сидели внизу. Коммутатор заперт. Работал единственный телефон на весь
отель - наш, наверху, потому, что он включен напрямую во внешнюю линию. Ты
же сам мне объяснял.
- Тогда откуда ты узнала, чего потребовал Эл?
- Дэнни сказал. Он знал это. Так же, как иногда знает, куда
задевалась какая-нибудь вещь или что люди подумывают о разводе.
- Доктор говорил...
Она нетерпеливо потрясла головой.
- Доктор - кусок дерьма, мы оба это знали. Помнишь, как Дэнни сказал,
что хочет посмотреть на пожарные машины? Какое же это предчувствие - он же
был совсем крошечный. Он знает. И теперь я боюсь...
Она посмотрела на синяки у Дэнни на шее.
- Ты действительно знал, что мне позвонил дядя Эл, Дэнни?
Дэнни кивнул.
- Пап, он по-настоящему взбесился. Потому что ты звонил мистеру
Уллману, а мистер Уллман позвонил ему. Дядя Эл не хотел, чтоб ты
что-нибудь написал про отель.
- Иисусе, - снова повторил Джек. - Синяки, Дэнни. Кто пытался тебя
задушить?
Лицо Дэнни потемнело.
- Она, - ответил он. - Женщина из той комнаты. Из двести
семнадцатого. Мертвая леди.
У него опять задрожали губы, он схватил чашку и отхлебнул.
Джек с Венди испуганно переглянулись над склоненной головой мальчика.
- Ты что-нибудь знаешь об этом? - спросил он.
Она покачала головой.
- Об этом - нет.
- Дэнни, - он приподнял испуганное личико мальчугана. - Смелее, сын.
Мы же здесь.
- Я знал, что здесь плохо, - тихим голосом выговорил Дэнни. - С тех
пор, как мы переехали в Боулдер. Потому, что Тони мне показывал сны про
это.
- Какие сны?
- Всех я не помню. Он показывал "Оверлук" ночью, с черепом и
скрещенными костями впереди. И там стучало. Что-то... Не помню, что... оно
гналось за мной. Чудовище. Тони показал мне про тремс.
- А что это, док? - спросила Венди.
Он помотал головой.
- Не знаю. Потом мы приехали сюда и мистер Холлоранн поговорил со
мной в машине. Потому, что он тоже умеет сиять.
- Сиять?
- Ну... - Дэнни сделал руками плавный всеобъемлющий жест. - Это когда
умеешь понимать разные вещи. Когда знаешь. Иногда видишь разное. Ну, как я
узнал, что звонил дядя Эл. А мистер Холлоранн - что вы зовете меня док.
Мистер Холлоранн, он чистил картошку в армии и понял, что его брат погиб в
катастрофе на железной дороге. А потом он позвонил домой и оказалось, это
правда.
- Боже милостивый, - прошептал Джек. - Дэн, ты, случайно, не
выдумываешь?
Дэнни изо всех сил затряс головой.
- Нет, клянусь Богом. - Потом с оттенком гордости добавил: - Мистер
Холлоранн сказал, у меня самое сильное сияние, какое он встречал. Мы
смогли поговорить... он со мной, а я с ним... даже не раскрывая рта.
Искренне изумленные родители еще раз переглянулись.
- Мистер Холлоранн отозвал меня, потому, что беспокоился, - продолжал
Дэнни. - Он говорит, тут нехорошее место. Для тех, кто сияет. Говорит, он
видел всякое. Я тоже кое-что видел. Когда мистер Уллман водил нас по
отелю.
- Что? - спросил Джек.
- В Президентском люксе. На стене, у двери в спальню. Много крови и
еще какую-то штуку. Разбрызганную. Я думаю... эта разбрызганная штука,
наверное, мозги.
- О Господи, - сказал Джек.
Теперь Венди стала очень бледной, губы посерели.
- Некоторое время тому назад, - сказал Джек, - этим отелем владели
очень скверные типы. Мафия из Лас-Вегаса.
- Негодяи? - спросил Дэнни.
- Так точно, негодяи. - Он взглянул на Венди. - В шестьдесят шестом
там убили крупную шишку по имени Вито Дженелли вместе с двумя
телохранителями. В газете была фотография. Ее-то Дэнни и описал.
- Мистер Холлоранн сказал, он видел еще другие гадости, - сообщил
Дэнни. - Один раз - на детской площадке. И один раз что-то плохое было в
той комнате, в 217-й. Горничная увидела и потеряла работу, потому что
стала про это рассказывать. Ну вот, мистер Холлоранн пошел наверх и тоже
увидел. Но он не рассказывал про это, потому что не хотел потерять работу.
Только велел мне ни за что не входить туда. А я вошел. Он же сказал: то,
что здесь видишь, не может обидеть. Я и поверил. - Последние слова Дэнни
выговорил тихим, сиплым голосом, почти шепотом, и дотронулся до опухшего
кольца синяков на шее.
- А что насчет детской площадки? - спросил Джек странным небрежным
тоном.
- Не знаю. Он сказал, детская площадка. И живая изгородь, звери.
Джек слегка вздрогнул. Венди с любопытством взглянула на него.
- Ты там что-нибудь видел, Джек?
- Нет, - сказал он. - Ничего.
Дэнни смотрел на него.
- Ничего, - повторил он более спокойно. Он не обманывал. Он стал
жертвой галлюцинации. Вот и все.
- Дэнни, мы должны услышать про эту женщину, - мягко сказала Венди.
И Дэнни рассказал, но он так торопился излиться, освободиться, что то
и дело взрывался словами, иногда граничившими с невнятицей. Рассказывая,
он все теснее прижимался к груди Венди.
- Я пошел туда, - сказал он. - Я стащил ключ... который ко всем
дверям... и вошел. Как будто не мог с собой ничего поделать. Мне надо было
узнать. А она... та леди... оказалась в ванне. Мертвая. Вся вздутая. Она
была г-гх... на ней ничего не было. - Он жалобно взглянул на мать. - И она
стала подниматься, ей нужен был я. Я понял это, потому что почувствовал.
Она даже не думала... не так, как вы с папой думаете. Все было черное...
кусачая мысль... как... как осы той ночью в моей комнате! Она просто
хотела сделать больно. Как осы.
Он сглотнул. На минуту воцарилось молчание - все замерли, пока в них
входило воспоминание об осах.
- И я побежал, - сказал Дэнни. - Побежал, но дверь оказалась закрыта.
Я оставлял ее открытой, но она закрылась. Я просто не подумал снова
открыть ее и выбежать наружу. Мне было страшно. Поэтому я просто... я
прислонился к двери, закрыл глаза и вспомнил, как мистер Холлоранн сказал:
здешние штуки - все равно, что картинки в книжке и, если все время
повторять про себя... тебя здесь нет, уходи, тебя здесь нет... она уйдет.
Только у меня не получилось.
Голос малыша начал истерически подниматься.
- Она схватила меня... повернула... я видел ее глаза... какие они...
и она стала душить меня... от нее пахло... от нее пахло мертвой...
- Шшш, хватит, - встревоженно сказала Венди. - Хватит, Дэнни. Все
хорошо. Это...
Она опять готова была запричитать. Венди Торранс - Причитания На Все
Случаи Жизни. Своевременно. До конца.
- Пусть доскажет, - коротко распорядился Джек.
- Уже все, - сказал Дэнни. - Я отключился. Потому, что она меня
душила... или просто испугался. Когда я пришел в себя, мне приснилось, что
вы с мамой деретесь из-за меня, а ты опять хочешь Плохо Поступить, папа.
Потом я понял, что никакой это не сон... что не сплю... и... намочил
штанишки. Намочил штанишки, как какой-нибудь малыш. - Голова Дэнни опять
упала Венди на свитер и он с ужасающей слабостью разрыдался; руки вяло и
безвольно лежали в коленях.
Джек поднялся.
- Займись им.
- Что ты собрался делать? - лицо Венди переполнял страх.
- Я собрался сходить в этот номер. А что по-твоему? Выпить кофе?
- Нет! Джек, не надо, пожалуйста, не надо!
- Венди, если в отеле есть кто-то еще, нам надо знать.
- Не смей оставлять нас одних! - взвизгнула она ему в лицо. От
громкого крика с губ полетела слюна.
Джек сказал:
- Венди, ты замечательно подражаешь своей мамаше.
Тут она разрыдалась, не в состоянии укрыть лицо, потому что на
коленях у нее сидел Дэнни.
- Извини, - сказал Джек. - Но иначе нельзя, ты же понимаешь. Я же
хренов сторож. Мне за это деньги платят.
Венди только сильнее расплакалась. Джек не стал успокаивать ее, он
вышел из кухни и, когда дверь за его спиной захлопнулась, обтер губы
носовым платком.
- Мам, не волнуйся, - сказал Дэнни. - С ним все будет нормально. Он
не сияет. Ему тут ничего не может навредить.
Венди сквозь слезы сказала:
- Нет, не думаю.
30. ПОВТОРНЫЙ ВИЗИТ В ДВЕСТИ СЕМНАДЦАТЫЙ
Наверх он поехал на лифте, что было странно, поскольку с тех пор, как
они переехали сюда, лифтом никто не пользовался. Джек передвинул латунную
рукоятку и лифт, дрожа и задыхаясь, полез вверх по шахте. Латунная решетка
бешено дребезжала. Он знал, что у Венди этот лифт вызывает настоящий страх
перед замкнутым пространством, просто ужас. Ей все время представлялось:
вот они втроем застревают между этажами, а снаружи бушуют зимние бураны; у
нее на глазах все худели, слабели и умирали от голода. А может быть,
обедали друг дружкой - как та команда регбистов. Джек вспомнил, что видел
в Боулдере огромную афишу: "КОМАНДА РЕГБИСТОВ СЪЕЛА СОБСТВЕННЫХ
МЕРТВЕЦОВ". Можно было придумать и другие варианты: "ТЫ - ТО, ЧТО ТЫ ЕШЬ".
Или меню: "Добро пожаловать в столовую "Оверлука", гордости Скалистых.
Обед на крыше мира. Фирменное блюдо - человеческий окорок, зажаренный на
спичках". По лицу Джека снова скользнула презрительная улыбка. Когда на
стене шахты появилась цифра два, он вернул латунную рукоятку в исходное
положение, и лифт со скрипом остановился. Джек вынул из кармана экседрин,
вытряс в ладонь три таблетки и открыл двери лифта. Он ничего не боялся в
"Оверлуке". Он чувствовал, что между ними возникла симпатия.
Джек зашагал по коридору, одну за другой закинув в рот и разжевав
таблетки. Свернув за угол, он оказался в коротком коридорчике,
ответвляющемся от главного. Дверь в номер 217 была приоткрыта. Ключ на
белом шнурке торчал из замка.
Он нахмурился, чувствуя, как волной поднимается раздражение, и не на
шутку рассердился. Мальчишка сунул нос не в свое дело, а что из этого
вышло - неважно. Ему было сказано - и сказано совершенно недвусмысленно -
что определенные зоны "Оверлука" табу: сарай, подвал и все номера. Как
только Дэнни опомнится от испуга, Джек поговорит с ним. Поговорит разумно,
но строго. Многие отцы не ограничились бы простой беседой. Они бы задали
хорошую трепку... может быть, это и нужно Дэнни? Мальчишка перепугался, но
разве взбучка - не самое меньшее, чего он заслуживает?
Джек подошел к двери, извлек ключ, сунул его в карман и шагнул за
порог. Под потолком горела люстра. Он взглянул на постель, увидел, что та
не смята, а потом прошел прямо к двери в ванную. В нем росла странная
убежденность. Хоть Уотсон не назвал ни номеров комнат, ни фамилий, Джек не
сомневался, что именно эту комнату жена юриста делила со своим жеребцом,
что именно в этой ванной ее нашли мертвой, полной барбитуратов и выпитого
в баре "Колорадо".
Он толкнул скрытую зеркалом дверь ванной, и та распахнулась настежь.
За ней было темно. Джек включил свет и осмотрел длинную, как пульмановский
вагон, комнату. Она была оборудована в том стиле, который ни с чем не
спутать - интерьер начала девятисотых годов, обновленный в двадцатые, - он
был единым для всех ванных комнат "Оверлука". Только на четвертом этаже
ванные были другими, византийски пышными, что как нельзя лучше подходило
особам королевской крови, политикам, кинозвездам и капо, которые год за
годом останавливались в этих номерах.
Большую ванну на львиных лапах прикрывала задернутая бледно-розовая
пластиковая занавеска.
(и все-таки они действительно двигались!)
Тут Джек впервые ощутил, что его покидает та непривычная уверенность
в себе (чуть ли не самонадеянность), которая охватила его, когда Дэнни
понесся к нему с воплем: это она! это она! На копчик деликатно надавил
ледяной палец, отчего температура тела Джека понизилась на добрых десять
градусов. К этому пальцу присоединились и другие и внезапно, вдоль спины,
