Хари-бабу поднял руку, давая понять, что он занят
совершением того ритуала, который в среде бенгальцев из
хорошего общества сопровождает чистку зубов и тому подобные
действия. Потом он прочел по-английски молитву теистического
характера, принятую в обществе А р ия-Самад ж, и набил себе рот
паном и бетелем.
-- О, да. Я несколько раз встречался с ним в Бенаресе, а
также в Будх-Гае, чтобы расспросить его о некоторых религиозных
событиях и культе демонов. Он -- подлинный агностик,
точь-в-точь как я сам.
Ханифа шевельнулась во сне, и Хари-бабу в испуге отпрыгнул
к медной курильнице, казавшейся темной и бесцветной при
утреннем свете, и, вымазав палец в накопившейся саже, провел им
черту поперек лица.
-- Кто умер в твоем доме?-- спросил Ким на местном языке.
-- Никто. Но, может быть, у нее дурной глаз, у этой колдуньи,--
ответил бабу. -- А что ты теперь будешь делать?
-- Я отправлю тебя в Бенарес, если ты туда едешь, и
расскажу тебе все, что ты должен знать о Нас.
-- Я еду. В котором часу отходит поезд?-- Ким встал на
ноги, окинул взглядом голую комнату и желтое восковое лицо
Ханифы, в то время как низкое солнце ползло по полу.-- Не нужно
ли дать денег этой ведьме?
-- Нет. Она заколдовала тебя против всех демонов и всех
опасностей... во имя своих демонов. Этого пожелал Махбуб.--
Затем он продолжал по-английски:-- Я думаю, что он в высшей
степени старозаветен, если поддается такому суеверию. Ведь это
же все чревовещание--разговор животом, э?
Ким машинально щелкнул пальцами, чтобы отвратить беду,
которую действия Ханифы могли навлечь на него, хотя он знал,
что Махбуб не желал ему зла, и Хари снова захихикал.
Но, пересекая комнату, он тщательно избегал наступать на
пеструю короткую тень Ханифы на досках. Ведьмы, когда на них
находит, могут схватить душу человека за пятки, если он не
поостережется.
-- Теперь вы должны слушать внимательно,-- сказал бабу,
когда они вышли на свежий воздух.-- Некоторая часть церемоний,
свидетелями которых мы были, предназначена к тому, чтобы
служащие нашего ведомства получили надежный амулет. Пощупайте
вашу шею, и вы обнаружите маленький серебряный амулет, оч-чень
дешевый. Это наш. Понимаете?
-- О-а, да это хава-дили (придающий мужество),-- сказал
Ким, ощупывая себе шею.
-- Ханифа делает их за две рупии двенадцать ан со... со
всякими заклинаниями. Они совсем обыкновенные, если не считать
того, что частично покрыты черной эмалью и внутри каждого из
них лежит бумажка с именами местных святых и тому подобное. Это
дело Ханифы, понимаете? Ханифа мастерит их то-олько для нас, но
на случай, если она дает их другим, мы, прежде чем передать их
своему человеку, вкладываем в них маленькую бирюзу. Камни мы
получаем от мистера Ларгана и больше ни от кого, а выдумал все
это я. Конечно, все это строго неофициа-ально, но удобно для
подчиненных. Полковник Крейтон не знает об этом. Он европеец.
Бирюза завернута в бумагу... Да, эта дорога ведет к вокзалу...
Теперь предположим, что вы идете с ламой, или со мной, как
пойдете когда-нибудь, надеюсь, или с Махбубом. Предположим, что
мы попадаем в чертовски трудное положение. Я пугливый
человек... чрезвычайно пугливый, но могу вас уверить, что
попадал в чертовски трудные ситуации чаще, чем растут волосы у
меня на голове. Тогда вы скажете: "Я Сын Талисмана". Оч-чень
хорошо.
-- Я не совсем понимаю. Не надо допускать, чтобы здесь
слышали, как мы говорим по-английски.
-- Все в порядке. Я просто бабу, который хочет показать
вам, что он умеет говорить по-английски. Все мы, бабу, говорим
поанглийски, чтобы порисоваться,-- сказал Хари, игриво
помахивая плащом.-- Как я только что собирался сказать, слова
"Сын Талисмана" означают, что вы член Сат Бхаи,-- Семи Братьев,
а это имеет отношение к хинди и тантризму. Обычно считают, что
общество это ликвидировано, но я написал заметки, где
доказываю, что оно все еще существует. Все это, видите ли, мое
собственное изобретение. Оч-чень хорошо. В состав Сат Бхаи
входит много членов, и прежде чем перерезать вам горло, они,
быть может, предоставят вам один шанс для спасения. Как бы то
ни было, это полезно. Кроме того, эти полоумные туземцы, если
они не слишком возбуждены, всегда подумают, прежде чем убить
человека, который заявляет о своей принадлежности к какой-либо
специа-альной организации. Понимаете? Итак. когда вы попадаете
в узкое место, вы говорите: "Я Сын Талисмана" и получаете
возможность, быть может... э... выкарабкаться. Так надо
поступать только в исключительных случаях или чтобы войти в
сношение с незнакомцем. Вы улавливаете? Оч-чень хорошо. Но
предположим теперь, что я или кто-то другой из числа служащих
Ведомства подойдет к вам в совершенно другой одежде. Вы не
узнаете меня, захоти я этого,-- готов держать пари.
Когда-нибудь я докажу вам. Я подойду в виде ладакхского
купца... о, в любом виде... и скажу вам: "Не хотите ли купить
драгоценные камни?" А вы скажете: "Разве я похож на человека,
покупающего драгоценные камни?" Тогда я скажу: "Даже оч-чень
бедный человек может купить бирюзу или таркиа н".
-- Но ведь это кхичри-- овощная кари,-- сказал Ким. --
Конечно, да. Вы говорите: "Дай мне попробовать таркиана". Я
говорю: "Его варила женщина и, быть может, для вашей касты он
не годится". Тогда вы говорите: "Нет каст, когда люди идут...
искать таркиан". Вы делаете небольшую паузу между словами
"идут" и "искать". В этом весь секрет. Небольшая пауза между
словами.
Ким повторил пароль.
-- Отлично. Тогда, если есть время, я покажу вам свою
бирюзу и вы таким образом узнаете, кто я, и мы станем
обмениваться ме-нениями и документами и тому подобными вещами.
И так бывает с каждым из нас. Иногда мы говорим о бирюзе,
иногда о тар-киане, но всегда делаем маленькую паузу между
словами. Это оч-чень легко. Вопервых, если вы попали в трудное
положение, надо сказать: "Я Сын Талисмана". Может быть, это
поможет вам, может быть, и нет. Затем, если вы хотите вести
официа-альные дела с незнакомцем, вы скажете то, что я вам
говорил о таркиане. Конечно, в настоящее время у вас нет
официа-альных дел. Вы... а-ха!... находитесь на испытании и еще
не состоите в штате. Необычный случай. Будь вы азиатом по
рождению, вас удалось бы использовать уже сейчас. Но этот
полугодичный отпуск имеет целью разангличанить вас, понимаете?
Лама ожидает вас, ибо я полуофициа-ально иноформировал его, что
вы сдали все ваши экзамены и скоро получите государственную
должность. О-хо! Вы состоите на жалованьи, понимаете, поэтому,
если Сыны Талисмана призовут вас на помощь, вам не худо бы
попробовать оказать ее. Теперь я распрощаюсь с вами, дорогой
мой, и надеюсь... э... что вы благополучно доберетесь до
вершины.
Хари-бабу отступил на один или два шага в толпу,
скопившуюся у входа в Лакхнауский вокзал... и исчез.
ГЛАВА XI
Дай тому, кто не
знаком
С ремеслом,
Меч швырнув, поймать
его,
Диск метнув, поднять
его,
Кость сломав, лечить
ее,
Кобру взяв, дразнить
ее.
В неумении своем
Он порежется ножом,
Он шагнет в змеиный
ком,
Он вкусит насмешек
яд,
А природный акробат
Подчинит своим
желаньям
Все: пылинку, трость,
орех;
Прикует толпы
вниманье
Иль ее возбудит смех!
"Но человек, который..." и т. д.
"Песня жонглера" Ор. 15
Ким глубоко вздохнул и поздравил себя. Он нащупал
никелированный револьвер, лежащий за пазухой его серого халата;
амулет висел у него на шее. Чаша для сбора милостыни, четки,
ритуальный кинжал (мистер Ларган ничего не забыл) -- все было у
него под рукой, и, кроме того, аптечка, ящик с красками и
компас, а в истрепанном засунутом за кушак кошельке с узорами
из игол дикобраза лежало его месячное жалованье. Даже цари не
могли быть богаче его. У торговцаиндуса он купил себе сластей в
чашке из листьев и ел их с наслаждением, пока полицейский не
согнал его со ступенек лестницы.
За этим последовала внезапная естественная реакция.
"Теперь я один... совсем один,-- думал он.-- Во всей Индии нет
человека такого одинокого, как я. Если я сегодня умру, кто
расскажет об этом... и кому? Если я останусь жив и если бог
милосерден, голова моя будет оценена, ибо я Сын Талисмана,-- я,
Ким".
Очень немногие белые люди, но многие азиаты способны
забраться в своего рода лабиринт, вновь и вновь повторяя про
себя свое собственное имя и позволяя уму свободно размышлять о
том, что называется индивидуальностью. Когда человек стареет,
способность эта обычно исчезает, но пока она сохраняется,--
может проявиться в любой момент. "Кто такой Ким... Ким... Ким?"
Он сел на корточки в углу шумной комнаты ожидания, и все
посторонние мысли покинули его. Руки его были сложены на
коленях, а зрачки сузились и стали не больше булавочного
острия. Он чувствовал, что через минуту... через полсекунды...
решит сложнейшую загадку, но тут, как это всегда бывает, ум его
со стремительностью раненой птицы упал с высот, и, проведя
рукой по глазам, Ким покачал головой.
Длинноволосый индуистский байраги (подвижник), только что
купивший билет, остановился перед ним в этот самый момент и
стал пристально его рассматривать.
-- Я тоже утратил это,-- сказал он печально,-- это одни из
Ворот к Пути, но вот уже много лет как они для меня закрыты. --
О чем ты говоришь?-- спросил Ким в смущении. -- Ты размышлял в
духе тзоем, что такое твоя душа. Тебя захватило внезапно. Я
знаю. Кому же знать, как не мне? Куда ты едешь?
-- В Каши (Бенарес).
-- Там богов нет. Я доказал это. Я в пятый раз еду в Праяг
(Аллабад) искать дорогу к Просветлению. Какой ты веры?
-- Я тоже Искатель,-- ответил Ким, пользуясь одним из
излюбленных слов ламы.-- Хотя,-- он на минуту забыл свое
северное одеяние,-- хотя один Аллах знает, чего я ищу.
Старик сунул под мышку свой костыль -- принадлежность
каждого байраги -- и сел на кусок рыжей леопардовой шкуры, в то
время как Ким встал, заслышав звонок к бенаресскому поезду.
-- Иди с надеждой, братец,-- сказал байраги.-- Долог путь
к стопам Единого, но мы все идем туда.
После этого Ким больше не чувствовал себя таким одиноким
и, не проехав и двадцати миль в битком набитом вагоне, принялся
развлекать спутников и наплел им самых диковинных сказок о
магических дарованиях своего учителя и своих собственных.
Бенарес показался ему чрезвычайно грязным городом, но Киму
было приятно видеть, с каким почтением люди относились к его
одежде. По крайней мере, одна треть населения Бенареса вечно
