Тогда он еще не знал, что бессонница будет преследовать его до конца
жизни.
- Роланд? - Ее голос, очень далекий. И нежный.
- Да.
- Ты позаботишься обо мне?
- Да.
- Я не смогу прийти к нему, когда настанет время. Я вытерплю его
прикосновения, его выходки, вытерплю, если у меня будешь ты, но я не
смогу прийти к нему в ночь праздника Жатвы. Не знаю, забыла я лицо
моего отца или нет, но я не смогу лечь в постель Харта Торина. Думаю,
есть способы скрыть потерю девственности, но я не хочу к ним
прибегать. Я просто не смогу лечь в его постель.
- Ладно, хорошо. - И тут, когда ее глаза широко раскрылись, он
приподнялся, огляделся. Никого не увидел. Вновь посмотрел на Сюзан.
окончательно проснувшись: - Что? Что такое?
- Я, возможно, уже ношу твоего ребенка. Ты думал об этом?
Раньше - нет. Теперь - да. Еще одно звено в цепи, протянувшейся в
далекое прошлое, где Артур из Эльда вел на битву своих стрелков, с
великим Эскалибуром в руке и короной Всех Миров на челе. Но дело-то не
в Артуре. Что подумает его отец? Или Габриэль, узнав, что она скоро
станет бабушкой?
Уголки его губ начали изгибаться в улыбке, но мысль о матери
отогнала ее. Он подумал о любовной отметине на шее Габриэль. В эти
дни, когда он вспоминал мать, он всегда думал о любовной отметине,
которую увидел на шее, когда неожиданно появился в ее покоях. И
печальной улыбке на губах.
- Если ты носишь моего ребенка, значит, мне очень повезло.
- И мне. - Теперь она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась
грустная. - Мы еще такие молодые. Почти что дети.
Он перекатился на спину, уставился в синее небо. Она, возможно,
сказала правду, но это не имело никакого значения. Правда иной раз
расходилась с реальностью - то была одна из аксиом, которые хранились
в сокровенных глубинах его сознания, там, где соединялись две
половинки, сумма которых и являла собой его личность. Сознательный
бросок в омут романтической любви - это пришло к нему от матери. Все
остальное в его натуре не признавало ни юмора, ни даже метафор. Они
слишком молоды, чтобы стать родителями? Что из того? Если он посадил
семя, оно должно вырасти.
- Что бы ни ждало нас впереди, мы сделаем то, что должны. И я
буду всегда любить тебя.
Она улыбнулась. Он говорил тем тоном, каким принято излагать
прописные истины: небо над головой, земля под ногами, вода течет на
юг.
- Роланд, сколько тебе лет? - У нее иногда возникала мысль, что
при всей ее молодости Роланд еще моложе. Когда он сосредоточивался на
чем-то, лицо его становилось таким суровым, что пугало ее. А когда
улыбался, то превращался не в ее возлюбленного, а в младшего братика.
- Я теперь старше того Роланда, что приехал сюда. Гораздо старше.
А если проведу еще шесть месяцев в компании Джонаса и его подручных,
то превращусь в старика, который не сможет без доброго пинка под зад
сесть на лошадь.
Сюзан при этих словах заулыбалась, а он поцеловал ее в нос.
- И ты позаботишься обо мне?
- Да. - Он широко ей улыбнулся, Сюзан кивнула и откинулась на
спину. Так они и лежали, бедро к бедру, глядя на небо. Она взяла его
руку, положила себе на грудь. Сосок, который он погладил большим
пальцем, ожил, набух, затвердел, от него побежали искорки. И очень
быстро добрались до местечка между ее ног, которое продолжало тлеть.
Она сжала бедра, но жар только усилился.
- Ты должен позаботиться обо мне. - прошептала Сюзан. - Я
рассчитываю только на тебя. Все остальное - побоку.
- Я сделаю все, что в моих силах. Не сомневайся. Но пока, Сюзан,
мы должны вести себя так, словно ничего не изменилось. Должно пройти
какое-то время. Я это знаю, потому что Дипейп вернулся и рассказал о
своих находках, но они не выступили против нас. Джонас все еще думает,
что выжидание - в его интересах. Он, конечно, постарается выбрать для
удара самый подходящий, с его точки зрения, момент. Так что пока игра
в "Замки" продолжается.
- Но после праздничного костра на Жатву... Торин...
- В его постель тебе ложиться не придется. Можешь не сомневаться.
Это я тебе гарантирую.
Удивляясь собственной смелости, она положила руку ему на живот и
двинулась ниже.
- Подтверди свои гарантии. Если хочешь.
Он захотел. И смог. И подтвердил. Когда любовный костер погас
(для Роланда второй раз показался слаще первого), он спросил Сюзан:
- То чувство, которые ты испытала в СИТГО, Сюзан... что за нами
наблюдают. Сейчас у тебя его нет?
Она ответила долгим задумчивым взглядом.
- Не знаю. Голова у меня была занята другим, ты понимаешь? - Она
нежно коснулась его "игрунчика", рассмеялась, когда Роланд подпрыгнул:
полуопавшая штучка, которую поглаживала ее ладонь, оказалась очень
чувствительной к прикосновениям.
Сюзан убрала руку, посмотрела на круг синего неба над полянкой.
- Как тут красиво, - пробормотала она и закрыла глаза.
Роланда тоже начал смаривать сон. Сегодня она не почувствовала,
что за ними наблюдают... а он почувствовал, когда они слились во
второй раз. Однако он мог поклясться, что в роще, кроме них, никого
нет.
Не важно. Чувство это, истинное или ложное, ушло. Он взял Сюзан
за руку, ее пальцы переплелись с его.
Он закрыл глаза.
9
Все это Риа видела в магическом кристалле, и очень интересное ей
открылось зрелище, да, действительно, очень интересное. Но
совокупление она лицезрела и раньше... иной раз три, четыре, а то и
больше людей занимались этим одновременно (случалось, что не все
живые), так что в столь преклонном возрасте сам процесс ее не увлекал.
Ей хотелось увидеть, что за ним последует. {Наши дела закончены?} -
спросила девушка. {Да, кроме одной мелочи,} ответила Риа, а затем она
сказала этой наглой особе, что та должна сделать.
Да, она дала девушке четкие указания, когда они стояли на крыльце
под Целующейся Луной. Сюзан Дельгадо, заснувшая неестественным сном, и
Риа, поглаживающая ей косу и нашептывающая в ухо инструкции. Теперь
пришла пора их выполнять... и вот это она хотела увидеть, а не двух
молокососов, вообразивших, что они первые люди на Земле, которые
узнали, как это делается.
Дважды они повторили эксперимент практически без паузы (об этой
паузе она наслушалась от тех, кто прибегал к ее помощи), но Риа это не
удивило. Она полагала, что этот молодой жеребец мог неделю гонять
девку без передыха, а судя по реакции этой молодой шлюшки, она такой
оборот только приветствовала бы. Некоторые, распробовав это дело, не
хотели ничего другого. К таким Риа отнесла и Сюзан.
{Но давай посмотрим, будешь ли ты также мечтать о сексе через
несколько минут, паршивая сучка,} думала Риа, все ниже склоняясь к
пульсирующему розовым светом хрустальному шару. Иногда она
чувствовала, как от света начинали ныть кости лица... но эта боль ей
нравилась. Да, приятная боль.
Наконец они угомонились... на какое-то время. Взялись за руки и
заснули.
- Давай, - прошептала Риа. - Давай, моя маленькая. Будь хорошей
девочкой и сделай то, что тебе велели.
Словно услышав ее, Сюзан открыла глаза... но они остались
пустыми. И проснулись, и все еще спали. Риа увидела, как Сюзан
осторожно освободила руку, села. Подтянула голые ноги к голой груди,
огляделась. Встала.
И в этот момент Масти, шестилапый кот, запрыгнул на колени Риа и
замяукал, требуя то ли еды, то ли ласки. Старуха от неожиданности
вскрикнула, и магический кристалл тут же потемнел... словно порыв
ветра задул пламя свечи.
Риа вскрикнула вновь, на этот раз от ярости, и схватила кота,
прежде чем тот успел удрать. Швырнула его через комнату в очаг.
Естественно, летом его не разжигали, но Риа простерла к нему костлявую
руку, и единственное недогоревшее полено полыхнуло желтым огнем. Масти
дико завизжал и вылетел из очага с выпученными глазами и дымящимся
раздвоенным хвостом.
- Беги, беги! - плюнула ему вслед Риа. - Поделом тебе, мерзкая
тварь.
Она повернулась к хрустальному шару и поднесла к нему руки.
Сконцентрировалась на нем, изгнав из сердца ярость, но все ее усилия
пошли прахом. Ей удалось вернуть шару розовое свечение, но не более
того. Никакие образы не появились. И ей ничего не удавалось с этим
поделать. Впрочем, результат она могла увидеть и собственными глазами,
правда, для этого ей пришлось бы пойти в город.
Впрочем, результат смогут увидеть и {остальные.} Настроение у Риа
сразу улучшилось. Чуть ли не напевая, она упрятала хрустальный шар в
тайник.
10
За мгновение до того, как провалиться в глубокий сон, Роланд
услышал звякнувший в голове колокольчик. Возможно, он почувствовал,
что ее рука выскользнула из его, возможно, сработала интуиция. Он мог
бы игнорировать этот колокольчик. Наверное, так бы и произошло, если б
не сказались годы подготовки. Сон сопротивлялся, но постепенно
отступал. А тревога с каждым мгновением нарастала.
Он открыл глаза и посмотрел налево. Сюзан нет. Он сел, посмотрел
направо, в сторону ручья. Никого. Однако он чувствовал, что она пошла
туда, к ручью.
- Сюзан?
Никакого ответа. Он встал, посмотрел на штаны, и Корт, вот уж
этого гостя он никак не ожидал, пробурчал у него в голове: нет
времени, червяк.
Обнаженный, он вышел на берег и посмотрел вниз. Сюзан он увидел у
воды, тоже в чем мать родила. Она расплела косу. Волосы золотым дождем
падали до бедер. Прохладный воздух, поднимающийся от воды, шевелил
кончики.
Она опустилась на колено, одна рука ушла под воду. Похоже, она
что-то искала.
- Сюзан!
Никакого ответа. Страшная мысль осенила его: {в нее вселился
демон. Пока я спал, в нее вселился демон.} Однако он в это не верил.
Окажись в роще демон, он бы его почувствовал. Скорее всего они бы оба
его почувствовали. И лошади тоже. Но с ней происходило {нечто
странное.}
Сюзан что-то нашарила на дне, вытащила из воды, поднесла к
глазам. Камень. Она внимательно его оглядела, выбросила - {буль.}
Вновь полезла под воду, намочила несколько прядей волос.
- {Сюзан!}
Никакого ответа. Она достала со дна другой камень. Треугольный
кусок белого кварца, похожий на наконечник дротика. Сюзан склонила
голову налево, взяла в руку прядь волос, словно собралась их
расчесать. Но в другой руке она держала не расческу, а камень с острой
кромкой. На мгновение Роланд остолбенел, в полной уверенности, что
сейчас она перережет себе горло, сокрушенная стыдом и чувством вины за
содеянное. И потом не одну неделю его преследовала мысль: если б она
собиралась перерезать себе горло, он бы не сумел ей помешать.
А потом оцепенение прошло, и он бросился вниз, не замечая острых
камешков, впивающихся в ступни. Но прежде чем он добежал до Сюзан, она
уже отрезала часть золотой пряди, что держала в руке.
Роланд схватил ее за запястье, оттянул в сторону. Теперь он ясно
видел лицо девушки. С берега ему казалось, что оно спокойное, теперь
на нем читалась пустота.
Когда он схватил Сюзан за руку, лицо перекосило, губы задрожали,
словно она почувствовала боль, она словно попыталась возразить, но
слова произнести не смогла, только одну букву: "Н-н-н-н-н-н..."
Несколько волосинок лежали на бедре, словно золотая проволока,
большую часть унесло течением. Сюзан тащила руку, перехваченную
Роландом, назад, к волосам, чтобы продолжить эту безумную стрижку. Они
словно сошлись в поединке по армрестлингу. И Сюзан брала верх.
Конечно, в обычной жизни Роланд был куда сильнее, но чары все
