ошибся. Волосы он не стриг - брил.
- Уберите вашу пукалку, - продолжил мужчина в черном. - Мы все
друзья, говорю я вам... рука руку моет. Мы преломим хлеб и поговорим о
многом... волах, и цистернах с нефтью, и о том, что Фрэнк Синатра как
шансонье превосходил Элвиса Пресли.
- Кто? Кого превосходил?
- Вы их не знаете, да это и не важно, - вновь затараторил мужчина
в черном.
Не нравился Джонасу его голос, определенно не нравился. Такие
голоса, подумал он, доносятся через забранные решетками окна психушки.
Он повернулся. Посмотрел в зеркало и увидел в нем мужчину в
черном, который все так же радостно улыбался ему. Боги, да видел ли он
его живьем?
Да, но ты не мог его видеть, пока он этого не захотел. Я не знаю,
колдун ли он, но с магией точно знаком. А может, это маг Фарсона?
Джонас повернулся к мужчине в черном. Улыбка осталась, а вот
заостренных зубов как не бывало. Но они же были. Джонас мог в этом
поклясться.
- Где Раймер?
- Я послал его к юной сэй Дельгадо, порепетировать ее выступление
на празднике Жатвы, - ответил мужчина в черном, обнял Джонаса за плечи
и увлек к столу. - Подумал, что лучше нам держать совет вдвоем.
Джонас не хотел оскорблять посланца Фарсона, но прикосновение
этой руки вызывало отвращение. Он не мог объяснить чем, но вызывало.
Словно к нему прикоснулось что-то мерзкое и склизкое. Он стряхнул руку
и двинулся к одному из стульев, стараясь унять дрожь. Неудивительно,
что Дипейп вернулся от Скалы Висельников таким бледным. Абсолютно его
это не удивляло.
Вместо того чтобы оскорбиться, мужчина в черном захихикал. (Да,
подумал Джонас, он смеется, как мертвец, именно так он и смеется.) На
мгновение Джонасу привиделось, что перед ним Фапло, отец Корта, тот
самый человек, который послал его на запад столько лет назад, и он
вновь потянулся за револьвером. Но перед ним стоял лишь мужчина в
черном, с прилипшей к лицу улыбкой всезнайки, с синими глазами,
поблескивающими в свете газовых рожков.
- Увидели что-то интересное, сэй Джонас?
- Да. - Джонас сел. - Поедим. - Он отломил кусок хлеба, сунул в
рот. Хлеб прилип к пересохшему языку, но Джонас продолжал его жевать.
- Хороший мальчик. - Мужчина в черном тоже сел, разлил вино,
первым наполнив стакан Джонаса. - Теперь, мой друг, расскажите обо
всем, что вы сделали после того, как прибыли эти мальчишки, обо всем,
что вы знаете, и о всех ваших планах на будущее. Не упускайте ни
единой мелочи.
- Сначала покажите мне вашу пайдзу.
- Разумеется. Какой вы, однако, недоверчивый.
Мужчина в черном сунул руку под сутану и вытащил металлическую
пластинку. Серебро, догадался Джонас. Бросил ее на стол, и,
подпрыгивая, она заскользила к тарелке Джонаса. На пластинке Джонас
увидел то, что и ожидал: выгравированный огромный, таращившийся на
него глаз.
- Удовлетворены?
Джонас кивнул.
- А теперь пододвиньте ее ко мне.
Джонас протянул руку, и впервые она напоминала его дрожащий
голос. Он посмотрел на свои трясущиеся пальцы, положил руку на стол.
- Я... я не хочу.
Да. Он не хотел. Внезапно он осознал, что, коснись он пластинки,
выгравированный серебряный глаз повернется... и посмотрит прямо на
него.
Мужчина в черном захихикал и шевельнул пальцами. Серебряная
пряжка, Джонас решил, что это скорее пряжка, чем пластинка,
заскользила к нему и исчезла в рукаве сутаны.
- Абрадакадабрама! Оп-ля-ля! Финиш! - Мужчина в черном отпил
вина. - Если мы покончили с этими утомительными формальностями...
- Осталась одна, - ответил Джонас. - Вы знаете мое имя. Я хотел
бы знать ваше.
- Зовите меня Уолтер, - ответил человек в черном, и улыбка
слетела с его губ. - Старый добрый Уолтер - это я. А теперь давайте
поглядим, где мы и куда идем. Короче, будем держать совет.
14
Когда Катберт вернулся на "Полосу К", спустилась ночь. Роланд и
Ален играли в карты. Бункер они как могли привели в порядок. Даже от
надписей, спасибо скипидару, найденному в чулане при конюшне, остались
только розовые разводы, а теперь друзья сражались в Casa Fuerte, или
"Свежее пятно", как называли эту игру в Гилеаде. Так или иначе, игра
эта представляла собой разновидность "Следи за мной", карточной игры,
в которую рубились в салунах и у походных костров испокон веку.
Роланд бросил короткий взгляд на Берта, стараясь понять, в каком
он прибыл настроении. Лицо Роланда, как обычно, оставалось
бесстрастным, но душу его терзали боль и нерешительность. Ален
пересказал ему разговор с Катбертом, и ужасные слова последнего
поразили его, пусть и услышанные через вторые руки. А более всего не
давала ему покоя последняя фраза Катберта, брошенная перед тем, как он
вышел из бункера: "Твоя беззаботная любовь привела к тому, что ты
лишился чувства ответственности". Так ли это? Вновь и вновь он убеждал
себя, что нет, что путь, которым он вел их, трудный, но единственно
верный. И крики Катберта - не более чем злой ветер, который подняли
его расшатавшиеся нервы... и его ярость, обусловленная
надругательством над их жилищем. Однако...
Скажи ему, что он прав насчет выжидания, да только причины, из
которых он исходит, не те, а потому в целом он не прав. Такого быть не
могло.
Или могло?
Катберт улыбался, и щеки его раскраснелись, словно весь обратный
путь он промчался галопом. Выглядел он таким юным, красивым,
энергичным. Более того, счастливым, тем самым Катбертом, которого
Роланд знал в недалеком прошлом - долдонящим всякую чушь грачиному
черепу, пока кто-нибудь не попросит его заткнуться.
Но Роланд не доверял тому, что видели его глаза. В улыбке
чувствовалась фальшь, румянец могла вызвать злость - не быстрая
скачка, искорки в глазах вспыхивали яростью, а не юмором. Мысли
Роланда не отразились на его лице, но сердце упало. Он надеялся, что
буря по прошествии времени утихнет, но этого не произошло. Роланд
искоса глянул на Алена, и увидел, что Ален думает о том же.
Катберт, через три недели все закончится. Если бы только я мог
сказать тебе об этом.
И тут же в его голове возникла другая мысль, потрясающая в своей
простоте: А почему не можешь?
И Роланд понял, что ответа у него нет. Почему он держал все при
себе, не советуясь с друзьями? С какой целью? Или он действительно
ослеп? Воги, неужели ослеп?
- Привет, Берт, - первым заговорил он. - Ты хорошо про...
- Да, очень хорошо, отлично проехался, очень познавательная
получилась прогулка. Выйди во двор. Я хочу тебе кое-что показать.
Роланду все меньше и меньше нравился лихорадочный блеск глаз
Катберта, но он положил карты рубашками вверх и встал.
Ален дернул его за рукав.
- Нет, - В голосе его слышалась паника. - Разве ты не видишь,
какой у него взгляд?
- Вижу - ответил Роланд. Смятение захлестнуло его.
И, шагая к другу который уже мог перестать быть таковым, Роланд
впервые подумал, что принимал решения в состоянии, близком к пьяному
сну. И принимал ли он решения вообще? Уверенности в этом уже не было.
- Что ты хочешь мне показать, Берт?
- Что-то удивительное, -- рассмеялся Берт. В смехе отчетливо
слышалась ненависть. Может, даже желание убить. - Тебе захочется на
это посмотреть. Я знаю, что захочется.
- Берт, что с тобой? - спросил Ален.
- Со мной? Ничего, я в полном порядке, Эл... счастлив, как
жаворонок на заре, как пчела над цветком, как рыбка в океане. - Он
повернулся и, смеясь, вышел за дверь.
- Не ходи туда, - взмолился Ален. - Он же свихнулся.
- Если наша дружба порушена, у нас нет ни единого шанса выбраться
из Меджиса, - ответил Роланд. - Если так, я предпочту умереть от руки
друга, а не врага.
Он вышел из бункера. После короткого колебания Ален последовал за
ним. С печатью глубокой печали на лице.
15
Охотничья Луна ушла. Демоническая еще не показала своего лица, но
небо сияло яркими звездами, так что света хватало. Лошадь Катберта,
еще оседланная, стояла у крыльца, привязанная к перилам. За ней
поблескивал серебром квадрат пыльного двора.
- Где оно? - спросил Роланд. Все они были без оружия. К счастью
для них. - То, что ты хочешь мне показать?
- Здесь. - Катберт остановился между бункером и обугленными
остатками особняка, ткнул пальцем в землю. Ткнул уверенно, но Роланд
не видел там ничего особенного. Подошел к Катберту посмотрел вниз.
- Я не...
Яркий свет, в тысячу раз ярче звездного, вспыхнул у него в
голове, когда кулак Катберта врезался ему в подбородок. Впервые, если
не считать детских игр, Берт ударил его. Сознания Роланд не потерял,
но лишился контроля за руками и ногами. Они вроде бы были, но
отказывались служить ему, словно конечности тряпичной куклы. Он упал
на спину, подняв пыль. Звезды пришли в движение, медленно кружились,
таща за собой молочный хвост. В ушах звенело. Из далекого далека
донесся крик Алена:
- Идиот! Что ты наделал, идиот?
Невероятным усилием Роланд сумел повернуть голову. Увидел
спешащего к нему Алена. Увидел Катберта, более не улыбающегося,
который оттолкнул Алена.
- Это касается только нас двоих, Эл. Не вмешивайся.
- Ты же ударил его исподтишка, негодяй! - Ален заводился
медленно, но теперь в нем разгоралась ярость, не сулящая Катберту
ничего хорошего.
Я должен встать, подумал Роланд. Должен подняться и встать между
ними, пока не произошло непоправимое. Его руки и ноги заелозили по
пыли.
- Да... именно так он поступил с нами. - ответил Катберт. - Я
лишь вернул ему должок. - Он посмотрел вниз. - Именно это я и хотел
показать тебе, Роланд. Этот кусок земли. Это облако пыли, в котором ты
сейчас лежишь. Попробуй ее на вкус. Может, это тебя разбудит.
Теперь уж и в Роланде закипела злость. Он почувствовал, как
холодная ненависть заползает в голову, попытался бороться с ней,
понял, что проигрывает. Джонас уже перестал существовать для него.
Цистерны с нефтью, которые они нашли в СИТГО, перестали существовать.
Весь раскрытый ими заговор постигла та же участь. Еще немного, и он
забыл бы про Альянс и ка-тет, который они всеми силами пытались
сохранить.
Ноги и руки вновь начали подчиняться ему. Он сел. Посмотрел на
Берта, опираясь руками о землю. С закаменевшим лицом. От звездного
света болели глаза.
- Я люблю тебя, Катберт, но больше не потерплю нарушения
субординации и приступов ревности. Если я отплачу тебе сполна,
наверное, от тебя останется мокрое место, поэтому ты получишь лишь за
удар, нанесенный тайком, когда я этого не ожидал.
- Насчет того, что ты можешь оставить от меня мокрое место, я не
сомневаюсь. Но сначала хочу, чтобы ты взглянул вот на это. - Чуть ли
не с презрением Берт швырнул сложенный листок. Он ударился Роланду в
грудь и упал на колени.
Роланд взял листок в руки и почувствовал, как опадает высоко
поднявшаяся волна ярости.
- Что это?
- Разверни и посмотри. Чтобы прочесть, света достаточно.
Медленно, непослушными пальцами Роланд развернул листок и
прочитал записку Риа:
УЖЕ НЕ ЧИСТА!
ОН ЗАЛЕЗ ВО ВСЕ ЕЕ ДЫРКИ,
УИЛЛ ДИАБОРН!
КАК ТЕБЕ ЭТО НРАВИТСЯ?
Роланд прочитал записку дважды. Второй раз дался ему с трудом,
потому что руки начали дрожать. Перед его мысленным взором возникли
все места, где они встречались с Сюзан: эллинг, хижина, лачуга... и
