Она засмеялась:
- Он хотел прийти сам, но я отговорила его. Днем у него поднялась
температура, но к вечеру она стала почти нормальной. Мне кажется, виной
тут заключенные. Джонни предпочитает отвезти их в тюрьму сам, не доверяя
патрулю.
Ник вопросительно посмотрел на нее.
- Он звонил им, и они ответили, что до девяти утра завтрашнего дня
никого прислать не могут. У них тяжелый день, около двадцати происшествий.
Много смертей вследствие болезни. Сейчас вокруг вообще много больных. Мне
кажется, Соумса это очень беспокоит.
Да и сама она выглядела встревоженной. Затем она достала из кармана
сложенный вчетверо листок.
- Это просто роман, - приветливо сказала она, возвращая рукопись
юноше. - Тебе не повезло больше, чем кому-либо другому из моих знакомых, и
твоя твердость в достижении цели достойна всякого уважения. Мне бы
хотелось, чтобы все это узнал мой брат. Мне стыдно за него.
Ник, пораженный ее словами, лишь вздохнул.
- Надеюсь, ты останешься в Шойо, - сказала она, вставая. - Ты
понравился моему мужу и мне тоже. Будь осторожен с этими ребятами в
камерах.
- Постараюсь, - написал Ник. - Передайте шерифу: я надеюсь, что он
поправится.
- Обязательно передам.
И она ушла, а Ник стал располагаться на ночлег. Заключенные утихли, и
к десяти часам все они спали. За ночь в контору зашли два горожанина - по
просьбе шерифа они пришли убедиться, что с Ником все в порядке. Ник
заметил, что обоих сильно знобило.
Он спал беспокойно, постоянно просыпаясь и всматриваясь в темноту,
будто там таилось что-то страшное и опасное.
Утром он проснулся рано и сразу же поспешил проведать своих
подопечных.
Когда он вышел, Билли Уорнер окликнул его:
- А ведь Рей вернется, ты знаешь. И когда он поймает тебя, то сделает
отбивную и размажет по стенке.
Стоящий к нему спиной Ник пропустил все это, как говорится, мимо
ушей.
Вернувшись в офис, он нашел старый номер журнала "Таймс" и начал
читать. Для удобства он снял башмаки и положил ноги на стол. Периодически
Ник поглядывал на дверь, чтобы шериф не вошел и не увидел его в столь
странной позе.
Но шериф не шел. Уже миновало восемь, девять, а его все не было. Ник
начинал беспокоиться. Чтобы отвлечься, он решил вновь проведать
заключенных.
Там его ждала неприятная новость. Уинс Хоган лежал на койке и едва
повернул голову в сторону Ника. Он явно нуждался во врачебной помощи. Что
же делать?
Ник решился. Он подошел к столу, взял лист бумаги и написал:
- Шериф Бейкер или Кто бы то ни было! Я ушел за завтраком для
заключенных и за доктором Соумсом для Винсента Хогана. Кажется, он
серьезно болен, а не симулирует. Ник Андрос.
Он повесил записку на дверь и вышел на улицу.
Его поразили запах зелени и рано наступившая жара. К обеду должно
было стать совсем невыносимо. В такие дни лучше всего лежать в тени у
воды, опустив в нее ноги.
Парковочные площадки были пусты. Ник увидел на улицах всего несколько
машин. В магазине не было ни души.
Внезапно Ник увидел машину доктора Соумса. Машина притормозила, но
доктор из нее не вышел. Его вид поразил Ника. За время, пока они не
виделись, Соумс будто состарился на двадцать лет. Он не отнимал от носа
носовой платок и без остановки чихал и кашлял. Его глаза слезились, а кожа
пожелтела и стала почти прозрачной, как у покойника.
Увидев Ника, Соумс прошептал:
- Шериф Бейкер мертв. Он умер около двух часов ночи. Сейчас больна
Джейн.
У Ника округлились глаза. Шериф Бейкер умер? Но ведь его жена
приходила вечером и сказала, что ему лучше! И она... она хорошо себя
чувствовала. Нет, это невозможно.
- Умер, - повторил Соумс, будто прочитав мысли Ника. - И не только он
один. За последние двенадцать часов я подписал двенадцать свидетельств о
смерти. И я знаю еще по меньшей мере двадцать человек, которые не доживут
до обеда, если только Господь не сжалится над ними. Но я сомневаюсь, что
он сжалится. Мне кажется, он получает от этого удовольствие.
Ник достал из кармана блокнот и написал:
- А какая причина этих смертей?
- Я не знаю, - медленно сказал Соумс. - Но похоже, уже все в городе
больны этой болезнью. Мне страшно, Ник, как никогда не было страшно в
жизни. Я тоже заражен, хотя принимал меры предосторожности. И я уже не
молод. Я протяну меньше, чем многие другие. - Его голос звучал устало и
безнадежно, но Ник, к счастью, этого не слышал. - Но то, что мне жаль
себя, мне уже не поможет.
Соумс тяжело вылез из машины, опираясь на руку юноши.
- Пойдем посидим немного на скамейке, Ник. С тобой приятно
разговаривать. Думаю, тебе это уже говорили.
Ник жестом указал в сторону тюрьмы.
- Она никуда не денется, - сказал Соумс, - и им, мне кажется,
повезло: благодаря своей изоляции, они скорее всего окажутся в списке
замыкающими.
Они сели на скамейку, и Соумс с блаженным видом подставил лицо
солнцу.
- Кашель и лихорадка, - сказал он. - Лихорадка с десяти вечера до
полуночи. Потом опять кашель. Хорошо еще, что нет диарреи.
- Вам бы лечь в постель, - написал Ник.
- Да, было бы лучше. И я лягу в постель. Но сперва отдохну несколько
минут. - Он прикрыл глаза, и Ник подумал, что доктор спит. Ник даже
подумал, не сбегать ли в кафе за завтраком Билли и Майку.
Но тут доктор Соумс вновь заговорил, не открывая глаз:
- Симптомы одни и те же, - и начал загибать пальцы, перечисляя: -
Кашель. Лихорадка. Головная боль. Слабость или полная потеря сил. Потеря
аппетита. Болезненное мочеиспускание. Воспаление миндалин. Воспаление
суставов. Респираторные явления и смерть.
Он посмотрел на Ника:
- Все эти симптомы могут относиться к воспалению легких, или
пневмонии, или инфлуэнце. И неважно, стар пациент или молод, а также болел
ли раньше пневмонией. Обычно мы лечим антибиотиками, но здесь они
бессильны. И пациент быстро или медленно умирает. Помочь невозможно.
Болезнь развивается рывками: ухудшение - улучшение - опять ухудшение.
Кто-то где-то допустил ошибку, и теперь все они стараются все это скрыть.
Ник непонимающе смотрел на доктора, решив, что тот бредит в
лихорадке.
- Звучит как параноидальный бред, верно? - шутливо посмотрел на него
Соумс. Я всегда боялся паранойи у молодых... этих их наушников...
компьютеров... а сейчас я понимаю, что они правы, а я ошибался. Жизнь -
отличная штука, Ники, и старики иногда бывают слишком мнительны, и все же
вот один факт: ни один из телефонов в Шойо не работает. Из города
невозможно дозвониться в другой город. Далее, два выезда из города
перекрыты барьерами с табличками "РЕМОНТ ДОРОГИ". Но ремонт там не
ведется. Только барьеры. Я сперва подумал, что эти барьеры легко
преодолеть, но дальше дорога перегорожена большим количеством машин. Все
это напоминает военную организацию. Грузовики и "джипы".
- А другие дороги? - написал Ник.
- Дорога на восток перекрыта. На западном выезде из города пару дней
назад произошло автомобильное столкновение, и останки машин никто не
убирает. Две разбитых машины полностью блокируют дорогу. Там расставлено
ограждение, но нет никаких признаков присутствия полиции.
Он помолчал и высморкался.
- А что касается ремонтируемых дорог, то работы там ведутся, но очень
медленно. Я говорю со слов Джо Ракмена, который живет неподалеку. Я был у
него два часа назад - осматривал заболевшего сынишку. Джо сказал, что ему
кажется, что люди, ремонтирующие дорогу, - солдаты, хотя и одеты в рабочие
комбинезоны и приехали на обычном грузовике.
Ник написал:
- А как он это узнал?
Вставая, Соумс сказал:
- Просто рабочие редко отдают друг другу честь.
Ник тоже встал.
- А грунтовые дороги?
- Не знаю. Возможно, - Соумс кивнул. - Но я врач, а не герой. Джо
сказал, что на сидении в грузовике он видел винтовки. Военного образца.
Если кто-то попытается выехать из Шойо по грунтовой дороге - мало ли что
может случиться? А если они заметят? Да и что там, за пределами Шойо? Я
повторяю, кто-то допустил ошибку, и сейчас ее стараются скрыть. Безумие.
Безумие. Конечно, долго они это держать в секрете не смогут, и новость
распространится. Интересно, сколько людей умрет к тому времени?
Ник испуганно смотрел, как доктор Соумс, пошатываясь, направляется к
своей машине.
- А ты, Ник, - спросил вдруг Соумс. - Как ты чувствуешь себя? Озноб?
Кашель? Насморк?
Ник при каждом симптоме отрицательно качал головой.
- Ты будешь пытаться выбраться из города? Мне кажется, ты сможешь,
если пойдешь через поля.
Ник отрицательно покачал головой и написал:
- Там сидят запертые люди. Я не могу их бросить. Винсент Хоган болен,
но двое других в порядке. Я принесу им завтрак и схожу проведаю мисс
Бейкер.
- Ты разумный мальчик, - сказал Соумс. - Это редкость. Парень твоих
лет и такой рассудительный - это большая редкость. Она оценит это, Ник.
Знаешь, настоятеля нашей методистской церкви тоже остановили. Наверное, он
не смог никуда дозвониться и решил уехать. Будь осторожен со своими
подопечными, ладно?
Ник кивнул.
- Хорошо. Я постараюсь в обед приехать проведать тебя.
С этими словами машина доктора тронулась с места. Ник, встревоженный,
смотрел ей вслед и пошел в сторону кафе. Почему-то в зале работал всего
один официант, и Нику долго пришлось ждать заказ. Когда он вернулся в
тюрьму, Билли и Майк были здорово напуганы. Винс Хоган лежал без сознания,
и к шести вечера он умер.
19
Ларри жил в Нью-Йорке со странным чувством. Все предметы, окружающие
его, были прежними - и все же они изменились. Они как будто стали меньше.
И ему бывало грустно безо всяких причин.
Сегодня его мать не пошла на работу. Последние несколько дней ее
знобило, а по утрам повышалась температура. И сейчас она лежала в постели,
а по телевизору передавали сводку новостей. Попытка поджога в Индии.
Авария на электростанции в Вайоминге. Решение судебной коллегии по поводу
сексуальных меньшинств. Ничего особенного.
Досмотрев новости, мать встала и, не обращая внимания на протесты
Ларри, отправилась готовить ему завтрак. Как всегда, к завтраку подавались
яйца. Элис не представляла себе завтрака без яиц. Они содержат в себе
протеин и нутритион, говорила она. Ларри знал, что по этому поводу с ней
лучше не спорить.
Завтрак был готов, и она пригласила Ларри за стол. По тому, как
спокойно она сидела напротив него, Ларри понял, что мать сегодня никуда не
пойдет.
- Выходной, мама?
- Нет. Я позвонила и предупредила, что больна. Эта лихорадка доконает
меня. Я ненавижу заболевать по пятницам - в этот день всегда много работы,
но я едва держусь на ногах. И еще болит горло.
- Ты вызвала врача?
- Когда я была молода и прекрасна, имело смысл вызывать врачей, -
сказала она. - Сейчас же нужно идти на прием в больницу. Ненавижу ходить
по больницам! Нет, обойдемся без врача. Я выпью аспирин и немного полежу,
а завтра буду в полном порядке.
Все утро он был дома и пытался помогать матери. Он придвинул
телевизор к ее кровати, купил ей сок, бутылку коньяка и газеты.
После этого заняться было нечем. Они начинали действовать друг другу
на нервы. Ей перестало нравиться, что телевизор стоит слишком близко, и
Ларри перенес его на прежнее место. Потом были еще какие-то мелкие
придирки нездорового человека, и он понял, что должен куда-нибудь пойти.
- Пойду прогуляюсь по городу, - полувопросительно сказал он.
