комплекс воспоминаний и талантов, превосходивших его
воображение.
Впрочем, его легкое недовольство сразу прошло. Если
Алистра пожелала его увидеть, то не было причины, чтоб помешать
ей это сделать. Он не был эгоистом и не собирался, подобно
скряге, скрывать от прочих обнаруженное только что ощущение.
Напротив, из ее реакций он даже мог почерпнуть кое-что для
себя.
Пока дорога-экспресс мчала их прочь из людного
городского центра, Алистра - что было необычно - не задавала
вопросов. Вдвоем они быстро протолкались к средней скоростной
секции, даже не оглядываясь на чудеса вокруг, тем более - на
лежащие под ногами. Инженер древности постепенно сошел бы с
ума, пытаясь постигнуть, как твердая на вид дорога может по
краям оставаться неподвижной и в то же время, по мере
приближения к середине, двигаться со все возрастающей
скоростью. Но для Элвина и Алистры существование веществ,
имеющих в одном направлении свойства твердого тела, а в другом
- жидкости, казалось совершенно естественным.
Дома вокруг них становились все выше, как будто город
наращивал бастионы против внешнего мира. Насколько непривычно
было бы, подумал Элвин, если б вдруг стало возможно увидеть
жизнь за этими громоздящимися стенами, будь они прозрачны. В
окружающем его пространстве были разбросаны друзья, которых он
знал, друзья, которых ему предстоит узнать, незнакомцы, которых
он никогда не встретит. Последних, однако, будет очень мало -
за свою жизнь он познакомится почти со всеми людьми Диаспара.
Большинство из всех них окажутся сидящими в своих отдельных
комнатах, но они не будут одиноки. Достаточно только захотеть,
чтобы по желанию оказаться в обществе любого (исключая,
конечно, физическое присутствие). Имея доступ ко всему,
происходившему в воображаемых или реальных мирах со времени
создания города, они могли не скучать. Для людей, чей рассудок
был устроен таким образом, подобное существование являлось
совершенно удовлетворительным. То, что оно было также абсолютно
бесполезным, даже Элвин еще не уразумел.
С удалениям Элвина и Алистры от сердца города число
людей на улицах медленно убывало. Когда они плавно остановились
у длинной платформы из мрамора ярких расцветок, вокруг было
совсем пусто. Они переступили через застывший водоворот
вещества, где субстанция движущейся дороги возвращалась к
своему истоку, и оказались перед стеной, пронизанной ярко
освещенными туннелями. Элвин без колебания выбрал один из них и
ступил внутрь, Алистра - за ним. Перистальтическое поле сразу
же подхватило их и понесло вперед. С удобством откинувшись, они
рассматривали окружающее.
Трудно было поверить, что они находятся в подземном
туннеле. Искусство, использовавшее весь Диаспар под свои
холсты, здесь было занято вовсю. Небеса над ними казались
открытыми всем ветрам. Вокруг повсюду сверкали на солнце шпили
города. Но это был не известный Элвину город, а Диаспар куда
более ранних веков. Хотя большинство крупных строений были
знакомыми, небольшие различия добавляли интереса всей сцене.
Элвину хотелось задержаться, но никак не удавалось отыскать
способ замедлить продвижение по туннелю.
Вскоре они плавно опустились в просторном эллиптическом
зале, с окнами по всем сторонам. В них виделись дразнящие
картины садов, усыпанных сверкающими цветами. Сады в Диаспаре
все еще были, но эти существовали только в сознании задумавшего
их художника. В теперешнем мире цветов, подобных этим, конечно,
быть не могло.
Алистра была зачарована их красотой и явно полагала, что
именно это и хотел показать ей Элвин. Он наблюдал за тем, как
Алистра радостно перебегала от сцены к сцене, восторгаясь при
каждом новом открытии. В полупустынных зданиях на периферии
Диаспара были сотни подобных мест. Скрытые силы поддерживали в
них все в полном порядке. Возможно, когда-нибудь жизненный
прилив снова затопит их, - пока что же этот старинный сад был
секретом, которым владели только они вдвоем.
- Нам надо идти дальше, - сказал наконец Элвин. - Это
только начало. Он вошел в одно из окон, и иллюзия рухнула. За
стеклом был не сад, а круглый туннель, резко загибавшийся
кверху. В нескольких шагах позади он все еще видел Алистру,
несмотря на то, что сам он не был ей виден. Она, нисколько не
колеблясь, секундой позже оказалась в проходе рядом с ним.
Пол под их ногами медленно начал ползти вперед, словно
жаждал вести их к цели. Они сделали несколько шагов, пока их
скорость не стала такой большой, что дальнейшие усилия были бы
напрасны.
Коридор все еще клонился вверх и на тридцати метрах
изогнулся под прямым углом. Но это можно было постигнуть лишь
логикой; для всех чувств ощущение соответствовало быстрой
ходьбе по совершенно прямому коридору. То, что на деле они
двигались прямо вверх в вертикальной шахте глубиной в сотни
метров, не создавало у них никакого опасения: отказ
поляризующего поля был непредставим.
Теперь коридор снова начал наклоняться "вниз" до тех
пор, пока снова не согнулся под прямым углом. Бег пола
неощутимо замедлялся и, наконец, остановился в длинном зале,
увешанном зеркалами. Элвин знал, что здесь торопить Алистру
бессмысленно. Дело было не только в том, что определенные
женские черты остались неизменными со времен Евы; перед
очарованием этого места не удержался бы никто. Насколько знал
Элвин, нигде в Диаспаре не было ничего подобного. По прихоти
художника только некоторые из зеркал отражали обстановку, какой
она была в действительности - и даже они изменяли свое
расположение, как был уверен в том Элвин. Прочие же, конечно,
отражали что-то, но видеть себя расхаживающим среди вечно
изменчивого, совершенно воображаемого окружения было несколько
ошарашивающе.
Иногда в мире за зеркалом были бродящие туда-сюда люди,
и не раз Элвину попадались знакомые лица. Впрочем, он хорошо
понимал, что видит не известных ему в этом существовании
друзей. Сквозь сознание неизвестного мастера он смотрел в
прошлое, наблюдая предыдущие воплощения людей, существующих в
сегодняшнем мире. Напоминая о собственной уникальности, его
огорчала мысль, что сколько бы он не ждал перед этими
меняющимися видами, он никогда не встретит древнее эхо себя
самого.
- Знаешь ли ты, где мы находимся? - спросил Элвин у
Алистры, когда она завершила обход зеркал.
Алистра покачала головой.
- Где-то у края города, я полагаю, - ответила она
беззаботно. - Мы, видно, проделали большой путь, но я не
представляю, насколько мы удалились.
- Мы в Башне Лоранна, - пояснил Элвин. - Это одна из
высочайших точек Диаспара. Пойдем, я покажу тебе...
Он взял Алистру за руку и повел ее из зала. Здесь не
было заметных глазу выходов, но в некоторых местах узор на полу
указывал на боковые коридоры. При подходе к зеркалам в этих
точках отражения как бы расплывались в светящуюся арку, через
которую можно было ступить в другой коридор.
Алистра окончательно потеряла счет всем изгибам и
поворотам, когда они наконец вышли в длинный, совершенной
прямой туннель, продуваемый холодным постоянным ветром. Он
простирался горизонтально на сотню метров в обе стороны, и у
его дальних концов виднелись крошечные круги света.
- Мне здесь не нравится, - пожаловалась Алистра. -
Холодно.
Вероятно, она никогда не испытывала настоящего холода в
своей жизни. Элвин почувствовал себя виноватым. Ему следовало
предупредить, чтобы она взяла с собой плащ - и хороший, ибо вся
одежда в Диаспаре служила чистым украшением и как защита от
холода никуда не годилась. Поскольку ее дискомфорт был
полностью его виной, он протянул ей свой плащ, не сказав ни
слова. В этом не было и следа галантности: равенство полов было
полным слишком долго для того, чтобы выжили подобные
условности. Будь ситуация обратной, Алистра отдала бы свой плащ
Элвину, и он машинально принял бы его.
Идти вдоль потока ветра было не столь уж неприятно, и
они быстро достигли края туннеля. Изящная каменная решетка с
широкими прорезями не давала пройти дальше, да это и не было
нужно: они стояли у края пропасти. Огромный воздухопровод
выходил на отвесный край башни, и под ними был вертикальный
обрыв метров в четыреста. Они были высоко над внешними обводами
города, и немногие в этом мире имели возможность так видеть
простиравшийся перед ними Диаспар.
Вид был обратный тому, что Элвин наблюдал из центра
парка. Внизу простирались концентрические волны камня и
металла, опускавшиеся километровыми шагами к сердцевине города.
Вдалеке, частично скрытые башнями, виднелись поля, деревья,
вечно текущая по кругу река. А еще дальше вновь громоздились,
поднимаясь к небу, бастионы Диаспара.
Стоя рядом с ним, Алистра рассматривала панораму с
удовольствием, но без особого удивления. Она видела город
бессчетное число раз с других, почти столь же выгодно
расположенных точек - и со значительно большим комфортом.
- Вот наш мир, весь, целиком, - сказал Элвин. - Теперь я
хочу показать тебе кое-что еще.
Отойдя от решетки, он направился к удаленному световому
кругу в дальнем конце туннеля. Ветер обдавал холодом его его
легко одетое тело, но Элвин едва замечал это неудобство,
продираясь через поток воздуха.
Он прошел лишь немного и понял, что Алистра даже не
пытается идти за ним. Она стояла и смотрела ему вслед. Ее
позаимствованный плащ бился на ветру, одна рука слегка
прикрывала лицо. Элвин увидел, как дрогнули ее губы, но слова
не долетали до него. Сперва он оглянулся с изумлениям, затем с
нетерпением, смешанным с жалостью. То, что говорил Джезерак,
было правдой. Она не могла последовать за ним. Она поняла смысл
этого удаленного светового пятна, сквозь которое в Диаспар
врывался ветер. Позади Алистры был знакомый мир, полный чудес,
но свободный от неожиданностей, плывущий по реке времени,
подобно сверкающему, но плотно закрытому пузырьку. Впереди,
отстоя от нее не более чем на несколько шагов, была голая
пустыня - необитаемый мир - мир Пришельцев.
Элвин вернулся к ней и с удивлением обнаружил, что она
вся дрожит.
- Чего ты боишься? - спросил он. - Мы по-прежнему в
Диаспаре, в полной безопасности. Ты же выглянула из того окна
позади нас, - значит, можешь выглянуть и из этого тоже!
Алистра уставилась на него, словно он был неким
монстром. В сущности, по ее меркам он был им.
- Я не могу этого сделать, - сказала она наконец. - Даже
при одной мысли об этом мне становится холоднее, чем от ветра.
Не ходи дальше, Элвин!
- В этом нет никакой логики! - безжалостно настаивал
Элвин. - Ну чем тебе повредит, если ты дойдешь до конца этого
коридора и посмотришь наружу? Там необычно и одиноко, но ничего
страшного нет. Наоборот, чем дольше я смотрю, тем более
прекрасным мне...
Алистра не дослушала его. Она повернулась на каблуках и
бросилась вниз по тому скату, что доставил их в этот туннель.
Элвин не пытался остановить ее. Навязывать другому свою волю
было плохим тоном. Убеждения же, как он видел, были совершенно
бесполезны. Он знал, что Алистра не остановится, пока не
вернется к своим друзьям. Ей не грозила опасность затеряться в
лабиринтах города: она без труда могла найти обратный путь.
Инстинктивное умение выпутываться из самых мудреных закоулков
было лишь одним из многих достижений Человека, начавшего жить в
