9
Христово Воинство баптистов маршировало по Харрингтон Стрит под
проливным дождем, с Доном Хемфиллом, Нэн Робертс, Норманом Харпером и
Вильямом Роузом в первых рядах. Их взгляды, покрасневшие от отравляющих
газов, метали громы и молнии. Большинство из Христовых Воинов залили
блевотиной кто брюки, кто рубашку, кто башмаки, а кто и все вместе
взятое. Даже ливень не в силах был смыть с них приставший, казалось,
навечно смрад.
Патрульный автомобиль полиции штата остановился на перекрестке улиц
Харрингтон и Касл Авеню, что в полумиле от Касл Вью. Заметив воинственно
настроенную группу, из машины вышел полицейский.
- Эй! - крикнул он. - Куда это вы намылились, ребята?
- Мы идем за бифштексами из католических задниц, и если вы не хотите
неприятностей - прочь с дороги! - подробно объяснила Нэн Робертс.
Внезапно для всех Дон Хемфилл открыл рот и запел глубоким красивым
баритоном:
Вперед, Христовы Воины, вперед на бой!
Остальные постепенно присоединились, и вскоре шествие двигалось под
звуки многоголосого хора. Лица с каждой минутой становились все
зловещее, взгляды все яростнее, люди теряли человеческий облик, и хор
уже не пел, а выкрикивал слова. Преподобный Роуз кричал громче всех,
хотя ему при этом мешало отсутствие верхней челюсти, потерянной во время
бегства из церкви.
Христос, наш Властитель, веди нас в бой!
Выше знамя, солдат, Иисус с тобой!
Они уже не шли, а почти бежали.
10
Сержант Моррис стоял у открытой дверцы машины и, не выпуская
микрофона из рук, смотрел вслед процессии. Вода потоками стекала по
плащевой накидке и с полей шляпы.
- Вызываю пост номер 16, -послышался голос Генри Пейтона. - Прием.
- Веди сюда людей, да побольше, - закричал в ответ Моррис.
В голосе его слышался страх и возбуждение. Он служил в должности
сержанта полиции штата всего около года.
- Что-то происходит! Должно произойти! Ничего хорошего - это точно!
Мимо меня только что прошла толпа человек в семьдесят. Прием.
- Что они делали? - спросил Пейтон. - Прием.
- Они пели "Вперед, Христовы Воины". Прием.
- Это ты, Моррис? Прием.
- Да, сэр. Прием.
- Ну так вот, сержант Моррис, насколько мне известно, нет такого
закона, который запрещал бы распевать религиозные гимны даже во время
проливного дождя. Глупо, конечно, но не преступно. У меня своих дел по
горло - четыре убийства. При этом я понятия не имею, где шериф или хоть
один из его идиотских помощников. А ты мне тут всякую чушь травишь.
Понял? Прием. Сержант Моррис с трудом сглотнул.
- Да, сэр, я понял. Но одна женщина из толпы, которая только что
прошла, крикнула, что они собираются "нарезать бифштексов из
католических задниц", так, кажется, она выразилась. Я не понял смысла ее
слов, но тон и выражение лица мне совсем не понравились. Помолчав,
Моррис добавил положенное: - Прием.
Пауза оказалась такой долгой, что Моррис уже собирался снова вызвать
Пейтона. Мало ли что - из-за грозы связь совсем испортилась по всем
каналам, даже местные телефонные линии вышли из строя. Но в этот момент
голос Пейтона прорезался, и в голосе этом сквозил страх.
- Господи, Господи! Ну что же это такое, наконец! Что творится в этом
городе?!
- Женщина сказала, что они идут...
- Я уже слышал, не глухой! - Пейтон закричал так громко, что охрип и
заткнулся. - Вали в католическую церковь. Если там начнется заваруха,
постарайся ее приостановить, но будь осторожен, не попадись сам. Ты
понял меня? Будь осторожен! Я пришлю подкрепление как только смогу...
если у меня найдется еще хоть какое-нибудь подкрепление. Ни пуха! Прием.
- А где находится католическая церковь, лейтенант Пейтон?
- Я-то откуда знаю?! - снова завопил Генри. - Я что, Господь Бог?
Следуй за толпой. Отбой!
Моррис повесил микрофон на место. Он толпы уже не видел, но в
промежутках между раскатами грома слышал их пение. Он повернул ключ в
замке зажигания и двинулся на этот звук.
11
Дорожка, ведущая к кухне в доме Майры Иванс, была выложена камнями,
выкрашенными в различные пастельные тона. Кора выбрала голубой и
взвесила его на руке, не занятой пистолетом. Затем подергала дверь.
Заперта, как и предполагалось. Она выбила камнем стекло и рукояткой
пистолета отколола отбившиеся по краям острые осколки. Затем она
просунула руку внутрь и отперла дверь. Волосы ее, намокшие под дождем,
прилипли ко лбу и щекам причудливыми завитушками. Платье по-прежнему
было застегнуто только на верхнюю пуговицу, полы распахнуты и струи
дождя стекали по напрягшимся соскам обнаженной груди.
Чака Иванса дома не было, зато там был Гарфильд, любимый ангорский
кот семьи Иванс. Он, бесшумно изящно ступая и мяукая, вышел навстречу
Коре, выпрашивая угощение. И он его получил. Кот отлетел к
противоположной стене - шерстяной комок, залитый кровью.
- Кушай на здоровье, Гарфильд, - сказала Кора и сквозь облако дыма
прошла в холл.
Оттуда вела наверх лестница, и Кора стала по ней подниматься. Она
знала, где найдет потаскуху. В постели, конечно. Это ясно, как то, что
ее собственное имя - Кора.
- Пора баиньки, - ласково произнесла она. - И тебе придется заснуть,
Майра, подруженька дорогая.
Кора улыбалась.
12
Отец Брайам и Альберт Жендрон вели взвод католиков, доведенных до
крайней точки возбуждения, по Касл Авеню к Харрингтон Стрит. Не пройдя и
половины пути, они услышали пение. Брайам и Жендрон переглянулись.
- Тебе не кажется, что нам стоит научить их петь в другой
тональности, Альберт? - спокойно спросил отец Брайам.
- Я в этом уверен, отец мой, - ответил Жендрон.
- А может научим их гимну "Я торопился домой"?
- Превосходная мысль, отец. Мне кажется, даже такие кретины, как эти,
быстро выучат слова.
Небо осветилось вспышкой молнии, и оба предводителя католической
процессии увидели другую, марширующую навстречу им.
Глаза людей, составляющих эту группу, казались пустыми и белыми, как
глаза мраморных статуй.
- Вот они! - крикнул кто-то, а за ним послышался женский вопль:
- Покажем этим грязным христопродавцам где раки зимуют!
- Да поможет нам Бог!
Отец Брайам счастливо вздохнул и бросился на баптистов.
- Аминь, отец мой, - откликнулся Альберт и тоже прибавил шагу.
Теперь бежали все.
Когда машина сержанта Морриса завернула за угол, новая вспышка молнии
расколола небо и ударила в один из старинных вязов, выстроившихся вдоль
Касл Стрит, Дерево рухнуло и запылало. В огненном зареве Моррис увидел,
как две толпы бросились друг на друга. Одни бежали вверх по склону
холма, другие вниз, и те и другие кричали, те и другие жаждали крови.
Сержант Моррис пожалел, что сегодня с утра не сказался больным.
13
Кора открыла дверь спальни Майры и Чака Ивансов и увидела именно то,
что ожидала увидеть. Потаскуха лежала обнаженная на двуспальной кровати,
на которой, казалось, только что произошла смертельная схватка. Одну
руку Майра закинула за голову и под подушку, поддерживая ее повыше, а
другой держала фотографию, но держала ее не перед собой, а между ног,
между жирных дряблых ляжек. Она как будто пыталась ее затолкнуть как
можно глубже внутрь себя. Глаза ее были при этом закрыты. Майра
пребывала в экстазе.
- ОООО! Эл! - стонала она. - ОООО! Эл! ОООО! УУУУ!
Непереносимая ревность сковала душу Коры, стиснула сердце и поднялась
к горлу, заполнив рот горечью.
- Ах ты, навозная муха! - прошипела она и подняла пистолет.
В этот момент Майра открыла глаза и посмотрела на нее. Майра
улыбалась. Она вытащила руку из-под подушки, и Кора увидела такой же
пистолет.
- Мистер Гонт предупреждал, что ты придешь, Кора, - сказала она и
выстрелила.
Кора услышала свист, с которым пуля пролетела мимо ее левой щеки и
вспорола штукатурку на стене у двери. Тогда она выстрелила сама. Пуля
разбила стекло на портрете Элвиса Пресли и мягко, как в масло, вошла в
ляжку Майры. Но самое главное, эта пуля пробила дыру во лбу Короля.
- Что ты наделала! - завизжала Майра, не чувствуя боли. - Ты убила
Элвиса, кретинка!
Она трижды выстрелила в Кору. Две пули пролетели мимо, а третья
вонзилась Коре в горло и отбросила к стене. Из горла хлынула кровавая
струя. Падая на колени, Кора выстрелила снова и попала Майре в коленную
чашечку. Бывшая близкая подруга кубарем слетела с кровати. Тогда Кора
упала ничком на пол, и пистолет выпал у нее из разжавшихся пальцев.
"Я иду к тебе, Элвис", - хотела она сказать, но почему-то не
получилось. И вообще все было не так, как предполагала Кора. Она
оказалась в полной темноте и бесконечном одиночестве.
14
Баптисты Касл Рок под предводительством преподобного Роуза и католики
Касл Рок под предводительством отца Брайама столкнулись у подножия холма
Касл Хилл. Не было речи о традиционном перед спортивным боем
приветствии, никто не помышлял и о правилах ведения боя, установленных
маркизом Квинсберри. Эти люди встретились для того, чтобы разбить друг
другу носы и выцарапать глаза. А вполне возможно - уничтожить друг
друга.
Альберт Жендрон, верзила-дантист, схватил Нормана Харпера за уши и
дернул его голову на себя, подставив свою собственную. Лбы столкнулись с
треском, похожим на тот, что возникает во время землетрясения. Норман
вздрогнул и обмяк. Альберт отшвырнул его, как мешок с грязным бельем,
предназначенный для сдачи в прачечную, и переметнулся к Биллу Сейерсу,
продавцу автодеталей в Вестерн Авто. Билл устоял и сделал выпад правой в
челюсть. Альберт выплюнул зуб, схватил Билла в объятия и усердно
стискивал его до тех пор, пока не услышал треск ломающихся ребер. Билл
закричал. Альберт отшвырнул и этого противника чуть не под колеса
подъехавшего автомобиля сержанта Морриса. Тот едва успел затормозить.
Воздух сотрясался и гудел от визгов, криков, воплей, глухих ударов и
звонких оплеух. Люди набрасывались друг на друга, падали, скользя в
размокшей от дождя грязи, поднимались и снова лезли в драку. Вспышки
молний, сопровождавшие побоище, делали его похожим на безумную
танцплощадку, где партнеры не кружили друг друга в вальсе, не опускались
на колено, как в старинной мазурке, а швыряли и подбрасывали, словно в
безумном, дьявольским рок-н-ролле.
Нэн Робертс схватила Бетой Виг сзади за платье, пока та выцарапывала
ногтями татуировку на лице Люсилль Данэм. Нэн потянула Бетси, развернула
ее к себе и запустила пальцы ей в ноздри чуть не до вторых фаланг. Бетси
гнусаво мычала, пока Нэн трясла ее из стороны в сторону, не вынимая
пальцев из носа.
Фрида Пулацки огрела Нэн по заднице Библией с такой силой, что та
повалилась на колени. Пальцы ее выскочили из носа Бетси с громким
хлюпаньем. Когда Нэн попыталась подняться, Бетси ударила ее ногой в
лицо, и она упала навзничь на самой середине улицы.
- Сука рваная, - гнусаво кричала Бетси, пытаясь попасть Нэн каблуком
в живот. - Так тебе, так!
Нэн изловчилась и, схватив Бетси за ногу, заломила ее так, что бывшая
Бетти Ля-Ля повалилась с размаху лицом на землю. Нэн ползла к ней. Бетси
только этого и дожидалась: секунду спустя они обхватили друг друга и
покатились по улице, царапаясь и кусаясь.
- ПРЕКРАТИТЬ!!!
Это кричал сержант Моррис, но крик его потонул в очередном раскате
грома, сотрясшем улицу.
Он выхватил пистолет, поднял его дулом вверх и хотел выстрелить в
