криками и улюлюканьем. Даже солидные отцы благородных семейств,
словно расшалившиеся мальчишки, свистели, засунув в рот пальцы,
а их чинные жены делали руками не вполне приличные жесты.
Но когда южане скрылись из вида, заунывный вой сигнальных
труб разнесся над людьми, словно ледяным душем остужая
разгоряченные тела и призывая к спокойствию умы и сердца.
-- Граждане Этла-Тиды! -- Обратился к людям Маг-Император,
и все замолчали, внимая его словам. -- Видят Боги, мы не хотели
нарушать мир и равновесие, установившиеся между нашей страной и
Южной Империи. Но наглые и заносчивые южане, похоже, не
успокоятся, не развязав кровопролитную, братоубийственную
войну.
Но мы не покоримся! Все вы видели, что боевой дух и
магические силы не оставили Этла-Тиду, воплотившись в лице
благородного Трисмегиста-Аттона-Тониана. И это еще не все его
таланты! С сегодняшнего дня я передаю ему командование
сухопутными силами нашей страны. Он приведет нашу армию к
победе в войне с южанами!
Ликующие крики прервали речь Мага-Императора. И в это
время подошедший сзади Крон-то-Рион что-то тихо сказал ему,
отчего лицо Тзота-Локи озарилось счастливой улыбкой. Он
продолжил говорить:
-- Маг-Советник Крон-то-Рион только что сообщил мне, что
жизнь храброго Реасон-Миновар-Медона, своим телом закрывшего
благородного Трисмегиста, находится вне опасности. Маг-Советник
будет неотлучно находиться у постели раненного, и утверждает
что через несколько дней тот уже окончательно поправиться. Все
вы сможете тогда лично выразить ему благодарность и восхищение
его мужественным поступком.
Поэтому прошу вас, граждане, спокойно расходиться по своим
домам, и вспоминать сегодняшний день, как день благородных и
смелых молодых Этла-Нитов. Вскоре от всех вас потребуется
подобное мужество и решительность...
Звуки труб сопроводили уход Мага-Императора и его
советников с балкона. Но еще долго, почти до самой темноты, не
уходили с площади люди, обсуждая слова, сказанные
Магом-Императором. И каждое пятое слово, произносимое
собравшимися, было словом "война"...
Глава 7. Ремин.
Ремин с трудом открыл глаза. Они еще продолжали болеть
после нестерпимо-яркой вспышки магического пламени. И в ушах
все еще раздавались раскаты взрыва хрустального шара. Ремин
отчетливо помнил, как мир завертелся вокруг него в бешеном
хороводе и словно в бездонную черную воронку вытянул из тела
сознание. Дальше воспоминания обрывались. И сейчас он пытался
понять, оказался ли его дух в загробном мире, или каким-то
чудом вновь вернулся в мир живых.
Сфокусировав взгляд, Ремин разглядел высокий потолок из
струганных досок. Немного повернув голову, он увидел гладкие
каменные стены, до половины задрапированные собранной складками
тканью приятного зеленого цвета, а потом в его поле зрения
возникло взволнованное лицо прекрасной девушки. Ремин чуть
снова не потерял сознание. Около его постели стояла принцесса
Этла-Тиды!
-- Он пришел в себя! -- Сообщила Лорана кому-то, стоящему
позади изголовья кровати. -- Иди и передай это моему отцу и
Крон-то-Риону.
-- Где я? -- Прошептал Ремин.
-- Во дворце, конечно. Вы разве ничего не помните? --
Спросила принцесса, садясь на стул рядом с Ремином.
-- Я помню, как Юнор выпустил красный шар, помню, как
кричал, стараясь предупредить об опасности, но никто не слышал
меня, и пришлось самому ловить эту штуку. Больше я не помню
ничего.
-- Вы так спокойно говорите: "пришлось ловить"! --
Воскликнула девушка, и ее глаза восхищенно раскрылись. -- Вы
что, никогда не слышали о молнии Кир-Потчли?
-- Может и слышал когда-то, но не запомнил. Меня готовили
к воинской службе, а не к магическим наукам. Так что же я
поймал?
-- Молния Кир-Потчли -- самое мощное, самое великое
магическое оружие. Сильнее его, говорят, когда-то был только
Лучевой Меч... ну, это не важно. В общем, то, что ты остался
жив, это просто чудо. Если бы прошло еще несколько мгновений,
молния набрала бы полную силу и тогда ее невозможно было бы
остановить. А Вы разрядили ее на себя! Когда Вас принесли во
дворец, Ваша кожа была вся красная, как после сильного ожога.
Мой отец, Крон-то-Рион и этот выскочка Трисмегист, -- при
упоминании последнего имени по лицу Лораны легкой тенью
промелькнуло смутное отражение каких-то мечтаний, незамеченное
Ремином, -- закрылись втроем в этой комнате и не выходили почти
пять часов. Даже меня не пустили! А Крон-то-Рион потом сидел
около Вас целые сутки! Да и потом постоянно приходил проверять
Ваше состояние.
-- Сутки? -- Переспросил Ремин. -- Сколько же я тут лежу?
-- Четверо суток. Сейчас как раз вечер четвертого дня.
Ремин удивленно поднял брови. И только потом решился
спросить:
-- А Вы, Ваше Высочество, почему Вы сами посетили меня?
-- Посетила? -- Переспросила девушка. -- Я, господин
Реасон-Миновар-Медон, почти все это время сижу около Вас.
-- Но почему? Это слишком большая честь для меня!
-- Ну, положим, для меня не менее лестно выхаживать героя
Этла-Тиды. Кроме того, дворец почти пустой, все уехали из
города. И отец, и его советники, и генералы, и этот...
Трисмегист. -- Принцесса состроила торжественную гримасу. --
Страна готовится к войне!
-- Куда они поехали? -- От волнения Ремин чуть не вскочил
с кровати. Но тонкие руки девушки легли ему на плечи и с
неожиданной силой вернули в горизонтальное положение.
-- Лежите, господин Реасон-Миновар-Медон, это днем они
уезжают на Южную дорогу, осматривают укрепления и строят планы.
Вечером все возвращаются во дворец. А когда узнают, что Вы
очнулись, уж будьте спокойны, эта комната будет мала, чтобы
вместить всех желающих поприветствовать героя!
-- Ну, какой же я герой? -- Ремин усмехнулся. -- Вот Трис
-- это герой!
-- Трис? Это кто такой?
-- Это Трисмегист-Аттон-Тониан, Ваше Высочество. Я имею
честь считать себя его другом, и поэтому называю просто Трис.
-- Удивительно, что у этого Трисмегиста есть друзья! --
Заявила девушка. -- Мне он показался нахальным самодовольным
выскочкой, с довольно пошлыми шутками и непомерной гордостью.
Сейчас все крутятся вокруг него, словно он -- единственная
надежда Этла-Тиды. Мне это не нравится! И, между прочим, именно
поэтому я здесь, с Вами, господин Реасон-Миновар-Медон, со
скромным, но не менее героическим человеком.
-- Вы плохо знаете Триса! -- Горячо принялся защищать
друга Ремин, весьма польщенный словами принцессы. -- Поверьте,
он вовсе не хотел Вас обидеть или оскорбить. Просто жизнь в
далеких северных провинциях накладывает на людей особый
отпечаток, и уж, конечно, не способствует знанию правил этикета
Императорского двора. Трис -- необыкновенный человек. Если бы
Вы знали, сколько приключений мы уже вместе прошли. Мы знакомы
чуть больше недели, а мне кажется, что он мой друг с самого
раннего детства!
-- С трудом верится. Мне все время кажется, что Вашего
друга окружает какая-то тайна. -- Глаза принцессы мечтательно
затуманились. -- Похоже, отец и Крон-то-Рион что-то скрывают от
меня... Но я все равно узнаю правду об этом человеке. Может
быть, и Вы, господин Реасон-Миновар-Медон, знаете кое-что, но
не хотите мне это рассказать?
-- Нет, Ваше Высочество! -- Запротестовал Ремин,
восхищенно и преданно глядя на девушку. -- Я никогда и ничего
не стал бы скрывать от Вас. И прошу, Ваше Высочество, называйте
меня просто Ремином. Я не привык все время слышать свое полное
имя.
-- Хорошо Ремин, но только при одном условии: ты тоже
будешь звать меня Лораной.
-- Но я не могу...
-- Можешь! Если ты не привык слышать свое полное имя, то
уж я-то слишком часто слышу свое. Ее Высочество принцесса
Этла-Тиды Лоранон-Локи-Нея! И так ко мне обращаются с пяти лет!
А мне очень нравится, когда меня называют "Лорана". Я же
человек, а не статуя, не богиня. Скажи, Ремин, я -- человек? --
Принцесса порывисто вскочила со стула и быстро повернулась
кругом. Ее длинные черные волосы с вплетенными в них красными
лентами овеяли лицо Ремина ароматом сладостных благовоний.
-- Да, Лорана, -- внезапно охрипнув, согласился он, -- ты
-- человек!
Девушка неожиданно смутилась, и легкий румянец выступил на
ее щеках.
-- Как же я забыла! -- Виновато воскликнула она и, хлопнув
в ладоши, громко приказала. -- Принесите молодому господину
еду: куриный бульон, хлеб, отвар из целебных трав и еще
чего-нибудь! -- И, наклонившись к изголовью кровати Ремина, уже
тише добавила, -- мы еще продолжим наш разговор, Ремин. А
сейчас тебе надо восстанавливать силы, господин командующий
тяжелой кавалерией Этла-Тиды!
И Лорана тихо и легко выскользнула из комнаты, впустив
внутрь трех очаровательных служанок с подносами, полными еды.
От изумления рот Ремина все еще оставался открыт, чем не
преминули воспользоваться кормилицы, с обезоруживающими
улыбками влив туда несколько ложек восхитительного по вкусу
бульона. Только после этого Ремин вернулся в реальный мир и,
чувствуя себя очень неловко в обществе трех смешливых юных
девиц, самостоятельно принялся за трапезу. Мысли же его были
заняты приятными воспоминаниями о беседе с принцессой и менее
приятными вопросами: что такое тяжелая кавалерия и как он стал
ее командующим?
"Было бы забавно посмотреть на выражения лиц отца и брата,
-- с усмешкой подумал Ремин, засыпая после легкой, но сытной
еды, -- когда им сообщат, какую карьеру я сделал уже на второй
день пребывания в столице!"
* * *
Ремину недавно исполнилось двадцать лет. Все свое детство
и юность он провел в северных лесах, за исключением короткой
двухмесячной поездки в Этла-Тиду. Но тогда ему было всего шесть
лет, и ехал он в сопровождении отца, слуг и своего воспитателя.
Так что можно считать, что до сих пор он не путешествовал
самостоятельно. И сразу же такие приключения!
Согласно законам Этла-Тиды, старший потомок мужского пола
наследовал все земли и недвижимость. Младшие сыновья должны
были поступать на службу в армию, становиться чиновниками или
жрецами, чтобы заслужить собственные поместья. Такая традиция
позволяла с одной стороны, избежать постоянного
административного дробления земель и, с другой стороны,
обеспечить постоянный приток молодых честолюбивых людей в армию
и на государственную службу...
У Ремина был старший брат, Терин, и любимая младшая
сестренка, почти ровесница Алины. Их мать умерла от родов, так
и не увидев лица своей дочери... Пока дети были маленькими, они
беззаботно играли и вместе познавали огромный и такой
прекрасный мир. И для Терина, и для Ремина большим ударом стало
известие, что один из них должен остаться хозяином в замке, а
другой вынужден будет покинуть родной дом. Владелец земли
Акиной был суровым и жестким хозяином и не стал смягчать этот
разрыв. Он всегда поступал расчетливо и рационально, очень
редко вспоминая, что у окружающих его людей есть души и
чувства. Поэтому, когда Терин достаточно повзрослел, отец счел
необходимым лично сделать из него достойного наследника.
И с этого момента обучение детей пошло по-разному. Отец
рассказывал Терину, как вести хозяйство, как управляться со
слугами и крестьянами, как собирать подати. Ремин же получил
наставника, старого ветерана, когда-то принимавшего участие в
небольших приграничных стычках на востоке, который должен был
подготовить младшего сына к будущей армейской жизни. Старик
