линий нанесенного узора, ни легких щербинок в деревянной
поверхности, ни острых граней обсидиановых зубьев. Трис
медитировал. У него не было времени учиться владению дуэльным
мечом Этла-Нитов традиционным путем долгих тренировок и
упражнений. Вместо этого он стремился проникнуться духом
оружия, познать все его сильные и слабые стороны, научиться
использовать c максимальным эффектом.
Меч еще хранил едва заметные воспоминания о своих прежних
хозяевах: великих воинах и могущественных магах прошлых лет, и
Трис старался вобрать в себя их фехтовальные приемы, системы
защиты и нападения, секретные удары. Оставшимся в доме слугам
он строжайше запретил открывать дверь в его комнату до
рассвета, и они ходили по дому на цыпочках, зная, какое
испытание предстоит пройти завтра их хозяину.
Утром к воротам дома Триса подъехала целая процессия. Тут
были и прихотливо изукрашенные резьбой колесницы пожилых
солидных сановников, и молодые офицеры на горячих конях, и
простые жители Этла-Тиды. Все они пришли посмотреть на героя,
осмелившегося принять вызов заносчивых послов Южной Империи.
Даже не нужно было обладать магическими силами, чтобы услышать
шум разговоров и предвидеть, какими радостными приветственными
криками разразиться толпа, стоит только на пороге появиться
ожидаемому с нетерпением герою.
Трис не хотел перед боем тратить время на пустые речи и
славословия. Он покинул дом, спустившись с крыши по веревке с
противоположной от главного входа стороны. Там, в тихом
безлюдном переулке, его уже ждал Ремин с двумя лошадьми.
Ремин ничуть не удивился, когда ночью во сне к нему явился
Трис и попросил заехать к нему утром, чтобы вместе без помех
добраться до центра города. Он уже не раз имел возможность
убедиться в магических способностях своего нового друга и,
подобно всем Этла-Нитам, относился к этому, как к редкому, но
вполне нормальному проявлению особого таланта.
Когда Трис и Ремин добрались до центральной Храмовой
площади Этла-Тиды, там уже собралось довольно много людей,
стремящихся занять самые лучшие места. Знатные и богатые
граждане, их жены и дети были одеты, похоже, в свои самые
лучшие и нарядные одежды, как будто они собрались на веселый
праздник. Площадь, словно цветущий сад, переливалась белыми,
багряными, васильковыми, светло-зелеными красками. На этом фоне
радужными каплями росы блистали многочисленные драгоценные
камни, вправленные в ожерелья, пояса, ножны и браслеты. Окна
домов, выходящих фасадами на площадь и плоские крыши высоких
дворцов пестрели яркими нарядами слуг и служанок, которым
хозяева не разрешили покинуть здания.
-- Как много желающих посмотреть на тебя, Трис! -- Окинул
взглядом площадь Ремин.
-- Едва ли их интересую именно я. Просто мирная и
размеренная жизнь города давно не нарушалась подобными
представлениями. Жертвоприношения на храмовой пирамиде давно
всем наскучили своим однообразием. Толпа жаждет захватывающего
кровавого зрелища, когда два дворянина сойдутся в смертельном
бою.
-- Ты несправедлив к людям. Они прекрасно понимают, как
много сегодня поставлено на карту.
-- Об этом задумываются десять человек из тысячи.
Большинство собралось, чтобы потешить свою страсть к насилию и
к созерцанию чужой смерти.
-- Это самое большинство, между прочим, стало бы
оспаривать подобное утверждение. -- Пожал плечами Ремин.
-- Они даже себе боятся сознаться, насколько сильны и
глубоки звериные инстинкты в темных уголках человеческой души.
-- Трис поправил футляр с мечом, притороченный к седлу. -- Но я
привык смотреть правде в глаза. Я сам с удовольствием
присоединился бы к жителям Этла-Тиды, обсуждал бы достоинства и
недостатки бойцов, делал бы ставки, спорил, смеялся... Если бы
не был главным действующим лицом грядущего зрелища.
Друзья подъехали к закрытому навесу-палатке из полосатой
сине-красной ткани, предназначенному для подготовки к поединку.
Другой навес, желто-зеленый, находился с другой стороны
площади. Возле него уже стояли почетные стражи, ожидая прибытия
посольства Южной Империи. Триса и Ремина приветствовал
герольд-распорядитель, мужчина лет сорока-пятидесяти с
окладистой кудрявой бородой и зычным глубоким голосом.
-- Проходите внутрь, господа! -- Распахнул он полог
навеса. -- До начала поединка вы, Трисмегист, должны находиться
тут. Маг-Советник Крон-то-Рион и Посол Юнор скоро прибудут.
Сегодня сам Маг-Император Тзот-Локи и принцесса
Лоранон-Локи-Нея будет наблюдать за боем с Императорского
балкона.
Послышались громкие команды и размеренный топот. Из ворот
Императорского дворца на храмовую площадь вышел отряд
гвардейцев. Они построились в две шеренги и образовали в центре
площади окружность диаметром около двадцати метров с двумя
узкими коридорами, упиравшимися в навесы соперников. Солдаты
внутренней шеренги повернулись лицом внутрь и поставили на
землю свои большие прямоугольные щиты, образовав арену для
поединка. Внешний ряд воинов проделал то же самое, повернувшись
наружу. Теперь никто, кроме судей и участников боя, не мог
войти внутрь обозначенного круга. И только один из бойцов мог
покинуть арену живым...
Ремин обернулся и посмотрел на Триса. Тот с каким-то
непонятным Ремину удовлетворением наблюдал за четкими
действиями офицеров и солдат. На его лице не было заметно ни
тени страха или волнения перед смертельной схваткой. Ремин
удивился такому спокойствию своего друга. Он представил себя на
месте человека, собиравшегося скрестить мечи с противником на
глазах многотысячной публики и невольно передернул плечами.
Однако было похоже, что Трис не шутил, говоря, что предпочел бы
оказаться в числе зрителей, а не участников.
-- Трис! Ремин! -- Послышался звонкий крик Алины.
Ремин заметил, как Трис слегка вздрогнул от неожиданности
и только потом повернул голову. Никар-Вазам, его жена и Алина
тщетно пытались пробиться к навесу сквозь толпу знатных
Этла-Нитов.
-- Ремин, очень тебя прошу, никого не пускай ко мне
внутрь. Это очень важно для меня. -- Тихо сказал Трис,
приподнимая полог навеса. -- А вы, достопочтенный
герольд-распорядитель, пожалуйста, поставте двух солдат у
входа.
-- Но как же благородные Этла-Ниты, которые желают увидеть
Вас, господин Трисмегист? -- Попытался протестовать герольд.
-- Меня они смогут лицезреть после поединка... Если от
меня еще что-то останется! -- Трис вошел внутрь и резко
задернул полог.
-- Да поможет Вам Бог-Спаситель... -- Растерянно промямлил
герольд вслед Трису и повернулся к Ремину. -- Ваш друг э-э-э...
довольно прямолинеен и резок в словах.
-- Он и в делах такой же. -- Гордо ответил Ремин. -- Трис
знает, что говорит. И я советую Вам выполнять его распоряжения.
Герольд пожал плечами и жестом подозвал к себе младшего
офицера:
-- Поставьте двух солдат у входа и никого не пускайте
внутрь, пока господин Трисмегист сам не выйдет.
Удовлетворенный исполнительностью герольда Ремин поспешил
навстречу своим родственникам. В нескольких словах он передал
просьбу своего друга, извинившись за его невнимание, вполне
простительное, впрочем, при данных обстоятельствах. Благодаря
своему положению при дворе, Никар-Вазам смог занять одно из
самых лучших мест среди многочисленных зрителей, и Ремин вновь
направился к навесу. Он успел вернуться как раз вовремя.
Над площадью разнесся мощный рев труб, заглушая и подавляя
гомон толпы. Внезапно трубы замолкли, и разлилась такая
звенящая тишина, что, казалось, можно было бы услышать звук
упавшей застежки от плаща.
-- Жители Этла-Тиды, приветствуйте Мага-Императора
Тзота-Локи! -- Раздались зычные голоса глашатаев.
Площадь взорвалась такими шумными криками, что от них
задрожали стены храмов и дворцов:
-- Слава! Слава!
-- Да здравствует Тзот-Локи!
-- Тысячу лет жизни Магу-Императору!
-- Этла-Ниты и Маг-Император едины!
-- Привет великому правителю великой Этла-Тиды!
Сидящий в палатке в позе "лотоса" Трис недовольно
поморщился. Его исключительно тонкий слух с трудом переносил
подобные звуковые нагрузки. Шум мешал сосредоточиться перед
боем, войти в необходимое отрешенно-расслабленное состояние.
Как всегда в нечастые минуты раздражения Трис постарался
найти в источнике недовольства положительные стороны и полезные
для себя качества. И нашел. Громкие приветственные крики
свидетельствовали о незыблемом авторитете Мага-Императора и его
власти. Следовательно, и сам Трис, поддерживаемый Тзотом-Локи,
может рассчитывать на беспрекословное подчинение всех
Этла-Нитов при выполнении собственных задуманных планов. "Все,
что мне полезно, должно быть и приятно", -- подумал Трис, и шум
на площади преобразился для него в нечто далекое и
незначительное, не мешающее сосредоточиться.
Тем временем стоящий у входа в навес Ремин, как и все
Этла-Ниты, находящиеся на площади, не отрывал глаз от
Императорского балкона. И вот над невысоким парапетом сначала
показались головы властителей страны, а потом и их фигуры
целиком. Приветственные возгласы достигли своего апогея. И
голос Ремина сливался с голосами других людей:
-- Слава Императору Этла-Тиды!
-- Слава принцессе Лоранон-Локи-Нее!
Маг-Император и его дочь были одеты в длинные белоснежные
мантии, обильно украшенные нашитыми золотыми пластинками с
отчеканенными изображениями растений и животных. В лучах солнца
их наряды ослепительно сияли и казалось, что сами боги почтили
людей своим присутствием. Ближайшие советники Тзота-Локи и
немногочисленные девушки из свиты принцессы, расположившиеся
полукругом чуть позади, словно-бы подчеркивали величие и силу
своих владык.
Тзот-Локи медленно и плавно простер над площадью руки, и
спустя несколько мгновений громкие радостные возгласы смолкли.
-- Народ Этла-Тиды! -- Торжественно начал Маг-Император.
-- Мы собрлись здесь, чтобы наблюдать за поединком чести между
двумя дворянами. Первый помощник посла Южной Империи Греан-Мор
счел себя и свое государство оскорбленным и вызвал на бой юного
дворянина из нашей далекой северной провинции господина
Трисмегиста-Аттона-Тониана. Я сам, да, наверное, и все вы,
жители древней и благородной Этла-Тиды, придерживаемся другого
мнения и желаем победы своему соотечественнику. -- Тут
Тзот-Локи сделал едва заметную паузу, а затем продолжил. -- Как
бы то ни было, мы все надеемся, что в поединке чести победит
достойнейший. С нашей стороны за соблюдением правил боя будет
следить Маг-Советник Этла-Тиды, Верховный жрец Бога-Спасителя
Крон-то-Рион. Его мудрость и честность известны всем
Этла-Нитам, и мы надеемся, что досточтимый Посол Южной Империи
Великий Маг Юнор будет так же справедлив и беспристрастен.
И словно в продолжение речи Мага-Императора с одной из
выходящих на Храмовую площадь улиц донеслись призывы:
-- Дорогу посольству могучей Южной Империи!
-- Дорогу Послу Южной империи Великому Магу Юнору!
Толпа Этла-Нитов раздалась в стороны так быстро, что
процессия южан, окруженная со всех сторон почетным эскортом
гвардии Тзота-Локи (одетых в блестящие медные кирасы и шлемы
солдат, кстати, при желании можно было бы считать и конвоем),
без помех прошла прямо к желто-зеленому полосатому навесу,
предназначенному для Греан-Мора.
Этла-Ниты шепотом обсуждали процессию южан. На
