Медленно, очень медленно Стивен снял шляпу, отступил на шаг,
поклонился им:
- Идите с миром, мальчики. И возвращайтесь живыми.
- Долгих дней и приятных ночей, сэй, - ответил Ален.
- Удачи, - ответил Катберт.
- Я тебя люблю, - ответил Роланд.
Стивен кивнул.
- Спасибо, сэй... Я тоже люблю тебя. Мои благословения, мальчики.
- Последнюю фразу он произнес громко, и два других мужчины, Роберт
Оллгуд и Кристофер Джонс, известный в молодости как Огненный Крис,
также благословили их.
Мальчики вскочили на лошадей и двинулись к Великому Тракту.
Роланд вскинул голову, и увиденное заставило его забыть о Колдовской
радуге. Его мать выглядывала из окна своей спальни: бледный овал лица
в окружении серых камней западного крыла дворца. Слезы текли у нее по
щекам, но она улыбнулась и помахала рукой, прощаясь с ним. Из всех
троих увидел ее только Роланд. Но не помахал в ответ.
8
- Роланд! - Локоть ткнулся ему в ребра, достаточно сильно, чтобы
отогнать воспоминания и вернуть его в настоящее. Локоть Катберта. -
Делай хоть что-нибудь, если у тебя есть на то желание! И давай
поскорее уйдем из этого склепа. Я продрог до костей!
Роланд прижался губами к уху Алена:
- Будь готов помогать мне.
Ален кивнул. Роланд повернулся к Сюзан:
- После того как мы первый раз были ан-тет, ты пошла к ручью в
роще.
- Да.
- Ты срезала прядь волос.
- Да. - Все тот же сонный голос. - Срезала.
- Ты хотела срезать их все?
- Да, до последнего волоска.
- Ты знаешь, кто велел тебе срезать волосы?
Долгая пауза.
Роланд уже собрался обратиться к Алену, когда Сюзан заговорила:
- Риа. - Вновь пауза. - Я не позволила ей сунуть руку куда не
следует.
- Да, но что случилось потом? Что случилось, когда ты стояла на
крыльце?
- Кое-что случилось и раньше.
- Что?
- Я принесла ей дрова. - И Сюзан замолчала. Роланд посмотрел на
Катберта - тот пожал плечами. Ален всплеснул руками. Роланд вновь
подумал о том, чтобы уступить ему право задавать вопросы, но решил,
что еще не время.
- Сейчас не будем говорить о дровах и о том, что произошло
раньше. Возможно, мы поговорим об этом позже, но не сейчас. Что
произошло, когда ты уходила? Что она сказала тебе насчет волос?
- Нашептала в ухо. И у нее был Иисус-Человек.
- Прошептала что?
- Я не знаю. Эта часть - розовая.
Вот тут Роланд кивнул Алену. Юноша, прикусив губу, выступил
вперед. На его лице отражался испуг, но когда он взял руки Сюзан в
свои, голос его зазвучал ровно и успокаивающе.
- Сюзан? Я - Ален Джонс. Ты меня знаешь?
- Да... ты еще и Ричард Стокуорт.
- Что прошептала Риа тебе на ухо? Она нахмурилась, брови сошлись
у переносицы:
- Не вижу. Все розовое.
- Тебе не надо видеть. Видеть мы тебя не просим. Закрой глаза,
чтобы ты совсем не могла видеть.
- Они закрыты, - ответила Сюзан тоном капризного ребенка.
Она испугана, подумал Роланд. Хотел остановить Алена, разбудить
Сюзан, но сдержался.
- Те глаза, что внутри. Те, что выглядывают из памяти. Закрой их,
Сюзан. Закрой ради памяти твоего отца и скажи мне не то, что ты
видишь, а что слышишь. Скажи мне, что она сказала.
Тут глаза на лице открылись, в то время как закрылись другие
глаза, в ее памяти. Она смотрела на Роланда, сквозь Роланда, глазами
древней статуи. Роланд едва сумел подавить крик.
- Ты стояла у порога, Сюзан? - спросил Ален.
- Да, Мы обе стояли.
- Вернись туда вновь.
- Да. - Сонный голос. Слабый, но четкий. - Даже с закрытыми
глазами я могу видеть свет луны. Она большая, как грейпфрут.
Это грейпфрут вспомнились Роланду слова отца. Я имею в виду
розовый.
- И что ты слышишь? Что она говорит?
- Нет, говорю я. - Вновь капризные интонации.
- Сначала говорю я, Ален. Я говорю: "Наши дела закончены?" А она
отвечает: "Ну, пожалуй, осталась разве что самая малость". А потом...
потом...
Ален сжал ее руки, воспользовавшись своим даром, посылая его на
помощь Сюзан. Она попыталась вырваться, но он ее не отпустил.
- Что? Что потом?
- У нее маленький серебряный медальон.
- Да?
- Она наклоняется ближе и спрашивает, слышу ли я ее. Я чувствую
ее дыхание. От нее воняет чесноком. И какой-то другой гадостью. - Лицо
Сюзан перекосило от отвращения. Я говорю, что слышу ее. Теперь я могу
видеть. Я вижу серебряный медальон.
- Очень хорошо, Сюзан. Что еще ты видишь?
- Риа. Выглядит она, как череп в лунном свете. Череп с волосами.
- О боги, - прошептал Катберт, обхватив себя руками.
- Она говорит, что я должна слушать. Я говорю, что слушаю. Она
говорит, что я должна выполнять ее указания. Я говорю, что буду
выполнять ее указания. Она говорит: "Да, так и надо, будь хорошей
девочкой". Она гладит мои волосы. Все время. Мою косу. - Рука Сюзан
медленно, как у лунатика, поднялась (вместе с рукой Алена, который ее
не отпускал), коснулась белокурых волос. - А потом она говорит мне,
что я должна сделать после того, как потеряю девственность. "Подожди,
- говорит она, - пока он заснет рядом с тобой, а потом срежь волосы со
своей головы. Все до единого. До самой кожи".
Юноши в ужасе смотрели на Сюзан, потому что заговорила она
визгливым голосом ведьмы с Кооса. Даже лицом, за исключением широко
раскрытых, ничего не видящих глаз, она стала похожа на старую каргу.
- Срежь их все, девочка, каждый похотливый волосок, и вернись к
нему такой же лысой, как вышла из чрева матери! Посмотрим, понравишься
ли ты ему такая!
Сюзан замолчала. Ален повернулся к Роланду. Его лицо побледнело
как полотно. Губы дрожали, но он крепко держал Сюзан за руки.
- Почему луна розовая? - спросил Роланд. - Почему ты вспомнила
розовую луну?
- Это ее шар, - тут же ответила Сюзан. - Она держит его под
кроватью, держит именно там. Она не знает, что я его видела.
- Ты уверена?
- Да. Она бы убила меня, если б знала. - Сюзан засмеялась,
повергнув их в ужас. - У Риа под кроватью луна в ящике.
- Розовая луна.
- Да.
- Под ее кроватью.
- Да. - На этот раз Сюзан освободилась от рук Алена. Описала ими
круг, а затем на мгновение ее лицо исказила гримаса алчности. - Я бы
хотела иметь такую, Роланд. Очень хотела. Красивая луна! Я видела ее,
когда она послала меня за дровами. Через окно Она выглядела...
молодой. - И опять, - Я бы хотела иметь такую.
- Нет... тебе она ни к чему. Но она у нее под кроватью?
- Да, в тайнике, который она открывает с помощью магии.
- У нее часть Радуги Мейрлина, - прошептал Катберт. - У этой
старой суки розовый шар, о котором говорил нам твой отец...
неудивительно, что она знает все.
- Нужно ли нам узнать что-то еще? - спросил Ален. - У нее
похолодели руки. Мы забрались очень глубоко. Пока все в порядке, но...
- Я думаю, мы узнали все, что хотели. - Сказать ей, чтобы она все
забыла?
Роланд без промедления мотнул головой - они ка-тет, у них нет
друг от друга тайн. Коснулся пальцев Сюзан. Да, очень холодные.
- Сюзан?
- Да, дорогой.
- Я сейчас произнесу стишок. Когда я закончу, ты будешь помнить
все, как и в прошлый раз. Хорошо?
С улыбкой она закрыла глаза:
- Рыбки и птички, медведи и зайки...
Улыбаясь, Роланд закончил за нее:
- Исполнят любое желанье твое.
Ее глаза открылись. Она улыбнулась.
- Ты. - Она поцеловала его - Ты со мной, Роланд. Ты со мной,
любовь моя.
Не в силах сдержать себя, Роланд заключил ее в объятия.
Катберт отвернулся Ален уставился на сапоги, откашлялся.
9
- Ты отнимешь у нее хрустальный шар? - спросила Сюзан. Они
возвращались в Дом-на-Набережной, и она сидела позади него, обхватив
за талию руками.
- Пока пусть он останется там, где находится сейчас. Магический
кристалл отдан ей на хранение Джонасом, который получил его от
Фарсона, в этом я не сомневаюсь. И его повезут на запад вместе с
остальным добром. В этом тоже сомнений быть не может. Мы возьмем его,
когда будем разбираться с нефтью и людьми Фарсона.
- Ты увезешь его с собой?
- Увезу или разобью. Скорее всего увезу, чтобы отдать отцу, но
это сопряжено с риском. Кристалл очень могущественный.
- Допустим, она увидит твои планы? Допустим, предупредит Джонаса
или Кимбу Раймера?
- Если она не увидит, как мы отнимаем у нее любимую игрушку, не
думаю, что она воспрепятствует исполнению наших планов. Полагаю, мы
нагнали на нес страха, а если она подпала под магию шара, то уже не
может оторваться от него, ей нет дела ни до чего другого.
- Но она его не отдаст. Она захочет, чтобы шар остался при ней.
Быстрый шел по тропе, проложенной в лесу вдоль берега. Через
редеющие ветви они уже видели серые камни стены, окружающей
Дом-на-Набережной, с востока на них накатывал шум прибоя.
- Ты сможешь проникнуть во дворец незамеченной, Сюзан?
- Конечно.
- И ты знаешь, что должна делать ты, а что - Шими?
- Да. Давно мне не было так хорошо. Голова такая ясная, словно
отчистилась от тумана.
- Если так, благодарить надо Алена. Мне такое не под силу.
- В его руках волшебная сила?
- Да.
Они достигли калитки. Сюзан легко соскользнула на землю. Он тоже
спешился, встал рядом, обнял девушку за талию. Она смотрела на луну.
- Посмотри, она уже так пополнела, что начинает проглядывать лицо
Демона. Видишь его?
Линия носа, намек ухмылки. Глаза еще нет, но да, он видел Демона.
- Он так пугал меня, когда я была маленькая. - Сюзан говорила
шепотом, помня о близости дворца. - В полнолуние я даже закрывала
ставни. Я боялась, что Демон увидит меня, спустится и заберет к себе,
чтобы съесть. - Ее губы дрожали. - Дети такие глупые, не правда ли?
- Иногда.
В детстве он не боялся Демонической Луны, но боялся той, что
округлялась сейчас с каждой ночью. Будущее окутала тьма, и узкой была
тропа, ведущая к свету. - Я люблю тебя, Сюзан. Люблю всем сердцем.
- Я знаю. И я люблю тебя. - Она поцеловала его в губы, приложила
руку к своей груди, потом поцеловала теплую ладонь. Он крепко обнимал
ее, а она, над его плечом, смотрела на полнеющую луну.
- Неделя до дня Жатвы. - Fin de ano [завершение года (исп.).],
как называют его vaqueros и labradoros [земледельцы (исп.).]. Как это
время называют в твоей земле?
- Примерно так же. У нас оно называется закрытие года. Женщины
раздают всем маленькие подарки и поцелуи.
Сюзан тихонько рассмеялась:
- Может, твоя земля не покажется мне чужой.
- Лучшие поцелуи тебе придется приберечь для меня.
- Я приберегу.
- Что бы ни случилось, мы будем вместе, - твердо заявил Роланд,
но над ними, в звездном небе, усмехалась Демоническая Луна, словно
зная, какое им уготовано будущее.
Глава шестая
ЗАКРЫТИЕ ГОДА
1
Вот и приходит в Меджис fin de ano, называемое во Внутренних
феодах закрытием года. Приходит, как и тысячу раз до того... или
десять тысяч, или сто тысяч. Никто не может сказать точно: мир
"сдвинулся", и время стало не таким, как прежде. В Меджисе есть
поговорка: "Время - лицо на воде".
На полях мужчины и женщины в перчатках, одетые в самые толстые
пончо, добирают остатки картофеля. Ветер дует с востока на запад,
сильный ветер, пронизывающий, и в холодном воздухе стоит запах соли...
запах, что слезы. Los campensinos [крестьяне (исп.).] работают весело,
