грешить.
- Твоя нога, моя голова, рано или поздно. За счет заведения.
Джонас изогнул седые брови.
- Благодарить будешь потом, сейчас пей, дорогой.
Корал протянула руку к коту. Масти зашипел, но позволил ей
вытащить записку. Корал развернула ее и прочитала несколько слов,
написанных корявым почерком Риа:
ВСЕ ВЫПИЛА. ПРИШЛИ ПАРНЯ.
- Позволишь взглянуть? - спросил Джонас. После первого глотка
жизнь окрасилась в более радужные тона.
- Почему нет? - Корал протянула ему записку.
Джонас прочитал ее, вернул. Про Риа он и думать забыл, а
напрасно. Но всего и не упомнишь, не так ли? В последнее время Джонас
ощущал себя не наемным телохранителем, а поваром, который пытается
одновременно приготовить девять блюд для торжественного обеда. К
счастью, старая карга напомнила о себе. Благословим богов за ее жажду.
И его тоже, иначе он не оказался бы в нужном месте в нужное время.
- Шими! - проорала Корал. Виски подействовало и на нее: она
чувствовала, что вновь становится человеком. Даже подумала о том, а не
захочет ли Элдред Джонас провести вечерок с сестрой мэра... которая
знала, как использовать время с толком.
Появился Шими, с грязными руками, с розовым сомбреро, болтающимся
на спине.
- Да, Корал Торин! Я здесь!
Она смотрела мимо него, на небо. Сегодня не получится, даже для
Риа. С наступлением темноты Шими на дороге делать нечего, он просто не
доберется до города.
- Ничего. - Голос у нее помягчел. - Возвращайся к своим цветам и
хорошенько укрой их. Ночью может подморозить.
Она положила записку на стойку и нацарапала на ней единственное
слово:
ЗАВТРА.
Сложила записку, протянула Джонасу.
- Засунь ее под этот вонючий ошейник, а? Не хочу прикасаться к
нему.
Джонас выполнил ее просьбу. Кот одарил их еще одним диким
взглядом зеленых глаз, спрыгнул со стойки и исчез за дверьми.
- Время дорого. - Корал сама не очень-то понимала, что хотела
этим сказать, но Джонас согласно кивнул: ее слова не вызвали у него
возражений. - Не хочешь подняться наверх? Внешне я не очень, но ноги
могу раздвинуть как надо. И не буду лежать как бревно.
Джонас задумался, потом кивнул. Глаза его заблестели. Эта так же
худа, как Корделия Дельгадо... но разница чувствуется, да? И еще какая
разница!
- Хорошо.
- Я, случается, говорю всякие гадости... предупреждаю заранее.
- Милая леди, постараюсь не пропустить ни одной.
Корал улыбнулась. Головная боль прошла.
- Да. Готова спорить, не пропустишь.
- Дай мне только одну минуту. Я сейчас. - И он направился к
Рейнолдсу.
- Бери стул, Элдред.
- Не могу. Дама ждет.
Взгляд Рейнолдса метнулся к стойке:
- Ты шутишь.
- Насчет женщин я никогда не шучу. А теперь слушай меня.
Рейнолдс шагнул к Джонасу. Хорошо, что это не Дипейп, подумал
тот. Рой тоже все сделает как надо, но лишь после того, как ему десять
раз скажут, что нужно делать.
- Поедешь к Ленджиллу. Скажешь ему, чтобы направил на нефтяное
поле дюжину человек, минимум десять. Хороших людей, которые умеют не
высовываться и не испугаются драки, если придется драться. Командиром
пусть поставит Брайана Хуки. У него голова работает как надо, чего не
скажешь про большинство остальных.
Глаза Рейнолдса радостно блеснули:
- Ты ждешь этих засранцев?
- Они там побывали, может, заявятся еще раз. Если так, их надо
поймать на мушку и расстрелять. Сразу и без предупреждения. Ты понял?
- Да. А что мы потом скажем?
- Как что? Нефть и цистерны - их проделки. Они хотели доставить
ее Фарсону. Да нас будут носить по городу на руках. Прославлять как
спасителей отечества, уничтоживших предателей. Где Рой?
- Поскакал к Скале Висельников. Я видел его в полдень. Он
говорит, что они идут, Элдред. Когда ветер дует с востока, он слышит
ржание лошадей.
- Может, он слышит то, что ему хочется слышать. - Но Джонас
полагал, что Дипейп скорее всего прав. С того момента как Джонас вошел
в салун, настроение его куда как улучшилось.
- Скоро мы начнем перегонять цистерны в другое место, независимо
от того, появятся там мальчишки или нет. По ночам. Но часть мы
оставим, так? Они заменят сыр в мышеловке, - хохотнул Джонас.
- А если мышь не придет?
Джонас пожал плечами:
- Мы с ними разберемся, так или иначе. Завтра я немного надавлю
на них. Хочу, чтобы они злились, хочу спутать им карты. А теперь
отправляйся. Меня ждет дама.
- Хорошо, что она ждет тебя, а не меня, Элдред.
Джонас кивнул. Он предчувствовал, что через полчаса начисто
забудет о боли в ноге.
- Именно так. Тебя бы она слопала с потрохами.
Он вернулся к бару, где Корал стояла, сложив руки на груди.
Теперь она опустила их, взяла Джонаса за руки. Правую положила на свою
левую грудь. Он почувствовал закаменевший сосок. Указательный палец
левой сунула в рот и легонько прикусила.
- Бутылку возьмем с собой? - спросил Джонас.
- Почему нет? - ответила Корал Торин.
8
Если бы она заснула пьяная, как в последние месяцы у нее вошло в
привычку, то не проснулась бы от скрипа пружин... ее не разбудил бы и
взрыв бомбы. Хотя они и принесли с собой бутылку, она так и стояла на
столике в спальне, которую Корал занимала в "Приюте" (размером как три
клетушки шлюх), виски в ней не убавилось.
Джонас стоял у окна, глядя на серый рассвет, и надевал штаны. Его
спину покрывали перекрестные шрамы. Она хотела спросить, кто его так
жестоко высек и как он выжил, но решила, что с такими вопросами лучше
повременить.
- Куда ты собрался?
- Сначала мне надо найти краску, любого цвета, и дворового пса,
которому еще не отрубили хвост. А что я буду делать потом, сэй, тебе
лучше не знать.
- Очень хорошо. - Она вновь легла, натянув простыню до
подбородка. Она чувствовала, что могла проспать неделю.
Джонас натянул сапоги и двинулся к двери, на ходу застегивая пояс
с кобурой. Повернулся, взявшись за ручку. Она посмотрела на него, ее
серые глаза уже наполовину закрылись.
- Лучшая ночь в моей жизни.
Корал улыбнулась:
- И в моей тоже.
Глава четвертая
РОЛАНД И КАТБЕРТ
1
Роланд, Катберт и Алан вышли на крыльцо бункера на ранчо "Полоса
К" почти через два часа после того, как Джонас покинул комнату Корал в
"Приюте путников". К тому времени солнце уже достаточно высоко
поднялось над горизонтом. Они не относились к тем, кто любит поспать
по утрам, но, как резонно указал Катберт: "Мы должны поддерживать
имидж Привходящего мира. Негоже нам вставать с первыми петухами".
Роланд потянулся, выбросив руки к небу. Потом наклонился, достал
пальцами носки сапог. Позвоночник затрещал.
- Ненавижу я этот шум, - пробормотал Ален. Но в действительности
его тревожили странные сны, которые донимали его всю ночь. Из всех
троих снились они только ему. Из-за дара, возможно, только его природа
наградила шестым чувством.
- Потому-то эта дрянь и шумит. - Катберт хлопнул Алена по плечу.
- Не кисни, старина. Ты слишком красив, чтобы ходить с вытянутой
физиономией.
Роланд выпрямился, и втроем они направились к конюшне через
пыльный двор. На полпути Роланд так резко остановился, что Ален чуть
не ткнулся ему в спину. Роланд смотрел на восток.
- О. - только и сказал он. И чуть улыбнулся.
- О? - эхом отозвался Катберт. - Что, о, великий вождь? О
радость, я вновь увижу надушенную даму, или о ужас, мне придется весь
день горбатиться рядом с моими провонявшими потом собратьями по труду?
Ален опустил голову, уставился на свои сапоги. Новенькие и
неудобные при отъезде из Гилеада, теперь, со стершимися каблуками,
ободранные, они облегали ноги, как домашние тапочки. И смотреть на них
лучше, чем на друзей. В последнее время в подшучивании Катберта
постоянно слышалась резкая нотка. И шутки из веселых становились все
более злыми. Ален после каждой ждал, что Роланд взорвется и от души
врежет Катберту, уложив его на землю. Откровенно говоря, Ален этого
даже хотел. Обстановка могла и разрядиться.
Но в то утро ничего подобного не произошло.
- Просто о, - ответил Роланд и двинулся дальше.
- Прости уж меня, я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но я
вновь хочу вернуться к разговору о голубях, - нарушил молчание
Катберт, когда они седлали коней. - Я по-прежнему полагаю, что надо...
- Я готов дать тебе обещание, - улыбнулся Роланд.
Катберт недоверчиво посмотрел на него:
- Какое?
- Если завтра утром у тебя еще останется желание воспользоваться
голубиной почтой, я возражать не буду. Отправим любого в Гилеад с
посланием, закрепленным на его ножке. Что скажешь, Артур Хит? Тебя это
устроит?
Подозрительность не исчезла из глаз Катберта, отчего у Алена
защемило сердце. Наконец Катберт тоже улыбнулся:
- Устроит. Спасибо тебе.
А от ответа Роланда по коже Алена просто побежали мурашки.
- Рано еще меня благодарить.
2
- Я не хочу идти туда, сэй Торин. - На обычно веселом лице Шими
отразилась тревога. - Я ужасно боюсь эту женщину. Она такая страшная.
И бородавка у нее на носу, вот здесь. - Он коснулся кончика своего
гладкого носа.
Корал, которая вчера оторвала бы ему голову, если б он позволил
себе вот так препираться с ней, сегодня проявила ангельское терпение.
- Все так. Но, Шими, она просила прислать именно тебя. И она дает
чаевые. Ты же знаешь, дает, и хорошие чаевые.
- Мне это не поможет, если она захочет превратить меня в жука, -
стоял на своем Шими. - Жуку медяки не нужны.
Тем не менее Корал удалось подвести его к стоящему у коновязи
мулу Капризному. Крикун уже нагрузил мула двумя бочонками. Одним - с
песком, для равновесия. Вторым - с грэфом, к которому давно уже
пристрастилась Риа.
- Скоро Ярмарка, - весело журчал голос Корал. - До нее осталось
меньше трех недель.
- Да, - заулыбался Шими. Ярмарки он страсть как любил. Фонарики,
фейерверки, танцы, игры, смех. В день Ярмарки все улыбались и никто не
ругался.
- В день Ярмарки молодому человеку не помешают лишние медяки, -
резонно заметила Корал.
- Это правда, сэй Торин. - По голосу Шими чувствовалось, что ему
открылась одна из основополагающих истин. - Да, это правда.
Корал вложила веревочные поводья Капризного в руку Шими.
- Доброго тебе пути, юноша. И будь повежливее со старой вороной,
пониже поклонись ей... и постарайся вернуться до наступления темноты.
- Вернусь гораздо раньше. - При мысли о том, что ночь застанет
его на Коосе, Шими бросило в дрожь. - Гораздо раньше, будьте уверены.
- Хороший мальчик. - Корал проводила его взглядом. Он уже
нахлобучил на голову розовое сомбреро и вел старого мула за веревку. -
Хороший мальчик, - повторила она, когда Шими перевалил вершину первого
холма.
3
После отъезда молокососов Джонас еще час простоял на склоне
холма. А когда поднялся на вершину, то едва разглядел их - три точки
на Спуске в четырех милях от него. Отправились на работу. И никаких
признаков того, что они что-то заподозрили. Они, конечно, умнее, чем
он поначалу думал... но далеко не так умны, как казалось им самим.
Джонас двинул лошадь к ранчо "Полоса К", от которого остался
только бункер да конюшня. Обгорелый остов дома чернел на ярком осеннем
солнце. Лошадь Джонас привязал к тополю, одному из тех, что росли у
