равно милям _т_а_м_. Джек понял, что можно пройти более десяти миль здесь
- и быть возле Нью-Хэмпшира там. Это походило на сапоги-скороходы.
Деревья... их цепкие, тяжелые ветви...
"Когда начнет темнеть, - когда небо из голубого станет пурпурным - я
вернусь. В темноте я не пойду в этот лес. И если, глотнув напиток, я
окажусь в Индиане или в другом месте, во Лестер сможет прислать мне еще
одну бутылочку".
Думая об этом и радуясь, какой отличный план пришел ему в голову,
Джек внезапно понял, что до его слуха доносится топот множества копыт.
Запрокинув голову, он застыл посреди дороги. Глаза его расширились, и
со страшной скоростью перед глазами промелькнули две картины: большой
автомобиль (не "мерседес"), двое женщин в нем - и фургон "ДИКОЕ ДИТЯ",
сбивающий дядю Томми. Он увидел руки на руле фургона... но это были не
руки.
Это были скорее когти.
"На полном скаку они производят шум, сравнимый с землетрясением".
Теперь, слыша этот звук - он был еще далеко, но звучал отчетливо -
Джек удивился, как мог бы он спутать скрип какого-нибудь фургона с
приближением экипажа Моргана. Ошибиться было невозможно. Такой звук мог
произвести лишь катафалк, управляемый дьяволом.
Он замер, почти загипнотизированный, как кролик перед удавом. Звук
нарастал. Теперь Джек услышал и голос кучера:
- Ннн-ооо! Ннн-ооо! ННН-ООО!
Он стоял на дороге.
"Не могу пошевелиться, о Боже! Я не могу пошевелиться!
Мамочка-а-а-а!"
Он мысленно уже видел животных, больше похожих на разъяренных тигров,
чем на лошадей; видел стоящего на козлах кучера, его развевающиеся волосы,
его дикие, сумасшедшие глаза.
Они приближались.
Джек увидел себя убегающим.
Это помогло ему очнуться и прийти в себя. Он бросился бежать в
сторону от дороги, спотыкаясь, падая и поднимаясь. Его спину пронзила
боль, и Джек скривился, не останавливаясь.
Он вбежал в лес, сперва спрятавшись за черными деревьями, похожими на
банановые, которые он видел прошлым летом на Гавайях; потом Джек
переместился под большую сосну.
Звук становился все громче. Пальцы Джека вцепились в ствол. Губы
дрожали. И вот, когда Джеку показалось, что Морган никогда не появится -
мимо него галопом проскакала дюжина солдат. Один держал в руке знамя, но
Джек не успел прочитать вышитый на нем девиз... да и не очень стремился к
этому. И вот показался экипаж.
Он промелькнул за какие-то секунды, но Джеку они показались
вечностью. Гигантских размеров карета, не менее десяти футов высотой.
Голову каждой лошади в упряжке украшал черный плюмаж, развеваемый ветром.
Позже Джек подумал, что для каждой поездки Моргану нужна новая
упряжка, потому что загнанные лошади вряд ли могли пройти в таком же темпе
это расстояние. Их глаза были безумными, ярко сверкали белки.
В одном из окошек кареты вдруг показалось белое лицо. Это не было
лицо Моргана Слоута... но это было его лицо.
И владелец лица знал, что Джек - или какая-то другая опасность -
где-то здесь. Джек увидел это по тому, как расширились зрачки пассажира и
как внезапно сжались его губы.
Капитан Фаррен говорил: "Он почует тебя, как кошка чует мышь", - и
сейчас Джек лихорадочно соображал: "Меня почуяли. Он знает, что я здесь.
Ну и что теперь? Он пошлет за мной в лес солдат?"
Еще одна дюжина солдат замыкала процессию. Джек ждал, его ладони
вспотели; он был уверен, что Морган отдаст приказ поймать его. Но никакого
приказа не последовало; шум процессии постепенно удалялся и, наконец,
стих.
"Его глаза! Они такие же; темные впадины на белом лице... И..."
"...Наш мальчик? ДА-А-А-А..."
Что-то обвилось вокруг его ноги. Джек попытался вырваться, думая, что
это змея. Но глянув вниз, он понял, что это корни деревьев... и они
подбираются к его коленям.
"Это невозможно. Корни не могут двигаться..."
Он резко выдернул ногу из образовавшегося кольца. Нога болела; ему
было страшно. Он понял теперь, почему, почуяв его, Морган проехал мимо:
Морган знал, что прогулка в этом лесу подобна купанию в ручье, кишащем
пираньями. Почему Капитан Фаррен не предупредил его об этом? Но ведь он
мог и не знать; он мог никогда не бывать так далеко на западе.
Ветви елово-папоротниковых гибридов зашевелились, пытаясь схватить
мальчика. Джеку показалось, что он сходит с ума. Одна особенно гибкая
ветвь внезапно взметнулась перед ним, как кобра из кувшина факира.
"НАШ мальчик! Да-а-а!"
Джек отпрянул от нее и налетел на дерево... Его ствол двигался. Ветки
тянулись к мальчику.
"НАШШШ!"
Он вырывался, удерживая в сознании мысль о бутылке Смотрителя. Он
боялся этих деревьев. Они, казалось, отделялись от земли. Такое не мог
придумать сам Толкиен!
Джек схватил бутылку за горлышко и открыл ее. У него перехватило
дыхание. Бутылка выпала из рук. Жар пронизал все тело. Он подавлял в себе
желание крикнуть.
Последним конвульсивным движением он оттолкнул корень дерева. Бутылка
откатилась от ног, и в тот же момент ветка обвилась вокруг мальчика.
Джек оторвал ее. Корни цеплялись за ноги. Его придавливало к земле.
Он нащупал пальцами горлышко бутылки. Корни пытались отодвинуть ее от
Джека. Джек успел выхватить бутылку и сделал быстрый глоток. Запах гнилых
фруктов, казалось, заполнил все вокруг.
"Лестер, милый, пусть это сработает!"
Джек глотал напиток, струйки вина стекали по подбородку... Ничего не
изменилось, _н_е _с_р_а_б_о_т_а_л_о_! Его глаза были все еще закрыты, но
он чувствовал, как корни охватывают его руки и ноги, чувствовал...
...воду, затекавшую в джинсы и рубашку, чувствовал...
"Вода?!"
...сырость и слякоть, слышал...
"Джинсы? Рубашка??"
...громкое кваканье лягушек и...
Джек открыл глаза и увидел оранжевый свет заходящего солнца,
отражавшегося в широкой реке. Редкий лес рос на восточном берегу; на
западной стороне, где оказался он, к воде подступало далеко простирающееся
поле. Земля была сырая; выпала вечерняя роса. Джек лежал у кромки воды и
чувствовал, что кошмары отступили.
Он вскочил на ноги, грязный и мокрый, быстро обмыл в реке лицо и руки
и стал отходить от воды; потом оглянулся и увидел бутылку Смотрителя,
лежащую в грязи. Неподалеку от нее валялась пробка. Во время его сражения
с деревьями в Территориях часть жидкости разлилась. Теперь бутылка была
заполнена меньше, чем на треть.
Джек на мгновение застыл, глядя на реку. Это был его мир; это были
старые добрые Соединенные Штаты Америки. Он не видел самолетов,
прорезающих небо, но знал, что они есть. Он знал, где он; знал так же
хорошо, как и свое имя. Вопрос в том, был ли он вообще в другом мире?
Он посмотрел на неизвестную реку, незнакомый пейзаж, прислушался к
отдаленному мычанию коров. Он подумал: "Ты где-то в совсем другом месте,
Джекки, не в Аркадия-Бич".
Да, это не Аркадия-Бич, но ведь он не изучил окрестности Аркадия-Бич
настолько, чтобы с уверенностью сказать, где он. Он словно вернулся из
кошмарного сна.
Возможно ли все то, что произошло с ним? Он не думал об этом. Сейчас
мальчик анализировал то, что чувствовал. Его мать умирала, это он знал
наверняка - ему был дан знак, и его подсознание нарисовало ему правильную
картину, даже несмотря на некоторое сопротивление сознания. Очевидно, в
нем создались все условия для самогипноза, и этому способствовало
ненормальное вино Смотрителя Территорий. Конечно. Все это удачно совпало.
Дяде Моргану это понравилось бы.
Джек тяжело вздохнул. Он поднял левую руку и пальцами ощупал шею.
Несколько секунд он стоял, замерев в недоумении. В районе адамова яблока
горло горело и болело. Было невозможно прикоснуться к нему. Это сделала
ветка, которая обвилась вокруг шеи.
- Значит, правда, - выдохнул Джек, глядя на оранжевую воду, слыша
кваканье лягушек и мычание коров. - Все правда.
Мальчик двинулся через поле на запад, оставляя реку позади. Пройдя
пол-мили, он вспомнил про огромный бутерброд Смотрителя.
Потом подумал о данном ему медиаторе.
В его мозгу мелькнула идея.
Джек скинул рюкзак и открыл одно из отделений. Там лежал бутерброд.
Не часть его, не половина, а целый бутерброд, аккуратно завернутый в
газету. Слезы благодарности подступили к глазам. Жаль, что нельзя
немедленно поблагодарить Смотрителя!
"Десять минут назад ты называл его сумасшедшим старым болваном..."
Джек покраснел от стыда - это не помешало ему, однако, разломить
бутерброд пополам и съесть его. Подкрепившись, мальчик почувствовал себя
гораздо лучше.
Вскоре в темноте замелькали огоньки. Ферма. Невдалеке лаяла собака.
Джеку стало холодно.
"Нужно найти место, где можно спрятаться и согреться".
Он свернул направо и вскоре собака умолкла. Ориентируясь на огоньки,
Джек дошел до проселочной дороги. Он посмотрел налево, потом направо, не
зная куда пойти.
"Привет, друзья, это Джек Сойер, продрогший и усталый, с рюкзаком,
который упаковывал сумасшедший. Счастливого пути, Джек!"
Преодолевая усталость, Джек свернул налево. Через сорок минут он
очутился возле старого сарая, обессилевший и вновь проголодавшийся.
Дверь сарая была заперта, но между нижним ее краем и землей
оставалась довольно большая щель. Расширить ее оказалось делом нескольких
минут. Джек просунул под дверь рюкзак и пролез сам. Замок на двери
обеспечивал ему некоторую безопасность.
Он осмотрелся и увидел, что сюда долгое время никто не заглядывал.
Джек принялся стаскивать с себя мокрую одежду. Он нащупал значок Капитана
Фаррена, достал его и увидел, что вместо монеты с профилем Королевы на
одной стороне и крылатым львом на другой, держит в руке серебряный доллар
1921 года с изображением Статуи Свободы. Посмотрев на монетку, Джек
засунул ее обратно в карман.
Он переоделся, решив, что завтра уложит грязную одежду в рюкзак, а до
утра она успеет высохнуть.
Разыскивая носки, он наткнулся на какой-то колючий предмет, достал
его и увидел свою зубную щетку. Им овладело чувство дома и безопасности.
Зубная щетка означала теплую ванну, махровое полотенце и мягкие шлепанцы
на ногах. Это не имело ничего общего с мокрой одеждой, холодом, тяжелым
мешком и пустынным городом, про который ничего не было известно, вплоть до
его названия.
На мальчика внезапно навалилось одиночество, и Джек заплакал. Это не
было истерикой. Он оплакивал то, что он один, и так будет продолжаться еще
долго; он оплакивал свою вынужденную отстраненность от реального мира.
Еще не высохли слезы, а Джек уже спал. Под головой лежал рюкзак, в
котором оставались только смена белья и носки. Звезда освещала грязные
щеки мальчика, и он крепко сжимал в руке зубную щетку.
8. ОУТЛИЙСКИЙ ТУННЕЛЬ
Через шесть дней Джек начал избавляться от охватившего его отчаяния.
Он ощутил себя очень повзрослевшим, вышедшим из детского возраста. Пока он
не собирался возвращаться в Территории, обосновывая свое решение тем, что
выпил напиток Смотрителя в тот момент, когда это было действительно
необходимо.
И потом - Смотритель сам советовал ему больше передвигаться по
дорогам в этом мире. Джек только выполняет его указания.
Когда вставало солнце, он зачастую бывал сыт, и попутные автомобили
подбрасывали его на тридцать-сорок миль. Территории теперь казались
невероятно далекими и нереальными; он начинал забывать их, как страшный
сон. Иногда, когда Джек располагался на переднем сидении машины и отвечал
на расспросы, он и в самом деле забывал о них. Территории покидали его, и
