Торранс.
- Сейчас ты свое получишь, - прорычал Джек. - Клянусь Богом. Щенок.
Никчемная шавка. Сейчас, клянусь Богом. До капли. До последней поганой
капли!
Над головой покачивалась лампочка, плясали тени. Джек замахивался
вновь и вновь, нанося удар за ударом, поднимая и опуская руку, как робот.
Окровавленные пальцы Джорджа, защищавшие голову, соскользнули, но Джек все
опускал и опускал трость - на шею, на плечи, на спину с руками. Вот только
трость перестала быть тростью и превратилась в молоток с яркой полосатой
ручкой. В молоток, у которого одна сторона помягче, а другая - потверже.
Рабочий конец был выпачкан кровью, на него налипли волосы. Потом
монотонные размеренные шлепки, с которыми молоток врезался в тело,
сменились гулким стуком, раскаты которого эхом гуляли по подвалу. Да и
голос самого Джека стал таким же - гулким, бестелесным. Но одновременно.
как это ни парадоксально, он зазвучал слабее, невнятно, обиженно... будто
Джек был пьян.
Коленопреклоненная фигура медленно, умоляюще подняла лицо.
Собственно, лица уже не было - лишь кровавая маска, из которой выглядывали
глаза. Размахнувшись для последнего свистящего удара, Джек полностью
разогнал молоток и только потом заметил, что полное мольбы лицо у его ног
принадлежит не Джорджу, а Дэнни. Это было лицо его сына.
- Папочка...
И тут молоток врезался в мишень, он ударил Дэнни прямо между глаз,
закрывая их навсегда. Джеку почудилось, будто где-то кто-то
расхохотался...
(Нет!)
Когда он очнулся, он голышом стоял над кроваткой Дэнни с пустыми
руками, обливаясь потом. Последний крик Джека раздался лишь в его
воображении. Он снова повторил, на этот раз шепотом:
- Нет. Нет, Дэнни. Никогда.
На подгибающихся, будто резиновых, ногах Джек вернулся в постель.
Венди спала глубоким сном. Часы на ночном столике показывали без четверти
пять. Он лежал без сна до семи, а когда зашевелился просыпающийся Дэнни,
перекинул ноги через край кровати и начал одеваться. Пора было идти вниз
проверять котел.
33. СНЕГОХОД
Вскоре после полуночи, пока все спали беспокойным сном, снег
прекратился, насыпав на старую корку еще восемь дюймов. Тучи разошлись,
свежий ветер унес их прочь, и теперь Джек стоял в пыльном слитке
солнечного света, пробивающегося сквозь грязное окошко в восточной стене
сарая.
Помещение было длиной почти с товарный вагон и не уступало ему по
высоте. Пахло машинным маслом, бензином и смазкой, а еще (слабый,
вызывающий ностальгию, запах) - прелой травой. Вдоль южной стены, как
солдаты на смотре, выстроились в ряд четыре мощные газонокосилки. Те две,
на которых можно ездить, напоминали маленькие трактора. Слева
расположились: бур-машина; закругленные лопаты, которыми подравнивают поле
для гольфа; цепная пила; электрическая машинка для стрижки живой изгороди
и длинный тонкий стальной шест с красным флажком на макушке. "Мальчик,
чтоб через десять секунд мой мяч был тут. Получишь четвертак". "Да, сэр".
У восточной стены, особенно ярко освещенной утренним солнцем,
громоздились один на другом три стола для пинг-понга. В углу - грудой
сваленные грузики для шаффлборда ["Шаффлборд" - игра, где игроки с силой
ударяют по диску и тот должен проскользнуть через игровую площадку (обычно
45 футов) на одну из пяти отметок, за которые начисляются очки] и комплект
для игры в роке - скрученные вместе проволокой воротца, яркие шары,
уложенные во что-то наподобие картонки для яиц (ну и странные же у вас тут
куры, Уотсон... да, а видели б вы тех зверюшек на газоне перед фасадом,
хе-хе) и два набора молотков в стойках.
Джек подошел к ним, для чего пришлось перешагнуть через старый
восьмигнездный аккумулятор (несомненно, когда-то он сидел под капотом
тутошнего грузовичка), устройство для подзарядки и пару лежащих между ними
мотков кабеля с разъемами Дж.К.Пенни. Вытащив из той стойки, что была
ближе, молоток с короткой ручкой, Джек отсалютовал им, как рыцарь,
приветствующий перед битвой своего короля.
На ум опять пришли кусочки сна (который уже спутался и поблек) -
что-то про Джорджа Хэтфилда и отцовскую трость. Этого хватило, чтобы Джеку
стало не по себе от того, что его рука сжимает молоток - обычный старый
молоток для игры в роке на свежем воздухе. Довольно абсурдно, но Джек
почувствовал себя немного виноватым. Не то, чтобы роке был такой уж
распространенной игрой для улицы, сейчас куда популярнее крокет - более
современный родственник... и, уж если на то пошло, детский вариант этой
игры. Внизу, в подвале, Джек обнаружил заплесневелый сборник правил роке,
напечатанный в начале двадцатых годов, когда в "Оверлуке" прошел
Североамериканский турнир по этой игре. Да, игра что надо.
(ошизительная)
Джек легонько нахмурился, потом улыбнулся. Да, честно говоря, игра
безумная. Что прекрасно выражал молоток. Мягкая сторона и твердая сторона.
Тонкая, требующая зоркости игра... но одновременно игра, требующая грубых,
мощных ударов.
Джек взмахнул молотком... УУУУУУУУУУПП!... и чуть улыбнулся, услышав,
с каким мощным свистом тот рассекает воздух. Потом вернул его в стойку и
развернулся влево. То, что Джек там увидел, заставило его сдвинуть брови.
Почти посреди сарая стоял снегоход, довольно новый, но Джеку было
абсолютно наплевать, как эта штука выглядит. Сбоку на обтекателе было
написано "Бомбардир Скиду", на Джека взглянули черные буквы, наклоненные
назад - вероятно, чтобы подчеркнуть скорость. Черными были и выдающиеся
вперед полозья. Справа и слева от обтекателя расположились черные трубки -
в спортивных машинах они называются направляющими. Но все прочее было
выкрашено в яркий глумливый желтый цвет - он-то и не понравился Джеку.
Сидящий в квадрате утреннего солнца снегоход с желтым телом и черными
направляющими, полозьями и обивкой открытой кабины напоминал чудовищную
механическую осу. Должно быть, при движении он и звук производил такой же
- зудел и жужжал, готовый ужалить. Но тогда на что ж еще ему быть похожим?
По крайней мере, он не притворялся. Ведь когда он сделает свое дело, им
станет очень больно. Всем. К весне семейство Торрансов погрузится в такую
боль, что то, что осы сделали с рукой Дэнни, покажется материнскими
поцелуями.
Он вытащил из заднего кармана носовой платок, обтер губы и подошел к
"Скиду". Он остановился, глядя на снегоход сверху вниз и заталкивая платок
обратно в карман. Морщина на лбу углубилась. Снаружи в стену внезапно
ударил порыв ветра, и сарай закачался и заскрипел. Джек выглянул в окошко
и увидел, как ветер несет пелену сверкающих снежных кристалликов в сторону
занесенного тыла отеля, высоко крутя их в пронзительно синем небе.
Ветер так же неожиданно улегся, и Джек вернулся к созерцанию машины.
Честное слово, она внушала отвращение. Того гляди, сзади высунется длинное
проворное жало. Проклятые снегоходы никогда не нравились Джеку. Они
разрывали соборную тишину зимы на миллион дребезжащих осколков, пугали
дикую природу. Загрязняя воздух, выпускали густые колышущиеся облачка
голубоватого бензинового перегара - кха, кха, э-э, дайте подышать. Не
исключено, что снегоходы - последняя нелепая игрушка раскручивающегося
допотопного бензинового века, которую получают на Рождество десятилетки.
Он вспомнил, как в стовингтонской газете прочел статью, действие
разворачивалось где-то в штате Мэн. Ребенок, не обращая внимания на
окружающее, гонял по совершенно незнакомой дороге со скоростью более
тридцати миль в час. Ночью. Фары не горели. Между двумя столбиками была
натянута тяжелая цепь, посередине висела табличка: "ПОСТОРОННИМ ВХОД
ВОСПРЕЩЕН". Должно быть, луна зашла за тучу. Парнишка при всем желании не
смог бы увидеть ограду. Цепью ему снесло голову. Тогда, читая эту историю,
Джек испытывал чуть ли не радость, и теперь, при виде снегохода, это
чувство вернулось.
(Если бы не Дэнни, я бы с большим удовольствием схватил молоток,
открыл капот и лупил бы до тех пор, пока)
Джек медленно, длинно выдохнул томившийся в легких воздух. Венди
права. Пусть потоп, благотворительная очередь, пусть все валится в
тартарары - Венди права. Забить машину до смерти было бы верхом безумия;
неважно, насколько такое безумие приятно. Это было бы равносильно тому,
что забить до смерти собственного сына.
- Луддит, мать твою, - сказал он вслух.
Он обошел машину сзади и отвинтил крышку бензобака. Вдоль стен на
уровне груди шли полки, на одной Джек отыскал измеритель глубины и сунул в
бак. Обратно мокрой вылезла последняя восьмушка дюйма. Не очень много, но
достаточно, чтоб проверить, заведется ли проклятая штуковина. Потом можно
откачать горючее из фольксвагена и тутошнего грузовичка.
Он снова завинтил колпачок и открыл капот. Ни свечей, ни
аккумулятора. Вернувшись к полке, Джек принялся шарить по ней, отпихивая в
сторону гаечные и разводные ключи, однокамерный карбюратор, извлеченный из
старой газонокосилки, и пластиковые коробочки с шурупами, гвоздями и
болтами разных размеров. Полка потемнела от толстого слоя застарелой
грязи, к которой, словно мех, прилипла копившаяся долгие годы пыль.
Дотрагиваться до этого было противно.
Он нашел маленькую, запачканную маслом коробочку с лаконичной
карандашной пометкой "Скид". Джек встряхнул ее, внутри что-то загремело.
Свечи. Одну из них он поднес к свету, пытаясь без штангенциркуля
определить зазор. Мать ее, обиженно подумал он, кидая свечу обратно в
коробочку. Если зазор неподходящий, хуже и быть не может, черт побери.
Круто, мать их так.
За дверью стояла табуретка. Джек подтащил ее к снегоходу, уселся,
вставил четыре свечи зажигания, потом навинтил на каждую крошечный
резиновый колпачок. Проделав это, он позволил пальцам быстро пробежать по
магнето. Когда я садился к пианино, все смеялись.
Назад к полкам. На этот раз он не мог найти то, что хотел - маленький
аккумулятор. Трех - или четырехгнездный. Там были торцевые ключи, ящик с
дрелями и сверлами, мешочки удобрений для газона и "вигоро" для клумб, но
никакого аккумулятора для снегохода. Однако Джека это нимало не тревожило.
У него гора с плеч свалилась. "Капитан, я сделал все, что мог, но
закончить не удалось". "Отлично, сынок. Я собираюсь представить тебя к
Серебряной звезде и Пурпурному снегоходу. Ты делаешь честь своему полку".
"Спасибо, сэр. Видит бог, я старался".
Лазая по оставшимся двум или трем футам полки, Джек в ускоренном
темпе засвистел "Долину Красной реки". Ноты вырывались маленькими белыми
облачками пара. Он сделал вдоль полки полный круг, но аккумулятора не
оказалось. Может, кто-нибудь его свистнул. Может, Уотсон. Джек громко
рассмеялся. Старый контрабандный трюк. Немного бумажных обрезков, парочка
пачек бумаг... кто хватится скатерти или столового прибора "Голден
Ригал"... а как насчет аккумулятора к снегоходу? Штука-то полезная. Сунуть
в мешок. Интеллигентское преступление, Детка. У всех липнет к пальцам.
Когда мы были ребятишками, то называли это "приделать ноги".
Джек вернулся к снегоходу и, проходя мимо, от души пнул его в бок.
Ну, вот и все. Надо только сказать Венди: извини, детка, но...
В углу у двери притаилась коробка. Прямо под табуреткой. На крышке -
карандашное сокращение: "Скид".
При взгляде на нее улыбка на губах Джека усохла. "Смотрите, сэр, вот
и кавалерия". "Похоже, ваши дымовые сигналы в конце концов сработали".
Так нечестно.
Черт побери, просто-напросто нечестно.
