Здоровье, слава и богатство. И если...
"ТАРН"!
Эта мысль молнией пронзила его мозг.
А за ней сразу же последовала другая: "Я схожу с ума!"
Ему в уши забормотал чей-то голос, настойчиво повторяя
одно лишь слово: "Тарн... Тарн... Тарн... Тарн..."
Но голос рассудка полностью заглушил это бормотание.
Келвин тихой скороговоркой произнес:
- Я - Джеймс Келвин. Я репортер, пишу статьи на
оригинальные темы, собираю и обрабатываю информацию. Мне
тридцать лет, я не женат. Сегодня я приехал в Лос-Анджелес
и потерял квитанцию на свой багаж. Я... я собираюсь еще
немного выпить чего покрепче и потом снять номер в
каком-нибудь отеле. Как бы там ни было, а здешний климат,
кажется, уже немного подлечил мой синусит.
"ТАРН", - приглушенной барабанной дробью прозвучало почти
за порогом его сознания. "ТАРН, ТАРН".
"Тарн".
Он заказал еще выпивку и полез в карман за мелочью. Его
рука коснулась металлической коробочки. И он тут же
почувствовал, как что-то слегка сдавило ему плечо.
Он инстинктивно оглянулся.
Его плечо сжимала семипалая паукообразная рука... без
единого волоска и без ногтей... белая и гладкая, как
слоновая кость.
Единственной, но всепоглощающей потребностью Келвина
стало страстное желание до предела увеличить расстояние
между собой и обладателем этой омерзительной руки.
Но как это сделать?
Он смутно сознавал, что стискивает пальцами лежащую у
него в кармане плоскую коробочку, как будто бы в ней - его
единственное спасение. А в мозгу билась лишь одна мысль:
"Я должен отсюда бежать". И он нажал на кнопку.
Чудовищные, невыносимо чуждые мысли того существа из
будущего, бешено закрутив его, вовлекли в свое течение. Не
прошло и секунды, как могучий отточенный ум блестящего
эрудита из невообразимо далекого будущего столь необычным
способом был принужден решить эту внезапно возникшую у него
в мозгу проблему.
Келвин получил сведения сразу о трех способах
транспортировки. От двух, как неприемлемых, он отказался:
авиамотокресло человечеству, видимо, еще только предстояло
изобрести, а квирление, для которого требовался сенсорный
шлем с антенной, вообще оказалось выше его понимания. Но
третий способ...
Суть его уже начала стираться из памяти. А та рука
продолжала сжимать ему плечо. Келвин мысленно ухватился за
полученную информацию, которая грозила бесследно исчезнуть,
и отчаянным усилием воли заставил свое сознание и тело
двинуться по тому неправдоподобному пути, который подсказало
ему воображение человека из будущего.
И он, обдуваемый холодным ветром, очутился на улице,
по-прежнему в сидячей позе, а между его спиной и тротуаром
была пустота.
Он шлепнулся на землю.
Прохожие на углу Голливудского бульвара и Кауэнги не
очень удивились, узрев сидевшего на краю тротуара смуглого
худощавого мужчину. Из всех только одна женщина заметила,
каким образом здесь появился Келвин, да и то полностью
осознала это, когда уже была далеко.
Она сразу же поспешила домой.
С хохотом, в котором звучали истерические нотки, Келвин
поднялся на ноги.
- Телепортация, - проговорил он. - И как мне удалось это
проделать? Забыл... Трудновато вспомнить, когда все
позади, верно? Придется снова таскать с собой записную
книжку. - И чуть погодя: - А как же Тарн?
Он в страхе огляделся. Уверенность в том, что ему нечего
бояться, он обрел лишь по истечении получаса, за которые
больше не произошло ни одного чуда. Келвин, бдительно ко
всему присматриваясь, прошелся по бульвару. Тарна нигде не
было.
Он случайно сунул руку в карман и коснулся холодного
металла коробочки. Здоровье, слава и богатство. Так он мог
бы...
Но он не нажал на кнопку. Слишком уж свежо было
воспоминание о потрясшем его и таком чуждом человеческому
естеству ощущении полной дезориентации. Иная плоскость
мышления, колоссальный объем знаний и навыки существа из
далекого будущего действовали подавляюще. Он как-нибудь
снова прибегнет к помощи этой коробочки - о да, непременно.
Но незачем спешить. Сперва нужно продумать кое- какие
стороны этого вопроса.
От его скептицизма не осталось и следа.
Тарн появился на следующий вечер. Репортер так и не
нашел квитанций на свой багаж, и ему пришлось
удовольствоваться двумя сотнями долларов, которые оказались
в его бумажнике. Заплатив вперед, он снял номер в средней
руки отеле и принялся обдумывать, как выкачать побольше
пользы из этой скважины в будущее. Он принял разумное
решение вести свой обычный образ жизни, пока не подвернется
что- нибудь, заслуживающее внимания. В любом случае ему не
мешает наладить связь с прессой. Он копнул "Таймс",
"Икземинер", "Ньюс" и ряд других периодических изданий. Но
дела такого рода требуют времени - репортеры быстро
добиваются успеха только в кинофильмах.
В тот вечер, когда его посетил незваный гость, Келвин
находился у себя в номере.
И разумеется, этим гостем был Тарн.
На нем был огромный белый тюрбан, примерно вдвое больше
его головы. У него были щегольские черные усы с опущенными
вниз концами, как у китайского мандарина или сома. И он в
упор глядел на Келвина из зеркала в ванной комнате.
Келвин колебался, нужно ли ему побриться перед тем, как
выйти куда-нибудь пообедать. Он в раздумье потирал
подбородок, когда перед ним возник Тарн, и факт его
появления дошел до сознания Келвина со значительным
опозданием, потому что ему вначале показалось, что это у
него самого вдруг непонятным образом выросли длинные усы.
Он потрогал кожу над верхней губой. Никакой растительности.
Но черные волоски в зеркальце затрепетали, когда Тарн
приблизил лицо к поверхности стекла.
Это настолько потрясло Келвина, что у него из головы
вылетели все мысли. Он быстро попятился и уперся ногами в
край ванны, что мгновенно отвлекло его и вернуло способность
мыслить - к счастью для его психики. Когда он снова
посмотрел в сторону зеркала, висевшего над раковиной
умывальника, он увидел в нем только отражение своего
испуганного лица. Однако через две-три секунды вокруг его
головы начало проявляться облачко белого тюрбана и штрихами
наметились усы китайского мандарина.
Келвин прикрыл рукой глаза и быстро отвернулся. Секунд
через пятнадцать он немного раздвинул пальцы, чтобы сквозь
щелку украдкой взглянуть на зеркало. Ладонь он с силой
прижал к верхней губе в отчаянной надежде воспрепятствовать
этим внезапному росту усов. Некто, тоже украдкой
посматривавший на него из зеркала, вроде бы походил на него.
Во всяком случае, тот, другой, был без тюрбана и в таких же,
как у него, очках. Келвин отважился на миг убрать с лица
руку, но тут же шлепком вернул ее на место - и как раз
вовремя, - чтобы помешать физиономии Тарна вновь возникнуть
в зеркале.
По-прежнему прикрывая лицо, он нетвердой походкой прошел
в спальню и вынул из кармана пиджака плоскую коробочку. Но
он не нажал на кнопку, ибо вновь возникла бы связь между
мозговыми клетками двух человек из разных эпох с
несовместимым образом мышления. Он понял, что внутренне
противится этому. Мысль о проникновении в столь чуждое ему
сознание почему-то пугала его больше, чем то, что с ним
сейчас происходило.
Он стоял перед письменным столом, а из зеркала в щель
между отраженными в нем пальцами на него смотрел один глаз.
У глаза, глядящего сквозь поблескивающее стекло очков, было
безумное выражение, но Келвину показалось, что все-таки это
его глаз. В порядке эксперимента он убрал с лица руку...
Зеркало над столом показало Тарна почти во весь рост.
Келвин предпочел бы обойтись без этого. На ногах у Тарна
были высокие, до колен, белые сапожки из какого-то
блестящего пластика, а между ними и тюрбаном одежда
отсутствовала, если не считать клочка такого же блестящего
пластика в виде набедренной повязки. Тарн был очень худ,
но, видно, шустрый малый. Достаточно шустрый, чтобы
запросто выпрыгнуть из зеркала в номер отеля. Кожа у него
была белее тюрбана, на каждой руке - по семь пальцев. Все
сходилось.
Келвин стремительно отвернулся, но Тарн был находчив.
Поверхности темного оконного стекла вполне хватило, чтобы
отразить тощую фигуру в набедренной повязке. Оказалось, что
ступни у Тарна босые и их строение еще дальше от нормы, чем
его руки. А с полированного медного основания лампы на
Келвина смотрело маленькое искаженное отражение лица, отнюдь
не его собственного.
"Чудненько, - с горечью подумал он. - Куда ни сунешься,
а он уж тут как тут. Чего хорошего ждать от этого
устройства, если Тарн собирается посещать меня ежедневно?
Впрочем, может, я просто-напросто свихнулся. Надеюсь, что
так оно и есть".
Возникла острая необходимость что-то предпринять, иначе
Келвину было уготовано прожить жизнь с закрытым руками
лицом. Но самое ужасное - он не мог отделаться от ощущения,
будто облик Тарна ему знаком. Келвин отверг не меньше
дюжины предположений, начиная с перевоплощения и кончая
феноменом deja vu (4), однако...
Он незаметно посмотрел в просвет между руками - и
вовремя: Тарн поднял какой-то предмет цилиндрической формы
и навел на него, точно это был револьвер. Этот жест Тарна
заставил Келвина принять решение. Он должен что-то сделать,
да побыстрее. И, сосредоточившись на мысли: "Я хочу
выбраться из этого помещения", он нажал на кнопку плоской
коробочки.
Начисто забытый им метод телепортации мгновенно
прояснился в его сознании до малейших подробностей. Однако
другие особенности того чужеродного мышления он воспринял
сейчас более спокойно. Например, запахи - ведь тот, из
будущего, думал - они как бы дополняли... словами не
выразишь, что именно... некое поразительное
звуко-зрительное мышление, которое вызвало у Келвина сильное
головокружение. Но оно не помешало ему узнать, что кто-то
по имени Три Миллиона Девяносто Совершенств написал свой
новый плоскостник. И еще было ощущение, будто он лижет
двадцатичетырехдолларовую марку и наклеивает ее на почтовую
открытку.
Но что самое важное - человек из будущего был (или
будет?) вынужден подумать о методе телепортации, и, как
только Келвин вернулся в свое время и стал мыслить
самостоятельно, он тут же им воспользовался...
Он падал.
Ледяная вода встретила его враждебно. Каким-то чудом он
не выпустил из пальцев плоской коробочки. Перед его глазами
в ночном небе закружились звезды, сливаясь с серебристым
отблеском лунного света на фосфоресцирующей поверхности
моря. А морская вода жгучей стру°й хлынула в ноздри.
Келвин не умел плавать.
Когда он, пытаясь крикнуть и вместо этого пуская пузыри,
в последний раз пошел ко дну, он буквально ухватился за
соломинку: его палец снова нажал на кнопку.
Пузырьки воздуха плыли вверх мимо его лица. Келвин их не
видел, только ощущал. И со всех сторон его окружала эта
алчная, страшная масса холодной соленой воды...
Но он уже познал некий метод и понял механизм его
действия. Мысли его заработали в том направлении, которое
указал человек из будущего. Его мозг испустил какое- то
излучение - для его определения более всего подошло бы слово
"радиация", - и оно удивительным образом воздействовало на
его легочную ткань. Кровяные клетки приспособились к
окружающей среде...
Он дышал водой - она больше не душила его.
Но Келвин знал также, что эта вызванная чрезвычайными
обстоятельствами адаптация продлится недолго. Оставалось
одно - снова прибегнуть к телепортации. Теперь-то он должен
вспомнить, как это делается. Ведь, удирая от Тарна, он
воспользовался этим методом всего несколько минут назад.
Но он не вспомнил. Информация бесследно исчезла из его
памяти. Единственный выход - снова нажать на кнопку, и
Келвин крайне неохотно подчинился этой необходимости.
Промокший до нитки, он стоял на какой-то незнакомой
улице. И хотя он не знал этой улицы, по всей видимости, она
была на его планете и время соответствовало тому, в котором
он жил. К счастью, судя по всему, телепортация имела свои
границы. Дул холодный ветер. Келвин стоял в быстро
увеличивающейся вокруг его ног луже. Он огляделся по
