Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Кастанеда К. Весь текст 595.11 Kb

(6) Дар орла

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 8 9 10 11 12 13 14  15 16 17 18 19 20 21 ... 51
     Что подавляло  меня,  так  это  ощутимая  печаль,  тоска  по  чему-то
отсутствующему, несформулированному.
     Я не мог этого вынести. Я уже собирался попрощаться с дамой  и  выйти
из дома, когда ко мне подошла  Горда.  Она  прошептала,  что  нам  следует
посидеть немного в большой комнате, примыкающей к  холлу,  отделенному  от
дворика. Комната была видна с того места, где мы стояли. Мы пошли  туда  и
вошли внутрь. Это была очень большая комната, пустая, с высоким  сводчатым
потолком, темная и хорошо проветриваемая. Горда позвала  в  комнату  всех.
Дама посмотрела на нас, но сама  внутрь  не  вошла.  Каждый,  казалось,  в
точности знал, где ему следует сидеть. Хенарос уселись справа от  двери  в
одной стороне комнаты, а Горда и сестренки сели слева, с  другой  стороны.
Они уселись вплотную к стенам. Хотя мне хотелось бы сесть рядом с  Гордой,
я сел в центре комнаты. Это место казалось  мне  правильным.  Я  не  знаю,
почему, но наши места, казалось, определял какой-то высший порядок. Пока я
там сидел, волна  странных  чувств  напала  на  меня.  Я  был  пассивен  и
расслаблен.  Я  сам  себе   казался   экраном   движущихся   картин,   где
проецировались чужие чувства печали и тоски. Однако не было ничего, что  я
мог бы узнать, как точную память. Мы оставались в этой комнате более часа.
К концу я уже чувствовал, что готов  открыть  источники  неземной  печали,
заставлявшей  меня  плакать  почти  неконтролируемо.  Но  затем,  так   же
невольно, как мы там уселись,  мы  встали  и  покинули  дом.  Мы  даже  не
поблагодарили даму и не попрощались с нею.
     На  площади  мы  сгрудились  вместе.  Горда  сразу  же  заявила,  что
поскольку она бесформенна, то  она  все  еще  несет  ответственность.  Она
сказала, что занимает такую позицию из-за тех заключений,  к  которым  она
пришла в доме Сильвио Мануэля. Горда, казалось, ждала замечаний.  Молчание
остальных было для меня невыносимо. Я  должен  был  сказать  что-нибудь  в
конце концов.
     - К каким заключениям ты пришла в этом доме, Горда? - спросил я.
     - Думаю, все знают, к каким, - высокомерным тоном сказала она.
     - Мы этого не знаем, - сказал я, - никто пока ничего не сказал.
     - Мы знаем, что нам и не надо разговаривать, - сказала Горда.
     Я настаивал на том, что такие важные  вещи  я  не  могу  принять  так
просто, как само собой разумеющееся. Нам надо поговорить о наших чувствах.
Что касается меня самого, то все, что я оттуда вынес, это  опустошительное
чувство печали и отчаяния.
     - Нагваль Хуан Матус был прав, - сказала  Горда.  -  мы  должны  были
посидеть в том месте, чтобы освободиться. Я свободна теперь.  Я  не  знаю,
что произошло, но что-то было снято с меня, пока я там сидела.
     Трое женщин с ней согласились. Трое мужчин - нет. Нестор сказал,  что
он был на грани того, чтобы вспомнить  действительные  лица,  но  что  вне
зависимости от того, как усердно он старался очистить  свое  поле  зрения,
что-то перекрывало его. Все, что он испытал, было чувством тоски и  печали
оттого, что он все еще находится в этом мире.
     - Видишь, что я имею в виду, Горда? - сказал я.
     Она, казалось, была недовольна. Она так надулась, как никогда на моей
памяти. Или же я видел ее такую надутую когда-то раньше?
     Она выступала перед группой. Я не мог уделять внимания тому, что  она
говорит. Я углубился в воспоминание, которое было бесформенным,  но  почти
достижимым для меня. Чтобы эти  воспоминания  продолжались,  я,  казалось,
нуждался в постоянном потоке слов Горды.  Я  был  прикреплен  к  звуку  ее
голоса, к ее гневу. В какой-то момент, когда она начала остывать, я заорал
на нее, что она строит из себя шишку. Она действительно  взволновалась.  Я
следил за ней какое-то время. Я  вспоминал  другую  Горду,  другое  время:
сердитую толстую Горду, толкавшую меня в грудь кулаками. Я  вспомнил,  как
смеялся над ее гневом, потешаясь над ней, как над  ребенком.  Воспоминание
окончилось в тот момент, когда замолк голос Горды. Она, казалось,  поняла,
что я делал.
     Я обратился  ко  всем  им  и  сказал,  что  мы  находимся  в  опасном
положении: что-то неизвестное нависло над нами.
     - Оно не нависло над нами, -  сухо  сказала  Горда,  -  оно  нас  уже
ударило. Я полагаю, ты знаешь, что это.
     - Я не знаю и полагаю,  что  говорю  не  только  за  себя,  но  и  за
остальных мужчин, - сказал я.
     Трое Хенарос согласились кивком головы.
     - Мы жили в этом доме, пока мы были на  левой  стороне,  -  объяснила
Горда. - я любила сидеть в том алькове и плакать, потому что не знала, что
делать. Я думаю, что если бы осталась  в  этой  комнате  чуть  дольше,  то
вспомнила бы все, но что-то вытолкнуло меня оттуда. Я также сидела  обычно
в той комнате, когда там бывали еще люди. Но я не могу вспомнить их  лица.
Но другие вещи прояснялись, пока я там сидела сегодня. Я бесформенная.  Ко
мне приходит все. И плохое и хорошее. Я, например,  схватила  свое  старое
раздражение и желание браниться. Но также я выхватила  и  кое-что  другое,
хорошее.
     - Я тоже, сказала Лидия хриплым голосом.
     - Что это за хорошие вещи? - спросил я.
     - Я думаю, что неправа в своей ненависти к тебе, - сказала  Лидия.  -
моя неприязнь не дает мне улететь. Так мне говорили все в той  комнате,  и
мужчины, и женщины.
     - Что за мужчины и что за женщины? - спросил Нестор испуганно.
     - Я там была, когда они были там. Это все, что я  знаю,  -  повторила
она.
     - А ты, Горда? - спросил я.
     - Я уже говорила тебе, что не  могу  вспомнить  какие-либо  лица  или
что-либо специфическое, - сказала она, - но одно я  знаю:  что  бы  мы  ни
делали в этом доме - это было на левой стороне. Мы пересекали  или  кто-то
заставлял пересекать нас параллельные линии. Те  непонятные  воспоминания,
что к нам приходят, идут из того времени, из того мира.
     Без  какой-либо  словесной  договоренности  мы  покинули  площадь   и
направились к мосту. Лидия и Горда  побежали  впереди  нас.  Когда  мы  их
нагнали, то обнаружили, что они стоят  на  том  самом  месте,  где  раньше
оставались мы.
     - Сильвио Мануэль - это тьма,  -  прошептала  Горда  мне  с  глазами,
прикованными к противоположной стороне моста.
     Лидия тряслась. Она тоже попыталась заговорить со мной, но я  не  мог
понять, что она бормочет.
     Я подтолкнул их обратно, прочь с моста. Кругом шло  множество  людей,
но никто не уделял нам никакого внимания. Мы сели на  землю  в  нескольких
метрах от моста. Я думал, что если мы сможем собрать по крупицам все,  что
каждый из нас знает об этом месте, то мы сможем  составить  что-либо,  что
поможет нам решить нашу дилемму.
     - Кто такой Сильвио Мануэль? - спросил я Горду.
     - Я никогда до этого не слышала этого имени, - сказала она.  -  я  не
знаю этого человека, и в то же время я знаю его. Что-то похожее  на  волны
находит на меня, когда я слышу это имя.  Жозефина  назвала  мне  это  имя,
когда мы были в доме. С той самой минуты разное стало приходить мне на  ум
и на язык, само собой, как у Жозефины. Никогда не думала,  что  доживу  до
такого, чтобы оказаться похожей на Жозефину.
     - Почему ты говоришь, что Сильвио Мануэль - это темнота? - спросил я.
     - Представления не имею, - сказала она. - однако все мы здесь  знаем,
что это правда.
     Она подтолкнула женщин, чтобы те заговорили.  Никто  не  произнес  ни
слова. Я выбрал розу. Она собиралась что-то сказать  три-четыре  раза.  Ее
тельце содрогнулось.
     - Мы пересекли этот мост и Сильвио Мануэль ждал нас на той стороне, -
сказала она еле слышным голосом. -  я  шла  последней.  Когда  он  пожирал
остальных, я слышала их вопли. Я хотела убежать, но этот  дьявол,  Сильвио
Мануэль, был с обеих сторон моста. Некуда было спастись.
     Горда, Лидия и Жозефина согласились. Я спросил, было ли это прямым  и
точным воспоминанием о чем-то или простым ощущением.  Горда  сказала,  что
для нее это было в  точности  так,  как  сказала  Роза:  совершенно  ясным
воспоминанием. Остальные двое с ней согласились.
     Я недоумевал, что же было с людьми, живущими у  моста.  Если  женщины
кричали так, как рассказывала Роза, то прохожие должны были  это  слышать.
Вопли вызвали бы тревогу. На секунду я почувствовал, что весь город должен
был быть в заговоре. Озноб прошел по моему телу. Я повернулся к Нестору  и
прямо выразил все, что чувствовал.
     Нестор сказал, что нагваль Хуан Матус  и  Хенаро  были  действительно
воинами высших достоинств, и,  как  таковые,  они  были  совсем  одинокими
существами.  Их  контакты  с  людьми  были  один-на-один.  Не  было  такой
возможности, чтобы целый город или хотя бы люди, живущие  около  моста,  с
ними стакнулись. Для того, чтобы это было возможно, все  эти  люди  должны
были бы быть воинами - вероятность крайне ничтожная.
     Жозефина с ухмылочкой начала кружить вокруг меня.
     - У тебя определенно есть нахальство, - сказала она. - притворяешься,
что ничего не знаешь, а сам был здесь. Это ты  привел  нас  сюда!  Это  ты
толкал нас на этот мост! - в глазах женщин зажглась угроза.
     Я повернулся к Нестору за помощью.
     - Я ничего не помню, - сказал он. - это место меня пугает.  Вот  все,
что я знаю.
     С моей стороны обращение к Нестору было блестящим  маневром.  Женщины
набросились на него.
     - Конечно, ты не помнишь! - визжала Жозефина. - все  мы  были  здесь.
Что ты за глупый осел?!
     Мои расспросы требовали порядка. Я увел их прочь от моста.  Я  думал,
что, будучи активными людьми, они смогут более  расслабиться,  если  будут
двигаться и разговаривать на ходу вместо того, чтобы сидеть на месте,  как
предпочел бы я.
     Когда мы пошли, гнев женщин утих так же внезапно, как и возник.
     Лидия и Жозефина стали еще более разговорчивыми. Они  вновь  и  вновь
высказывали свое чувство, что Сильвио Мануэль был пугающей фигурой.
     Тем не менее никто из них  не  припомнил,  чтобы  физически  потерпел
какой-нибудь урон. Они только помнили, что были парализованы страхом. Роза
не сказала ни слова, но  знаками  выражала  свое  согласие  со  всем,  что
говорили другие. Я спросил их,  была  ли  это  ночь,  когда  они  пытались
перейти мост. И Лидия, и Жозефина сказали, что был ясный день.
     Роза прочистила горло и сказала, что это было ночью.  Горда  пояснила
разногласие, сказав, что это были утренние сумерки, может быть, время  как
раз перед ними. Мы  достигли  конца  коротенькой  улочки  и  автоматически
повернули назад, к мосту.
     - Это же так просто, - сказала Горда внезапно, как если  бы  она  это
только что  обдумывала.  -  мы  пересекли  или,  вернее,  Сильвио  Мануэль
заставил нас пересекать параллельные линии. Этот мост - место силы. Дыра в
этом мире. Вход в  другой  мир.  Мы  прошли  в  этот  вход.  Должно  быть,
проходить было больно, так как мое тело боится. Сильвио Мануэль ждал нас с
другой стороны. Никто из нас не помнит его лица, так как Сильвио Мануэль -
это темнота. И он никогда не покажет свое лицо. Мы могли видеть только его
глаза.
     - Один глаз, - спокойно сказала Роза и отвернулась.
     - Все здесь, включая тебя, -  сказала  Горда,  обращаясь  ко  мне,  -
знают, что лицо Сильвио Мануэля находится в темноте. Можно слышать  только
его голос, мягкий, как приглушенное покашливание.
     Горда  перестала  разговаривать  и   начала   так   пристально   меня
рассматривать, что я ощутил всего себя. Ее глаза  были  с  хитринкой,  что
дало мне основание подозревать, что она знает о чем-то, но не  говорит.  Я
спросил  ее.  Она   отрицала.   Но   признала,   что   ощущает   множество
необоснованных чувств, которые она не старается объяснять.  Я  подталкивал
ее, а потом прямо потребовал, чтобы женщины попробовали вспомнить  сообща,
что все-таки случилось с нами на той стороне моста. Каждая  из  них  могла
вспомнить только вопли остальных.
     Трое Хенарос оставались  в  стороне,  и  в  наше  объяснение  они  не
вступали.  Я  спросил  у  Нестора,  не  имеет  ли  он  хоть  какого-нибудь
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 8 9 10 11 12 13 14  15 16 17 18 19 20 21 ... 51
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама