность словно-бы подчеркнула ее лучшие качества, сделала
их более явными и выпуклыми. Как Лоране хотелось в этом
походить на свою приемную мать! Но вслух она никогда и никому
не сказала бы этого...
-- Как ты себя чувствуешь, Карри? -- Заботливо спрашивала
Лорана. -- Твой живот так вырос за последнее время! Неужели,
тебе не больно?
-- Спасибо за внимание, милая Лорана. -- Голос Карри был
тих и нежен. -- Мне совсем не больно, не волнуйся. Вообще, в
последнее время мне стало гораздо лучше. Когда все узнали, что
я жду девочку, меня больше не мучает чувство вины от
вынужденного обмана. Твой отец преднамеренно распускал слухи о
рождении наследника, чтобы утихомирить амбиции южан, но истина
все равно стала известна. Ко мне больше не выстраивается
очередь посетителей, желающих засвидетельствовать свое почтение
матери Мага-Императора. Как я слышала, Тзот-Локи теперь намерен
передать правление твоему будущему мужу...
-- Тебя это расстроило?
-- Нет, даже наоборот! -- Горячо возразила Карри и ее
ладони бережно и ласково огладили округлый живот. -- Теперь я
могу спокойно воспитывать дочь, не думая ежесекундно об
огромной ответственности, лежащей на моих плечах. Мне не нужны
ни слава, ни влияние, ни популярность. Лишь бы только мой муж
любил меня по-прежнему и дочка росла здоровой... Прости,
Лорана, может быть, эта тема тебе неприятна?
-- Наоборот! Именно из-за этого я и пришла к тебе сегодня.
Скажи мне честно, Карри, ты любишь моего отца? -- Янтарные
глаза Лораны словно бы пытались проникнуть в глубину души
женщины.
-- Странный вопрос! Неужели, я могла дать повод усомниться
в этом? Ты же знаешь, Лорана, я была всего лишь скромной и
незаметной дочерью отставного военачальника. Когда однажды в
наш загородный дворец въехала ослепительная кавалькада колесниц
и всадников во главе с самим Магом-Императором, чтобы
поздравить моего отца с днем рождения, я и предполагать не
смела, что Тзот-Локи обратит внимание на засидевшуюся в
девичестве скромницу и простушку. Но с первого взгляда я
поняла, что полюбила твоего отца! А когда через некоторое время
он прислал своего герольда, чтобы просить моей руки, от
неожиданно свалившегося счастья я не спала три ночи. Это было
так чудесно, словно происходило не со мной, а с героиней
какой-нибудь древней легенды. Я полюбила твоего отца, Лорана,
люблю его и буду любить. Он подарил мне свое расположение,
любовь, счастье материнства! Но почему так волнует этот вопрос?
-- Отец хочет выдать меня замуж...
-- Ах, да! Так вот почему ты пришла ко мне такая
задумчивая и взволнованная. Тебе не нравиться его избранник? Но
Тзот-Локи рассказывал мне, что молодой командующий сухопутными
войсками Трисмегист очень красив, умен, храбр, благороден. Чем
же он тебе не приглянулся?
-- Наоборот. Он мне очень нравиться. Но... -- Лорана
потупилась и замолчала.
-- Я не понимаю тебя, милая! -- С искренней заботой
произнесла Карри. -- Что тебя так мучает?
-- В последнее время я сама себя не понимаю! -- Огорченно
воскликнула Лорана. -- Пообещай мне, что не передашь отцу то,
что я тебе сейчас поведаю.
-- Для тебя это очень важно?
-- Для меня это жизненно важно!
-- Тогда обещаю.
-- Спасибо, Карри. Ты всегда понимала меня и давала
советы, с какой бы проблемой я к тебе не обращалась. Не знаю,
поможешь ли ты мне теперь, но я, по крайней мере, выговорю все,
что накопилось у меня на душе. Слушай же: мне кажется, что я
люблю сразу двух человек -- Трисмегиста и Ремина. И, я уверена,
каждый из них тоже меня любит.
-- Ремин -- это командующий тяжелой кавалерией?
-- Да. И, кроме того, он -- друг Трисмегиста. Я не знаю,
кого из них люблю больше, я не знаю, правильно ли поступила,
когда... -- Лорана опять смутилась и замолчала.
-- Расскажи все по-порядку, девочка, так будет легче.
-- Трисмегист и Ремин вместе приехали из северных
провинций. Впервые я повстречала их на Большом приеме во время
прибытия посольства Южной Империи. Именно тогда Трисмегист
ударил одного из послов и был вызван на поединок чести...
-- Я это знаю. -- Помогла Лоране Карри. -- Мне
рассказывали.
-- Трисмегист ударил южанина, оскорбившего меня. Но перед
этим он меня обидел, то есть это я решила, что обидел, потому
что он-то как раз не хотел. А еще перед этим мы почти-что
подружились, когда он залечил мне руку... -- Лорана поймала
непонимающий взгляд Карри и осознала, что ее сбивчивая речь
окончательно запутала ситуацию. -- Извини, я уже говорила, что
в последнее время мысли у меня в голове постоянно путаются.
Попробую рассказать коротко.
С Ремином я познакомилась, когда его лечили от ранения
молнией Кир-Потчли. Мы сразу же понравились друг другу и потом
часто встречалась, когда он бывал во дворце. Мы много говорили
о его родине, о севере, о столице -- в общем, обо всем на
свете. И все это время он смотрел на меня такими глазами... Я
отчетливо видела в них обожание, преданность, восхищение. Но о
любви мы с ним не говорили. Он считает, что не достоин меня,
что я никогда не отвечу ему взаимностью. А я так и не помогла
ему сделать решительный шаг, не показала, что влюблена... Он
такой открытый, добрый, храбрый, искренний, я не хотела давать
ему напрасную надежду. Отец, наверняка, воспротивился бы этому
союзу...
С Трисмегистом же все по-другому. Едва он появился, как
сразу же взорвал всю жизнь в Этла-Тиде. Он -- герой, воин, маг,
победитель! Поначалу, наверное, я ревновала. Почему не мне, а
какому-то выскочке с севера уделяет отец столько внимания?
Почему все люди славят его? Трисмегист казался мне расчетливым,
циничным, хладнокровным. Я совершенно по-детски обиделась на
него. А он словно и не собирался обращать на меня внимания. То
есть, это я поначалу так думала. Мы с ним как-будто играли в
игру: при каждой встрече обменивались шутками, колкостями,
насмешками. А в это самое время любовь в наших сердцах
разгоралась все сильнее и сильнее. Но неделю назад мы,
наконец-то, поговорили по-душам. Я до сих пор нахожусь под
впечатлением от этого разговора и от того, что произошло
после... Все оказалось намного серьезнее и, как-то
