сокрушительный прямой удар в челюсть. Трис с легкостью мог
отклониться или блокировать атаку, но не стал делать ни того,
ни другого. Наоборот, почти не почувствовав боли, он нарочно
покачнулся и сделал шаг назад, словно от сильного потрясения.
Ему было нужно, чтобы все видели, что не он ударил первым, и
тогда его ответные действия будут рассматриваться, как
самозащита.
Долор-то-Рон с довольной ухмылкой двинулся вперед и
попытался ударить своего обидчика еще раз, уже правой. Тогда
Трис левой рукой перехватил кисть противника и, резко подняв
вверх, завернул за спину так, что у того хрустнули суставы.
Одновременно он сделал шаг в сторону, словно обходя противника
слева. Теперь ему открылся незащищенный бок Долор-то-Рона, и
Трис нанес молниеносный удар правой рукой прямо в почку.
Внутри второго помощника посла что-то глухо булькнуло.
Трис разжал захват и Долор-то-Рон рухнул ему под ноги,
позеленев от боли и жадно ловя открытым ртом воздух, словно
выброшенная на берег рыба. Трис нагнулся над поверженным
противником и тихо сказал ему:
-- Боюсь, что теперь Ваш лекарь категорически запретит Вам
употреблять какие-либо спиртные напитки до конца и без того
Вашей недолгой жизни...
И в то же мгновение позади раздался яростный рев. Трис
быстро повернулся и увидел одного из слуг Долор-то-Рона,
бросившегося на него с длинным кинжалом. Нападавший почти не
уступал ни ростом, ни налитыми огромной силой мускулами своему
господину. Говорили также, что этого слугу и его хозяина
связывают чувства несколько более сильные и глубокие, чем
дружба, но Трис об этом тогда не знал, да и думать о чем-либо
было уже некогда. У него оставалось всего несколько мгновений,
чтобы парировать удар кинжалом, и едва ли кому-нибудь из
Этла-Нитов удалось избежать смерти в подобной ситуации.
Но Трис двигался стремительно, словно тень, ускользающая
при включении света. Он выхватил манрикигусари, взмахнул рукой,
и цепочка -- живая серебристая змейка -- плотной рукавицей
обернула его правую ладонь. Кинжал уже почти коснулся груди
Триса, когда защищенная рука перехватила лезвие и вырвала
оружие у ошеломленного противника. Слуга еще продолжал по
инерции двигаться вперед, когда Трис легким движением скользнул
за его спину. Еще один взмах рукой, и цепочка обернулась вокруг
бычьей шеи противника, а удар ногой под колени вывел его из
равновесия. Слуга упал на колени, и его тело наклонилось вперед
на половину прямого угла, однако он не мог упасть, удерживаемый
цепью, врезавшейся в горло.
Несколько мгновений онемевшие от изумления Этла-Ниты
наблюдали необычную картину: огромный слуга Долор-то-Рона
уподобился псу, вставшему на задние лапы и рвущемуся с поводка;
руками он беспомощно хватал воздух, хрипел, наливался пунцовой
краснотой. Наконец, Трис отдернул манрикигусари, и она послушно
свернулась у него в руке, а освобожденный гигант рухнул без
сознания лицом вниз.
-- Лучше не вставай, -- процедил сквозь сжатые зубы Трис.
-- Не вставай...
Тот не встал. И больше никто из посольства Южной Империи
не сдвинулся с места.
Трис огляделся и увидел напряженно застывшие взгляды
потрясенных Этла-Нитов. Никто не мог понять, как молодой
человек среднего роста смог за несколько мгновений одержать
победу над двумя могучими опытными воинами. Из всей толпы Трис
выделил оценивающий взгляд Мага-Советника Крон-то-Риона и
восторженные глаза принцессы Лораны, стоящей у входа в один из
коридоров на втором этаже. Встретив взгляд серых глаз Триса,
принцесса немедленно скрылась, мелькнув в полутьме коридора
своей белоснежной туникой.
В зловещей тишине раздался голос Первого помощника посла
Греан-Мора:
-- Я вызываю тебя на поединок чести, молодой дворянин.
Завтра, на Главной площади, я буду иметь удовольствие снести
тебе голову своим мечом.
-- Взаимно! -- Коротко ответил Трис, все еще глядя наверх.
Вокруг Триса образовалось пустое пространство, словно
вокруг покойника. Крон-то-Рион что-то тихо говорил
Магу-Императору Тзоту-Локи. Выслушав Мага-Советника, тот
согласно кивнул головой. Герольд провозгласил:
-- Завтра утром состоится поединок чести между Первым
помощником посла Южной Империи высокородным Греан-Мором и
дворянином Этла-Тиды благородным Трисмегистом-Аттоном-Тонианом.
По традиции, завещанной предками, соперники будут драться на
дуэльных мечах обнаженными по пояс. Им запрещено пользоваться
магией и каким-либо другим оружием. За соблюдением правил
поединка будут следить Посол Южной Империи Великий Маг Юнор и
Маг-Советник Этла-Тиды, Верховный жрец Бога-Спасителя
Крон-то-Рион.
Посольство Южной Империи гордо удалилось. Слуги унесли
стонущего Долор-то-Рона и увели своего товарища, который все
еще продолжал тяжело дышать и растирать пальцами багрово-синюю
полосу вокруг шеи.
Большой прием продолжался. Глашатаи выкрикивали имена
вельмож, которые поднимались по лестнице к трону
Мага-Императора, чтобы получить благодарность и награду за
хорошую службу, или услышать порицание за нерадивость.
Постепенно вокруг трона собралось около дюжины высших
сановников, с которыми Тзот-Локи обсуждал какие-то важнейшие
вопросы, а Советник Крон-то-Рион тем временем тихо и незаметно
покинул Большой прием.
Старики-дворяне, в основном офицеры, тихо шептались по
углам, обсуждая инцидент, а Трис оказался окружен толпой
восторженной молодежи. Каждый старался сказать ему что-то
одобрительное или дать совет по поводу предстоящего поединка. К
Трису через плотную стену людей безуспешно старались пробиться
Ремин и Никар-Вазам.
Трис улыбался, что-то отвечал, и в то же время искал
глазами принцессу, но никак не находил. Вместо Лораны он увидел
Начальника стражи с дюжиной гвардейцев. Бесцеремонно растолкав
молодых дворян, Начальник стражи встал перед Трисом и объявил:
-- Маг-Советник Этла-Тиды Крон-то-Рион хочет видеть тебя в
своих покоях. Немедленно.
Трис согласно кивнул головой и пошел следом в окружении
гвардейцев, словно ведомый на казнь преступник под конвоем.
* * *
Проведя Триса по длинным коридорам Императорского дворца,
стража доставила его к маленькой узкой дубовой двери, возле
которой стояли четверо часовых. Внутрь вошли только Трис,
Начальник стражи и два гвардейца.
Личные покои Крон-то-Риона поразили Триса тем, что были
одновременно и роскошны и уютны, а это весьма редкое сочетание
во дворцах властителей. Толстый ковер покрывал весь пол, стены
были завешаны дорогой синей муаровой тканью, шитой серебром и
золотом. Вдоль стен стояли массивные золотые канделябры со
светильниками. Горючая смесь в них ярко пылала, не давая запаха
и копоти, и хорошо освещала просторную комнату. Можно было
разглядеть многочисленные папирусные свитки, хранящиеся в
специальных стойках. Посередине комнаты находился широкий и
низкий стол из красного дерева, украшенный золотой
инкрустацией. На столе также были разложены полуразвернутые
свитки и расставлена серебряная посуда: кувшин, чаши, вазы с
фруктами. С одной стороны стола, ближе к входной двери, стояли
в ряд три стула. С другой стороны располагалась низкая кушетка,
на которой полулежал сам Маг-Советник.
-- Встань тут, -- Начальник стражи показал Трису на место
слева от стола. Потом он вопросительно посмотрел на
Крон-то-Риона. Тот слегка взмахнул узкой ладонью и охрана
почтительно удалилась, стараясь не шуметь металлическими
частями доспехов.
-- Мы будем говорить наедине? -- Поинтересовался Трис у
Мага-Советника. Но тот наставил прямо в лицо Триса костлявый
палец и неожиданно громко закричал:
-- Ты виновен! Трисмегист-Аттон-Тониан, я обвиняю тебя в
том, что ты обманом похитил рыжего ребенка, предназначенного в
жертву Богу-Спасителю. Я обвиняю тебя в том, что ты и твои люди
устроили побоище в гостинице "Три разбитых горшка". Я обвиняю
тебя в том, что ты оскорбил посольство Южной Империи и этим,
возможно, приблизил начало войны между нашими странами.
Наконец, я обвиняю тебя в том, что сегодня ты обидел принцессу,
дочь Мага-Императора.
Трис понял, что дело приняло серьезный оборот. Он стоял с
непроницаемым выражением лица, скрестив руки на груди и
расставив ноги на ширину плеч. И только при последнем обвинении
состроил гримасу, которая должна была говорить о его величайшем
сожалении и раскаянии. А Крон-то-Рион продолжал:
-- Если бы Греан-Мор не вызвал тебя на поединок, я сам
приказал бы казнить тебя. Но ты уже можешь считать себя
мертвецом. Мне осталось только позаботиться, чтобы ты не
сбежал!
-- Я никогда не убегаю! -- Оборвал его Трис. -- И завтра я
останусь жив.
Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах
Крон-то-Риона.
-- Ты увез из северного форта рыжую девочку, а в Этла-Тиду
приехал с юной черноволосой племянницей. Как ты это объяснишь?
Глаза Триса мгновенно почернели и, чеканя каждое слово, он
произнес:
-- Если хоть один волос упадет с головы Алины, я не
оставлю камня на камне от вашей Этла-Тиды. И начну с тебя и с
Мага-Императора.
Маг-Советник был ошеломлен этими словами.
-- Ты смеешь угрожать мне? -- И Крон-то-Рион обрушил на
Триса всю свою магическую силу.
Трис был к этому готов. Он закрыл свой разум непроницаемой
броней и с некоторым злорадством увидел изумление, появившееся
на лице Мага-Советника. Тогда Трис сам перешел в наступление.
Узкий луч его воли пробил первый слой защиты Крон-то-Риона, как
тонкая рапира, проходящая через кольчугу, сплетенную из крупных
колец. Сразу после этого Трис отступил, едва наткнувшись на
прочный панцирь, надежно защищавший мозг старого мага и жреца.
Он не собирался класть на лопатки Крон-то-Риона, а хотел только
показать, с кем тот имеет дело.
Благодаря своей атаке Трис прочитал небольшую часть
последних мыслей Мага-Советника, но и это настолько перевернуло
все его представления об этом человеке, что теперь требовалось
продумать заново свое поведение. На площади Трис почему-то
вообразил, что Крон-то-Рион является властным, не терпящим
соперников повелителем, втайне мечтающем самому захватить
власть в Этла-Тиде. Это оказалось совершенно неверно.
С долей раскаяния за неправедные подозрения Трис убедился,
что в действительности всю свою жизнь Крон-то-Рион провел в
искренней заботе о благе родной страны. Он испытывал глубокое
уважение и почтение к своему старому другу Тзоту-Локи, а к
принцессе Лоране питал чисто отцовские чувства, так как сам не
имел ни жены, ни своих детей. Последние годы Маг-Советник
прилагал все усилия для того, чтобы возродить славу и мощь
державы. Он страдал, считая, что его знаний и сил недостаточно
для такого многотрудного дела. И он искал надежных
помощников... А его первоначальные обвинения против Триса были
только проверкой на мужество и силу. Сам-то старый маг вполне
одобрял его поступки...
Побледневший после магического поединка Крон-то-Рион
откинулся на кушетке. На его лбу выступили капли пота, которые
он вытер легким взмахом белоснежного платка. Трис, не спрашивая
разрешения, подошел к столу и плеснул в серебряный кубок вина
из кувшина. Подумав, он налил еще один кубок и подошел с ним к
кушетке Мага-Советника.
-- Выпейте. -- Предложил Трис Крон-то-Риону, протягивая
руку. -- У меня тоже в горле пересохло.
-- Почему ты раньше не сказал, что ты -- сильнейший маг
