тельный ужин суп из черной фасоли (вс° из банок) с еще кое-какой бакале-
ей пока другая девчонка, Адама, трепалась по телефону а Марду и я сидели
виновато, смурно в кухне допивая выдохшееся пиво и думая что может Адам
и не прав на самом деле по части того что следует сделать, как следует
взять себя в руки, но наши истории уже рассказаны, наша любовь упрочи-
лась, и что-то печальное прокралось в глаза нам обоим - вечер продолжал-
ся веселеньким ужином, мы впятером, девчонка с короткой стрижкой позже
сказала что я был так прекрасен что она не смела взглянуть (что впос-
ледствии оказалось присловьем Восточного Побережья у нее и у Бадди Пон-
да), "прекрасен" так меня изумило, невероятно, но должно быть произвело
впечатление на Марду, которая в любом случае за ужином ревновала из-за
девчонкиных знаков внимания ко мне и потом так и сказала - мое положение
так воздушно, уверенно - и мы все поехали кататься в ее импортной машине
с откидным верхом, по теперь уже пустеющим улицам Фриско не серым а отк-
рывающим мягко жарко красные в небе между домов Марду и я откинулись на-
зад на открытом заднем сиденье врубаясь в них, мягкие оттенки, обсуждая
их, держась за руки - те впереди как веселая молодая международная па-
рижская тусовка едущая через город, девчонка с короткими волосами внуши-
тельно рулила, Адам показывал пальцем - ехали навестить какого-то парня
с Русского Холма собиравшего вещи на нью-йоркский поезд и судно во Фран-
цию где по нескольку пив, светская болтовня, позже толпой пешком вместе
с Бадди Пондом к какому-то другу-литератору Адама Эйлуорду Тако-
му-то-и-такому известному своими диалогами в Текущем Обзоре, владельцу
великолепнейшей библиотеки, потом за угол к (как я сказал Эйлуорду) ве-
личайшему остроумцу Америки Чарльзу Бернарду, у которого был джин, и к
старому седому гомику, и к остальным, и на всяческие подобные вечеринки,
закончив поздно ночью когда я сделал первую глупую ошибку в своей жизни
и любви с Марду, отказавшись идти домой со всеми остальными в 3 часа ут-
ра, настаивая, хоть и по приглашению Чарли, остаться до рассвета смот-
реть его порнографические (гомо мужские сексуальные) картинки и слушать
пластинки Марлен Дитрих, с Эйлуордом - остальные уходили, Марду устала и
слишком много выпила кротко глядя на меня и не протестуя и видя какой я
был, пьянь на самом деле, всегда допоздна, всегда за чужой счет, громог-
ласный, дурной - но любя теперь меня поэтому и не жалуясь и шлепая по
всей кухне своими босыми смуглыми ножками в сандалиях за мною пока мы
смешивали напитки и даже когда Бернард заявляет что она украла одну пор-
нографическую открытку (поскольку она в ванной а он говорит мне довери-
тельно: "Дорогой мой, я видел как она сунула ее в карман, набедренный в
смысле нагрудный") поэтому когда она выходит из ванной то что-то такое
ощущает, вокруг нее педаки, странный пьяница с которым она, она не жалу-
ется - первое из столь многих унижений нагроможденных на нее, не на ее
способность к страданию но беспричинно на ее маленькие женские гордости.
- Ах мне не следовало так поступать, заниматься лажей, длинный список
попоек и пьянок и загулов и все разы когда я наезжал на нее, последняя
встряска когда в такси вместе она настаивает чтобы я отвез ее домой
(спать) а сам могу идти увидеться с Сэмом один (в баре) но я выскакиваю
из машины, безумно ("Я никогда не видела ничего более маниакального"), и
бегу в другое такси и срываюсь прочь, оставив ее в ночи - поэтому когда
Юрий ломится к ней в дверь на следующую ночь, а меня нигде нет, а он пь-
яный и лезет, и прыгает на нее как он это обычно и делал, она уступила,
она уступила - она сдалась - забегая вперед в рассказе, сразу же называя
по имени своего врага - боль, почему должен "сладкий таран их броска в
любви" который на самом деле не имеет никакого отношения ко мне ни во
времени ни в пространстве, быть как кинжал у меня в горле?
Проснувшись, затем, после веселья, в Небесном Переулке, снова у меня
пивной кошмар (теперь еще и немного джина) и с угрызениями и снова почти
и теперь уже безо всякой причины отвращение маленькие беленькие частич-
ки-шерстинки от подушки набившиеся ей в черные почти проволочные волосы,
и ее припухшие скулы и маленькие припухшие губы, мрак и сырость Небесно-
го Переулка, и еще раз "Надо идти домой, исправиться" - как будто никог-
да я не был с нею прям, а жульничал - никогда не вдали от своей химери-
ческой рабочей комнаты и удобного дома, в чужой серости всемирного горо-
да, в состоянии БЛАГОПОЛУЧИЯ... "Но почему тебе вечно хочется срываться
так скоро?" - "Наверное чувство благополучия дома, то что мне нужно,
быть правильным - как..." "Я знаю бэби - но я мне не хватает тебя так
что я ревную что у тебя есть дом и мать которая гладит тебе одежду и все
такое а у меня нет..." "Когда мне вернуться, в пятницу вечером?" - "Но
бэби тебе решать - сам говори когда." - "Но скажи чего ТЫ хочешь." - "Но
от меня этого не требуется." - "Но что ты имеешь в виду не требуется?" -
"Это как говорится - об - ох, да не знаю я" (вздыхая, переворачиваясь в
постели, прячась, зарывая маленькое виноградное тельце целиком, поэтому
я подхожу, переворачиваю ее, хлопаюсь на постель, целую прямую что сбе-
гает с ее грудной кости, углубление там, прямо, вниз до самого пупка где
она становится бесконечно малой линией и продолжается как будто прочер-
ченная карандашом дальше вниз а затем длится так же прямо под низ, и не-
обходимо ли человеку получать благополучие из истории и мысли как она
сама сказала когда у него есть это, сущность, но все же). - Тяжесть моей
нужды пойти домой, мои невротические страхи, похмелья, ужасы - "Мне не
надо было - нам не стоило переться к Бернарду вообще вчера ночью - по
крайней мере надо было пойти домой в три вместе со всеми." - "Я так и
говорю бэби - но Боже" (смеясь со всхлипываньем и смешно изображая ма-
ленький голос еле ворочающий языком) "ты никада ни делаишш шшо я праш-
шу." "Оо прости меня - я тебя люблю - ты меня любишь?" - "Чувак," сме-
ясь, "о чем это ты" - глядя на меня с опаской - "Я о том чувствуешь ли
ты ко мне расположение?" хоть она и обхватила уже смуглой ручкой мою
напряженную большую шею. - "Естественно бэби." - "Но что за - ?" Я хочу
спросить все, не могу, не знаю как, какова тайна того что я хочу от те-
бя, что такое мужчина или женщина, любовь, что я имею в виду под любовью
или почему мне обязательно нужно упираться и спрашивать и почему я ухожу
и бросаю тебя потому что в твоей бедной убогой квартирке - "Это меня это
место угнетает - дома я сижу во дворе под деревьями кормлю кота." - "Ох
чувак я знаю что здесь душно - хочешь я подниму жалюзи?" - "Нет тебя все
увидят - я буду так рад когда лето кончится - когда я получу те бабки и
мы поедем в Мексику." - "Ну чувак, давай как ты говорил поедем сей-час
на те деньги которые у тебя есть сейчас, ты говоришь мы в самом деле мо-
жем это сделать." - "Ладно! ладно!" мысль набирающая силу у меня в мозгу
пока я делаю несколько долгих глотков выдохшегося пива и обдумываю гли-
нобитную хижину скажем за Тексоко за пять долларов в месяц и мы идем на
рынок ранним росистым утром она в своих сандалиях на милых смуглых нож-
ках шлепая как жена как Руфь следуя за мною, мы приходим, покупаем
апельсины, нагружаемся хлебом, даже вином, местным вином, мы идем домой
и готовим чистенько на нашей маленькой плитке, мы сидим вместе за кофе
записывая свои сны, анализируя их, мы занимаемся любовью на нашей ма-
ленькой постельке. - Вот мы с Марду сидим там обговаривая это все, гре-
зим, одна большая фантазия - "Ну чувак," с зубками выпирающими смехом,
"КОГДА мы это сделаем - типа это было таким маленьким съездом все наши
взаимоотношения, все эти нерешительные облака и планирование - Боже." -
"Может нам следует подождать пока я не получу эти гонорарные башли -
ага! в натуре! так будет лучше, потому что так мы сможем купить пишущую
машинку и трехскоростной вертак и пластинок Джерри Маллигэна и одежды
для тебя и всего что нам нужно, типа того как сейчас мы ничего не мо-
жем." - "Угу - не знаю" (раздумывая) "Чувак ты знаешь у меня глаз никак
не лежит на эти истерические дела бедности" - (утверждения такой внезап-
ной силы и хипоты что я бешусь и иду домой и размышляю над ними много
дней). "Когда ты вернешься?" - "Ну ладно, тогда давай в четверг." - "Но
если ты в самом деле хочешь в пятницу - не позволяй мне мешать тебе ра-
ботать, бэби - может лучше если тебе уходить на подольше." - "После того
что ты - О я люблю тебя - ты..." Я раздеваюсь и остаюсь еще на три часа,
и ухожу виновато поскольку благополучие, ощущение того что я должен бы
принесено в жертву, пусть в жертву здоровой любви, что-то во мне нездо-
ровое, утраченное, страхи - к тому же я понимаю что не дал Марду монет-
ки, хлеба в буквальном смысле, одну болтовню, объятья, поцелуи, я поки-
даю дом а ее чек пособия по безработице до сих пор не пришел и ей было
нечего есть - "Что ты будешь есть?" - "О у меня еще остались банки - или
может схожу к Адаму - но мне не хочется ходить туда слишком часто - я
чувствую он теперь меня презирает, ваша дружба была, я вмешалась в то
некое что-то которое у вас вроде..." "Никуда ты не вмешалась." - "Но тут
кое-что еще - я не хочу выходить наружу, я хочу остаться внутри, никого
не видеть" - "Даже меня?" - "Даже тебя, иногда Боже я так вот чувствую."
- "Ах Марду я весь в смятении - я не могу решить - нам следует что-то
сделать вместе - я знаю что, я устроюсь работать на железную дорогу и мы
станем жить вместе..." вот новая великая мысль.
(А Чарльз Бернард, огромность этого имени в космогонии моего мозга,
герой прустовского прошлого в общей схеме какой я знал ее, толь-
ко-лишь-фрискинской ветви ее, Чарльз Бернард который был возлюбленным
Джейн, Джейн которую застрелил Фрэнк, Джейн с которой жил я, лучшей под-
руги Мари, холодными зимними дождливыми ночами когда Чарльз ходил по
всему студгородку говоря что-нибудь остроумное, великие нетленки почти-
нездешнезвучащие фантомообразные и неинтересные если вообще достоверные
но истинное положение и насущная до зуда важность не только Чарльза но и
доброй дюжины остальных в световой сетке моего мозга, поэтому Марду ви-
димая в этом свете, это маленькое коричневое тело в постели с серыми
простынями в трущобах Телеграфного Холма, громадная фигура в истории но-
чи да но лишь одна среди многих, сексуальность РАБОТЫ - тоже внезапная
животная радость пива когда видения великих слов в ритмическом порядке
все в одной гигантской архангельской книге с ревом проходят сквозь мой
мозг поэтому я лежу в темноте тоже видя тоже слыша жаргон будущих миров
- дамажехе элеоут экеке дхдкдк длдоуд, ---д, экеоэу дхдхдкехгыт - лучше
не больше чем лтхер эхе тхе макм°рфи из того дсадикат то которое он
странно он делает мдодудлткдип - басееаатра - плохие примеры из-за меха-
нических ограничений машинописи, потока речных звуков, слов, темных,
уводящих к будущему и удостоверяющих безумие, пустоту, звон и рев моего
разума кой благословен или неблагословен суть где деревья поют - на
смешном ветру - благосостояние верит он отправится на небеса - слова
мудрым хватит - "Ловкие Спятили," написал Аллен Гинзберг.)
Причина почему я не пошел домой в 3 часа утра - и пример.
2
Сперва я сомневался, поскольку она была негритянкой, поскольку она
была неряхой (вечно откладывая все до завтра, неприбранная комната, нес-
тиранные простыни - да Господи ты Боже мой дались мне эти простыни) -
сомневался поскольку знал что она была всерьез помешана прежде и снова
запросто могла стать и одна из первых вещей что мы сделали, в самые пер-
вые ночи, она пошла в ванную голой по запущенному коридору но дверь ее
