хотел послать на запад сообщение о цистернах с нефтью, Роланд - нет.
Они поспорили. Да только (и это раздражало Катберта ничуть не меньше
постоянного ноющего шепота червоточины) Роланд не спорил. В эти дни
Роланд ни с кем не спорил. Смотрел на них отсутствующим взглядом,
будто в бункере находилось только его тело. А все остальное, разум,
душа, ка, пребывали с Сюзан Дельгадо.
- Нет, - просто сказал он. - Сообщать об этом поздно.
- Откуда ты знаешь? - заспорил Катберт. - И даже если поздно
ждать помощи из Гилеада, совсем не поздно получить оттуда совет.
Неужели ты так слеп, что не видишь этого?
- Какой совет они могут нам дать? - Роланд, похоже, не замечал
резких ноток в голосе Катберта. Его голос оставался ровным и
спокойным. И совершенно неадекватным, по мнению Катберта, сложившейся
критической ситуации.
- Если б мы знали, нам не пришлось бы гадать об этом, не так ли,
Роланд?
- Мы можем только ждать и остановить их, когда они перейдут к
действиям. Ты ищешь покоя, Катберт, а не совета.
Ты готов ждать, пока можешь трахать ее сколько хочется и куда
хочется, подумал Катберт. Снизу, сверху, сзади или спереди.
- По-моему, у тебя нет четкого представления о происходящем
вокруг, - холодно бросил Катберт. Услышал, как ахнул Ален. Никогда
раньше ни один из них не позволял себе сказать такое Роланду, но слово
вылетело, и он ожидал взрыва. Которого не последовало.
- Есть, - ответил Роланд и прошел в бункер. И вот теперь,
наблюдая, как Роланд снимает с Быстрого седло, Катберт подумал: нет, и
ты это знаешь. Но тебе пора прочистить мозги. Клянусь богами, давно
пора.
- Хайл, - приветствовал он Роланда, когда тот принес седло к
крыльцу и положил на ступеньку. - Вторую половину дня провел в трудах
и заботах? - Ален пнул его в щиколотку, но Катберт не отреагировал.
- Я виделся с Сюзан, - ответил Роланд, не считая необходимым
что-то выдумывать.
На мгновение перед мысленным взором Катберта возникла четкая и
ясная картинка: Роланд и Сюзан в какой-то хижине, лучи
послеполуденного солнца проникают в дыры крыши и освещают их. Она
наверху, оседлав его, как жеребца. Катберт видел ее колени,
упирающиеся в старые, полусгнившие доски, напрягшиеся бедра. Видел,
какие у нее загорелые руки, какой белый живот. Видел ладони Роланда,
охватывающие чаши ее налитых грудей, сжимающие их, когда ее тело
ходило взад-вперед, видел, как солнце зажигает золотым огнем ее
волосы.
Почему ты всегда первый? - мысленно крикнул он Роланду. Почему
именно ты? Пусть поберут тебя боги, Роланд! Пусть поберут!
- Мы провели день в порту, - продолжил Катберт. - Считали
рыбацкое снаряжение и буи. Интересное занятие, не так ли, Ален?
- Вы хотите, чтобы я вам в этом помогал? - Роланд вернулся к
Быстрому, снял потник. - Поэтому ты так зол?
- Если я злюсь, то лишь потому, что рыбаки смеются за нашими
спинами. Мы приходим и проходим. Роланд, они думают, что мы дураки.
Роланд кивнул:
- Это хорошо.
- Возможно, - согласился Ален, - но Раймер не считает нас
дураками... это видно по его глазам, когда мы проходим мимо него. Не
считает и Джонас. А если для них мы не дураки, за кого они нас держат?
Роланд стоял на второй ступеньке, забыв о попоне, которую держал
в руках. На мгновение мы удостоились его внимания, подумал Катберт.
Видать, и в наше время есть место чудесам.
- Они думают, что мы избегаем Спуска, потому что уже знаем, что
там найдем, - ответил Роланд. - А если еще так не думают, то скоро к
этому придут.
- У Катберта есть план.
Взгляд Роланда, уже более осмысленный, заинтересованный,
сместился на Катберта. Катберта-шута. Катберта-подмастерье, у которого
не было ни единого шанса заслужить револьвер, с которым его отправили
на восток на Внешнюю Дугу. Катберта-девственника и вечно второго.
Боги, я не хочу его ненавидеть. Я не хочу, но как это легко.
- Завтра утром мы с тобой заглянем к шерифу Эвери. Обставим все
как визит вежливости. Мы уже зарекомендовали себя учтивыми, хоть и
слегка придурковатыми молодыми людьми, не так ли?
- Есть такое, - с улыбкой согласился Роланд. - Мы скажем, что
наконец-то покончили с береговым сектором Хэмбри и теперь надеемся так
же скрупулезно осмотреть каждую ферму и ранчо. Но мы не хотим
доставлять лишних хлопот и путаться под ногами. В конце концов время
сейчас самое жаркое как для ранчеров, так и для фермеров - уборка
урожая, и это понимают даже такие городские олухи, как мы. Вот мы и
хотим передать доброму шерифу список...
Глаза Роланда вспыхнули. От швырнул потник на перила, схватил
Катберта за плечи, крепко обнял. Катберт уловил запах лилий на
воротнике Роланда и ощутил безумное желание сдавить пальцами его шею и
задушить. Вместо этого он лишь похлопал Роланда по спине.
Роланд отпрянул, губы его разошлись в широкой ухмылке.
- Список ранчо, которые мы хотим посетить, - воскликнул он. - Да!
Чтобы они могли перегнать лошадей, которых нам видеть не следует, на
соседние ранчо. Перенести лишнее продовольствие, упряжь...
Великолепно, Катберт! Ты - гений!
- Отнюдь, - ответил Катберт. - Возможно, я уделил чуть больше
времени проблеме, касающейся нас всех. Касающейся, возможно, всего
Альянса. Думать нам надо. Ты согласен?
Алена передернуло. Но Роланд шпильки словно и не заметил. Он
по-прежнему ухмылялся. Даже в четырнадцать лет его ухмылка вызывала
тревогу. Ухмыляясь, Роланд чем-то смахивал на безумца.
- Знаешь, возможно, они даже соберут для нас какое-то количество
мутантов, чтобы мы продолжали верить, что с чистотой породы у них
большие трудности. - Он помолчал, вроде бы задумавшись, потом добавил:
- Почему бы тебе не поехать к шерифу с Аленом, Берт? Я думаю, так
будет лучше.
В этот момент Катберт едва не набросился на Роланда с кулаками.
Из груди уже рвался крик: Действительно, почему? Тогда ты смог бы
долбить ее не только во второй половине дня, но и утром! Ты идиот!
Ошалевший от любви идиот! Спас его Эл... возможно, спас их всех.
- Не говори ерунды, - резко бросил он, и Роланд в удивлении
повернулся к нему. От Алена он такого не ожидал. - Ты у нас главный,
Роланд. Это признают и Торин, и Эвери, и горожане. Да и мы тоже.
- Никто меня не уполномочивал...
- Никто и не должен! - вмешался Катберт. - Ты заслужил
револьверы! Местные едва ли в это поверят... я сам до сих пор верю с
трудом... но ты стрелок! Ты должен идти! Это же ясно как божий день!
Не важно, кто будет сопровождать тебя, но ты должен ехать! - Он мог бы
сказать больше, много больше, но если бы сказал, к чему бы это
привело? Или он хотел поставить жирную точку на их дружбе? Поэтому он
крепко сцепил зубы, на этот раз даже без пинка Алена... и вновь стал
ждать взрыва. Которого вновь не последовало.
- Хорошо. - И говорил Роланд иначе, не так, как раньше, когда
Катберту хотелось укусить его, чтобы разбудить. - Завтра утром. Ты,
Берт, и я. Восемь часов тебя устроит?
- Вполне. - Теперь, по завершении дискуссии, сердце его бешено
билось, а ноги стали ватными. То же самое испытывал он и после стычки
с Большими охотниками за гробами.
- Мы предстанем в лучшем виде, - продолжил Роланд. - Милые
мальчики из Внутренних феодов, с наилучшими намерениями, но без
избытка мозгов. Отлично. - И он прошел в бункер: ухмылка (к
удовольствию Алена и Катберта) уступила место легкой улыбке.
Катберт и Ален переглянулись и шумно выдохнули. Катберт кивнул в
сторону двора и спустился по ступенькам. Ален последовал за ним, и они
вышли на середину прямоугольного расчищенного участка земли, встали
спиной к бункеру. На востоке из-за облаков выплывала луна.
- Она его зачаровала, - прошептал Катберт. - Хочет она этого или
нет, но в итоге она всех нас погубит. Скорее да, чем нет.
- Не следует такого говорить, даже в шутку.
- Ладно, возложит на нас корону Эльда, и мы будем жить вечно.
- Тебе надо перестать злиться на него, Берт. Надо.
Катберт повернулся к Алену:
- Не могу.
4
До сезона дождей оставался еще месяц, но следующее утро выдалось
пасмурным. В воздухе висела морось. Роланд и Катберт закутались в
пончо и поскакали в город, оставив Алена прибираться по дому. За пояс
Роланд заткнул список ферм и ранчо, которые им хотелось осмотреть,
начав с трех маленьких, принадлежащих феоду. Список они составили
накануне вечером. Спешка не предусматривалась: график растянулся до
Нового года и в точности соответствовал темпу, которого они
придерживались при работе в порту.
По пути в город оба молчали, занятые своими мыслями. Когда они
проезжали мимо домика Дельгадо, Роланд вскинул голову и увидел Сюзан,
сидящую у окна, яркое пятно в сером утреннем свете. Сердце его
подпрыгнуло, и хотя тогда он этого не знал, видение это осталось с ним
навсегда: очаровательная Сюзан, девушка у окна. Так мы проскакиваем
мимо призраков, которые потом всю жизнь преследуют нас. Они сидят у
дороги, словно смиренные нищие, и мы видим их только уголком глаза,
если вообще замечаем. Мысль о том, что они могут поджидать нас, даже
не приходит в голову. Однако они ждут, а когда мы проносимся мимо,
собирают свои пожитки и бросаются за нами, идя по нашему следу и
мало-помалу настигая нас.
Роланд вскинул руку, приветствуя ее. Рука двинулась ко рту, чтобы
послать воздушный поцелуй, но в последнее мгновение он опомнился. И
рука проследовала мимо губ ко лбу, отдавая Сюзан честь.
Сюзан улыбнулась и помахала рукой в ответ. Никто из них не видел
Корделию, которая вышла в дождь, чтобы собрать последние кабачки и
морковь. Тетка Сюзан стояла в нахлобученном на голову сомбреро,
наполовину скрытая пугалом, охраняющим грядку с тыквами. Она
наблюдала, как мимо проехали Роланд и Катберт (Катберт ее нисколько не
интересовал в отличие от его спутника), потом перевела взгляд на
Сюзан, сидящую у окна, прекрасную, как райская птица в золоченой
клетке.
И тут Корделию прямо в сердце кольнула игла подозрения. Очень уж
резко изменилось поведение Сюзан: чередующиеся приступы печали и
ярости уступили место смирению с неизбежным. А может, за смирение она
принимала что-то иное?
- Ты сошла с ума, - прошептала Корделия себе под нос, но пальцы
ее по-прежнему крепко сжимали мачете. Она опустилась на колени на
мокрую землю и продолжила прерванное занятие: отрубала морковную
ботву. - Между ними ничего нет, я бы знала. Подростки в таком возрасте
ничего не могут скрыть... как... как пьяницы в "Приюте".
Но как они улыбались. Как они улыбались друг другу.
- Совершенно нормально, - ответила на свой же вопрос Корделия,
продолжая рубить и отбрасывать ботву, рубить и отбрасывать. Шептать
она начала недавно, поскольку с приближением праздника Жатвы общение с
дочерью брата давалось ей все труднее. - Люди часто улыбаются друг
другу, обычное дело.
То же самое относилось и к вскинутой в приветствии руке, и
ответной реакции Сюзан. Симпатичный кавалер салютует красивой девушке.
Девушка, довольная тем, что ее красота не осталась незамеченной, машет
ему рукой. Все естественно. Однако... Его взгляд... и ее взгляд.
Ерунда, конечно. Но... Но она заметила кое-что еще. Да, возможно. На
мгновение ей показалось, что Роланд хотел послать Сюзан воздушный
поцелуй... потом сообразил, чем это чревато, и в последний момент
вскинул руку выше, отдав честь.
Даже если ей это не привиделось, не следует делать далеко идущих
