кулак ударил с глухим шумом, словно молоток мясника о тушу. И углубился на
два дюйма.
Рот Блуто расслабился, лицо пожелтело; он покачнулся, тяжелый меч
выпал у него из руки и со звоном ударился о камень. Его маленькие свиные
глазки с удивлением уставились на меня.
Я нанес удар по челюсти, который, должно быть, сломал один-два зуба.
Удар на несколько дюймов подбросил Блуто в воздух; он упал на спину с
грохотом, подняв столб пыли. И не вставал. Потерял сознание.
Искусство боя на кулаках почти неизвестно на Танаторе. Дело не в том,
что кулачный бой презирается как неджентльменский. Его просто не изобрели.
Человек, который знает, как использовать свои кулаки, никогда не остается
безоружным в этом мире.
Поэтому моя победа над этим задирой должна была показаться солдатам
чуть ли не колдовством. Они с изумлением смотрели, как я отряхнулся,
переступил через лежащего Блуто и провел своего таптора в ворота города.
Ни один человек не возразил. Так я наконец вошел в город своей
принцессы.
Когда я миновал ворота, со мной заговорил высокий молодой человек,
джентльмен по виду.
- Прекрасно сделано, незнакомец, - улыбнулся он. - Мне кажется, я
слышал, что ты хочешь присоединиться к Чак Юл. Если это правда, позволь
проводить тебя к человеку, с которым ты должен поговорить. По моему
мнению, в Черном Легионе всегда найдется место для человека, который
голыми руками справился с Блуто.
Я рассмеялся.
- В моей стране, друг, есть выражение, которое справедливо и в
Шондакоре: "Чем твой противник больше, тем сильнее он упадет".
Его это высказывание позабавило, и он протянул мне руку.
- Я Валкар из Ганатола, комор третьей когорты, - сказал он.
Комор - это офицерский чин, соответствующий начальнику когорты
воинов. Значит, мой новый знакомый занимает довольно важный пост в Черном
Легионе. Я оглядел его, и то, что увидел, мне понравилось. Высокий и
аккуратно сложенный, смуглая кожа, черные волосы, зеленые глаза - странная
комбинация, которой я раньше в своих блужданиях по Танатору не встречал;
несомненно, полукровка, хотя осанка и манеры человека высокого рождения,
из хорошей семьи. Правильные черты лица, но не настолько красивые, чтобы
казаться изнеженными; сильные челюсти, хорошая улыбка и откровенный
взгляд. Мне он понравился с первого взгляда.
Я обнаружил, что обладаю способностью с первой же встречи определять
достоинства человека; в первые же мгновения я могу установить, честный ли
передо мной человек и можно ли ему доверять. До сих пор эта редкая
способность сохраняла мне жизнь, и я привык ей верить. Поэтому я протянул
Валкару руку, и мы сразу стали друзьями и будем ими, пока нас не разлучит
смерть, Великий Разрушитель Дружбы.
- Спасибо за дружеские слова, - сказал я, крепко пожимая ему руку. -
Меня зовут Джандар.
С откровенным любопытством он разглядывал мои светлые волосы,
загорелую кожу, голубые глаза.
- Никогда не видел такого, как ты, - сказал он наконец. - Могу ли я
спросить, в какой стране ты вырос?
- В Соединенных Штатах Америки, очень далекой земле, - ответил я и
сказал правду: моя страна находится в четырехстах миллионах миль. Мне
кажется, это вполне отвечает слову "далекая".
Валкар повторил это название, немного споткнувшись на незнакомых
звуках. Потом покачал головой.
- Должно быть, на другой стороне Танатора, потому что я никогда о ней
не слышал и не встречал людей оттуда.
- Вполне понятно, - сказал я. - Думаю, я первым из своего народа
попал в эти земли. - И это тоже сущая правда.
Мой новый друг провел меня по улицам Шондакора к крепости Черного
Легиона. По дороге мы разговаривали, и я воспользовался возможностью
познакомиться с городом. Хотя Шондакор уже несколько месяцев как завоеван,
новые правители не очень вмешивались в дела его жителей: горожане жили
своей жизнью, открывали магазины, разговаривали на форуме, покупали товары
на базаре - и все это со свободой, которая свидетельствовала, что
завоеватели почти не налагают на них ограничения.
Большой город произвел на меня сильное впечатление своими прекрасными
сооружениями. Широкие улицы с многочисленными цветущими деревьями были
заполнены народом. Проносились колесницы, запряженные специально
обученными тапторами. Богатые купцы и их женщины перемещались в носилках
на плечах крепких рабов. В переулках играли и дрались мальчишки,
оборванные шумные нищие завывали у порогов, воины Чак Юл проводили в
винных лавках свободное от службы время. Ежедневная жизнь города,
по-видимому, продолжалась как ни в чем не бывало, несмотря на смену
династии.
Начальник новобранцев - не буду затруднять читателей танаторским
названием этого офицера - оказался занятым человеком, и поскольку за меня
поручился _к_о_м_о_р_ Валкар, он без отлагательств и ненужных расспросов
записал меня и принял присягу. В качестве места своей последней службы я
назвал город Сорабу на берегах Корунд Ладж. Свой отъезд оттуда я объяснил
тем, что преимущество в продвижении по службе отдавалось выходцам из
знатных семейств перед более подготовленными и способными воинами, такими,
как я сам. Возможно, с моей стороны это было нескромно, но я решил, что в
разбойничьей армии Чак Юл не действует правило самоуничижения,
обязательное для других бойцов Танатора.
Как оказалось, моя догадка была правильной. Во всяком случае через
час я уже был полноправным воином Черного Легиона, и по моей просьбе меня
приписали к когорте, которой командовал мой новый друг Валкар из Ганатола.
Так я осуществил первую часть своего плана и умудрился войти в город
и вступить в армию врагов.
А что касается остальных частей плана, то только время покажет, сумею
ли я освободить женщину, которой отдал сердце.
4. Я ВСТУПАЮ В ЧЕРНЫЙ ЛЕГИОН
Так я, Джандар с Каллисто, начал службу в качестве рядового солдата
Черного Легиона под началом моего нового друга Валкара из Ганатола.
Третья когорта, которой командовал мой друг, размещалась в грубых
казармах вдоль южной стороны большой площади, которая называлась форумом
Зельтадара. Позже я узнал, что название происходит от имени короля
отдаленного прошлого, предка династии Дарлуны.
Рядовые солдаты, и я среди них, спали в большом зале под плоской
крышей на жестких матрацах, которые днем свертывались и подвешивались на
специальные крючки в деревянных стенах здания.
Вставали мы обычно на рассвете, и если в этот день наша когорта не
назначалась в караул, тренировались на площади под пристальным взглядом
нашего командира Валкара. И я скоро понял, что быть солдатом означает
гораздо больше, чем умение владеть мечом.
Короче, мы маршировали. Тренировались. Производили маневры, иногда
очень сложные. У меня появилось уважение к воинским качествам Чак Юл: ни
на Танаторе, ни на своей родной Земле я не встречал армии, состоящей из
так хорошо подготовленных солдат; и они никогда не нарушали железную
дисциплину.
И я начал понимать, почему народы Танатора говорят о них с дрожью и
страхом. Для такой планеты это великолепная армия.
В последующие дни я узнал много военных приемов, которые раньше мне
не было необходимости знать.
Например, я овладел техникой ведения боя верхом на тапторе, что очень
отличается от фехтования на ногах.
Я тренировался в использовании танаторского оружия, называемого
длинное копье; насколько мне известно, это оружие характерно только для
Танатора; во всяком случае я никогда не слышал, чтобы его использовали в
земных армиях. Длинное копье и есть длинное копье: длинное тонкое древко
не менее двадцати футов, заканчивающееся стальным когтем или крюком. Пешие
танаторские воины с его помощью стаскивают всадников с тапторов.
Валкар и его офицеры тренировали нас в использовании короткого
метательного копья; его метают с помощью лассо, и танаторцы удивительно
искусны в этом; мы действовали также ручным топором и боевым луком. Я
обнаружил, что съедаю свою еду с огромным аппетитом и сплю каждую ночь как
мертвый.
Валкар оказался прекрасным офицером, твердым, но сдержанным,
справедливым и человеком слова. Каждый солдат под его командой твердо
знал, каковы пределы свободы его действий, за ними его ожидало наказание.
Правила - кстати, они были разработаны самим Валкаром и не были
распространены по всему Легиону, как я узнал позже, - очень просты. Нельзя
приставать к женщинам в городе, нельзя входить в дома шондакорцев;
наказание - двадцать плетей. Драки с другими солдатами, пьянство и уход из
казармы ночью наказывались десятью плетями. Солдат, уснувший на посту,
награждался смертью.
И хотя солдаты в когорте Валкара были в основном непослушным сбродом,
даже самые тупые из них приветствовали дисциплину, насаждавшуюся
командиром. Никто не наказывался из каприза, а каждый наказанный точно
знал свою вину. Валкар объяснял, что жители Шондакора многократно
превышают численность оккупантов, и насилия и грабежи вполне могут поджечь
порох и вызвать восстание. Он говорил, что солдат, напившийся или уснувший
на посту, вполне может стать причиной гибели своих товарищей и поражения
всего Легиона, если враг проберется мимо его поста. Солдаты начали
относиться к Валкару вначале с неохотным уважением, а постепенно с
собачьей преданностью - следствие прирожденной способности Валкара вести и
приказывать.
Мы с Валкаром оставались добрыми друзьями, но он дал мне понять, что
на дисциплине плохо отразится, если у него в его собственной когорте
появятся любимчики, поэтому в этот начальный период моей службы я почти не
видел его в свободное время. Я, конечно, понимал причину этого, и мое
уважение к нему росло. Но встречались мы всегда с дружеским словом,
взглядом или улыбкой, хотя я знал, что он внимательно следит за моим
обучением. И как только я достаточно овладел воинскими искусствами, мне
было поручено тренировать других, менее сообразительных и более неуклюжих
солдат. Вскоре я был назначен командиром взвода - звание, примерно
соответствующее лейтенанту.
Как младший офицер, я теперь жил вблизи казарм в комнате, которую
делил с пятью-шестью офицерами своего ранга, ел в офицерской столовой, в
которой обедал сам Валкар. Он нашел возможность поздравить меня с
повышением, и мы изредка обменивались дружескими словами.
Когда мое обучение закончилось, а мой взвод приобрел достаточные
военные навыки, обязанностей у меня стало поменьше. День мы находились на
дежурстве, день отдыхали; это дало мне возможность хорошо познакомиться с
городом.
Пятнадцать человек у меня под командой были грубыми и непокорными
солдатами, но я помнил методы Валкара, с помощью которых он добивался
таких прекрасных результатов, и обращался со своими людьми с
исключительной справедливостью и твердостью. Они быстро научились меня
уважать, после того как мою власть попытались оспорить двое здоровенных
задир; я преподал им такой же урок кулачного боя, каким в свое время
бросил в пыль Блуто. Этот судебный поединок происходил в тайне, и никто из
старших офицеров о нем не узнал. Иначе моих людей, с которыми я дрался,
выпороли бы до потери сознания. Они это прекрасно понимали и, мне кажется,
начали уважать за то, что я справился с ними собственными силами, не
прибегая к власти старших по команде.
Во всяком случае внешний вид и подготовка моего взвода оказались
превосходными, меня похвалил старший командир, и вскоре я получил
