одетый в роскошную, густо покрытую золотой и серебряной
вышивкой тунику, с золотыми кольцами на каждом пальце и с
толстой золотой цепью на тонкой шее:
-- Арбалетчики научились поражать цель размером с
серебряную монету на расстоянии ста шагов. С двухсот шагов они
попадают в яблоко... правда, довольно крупное. На перезарядку
оружия они тратят не более пяти ударов сердца, так что не
только лучники осыпят южан дождем из стрел. Мои солдаты готовы
смести тяжелыми болтами ряды врагов! Слава Магу-Императору и
командующему Трисмегисту!
-- Слава! Слава! Слава! -- Подхватили его крик вскочившие
с мест офицеры. Их глаза горели желанием проучить наконец-то
наглых зарвавшихся южных соседей и возродить силу своей Родины.
Глаза Тзота-Локи невольно заслезились. Он поднялся и
произнес:
-- Спасибо вам, офицеры, за работу и за старание.
Отдельное спасибо командующему Трисмегисту за его чудесные
знания, поднявшие могущество армии на недосягаемую высоту.
Сегодня последний день, когда мы можем все вместе принять
участие в праздничном пире. Из далекой восточной страны только
что к нам прибыл сказитель древних легенд и преданий,
знаменитый Лорритол, и я пригласил его на наш ужин, чтобы он
спел о героях древней Этла-Тиды, чью славу мы обязаны помнить и
приумножать. Пойдемте же, господа, в пиршественный зал!
* * *
Как и всегда, пиршественный зал был великолепен. Множество
тонких мраморных колонн, тесно расставленных вдоль стен,
поддерживали высокий потолок. Столы были уставлены серебряной и
золотой посудой. Все достижения кулинарного искусства
Этла-Нитов были представлены гостям Мага-Императора. Мясо
животных и птиц, разнообразные блюда из рыб и других морских
животных, овощи, фрукты, выпечка, и разумеется, дорогие
благородные вина, созревшие в погребах Императорского дворца --
все призвано было возбуждать аппетит обилием восхитительных
запахов, витающих над столами, и многоцветием красок искусно
разложенных по блюдам кушаний.
Столы были расставлены большим прямоугольником, со всех
сторон окружая бассейн с прозрачной водой, в которой плавали
маленькие златоперые рыбки. Самый широкий стол с
противоположной от входа стороны был предназначен для
Мага-Императора, его ближайших родственников и приближенных.
Как и всегда, место по правую руку Тзота-Локи занял
Крон-то-Рион, а по левую -- Трис. Молодая жена Мага-Императора
никогда не принимала участия в подобных мероприятиях.
Вообще-то, Трис видел ее всего один раз, мельком, выходя из
покоев Тзота-Локи. Они обменялись вежливыми, ничего не
значащими словами, и разошлись в разные стороны. Трис тогда
торопился к Алине, а Каррил-Томитек-Тилан была слишком
погружена в себя. До родов ей оставалось всего около месяца, и
сейчас ее окружала целая гвардия магов-медиков, повитух,
охранников. Сколько потом не старался Трис, он никак не мог
вспомнить лица Каррил-Томитек-Тилан.
Трис сел на свое ставшее уже привычным место и собирался
было положить в свою тарелку ложку салата и кусок свиного бока,
когда над его ухом раздался обеспокоенный голос
герольда-распорядителя:
-- Прошу прощения, господин командующий, но сегодня место
возле Мага-Императора займет его дочь -- принцесса
Лоранон-Локи-Нея. Таков этикет, так что прошу пересесть на
соседний стул.
-- Ничего страшного, любезный герольд, -- послышался за
спиной Триса слегка насмешливый девичий голосок, -- я могу
сесть и слева от великого героя Этла-Тиды. А древний этикет уже
не отвечает тем новым порядкам, которые господин командующий
вводит в нашу жизнь.
Не давая Трису возможности отказаться от высокой чести,
слева от него на стул села принцесса Лорана. Трис повернул
голову в другую сторону и встретил внимательные взгляды
Тзота-Локи и Крон-то-Риона.
"Ты не туда направил свой взгляд, молодой человек! --
Послал ему мысль Маг-Советник. -- Постарайся сегодня уделить
немного внимания принцессе." Трис вновь посмотрел налево. Вот
уж кого он не ожидал встретить на пиру! Как и жена
Мага-Императора, его дочь никогда не принимала участия ни в
военных Советах, ни в смотрах армии, ни в праздничных пирах.
Хотя, как знал Трис, женщины и мужчины имели в Этла-Тиде равные
права, не все ими пользовались.
Трис неоднократно встречал Лорану во дворце. Точнее,
всякий раз, как он приходил на Совет, навстречу ему обязательно
шла прекрасная принцесса Этла-Тиды со своими многочисленными
прелестными спутницами. Они обменивались холодными улыбками и
приветственными фразами, все время стараясь добавить туда
маленькую капельку яда. Это уже стало традицией Императорского
дворца, и те дворяне и слуги, которым случалось присутствовать
при встречах молодых людей, передавали остальным остроты и
колкости, которые слетали с языков двух высших повелителей
Этла-Тиды.
Трис хотел было поинтересоваться у принцессы, чем вызвано
ее неожиданное, но весьма приятное появление, но в этот момент
герольд объявил:
-- Нам оказал честь своим посещением знаменитый певец
Лорритол.
В зал вошел коренастый старик в скромной голубой тоге. Его
совершенно голый череп украшала маленькая полукруглая шапочка
из тонко выделанной кожи, отороченная по краям мехом. Из-под
белых кустистых бровей блестели пронзительные янтарные глаза,
которые быстро обежали сидящих за столами людей. В правой руке
он держал небольшую лиру из рогов антилопы.
-- Садись рядом со мной, старый знакомый. -- Позвал
Крон-то-Рион. -- Мы не виделись, наверное, лет десять, а я
по-прежнему помню твой голос и храню в памяти песни, которые ты
пел.
Спасибо за приглашение. -- Совершенно не подходящим к его
виду тонким голосом ответил певец, садясь за стол. -- Давно не
бывал я на побережье, в величественной Этла-Тиде. Многое, я
вижу, изменилось, много красивых молодых лиц появилось на пиру.
Но, знаю я, предстоит им скоро не веселый радостный праздник,
но кровавая смертельная битва.
"Крон-то-Рион, -- мысленно позвал Трис, -- хорошо ли вы
знаете этого человека? Не может ли он быть шпионом южан?"
"Я уверен в нем, как в самом себе!" -- Ответил
Маг-Советник.
Но Трис все-таки решил перестраховаться. Он сосредоточился
и проник в мысли старого певца. Магическое искусство Триса так
возросло, что он научился читать мысли незаметно для любого
обычного человека, только специально обученный маг мог бы
ощутить его присутствие в своей голове. Трис сразу же понял,
что Лорритол не служит южанам, но колоссальное количество
воспоминаний старика о странах востока, о путешествиях, о
людях, перед которыми он выступал так заинтересовали Триса, что
он не торопился выходить. Он тщательно миновал те области, где
хранились личные мысли и памятные события, быстро просматривая
только то, что касалось общей информации о далеких от Этла-Тиды
странах. Словно оглавление книги, пролистал Трис названия
песен, легенд и преданий, которые помнил певец. Часть он уже
знал, часть его не интересовала, но некоторые сказания он
никогда раньше не слышал от певцов Этла-Тиды. Тут Трис увидел,
что Лорритол начал обеспокоенно озираться вокруг, видимо, всеже
что-то почувствовав, и оставил старика в покое.
Пир был в самом разгаре. Звучали тосты в честь
Мага-Императора, Мага-Советника, командующих армией и флотом,
полковников и капитанов. Выступавшие желали славы и процветания
Этла-Тиде, бесчисленных побед ее армии и флоту, воссоединению
единой Империи. От выпитого крепкого вина сановники Этла-Тиды
утратили часть своей благородной степенности и превратились в
обычных людей, непринужденно смеющихся над забавными историями,
рассказанными соседом за столом и возбужденно жестикулирующих
во время своих собственных рассказов.
Принцесса Лорана сидела молча и нехотя ковыряла вилкой
превосходные кушанья, лежащие на тарелке. Трис чувствовал, как
изредка она бросает на него косые взгляды, словно ожидая, что
он первый прервет молчание. Он сам давно искал какой-нибудь
удобный случай, чтобы помириться с принцессой, и отчетливо
видел, что она также готова на примирение. Вопрос был только в
одном: кто первый сделает шаг навстречу?
-- А теперь, друзья, -- раздался голос Крон-то-Риона,
заставивший притихнуть пирующих, -- я и Маг-Император хотим
попросить великого Лорритола спеть нам что-нибудь о старых
временах, когда Этла-Тида была едина и могуча.
-- Хорошо, -- ответил старый певец, -- я спою вам любую из
своих песен. Какую вы хотите услышать?
-- Самый главный герой на сегодняшнем пиру -- командующий
Трисмегист. -- Сказал Маг-Император. -- Именно он вдохнул в нас
новые силы и новые знания, убедил в победе и создал
великолепную армию. Пусть он и выберет песню!
Трис долго не задумывался:
-- Уважаемый Лорритол! Я слышал, что вы знаете не только
популярные сказания, но и помните несколько древних песен,
которые очень редко исполняют другие певцы. Не могли бы вы
спеть именно такую песню?
-- Конечно, мог бы. Весьма отрадно, что молодые люди
интересуются старинными преданиями. Никто лучше меня на этой
планете не знает песен, сохранившихся со времен Земли до
Перехода. Одну из них я и исполню. Ее поведал мне мой учитель,
а ему -- его учитель. Происхождение песни теряется в такой
глубине тысячелетий, которую не может постич человеческий
разум. Легенда говорит, что сложил ее когда-то первый
Маг-Император Этла-Тиды, чтобы передать потомкам очень важные
знания. Но, увы, истинный смысл слов давно утерян, осталась
только форма, передающаяся из поколения в поколение. Я никогда
раньше не пел эту песню людям. Почему? Потому что ее исполнение
чрезвычайно сложно, требуется много репетиций и особых
упражнений для правильного дыхания. Только теперь, имея опыт
всей своей жизни, рискну я представить ее вам. Вы услышите не
меня -- вы услышите голос истории. Внимайте же!
Пальцы старика бережно коснулись струн лиры, и зал
заполнили поистине неземные торжественные звуки. Когда же певец
запел, все поняли, почему для исполнения требуется длительная
подготовка: человеческий голос дрожал и вибрировал, то
сплетаясь с перебором струн, то ведя отдельную партию.
Казалось, что звучит сам воздух вокруг, растворяя тела людей в
переливах мелодии, заполняя тела неземными чувствами. Все
присутствующие затаили дыхание и слушали древнюю песню:
Я замок нашел,
о котором не знали.
В него я вошел --
меня не встречали.
Лишь ночь до утра
пережить здесь надо,
а придет пора --
получу награду.
Редкие люди
сюда приходили,
мечтали о чуде,
здесь ночь проводили.
Тверды были руки,
и смел их взгляд...
Однако никто
не вернулся назад.
Стиль песни разительно отличался от других подобных
произведений Этла-Нитов, словно он был написан нечеловеческим
разумом. Трис вдруг заметил, что его правая рука непроизвольно
выстукивает костяшками пальцев этот ритм. Он испугался: уже
давно его тело не выходило из-под контроля разума. Только
усилием воли он успокоил напрягшиеся мышцы рук. А певец
продолжал петь:
Теперь я решился
здесь ночь провести.
Я с солнцем простился
без радости.
Последний луч света
коснулся окна.
Теперь до рассвета
вокруг меня тьма.
Я двери закрыл
на надежный засов,
и Бога молил
сократить ход часов.
