превратились в разгромленную армию. Они беспорядочной толпой - визжащей,
орущей, вопящей - рвались к выходу через вестибюль. Одна из скамей
опрокинулась и с грохотом повалилась на пол. Под ней оказалась зажатой
нога Деборы Джонстоун, а Норман Харпер налетел на нее, пока она пыталась
освободить ногу. Дебора упала, и послышался хруст сломанной лодыжки. Она
закричала от боли, так и не сумев вытащить ногу, но ее крик потонул в
общем хоре воплей.
Преподобный Роуз стоял на кафедре ближе всего к источнику смрада,
витавшего облаком у него над головой. Ему внезапно пришла в голову
мысль, что, так видно, смердят католики, горящие в аду. Он спрыгнул с
кафедры прямо на грудь распростертой на полу Деборы Джонстоун, ее
болезненный крик превратился в предсмертный вой и постепенно затих,
когда она потеряла сознание. Преподобный Роуз, не предполагая, что
послужило причиной глубокого обморока одной из самых верных своих
прихожанок, устремился к заднему выходу из церкви.
Те, кто первыми достигли парадного входа, сразу поняли, что путь к
свободе закрыт - двери заперты наглухо. Но повернувшись, чтобы броситься
в обратную сторону и искать другого выхода, они были придавлены к дверям
теми, кто напирал сзади и не ведал о случившемся.
Церковь гудела от воплей, рыданий и проклятий. За дверями на улице
землю начал поливать дождь, а внутри, в церкви, люди начали поливать пол
рвотой.
5
Бетси Виг заняла свое председательское место за столом между
американским флагом и знаменем Инфанта Праги. Она постучала костяшками
пальцев по столу, призывая к порядку, и дамы - их было около сорока -
стали рассаживаться. За окнами громыхали раскаты грома. Некоторые из
женщин испуганно вскрикивали и нервно хихикали.
- Прошу у собрания Дочерей Святой Изабеллы внимания, - сказала Бетси
и взяла в руки программу. - Как всегда, мы начнем с...
Она запнулась, увидев на столе небольшой белый конверт. На нем
прописными буквами было написано:
ПРОЧТИ НЕМЕДЛЕННО, ПАПСКАЯ ПОДСТИЛКА
"Это они, - подумала Бетси. - Баптисты. Отвратительные, мерзкие,
слабоумные людишки".
- Бетси, - спросила Наоми Джессап. - Что-то случилось?
- Не знаю, - пробормотала Бетси. - Кажется, случилось.
Она вскрыла конверт. Оттуда выпал листок бумаги. На нем, тоже
печатными буквами, было написано:
ТАК СМЕРДЯТ КАТОЛИЧЕСКИЕ ШЛЮХИ
Из дальнего левого угла зала послышалось шипение, похожее на звуки,
издаваемые засоренным газопроводом. Несколько женщин с беспокойными
восклицаниями повернулись в ту сторону. Очередной раскат грома прогремел
над крышей, и женщины теперь закричали все разом.
Желтовато-белый дым заструился из одного из вентиляционных отверстий
в стене. И в тот же момент по залу стало распространяться удушающее
зловоние.
Бетси вскочила из-за стола, опрокинув стул. Она открыла было рот,
чтобы сказать сама не знала что именно, как снаружи донесся женский
голос:
- Это вам за Казино Найт, суки рваные. Кайтесь! Кайтесь!
Бетси успела заметить чье-то лицо за стеклянной дверью, но его тут же
скрыл сгустившийся дым и к тому же было теперь не до выяснений - вонь
стояла невыносимая, Собрание рассыпалось. Женщины носились по залу,
словно обезумевшее стадо овец. Когда Антония Биссет упала, ударившись о
железный край председательского стола, и сломала себе шею, этого никто
не заметил. А за стенами бушевала гроза.
6
Мужчины-католики, собравшиеся в Зале рыцарей Колумба, сгрудились
вокруг Альберта Жендрона. Используя рассказ о записке, найденной на
двери кабинета в качестве отправного момента ("Это что, вот если бы вы
видели..."), он уже потчевал их историями о героических победах
католиков в Люистоне в тридцатых годах.
- Так вот, когда он увидел, как это сборище безмозглых, называющих
себя Святыми Роллерами, стало вымазывать ступни Девы Марии коровьим
дерьмом, он вскочил в машину и поехал...
Альберт внезапно замолк и прислушался.
- Что это? - спросил он.
- Гром, - подсказал Джейк Пулацки. - Гроза будет отменная.
- Нет, не то, - возразил Альберт. - Как будто где-то кричат.
Раскаты грома временно поутихли, и в наступившей относительной тишине
они услышали: женщины. Женщины кричат!
Все повернулись к отцу Брайаму, который поднялся со своего места.
- Пошли, мужчины, - сказал он. - Надо проверить...
В этот момент послышалось знакомое многим шипение, и вонь поползла к
тому месту, где стояла группа мужчин. Раздался звон разбитого стекла, в
окно влетел камень и покатился по полу, отполированному за долгие годы
до блеска множеством ног любителей потанцевать. Мужчины с криком
бросились врассыпную. Камень докатился до противоположной стены,
ударился о нее и замер.
- Эта адская жаровня вам в дар от баптистов! - крикнул кто-то за
окном. - Не бывать в Касл Рок казино. Поверьте сами и передайте другим,
ублюдки.
Входная дверь Зала рыцарей Колумба была прочно забаррикадирована
ломом снаружи. Мужчины попытались выбить ее.
- Нет! - закричал отец Брайам, пробираясь к небольшой боковой двери.
Она оказалась незапертой. - Сюда! Сюда!
Поначалу его криков никто не слышал, все были слишком увлечены
борьбой с парадной дверью. Тогда Альберт Жендрон схватил своими
огромными ручищами две ближайшие головы и стукнул их друг о друга.
- Слушайте, что вам отец Брайам говорит! - взревел он. - Там убивают
женщин!
Альберт пробился сквозь густую толпу, и остальные потянулись за ним.
Они шли неровными рядами, спотыкаясь, чихая, и кашляя от застилавшего
глаза зловонного дыма. Мид Россиньоль больше не мог сдерживать приступы
тошноты. Он раскрыл рот и вывалил весь свой обильный ужин на спину
идущего впереди Альберта Жендрона. Но тот даже не заметил.
Отец Брайам уже почти добрался до ступенек, ведущих на автостоянку,
по другую сторону которой собрались женщины из Приюта Святой Изабеллы.
Время от времени ему приходилось останавливаться и сгибаться пополам в
приступах рвоты. Вонь приклеивалась к нему, словно липучками для мух.
Мужчины следовали за ним, не замечая дождя, лившего к этому времени уже
гораздо сильнее.
Когда отец Брайам спустился на полпролета короткой лестницы, он
увидел лом, подпиравший входную дверь Приюта Дочерей Изабеллы. В этот
момент со звоном посыпалось разбитое стекло одного из окон с торца, и
женщины стали выбираться сами, падая на лужайку, словно соломенные
чучела, которых обучили блевать.
7
Преподобному Роузу так и не удалось добраться до вестибюля, слишком
много народа преграждало путь. Он повернулся, зажимая нос, и побрел
обратно в церковь. Открыл рот, чтобы позвать за собой остальных, но
вместо этого вывернул наружу содержимое, желудка. Ноги у него стали
словно ватные, он споткнулся, упал и ударился головой об угол скамьи.
Попытался подняться, но не мог. Тогда чьи-то сильные руки подхватили его
подмышки и помогли подняться.
- Надо разбить окно, - крикнул ему на ухо зычный баритон Нэн Робертс.
- Оттуда выберемся. - Стекло...
- Плевать на стекло! Здесь мы все подохнем.
Его повернули как куклу, и он успел только прикрыть ладонью глаза
перед тем как пролететь сквозь разбитый витраж, изображавший Иисуса,
ведущего свою паству вниз по склону холма. Он почувствовал, как пролетел
по воздуху и шлепался на лужайку. Верхняя вставная челюсть при этом
вылетела и преподобный Роуз хрюкнул.
Полежав немного, он сел и понял, что вокруг темно, идет дождь и
пахнет благословенной свежестью чистого воздуха. Но насладиться вволю не
успел: его схватила за волосы Нэн Робертс и подняла на ноги.
- Двигайтесь, преподобный Роуз! - крикнула она ему в ухо.
Ее лицо, освещенное голубоватой вспышкой молнии, напомнило ему
перекошенную злобой физиономию гарпии. Она все еще была одета в
кокетливый фартучек (Нэн всегда предпочитала одеваться как положено
официантке), но от груди, скрытой белыми кружевными оборками, несло
рвотой.
Преподобный Роуз, пошатываясь, привалился к ее плечу, бессильно
опустив голову. Он несколько раз пытался попросить Нэн, чтобы она
отпустила его волосы, но всякий раз его слова заглушал раскат грома.
Еще несколько человек последовали за ними через разбитое окно, но
большинство продолжало топтаться в вестибюле у наглухо закрытых парадных
дверей. Теперь Нэн поняла, почему они были так неприступны: снаружи их
подпирали два железных лома. Она выбила их, освободив дверь в тот самый
момент, когда молния сверкнула над Общинной площадью, прямым попаданием
угодив в подмостки эстрады, на которой когда-то молодой мученик Джон
Смит назвал имя убийцы, и эстрада вспыхнула как спичка. Поднялся сильный
ветер, раскачивая верхушки деревьев, как будто пытаясь разогнать ими
несущиеся наперегонки черные тучи.
Как только ломы отлетели в стороны, двери распахнулись с такой силой,
что одна даже сорвалась с петель, упав прямиком на цветочную клумбу,
украшавшую церковное крыльцо. Поток баптистов с выпученными глазами,
перекошенными лицами, сгибающихся в приступах рвоты, вывалился наружу:
они падали, спотыкаясь один об другого и катясь по ступенькам церковного
крыльца.
Все они источали зловоние. Все рыдали. Все кашляли. Всех тошнило. И
все потеряли разум.
8
Рыцари Колумба под предводительством отца Брайама и Дочери Изабеллы
под руководством Бетси Виг встретились в центре автостоянки в тот
момент, когда небеса разверзлись окончательно и дождь хлынул как из
ведра. Бетси схватила отца Брайама за плечи: глаза у нее были красные,
из них постоянно текли слезы, мокрые волосы облепили голову неопрятными
прядями.
- Там остались еще другие! - кричала она. - Наоми Джессап... Тония
Биссет... не знаю даже, сколько их там.
- Кто? - вопил Альберт Жендрон. - Кто это сделал?
- Баптисты! - кричала в перерывах, между всхлипами Бетси.
Но когда небо вспыхнуло, пронзенное множеством стрел молний, Бетси
зарыдала как сумасшедшая.
- Они назвали меня папской подстилкой! Это баптисты! Баптисты! Это
все проклятые Богом баптисты!
Отец Брайам тем временем сумел освободиться из объятий Бетси и
бросился к дверям Приюта. Он оттащил лом, подпиравший двери в самой
середине с такой силой, что выгибал их внутрь. Двери распахнулись,
выпустив наружу толпу полуобморочных, залитых рвотой женщин и клубы
зловонного дыма.
Вдруг он заметил Антонию Биссет, "милую Тонию", которая так ловко
всегда работала иголкой и ниткой и с такой готовностью помогала в любом
новом церковном проекте. Она лежала на полу у председательского стола,
полуприкрытая знаменем с изображением Инфанта Праги. Перед ней на
корточках сидела и плакала Наоми Джессап. Голова Тонии была повернута
под неестественным углом. Неподвижный взгляд смотрел в потолок. Зловоние
погубило Антонию Биссет, которая ничего не покупала в магазине Нужные
Вещи и не выполняла никаких поручений мистера Гонта.
Наоми увидела отца Брайама, стоявшего на пороге, поднялась и
бросилась к нему. Она находилась в таком шоке, что зловоние, источаемое
бомбой, казалось, больше ее не беспокоило.
- Отец! - кричала она. - Почему? Почему они это сделали? Ведь мы
всего лишь хотели немного повеселиться... ничего дурного. За что?
- Потому что этот человек безумен, - тихо сказал отец Брайам и обнял
Наоми.
Рядом с ними прозвучал голос Альберта Жендрона, тихий и зловещий.
- Пошли за ним, - произнес он.
