плохо. На мгновение ему даже захотелось укусить мужчину.
- Кто разодрал тебе нос и шею, дружище? - спросил Гарри. - За кем ты
гнался? За дятлом? За кроликом?
Кадж вновь слегка вильнул хвостом. Все в его жизни, казалось, было
прекрасно, но что-то происходило. Он чувствовал себя не так, как всегда.
Гарри, пошатываясь, вошел в дом.
Когда он вышел со свежим коктейлем в руке, Кадж исчез.
В последний день июня Донна Трентон возвращалась из нижней части
Кастл-Рока ("нижняя часть" - одно из проявлений местного диалекта, к
которому она так и не сумела привыкнуть), где размещался детский сад Теда.
Отведя сына, она посетила лавку бакалейщика. Ей было жарко, и она устала.
Кроме того, с самого утра ее душил гнев. За завтраком Вик сообщил ей
о своей непредвиденной поездке, и, когда она запротестовала, говоря, что
не хочет оставаться одна с Тедом на две недели, он начал молоть какую-то
чушь. Правда, ему не удалось ее испугать - она ничего не боялась. Просто
глупо: какие-то соки, какие-то собаки - и на карте оказывается их
привычное благополучие.
Потом раскапризничался Тед, заявив, что не желает идти в садик,
потому что там, видите ли, есть большой мальчик по имени Стенли Добсон, и
в прошлую пятницу этот Стенли побил его, и Тед боится теперь, что Стенли
побьет его снова. Он плакал, цепляясь за ее шею, и ей с трудом удалось
оторвать от себя пальцы сына. Иногда Тед казался ей младше своего возраста
и при этом совершенно беспомощным. Его испачканные шоколадом пальцы
оставили несколько отпечатков на блузе Донны. Отпечатки напомнили ей
картинки в детективном романе.
К тому же ее старенький "пинто" - как всегда некстати - по дороге из
магазина забарахлил. Мотор чихнул раз, другой, третий... Ей удалось все же
добраться до дому, но беда, как известно, не приходит одна и...
Дома - также некстати, как и все остальное, - ее поджидал Стив Кемп.
- Черт побери, - прошептала она, выгружая из багажника сумку и
чувствуя, что он оценивающим взглядом рассматривает ее - симпатичную
двадцатидевятилетнюю женщину, высокую и стройную, с темно-серыми глазами.
Она вдруг почувствовала, что сегодняшний наряд - футболка и коротенькие
шорты - необычайно идет ей.
Донна быстро поднялась по ступенькам и поднялась в дом. Стив сидел в
любимом кресле Вика в гостиной. Он пил купленное Виком пиво. Он курил
сигарету - как ни странно, свою собственную. Телевизор был включен на всю
громкость, и в нем агонизировала "Полицейская академия".
- Принцесса прибыла, - с ленивой улыбкой прокомментировал ее
появление Стив, и она внутренне удивилась, как когда-то ей могла нравиться
эта улыбка. - Я думал, что никогда не дождусь...
- Убирайся отсюда, сукин ты сын, - перебила его Донна и прошла
прямиком в кухню. Она поставила сумку на стол и принялась разгружать ее.
Она не могла вспомнить, когда была в последний раз так зла, как сегодня. В
кухню тихо вошел Стив, подошел к ней сзади и обнял за талию. Ни секунды не
задумываясь: Донна резко повернулась и изо всех сил ударила его в грудь
кулаком. Ее темперамент не могла погасить даже глубокая неприязнь к
незваному гостю. Но Стив частенько играл в теннис, и ее кулак наткнулся на
крепкие, как камень, мышцы.
Она открыто взглянула в его усмехающееся лицо. Стив был гораздо выше
нее, а ведь она всего на дюйм была ниже Вика.
- Разве ты не слышал меня?! Я хочу, чтобы ты убирался вон!
- Почему? - спросил он. - По-моему, сейчас самое время для одного
местного поэта и теннисиста заняться прелестной домохозяюшкой из
Кастл-Рока. Я хотел бы немедленно устроить конгресс на сексуальные темы с
практическими занятиями, проведенными в полной любовной гармонии.
- Ты бросил свою машину прямо на шоссе у дома, - сказала Донна. -
Почему бы тебе не укрепить на ветровом стекле табличку: "Я ТРАХАЮ ДОННУ
ТРЕНТОН"?
- У меня были причины оставить машину именно там, - все еще улыбаясь,
ответил Стив. - И потом, раньше тебя это не смущало, моя дорогая.
- Не хочу больше разговаривать с тобой. Если ты немедленно не
уберешься, я намылю тебе шею.
Его улыбка слегка потускнела. Перед Донной стоял человек, который ей
совершенно не нравился, человек, чье имя она ни под каким предлогом не
хотела бы связывать со своим. Она лгала Вику, изменяя за его спиной со
Стивом Кемпом. Ей давно хотелось разорвать этот порочный круг. Но
присутствие рядом Стива Кемпа - известного поэта, большого энтузиаста
тенниса, великолепного послеполуденного любовника - деморализовало ее.
- Будь серьезнее, - попросил он.
- Ах, какой чувствительный мужчина этот Стивен Кемп! - с иронией в
голосе сказала она. - Он думает, что это шутка. Только это не шутка.
Поэтому, чувствительный молодой человек, вам лучше сматывать удочки.
- Не нужно разговаривать со мной в таком тоне, Донна, - рука Стива
сдавила ее запястье, и Донне стало немного страшновато.
(А разве все это время ей не было страшно?)
Она отдернула руку.
- Не серди меня, Донна, - он больше не улыбался. - Сегодня и так
чертовски жарко.
- Мне? Не сердить тебя? Не я поджидала тебя, а ты меня! - все еще
испуганная, она разозлилась еще сильнее. - От тебя дурно пахнет. Не смей
дышать на меня! - оттолкнув Стива, она начала ставить молоко в
холодильник.
Он не ожидал подобного приема. Неожиданная озлобленность Донны как
будто выбила у него почву из-под ног, и он отступил назад. Но Стив был
спортсменом и взял себя в руки. Резким движением он обхватил ее плечи и
рывком повернул к себе лицом. Пакет с молоком выпал из ее рук и разлился
на полу.
- Полюбуйся, - сказала Донна, - вот что ты натворил.
- Слушай, я не люблю, когда меня водят за нос. Ты...
- Убирайся вон отсюда! - выкрикнула она ему в лицо. - Что я должна
сделать, чтобы ты понял? Ты здесь лишний! Поищи себе другую бабу!
- Ах ты маленькая безмозглая стерва! - дрожащим голосом прошипел он,
не отпуская ее.
- Можешь считать меня кем тебе угодно!
Она с трудом высвободилась и, взяв тряпку, принялась убирать лужу на
полу. Ее руки дрожали, в животе ныло, начинала болеть голова.
Нагнувшись, она вытирала пол, но вскоре была вынуждена опуститься на
колени.
- Что ты себе вообразила? - тем временем спросил ее Стивен. - Совсем
недавно тебе все это нравилось. Ты даже просила большего.
- Лучше уходи, приятель, - не поднимая головы, сказала Донна. Ее
волосы падали на глаза, и это позволяло скрыть их выражение. Она не
хотела, чтобы он сейчас видел ее лицо. Она не сомневалась, что больше
всего похожа сейчас на ведьму. - Уходи, Стив. Я больше не намерена это
повторять.
- А если я не уйду? Ты позвонишь шерифу Баннерману? Что ж, давай.
Скажи ему: "Привет, Джордж, это жена мистера Бизнесмена. У меня сидит один
парень, который не хочет уходить. Приезжайте и арестуйте его". Ты
собираешься ему это сказать?
Ей стало еще страшнее. Еще до замужества она работала библиотекарем в
школе в Венчестере, и тогда она до полусмерти боялась настойчивых парней.
Как заставить их прекратить свои домогательства? Как уговорить уйти? Что
делать, если они ее не послушаются?
Сейчас ей было точно так же страшно, как тогда. Что она может
поделать со Стивом?
- Уходи, - сказала она более спокойным голосом. - Пожалуйста.
- А если я скажу - нет? Что, если мне сейчас захочется переспать с
тобой прямо здесь, посреди разлитого молока?
Она исподлобья взглянула на него:
- Так просто тебе это не удастся. У меня достаточно острые ногти, и
тебе придется расстаться с глазами, если ты попробуешь.
На его лице она прочитала неуверенность. Он знал, что она сильная и
ловкая. Он мог выиграть у нее в теннис, но даже это бывало нелегко. Сейчас
ему нужно было решить для себя, как далеко он намерен зайти. Напряженная
тишина в кухне состояла из ее страха и его нерешительности.
- Что ж, Донна, - сказал он наконец, - думаю, мы еще поговорим с
тобой. С тобой и твоим милым муженьком.
И он вышел, захлопнув за собой дверь с такой силой, что стоящий на
полке стакан упал и разбился. Через мгновение Донна услышала, как
заработал мотор его машины - и Стивен уехал.
Закончив вытирать лужу, Донна все еще не могла успокоиться. Она вся
дрожала - частично от волнения, частично от сожаления. Ей не понравилась
угроза Стива поговорить с Виком. Ее мысли все время возвращались к
произошедшей сцене.
Она почти верила, что ей удалось покончить со Стивом Кемпом, и
чувствовала некоторое облегчение.
Донна не хотела переезжать в Мэн и долго сопротивлялась, когда Вик
изложил ей эту идею. Она считала Мэн глухой провинцией. К тому же частые в
этих краях стихийные бедствия позволяли ей фантазировать, представляя, как
какой-нибудь снегопад или буран навсегда разделяет их с Виком: она в
Кастл-Роке, а Вик - в Портленде. Она находила массу отговорок, львиная
доля которых была вызвана простым упрямством.
Тем не менее, ничего страшного в Кастл-Роке не произошло. Вик и
Роджер много работали, и большую часть времени она проводила наедине с
растущим сыном.
Она могла по пальцам одной руки сосчитать их близких друзей. В
преданности этих людей она была уверена и почти никогда не заводила
случайных знакомств. Она носилась с идеей своего самоутверждения в Мэне.
Ее первым шагом в этом направлении был поход к директору местной школы с
заявлением, что она хочет сделать благотворительный взнос. Поступок
смехотворный, и она поняла это, прикинув на калькуляторе свои возможности.
Потом Донна решила стать Великой Американской Домохозяйкой, и
какое-то время Вик перестал узнавать ее: она каждый день кормила его
вкусным обедом, приготовленным по кулинарной книге, а его накрахмаленные
рубашки заполнили весь гардероб.
Но постепенно это ей наскучило, и она начала придираться к Вику по
мелочам. Ей казалось, что его жизнь полна разнообразнейшими занятиями, ее
же жизнь - или, как она считала, существование - была беспросветно им
загублена. Она не видела никого, кроме сына, да еще урывками - мужа. В
последний год, когда Тед начал посещать детский сад, ей стало чуть
полегче. Мальчик отсутствовал дома три утра в неделю, а этим летом - даже
пять. Но когда он уходил, дом мгновенно пустел. Пустынные комнаты угнетали
Донну.
Тогда она начинала мыть полы. Варила супы. Думала о Стиве Кемпе, с
которым у нее был маленький флирт. Смотрела телевизор. Играла в теннис.
Словом, пыталась найти себе занятие. Но сегодня...
Она посмотрела на себя в зеркало. Бледное лицо, покрасневшие бегающие
глаза. Встрепанные волосы. Она представила себе, как будет выглядеть в
старости и подумала, что на самом деле не произошло бы ничего ужасного,
если бы они со Стивом, как всегда, занялись любовью.
Донна всхлипнула, обхватила голову руками и разрыдалась.
Шарити Камбер сидела на широкой супружеской кровати и рассматривала
нечто, что держала в руках. Она только что вернулась из того же магазина,
что и Донна Трентон. Сейчас ее почему-то знобило, как после долгой лыжной
прогулки. Но завтра первое июля; лыжи спрятаны на чердаке, а на улице
стоит невыносимая жара.
Не может этого быть. Ерунда какая-то.
Нет, не ерунда.
Кроме того, это могло бы произойти с кем угодно, верно?
Да, конечно. С кем угодно. Но с ней?
Она слышала, как Джо возился в гараже, гремя чем-то металлическим.
Потом шум прекратился, и он громко выругался.
Вновь грохот металла, еще более длинная пауза. Наконец голос мужа:
