И в том, как он смотрел на меня, во всей его позе, явно сквозила
враждебность.
Белый уродливый шрам пересекал его правую щеку и тонкий рот так, что
казалось, лицо его навечно застыло в хитрой иронической улыбке. Однако,
его серые глаза были холодны.
И я увидел, как лесные жители отступили назад, окружив нас кольцом и
наблюдая.
Бородач вытянул руку и одним движением спрятал Арле за себя.
Невооруженный, он сделал шаг вперед по направлению ко мне.
- Нет, Ллорин! - вскричала Арле. - Не трогай его!
- Ганелон, - сказал он.
При звуке этого имени шепот страха и ненависти пронесся по окружавшей
нас толпе. Я увидел скрытые движения рук, тянувшихся к оружию на поясах. Я
увидел, как изменилось лицо Арле.
Но изворотливость Ганелона пришла мне на помощь.
- О, нет, - сказал я и потер рукой лоб. - Я Бонд. Это была отрава,
которую дал мне Совет. Она все еще действует.
- Какая отрава?
- Не знаю, - ответил я Ллорину. - Она была в вине, которое дала мне
выпить Медея. И долгое путешествие сегодня ночью утомило меня.
Я сделал несколько неуверенных шагов в сторону и прислонился к
валуну, тряся головой, как будто для того, чтобы прояснить мысли. Но я был
настороже. Шепот подозрения стих.
Прохладные пальцы дотронулись до моей руки.
- Мой дорогой, - сказала Арле и резко повернулась к Ллорину. -
Неужели ты думаешь, что я не отличу Эдварда Бонда от Ганелона? Ллорин - ты
дурак!
- Если бы эти двое не были идентичны, нам никогда бы не удалось
поменять их вначале, - грубо сказал Ллорин. - Будь уверена, Арле. Очень
уверена.
Сейчас шепот опять стал нарастать.
- Лучше быть уверенным, - шептали лесные жители. - Не рискуй, Арле.
Если это Ганелон - он должен умереть!
В зеленых глазах Арле вновь появилось сомнение. Она отпустила мои
руки и пристально уставилась на меня. И сомнение не исчезло с ее лица.
Я ответил ей взглядом на взгляд.
- Ну, Арле? - сказал я.
Губы ее задрожали.
- Этого не может быть, я это знаю - но Ллорин тоже прав. Ты сам
должен знать это, мы не можем рисковать. Если этот дьявол Ганелон вернется
после того, что произошло, всем нам придет конец.
"Дьявол, - подумал я. - Дьявол Ганелон". Да, Ганелон ненавидел лесных
жителей. Но сейчас у него была другая, более великая ненависть. В час его
слабости Совет предал его. Лесные жители могли подождать; его месть - нет.
И теперь Ганелон сам разрушит Кер Сайкир и Замок так, что их крушение
надолго запомнится членам Совета!
А это означало, что сейчас надо вести себя крайне осторожно.
- Да, Ллорин прав, - сказал я. - Вы сейчас не можете определить,
Ганелон я, или нет. Может быть, ты и знаешь это, Арле, - я улыбнулся ей. -
Но... рисковать нельзя. Пусть Ллорин испытает меня.
- Ну? - Ллорин вопросительно взглянул на Арле.
Она нерешительно переводила свой взгляд с меня на бородача.
- Я... ну хорошо, я согласна.
Ллорин коротко рассмеялся.
- Мое испытание может и не удаться. Но есть та, которая может видеть
правду. Фрейдис.
- Пусть Фрейдис испытает меня, - быстро ответил я - и был
вознагражден тем, что увидел, как Ллорин заколебался.
- Очень хорошо, - сказал он после непродолжительного молчания. - Если
я ошибаюсь, то приношу свои извинения прямо сейчас. Но если прав, я убью
тебя, или попытаюсь это сделать. Только еще одного человека я убью с
большим удовольствием, но оборотень пока не в моей власти.
И вновь Ллорин дотронулся до своей щеки с уродливым шрамом. При мысли
о лорде Матолче его серые глаза засветились, загорелись на какое-то
мгновение. Я видел, как ненавидят, и раньше. Но никогда не видел такой
ненависти, какую Ллорин питал к оборотню.
Ну что ж, пусть он убьет Матолча, если сможет. Было другое, более
мягкое горло, в которое я мечтал вонзить свои пальцы. И все ее колдовство
не уберегло бы ведьму в алом, когда Ганелон вернется в Кэр Сайкир и
сломает Совет, как веточку в своих руках!
И вновь черная пропасть навалилась на меня. Эта ярость уничтожила
Эдварда Бонда, но она не уничтожила хитрости Ганелона.
- Как скажешь, Ллорин, - спокойно сказал я. - Пойдем сейчас к
Фрейдис.
Он коротко кивнул. Мы двинулись по дороге вперед, окруженные лесными
жителями. Ллорин с одного бока, Арле - удивленная и встревоженная - с
другого. Покорные рабы шли следом.
Стены каньона скрыли нас. Впереди показалось отверстие входа в
пещеру.
Мы расположились неправильным полукругом, глядя на этот вход.
Наступила тишина, прерываемая только шелестом листьев на ветру. Красное
солнце поднималось над стеной горы.
Из темноты до нас донесся голос, глубокий, вибрирующий и властный.
- Я не сплю, - произнес он. - В чем вы нуждаетесь?
- Мать Фрейдис, мы отбили рабов, захваченных Советом, - быстро
сказала Арле. - Они все еще спят.
- Пошлите их ко мне.
Ллорин злобно посмотрел на Арле. Он сделал шаг вперед.
- Мать Фрейдис, - позвал он.
- Я слышу.
- Нам нужно твое ясновидение. Этот человек утверждает, что он -
Эдвард Бонд, но я думаю, что он - Ганелон, вернувшийся из мира Земли, куда
ты послала его.
Наступило продолжительное молчание.
- Пошлите его ко мне, - наконец произнес голос. - Но сначала пошлите
рабов.
По знаку Ллорина лесные жители начали подталкивать рабов ко входу в
пещеру.
Они не сопротивлялись. С ничего не выражающими глазами семенили они к
пещере и, один за другим, исчезали в ее темноте.
Ллорин поглядел на меня и дернул головой, указывая на вход.
Я улыбнулся.
- Когда я выйду, мы опять будем друзьями, как прежде, - сказал я.
Глаза его оставались такими же холодными, как и раньше.
- Это решит Фрейдис.
Я повернулся к Арле.
- Фрейдис решит, - сказал я. - Но бояться нечего, Арле. Помни это. Я
- не Ганелон.
Она смотрела на меня испуганным взором, неуверенная, когда я отступил
от нее на шаг или два.
Безмолвная толпа лесных жителей уставилась на нас, наблюдая. Они
держали оружие наготове.
Я мягко рассмеялся, повернулся и вошел в черное отверстие пещеры.
Тьма поглотила меня.
8. ФРЕЙДИС
Это звучит странно, но я был абсолютно уверен в себе, когда шел
вперед по полого поднимающейся тропинке внутри пещеры. Впереди, за
поворотом, я увидел мерцание света и улыбнулся. Мне было очень трудно
говорить с этими лесными беглецами-выскочками, как с равными, как будто я
все еще был Эдвардом Бондом. Мне трудно будет говорить и с их колдуньей,
хотя смешно было думать, что она сможет обладать такими же знаниями, как
Лорд Совета. Кое-что она должна знать, иначе ей никогда бы не удалась
замена, которая послала меня в мир Земли, а сюда привела Эдварда Бонда. Но
я считал, что запросто смогу обмануть и ее, и всех, кого смогут выставить
против меня повстанцы.
Маленькая пещера за поворотом была пустой, в ней никого не было, за
исключением Фрейдис. Она стояла на коленях, спиной ко мне, перед небольшим
огнем, который, казалось, горел сам по себе, без всякого топлива, в
хрустальном блюдце. На ней были белые одежды, а ее седые волосы косами
свисали по спине. Я остановился, пытаясь опять чувствовать себя, как
Эдвард Бонд, пытаясь определить, что бы он сказал в эту минуту. Фрейдис
повернулась и поднялась на ноги.
Рост ее был поразителен. Мало кто в Темном Мире мог, стоя рядом,
смотреть мне в глаза, но ясный взгляд голубых глаз Фрейдис был на одном
уровне с моим. Ее широкие плечи и большие гладкие руки были почти так же
сильны, как у мужчины, и если она и была преклонного возраста, то это не
сказывалось в ее легких движениях и в том не имеющем возраста лице,
которое она повернула ко мне. Это отражалось только в ее глазах - и когда
я взглянул туда, то понял, что она действительно очень стара.
- Доброе утро, Ганелон, - сказала она глубоким безмятежным голосом.
Я вздрогнул. Она знала, кто я, так же уверено, как будто могла читать
мои мысли. И, тем не менее, я был уверен, или почти уверен, что ни один
человек в Темном Мире не может этого делать. На мгновение я почти потерял
дар речи. Но затем мне на выручку пришла гордость.
- Добрый день, старуха, - сказал я. - Я пришел предложить тебе шанс
выжить, если ты будешь повиноваться мне. Ты должна будешь помочь мне в
одном важном деле, деле чести.
Она улыбнулась.
- Присаживайся, член Совета, - сказала она. - В последний раз, когда
мы мерились силами, ты поменял один мир на другой. Не хочешь ли ты опять
навестить Землю, лорд Ганелон?
Теперь настала моя очередь рассмеяться.
- Ты не можешь этого сделать, а если и сможешь, то не сделаешь, после
того, как выслушаешь меня.
Ее голубые глаза пытливо посмотрели на меня.
- Ты чего-то очень сильно, до отчаяния, желаешь, - медленно сказала
она. - Одно твое присутствие здесь, и то, что ты предлагаешь мне условия,
доказывает это. Я никогда не думала увидеть лорда Ганелона лицом к лицу,
если при этом он будет не в цепях, или не в одном из своих бешеных боевых
настроений, когда он ничего не соображает. Твоя нужда во мне, лорд
Ганелон, служит сейчас для тебя цепями. Ты связан этой нуждой и
беспомощен.
Она снова повернулась к огню и села одним грациозным движением,
великолепно управляя своим большим, сильным телом.
- Садись, Ганелон, - опять сказала она. - Мы поторгуемся. Об одном
только тебя прошу: не трать свое время на ложь, потому что я сразу узнаю,
правду ты говоришь, или нет, член Совета. Помни это.
Я пожал плечами.
- С какой стати мне лгать такой, как ты? - сказал я. - Мне нечего от
тебя скрывать. Чем больше правды обо мне ты будешь знать, тем больше
убедишься в искренности моих намерений. Но сначала скажи, где твои рабы,
которые вошли передо мной?
Она кивнула головой в глубь пещеры.
- Я послала их внутрь горы. Они спят. Ты же знаешь, как тяжел сон
освобожденного от заклятия, лорд Ганелон.
Я уселся, покачав головой.
- Нет, нет, этого я еще не могу вспомнить. Я... ты просила, чтобы я
говорил правду, старуха. Тогда слушай. Я - Ганелон, но фальшивые
воспоминания Бонда все еще затуманивают мой ум. И пришел я сюда как Эдвард
Бонд, но Арле сказала мне одну вещь, которая вернула Ганелона обратно. Она
сказала мне, что Совет в час моей слабости одел меня в голубой плащ - плащ
жертвы; и я скакал в Кэр Сайкир, когда лесные жители напали на нас. Должен
ли я говорить тебе, каково мое самое сокровенное желание?
- Месть Совету, - ответила она гулко, и ее глаза, глядевшие в мои,
горели сквозь разделяющий нас огонь. - Ты говоришь правду, член Совета. Ты
хочешь, чтобы я помогла тебе отомстить. Что можешь ты предложить лесным
жителям взамен, кроме огня и меча? Почему мы должны доверять тебе,
Ганелон?
И вновь ее не имеющие возраста глаза жгли меня.
- Мое желание - месть. Каково ваше?
- Конец Ллура. Уничтожение Совета.
Голос ее завибрировал, а старое-старое лицо засветилось, когда она
произнесла эти слова.
- Да. Я хочу уничтожить Совет, и я хочу конца... конца Ллура!
Мой язык стал чуть заплетаться, когда я выговаривал последнюю фразу,
сам не знаю почему. Правда, однажды, Великим и Страшным ритуалом, я был
скреплен печатью с Ллуром, это я хорошо помнил. Но Ллур и я не были едины.
Но могли бы стать, если бы события развивались по-другому. Сейчас я
задрожал при мысли об этом.
- Да, сейчас я желаю конца Ллуру - должен желать, если хочу остаться
в живых.
Фрейдис проницательно взглянула на меня.
- Да, должен, возможно, что должен. Так что ты хочешь тогда от нас,
