толстого маслянистого маленького жреца, но он меня очень интересовал.
Поэтому я позволил отвести себя в большую комнату, в которой он,
по-видимому, жил.
Комната оказалась просторной, солнечной, с удобной мебелью, с
толстыми коврами, великолепными настенными завесами и мягкими стульями. Он
налил мне отличного желтого вина в серебряный кубок и поставил рядом
тарелку с маленькими пирожными и ломтями холодного мяса. Я заметил про
себя, что жрец, очевидно, не ведет аскетический образ жизни и любит
комфорт.
Я решил также не пробовать в его присутствии пищи и вина, чтобы не
попасть под воздействие какого-нибудь наркотика, развязывающего язык.
Поэтому я только смочил губы вином и вежливо отказался от пирожных,
говоря, что только что поел, что, кстати, было правдой.
Ул сел против меня, сложил на животе свои пухлые мягкие руки и
посмотрел на меня умным проницательным взглядом, с легкой улыбкой,
которая, впрочем, не смягчала змеиного холода его взгляда. И я обратил
внимание, что он усадил меня так, чтобы мое лицо было ярко освещено, а его
оставалось в тени.
- Ну, _к_а_м_а_д_, тут нам удобно будет немного посплетничать... Мне
кажется, ты раньше служил лорду Сорабы?
Я ответил, что это верно.
- По-прежнему ли городом правит лорд Каамурат? - спросил он, удивив
меня: когда мы выбирали Сорабу как вымышленное место моей последней
службы, то сделали это потому, что Черный Легион много лет не приближался
к этому городу на берегах Корунд Ладж и поэтому маловероятно, чтобы мне
пришлось отвечать на затруднительные вопросы о городе, который я никогда в
жизни не видел.
- Да, - ответил я, - хотя он уже стар.
Это правда, так заверил меня лорд Яррак. Он тщательно
проинструктировал меня относительно Сорабы на случай, если мне все-таки
придется отвечать на вопросы об этом городе.
Ул задумчиво кивнул и потом спросил о здоровье какого-то лорда Уруша.
Я о таком никогда не слышал и решил потянуть с ответом. Поэтому я
рассмеялся и сказал, что был простым солдатом в городской страже и ни в
какой контакт с большими господами не вступал.
Улыбка Ула стала шире. Мне она не понравилась. Не понравился и блеск
черных глаз, когда он хитро взглянул на меня.
- Естественно, так и должно быть, - промурлыкал он. - Но разве не
странно, что всего лишь через несколько недель службы ты получил высокое
звание и занял место рядом с самим принцем Васпианом, а в Сорабе оставался
всего лишь простым солдатом?
Я с видимой небрежностью пожал плечами, хотя под курткой у меня на
коже выступил пот.
- Нет, совсем не странно, милорд. Мой командир в Сорабе был
эгоистичным человеком, он все время старался услужить знатным людям,
продвигая их сыновей и минуя более заслуживших повышения, но менее знатных
воинов, таких, как я. И, как ты, должно быть, знаешь, милорд, вовсе не мои
воинские заслуги привлекли ко мне внимание принца Васпиана, а просто
счастливая случайность: я спас его от опасности, остановив понесших
тапторов.
- А, да, что-то такое я слышал... действительно, счастливый случай: и
принц невредим, и ты повышен благодаря этому случаю. А из какой ты
местности, _к_а_м_а_д_? Никогда не встречал человека с таким цветом глаз и
волос.
- Моя страна называется Соединенные Штаты Америки, - ответил я.
- Что за странное название! Никогда не слышал о таком городе. Где
это? - лениво спросил он, по-прежнему слегка улыбаясь.
Я чувствовал, что он со мной играет, но ничего не мог сделать. Теперь
я понял, каково приходится маленькой мышке в лапах толстого ленивого и
очень сытого кота.
- Он очень далеко отсюда, - совершенно правдиво ответил я. - Не могу
точно указать направление, потому что давно уехал оттуда и с тех пор
побывал во многих землях.
- Должно быть, действительно очень далеко, - лениво ответил Ул, -
потому что я о нем никогда не слышал, а география - мое давнее хобби.
Скажи мне, _к_а_м_а_д_, у всех ли жителей твоей земли глаза такого
странного цвета.
- Нет, не у всех. Наш народ происходит от смеси нескольких наций,
долго живших вместе. Впрочем, у многих моих земляков голубые глаза. Здесь
они, кажется, встречаются очень редко.
- Да, редко, очень редко! - сказал он и снова беззвучно рассмеялся, и
от этого смеха у меня по коже поползли мурашки, хотя я и не мог бы
сказать, почему. Но что-то в этом маленьком толстом и внешне таком
безобидном человеке мгновенно настораживало меня. У меня было впечатление,
что он так же безвреден, как кобра.
В этом месте я прервал разговор, сказав, что не должен надолго
уходить от своего патрона.
- А, да, милорд принц несколько... как бы это сказать... излишне
подозрителен, - замурлыкал он, потирая толстые маленькие руки. - У него
странное чувство, будто его всегда окружают враги, не правда ли? Скажи
мне, _к_а_м_а_д_, есть ли у тебя тайны, которые ты держишь при себе.
Я принужденно рассмеялся.
- Конечно, милорд! Разве их нет у каждого человека?
Он снова рассмеялся и встал, чтобы проводить меня из своего мягкого
шелкового гнезда.
- О, да! - хихикал он. - Но у некоторых эти тайны поразительны! - И
мне эта его ремарка совсем не понравилась.
Я поклонился и пошел по коридору. И пока не свернул за угол,
чувствовал на себе взгляд его холодных блестящих маленьких глаз.
Так закончилась моя встреча с Улом Ужасным. Я чувствовал, что он либо
знает, либо подозревает, что есть во мне что-то такое, о чем не должно
быть никому известно. Но он не вмешивался в мои действия и не разговаривал
ни с кем из моих начальников, в этом я был уверен.
Но с тех пор я, как мог, стал избегать его. И, к счастью, принц
Васпиан больше не посылал меня в ту часть дворца.
В следующие несколько вечеров я сопровождал своего патрона на
придворные пиры и потому часто видел Дарлуну.
На этих пирах часто присутствовал и Ул Ужасный, так что я старался не
выдать своего интереса к принцессе. Я чувствовал, что он в чем-то
подозревает меня, и старался не привлекать его внимания. К счастью, принц
Васпиан необыкновенно боялся толстого маленького колдуна и испытывал к
нему явную антипатию, и когда им приходилось находиться вместе - на совете
или на пирах, о которых я говорил, - он совершенно очевидно избегал Ула.
Ул не обижался, только улыбался своей спокойной улыбкой Будды.
Поэтому, хотя мы и не разговаривали и она меня не замечала, я часто
видел принцессу во время этих долгих государственных обедов.
Вела она себя на этих пирах гордо и сдержанно. Всегда великолепно
одетая и украшенная драгоценными камнями и металлами, она тем не менее
казалась больше беспомощной пленницей, чем будущей королевой. С другими
женщинами за столом она почти не разговаривала. Все это были женщины Чак
Юл, жены, дочери и любовницы руководителей Черного Легиона, наглые,
скандальные, варварские. Они постоянно делали язвительные замечания о ее
нарядах и манерах, все, что она делала, сопровождалось взрывами
издевательского смеха, и руки у меня болели от желания схватить меч или
кинжал, прыгнуть к ним и раскидать их в разные стороны. Но я молчал,
оставался на месте, иногда с огромными усилиями, и не думаю, чтобы на пиру
кто-нибудь заметил странности в моем поведении.
Входя или выходя из зала, всегда под руку с ухмыляющимся принцем, она
что-то негромко говорила ему. Не колеблясь, принимала его руку, но и не
встречала его оживленно и приветливо. Я никак не мог определить ее
истинного отношения к принцу Васпиану. Они, безусловно, вели себя не как
любовники, хотя принц часто целовал ей руку и что-то шептал на ухо. Лицо
ее оставалось бледным, выражение - сдержанным, и хоть она и не
отказывалась разговаривать с ним, но и не испытывала при этом
удовольствия.
Я начал думать, что у принца есть над ней какая-то власть. Что-то
такое мешало ей открыто отвергать его ухаживания и льстивое внимание перед
вождями Черного Легиона.
Потому что мне казалось невероятным, что она его любит. Я не
сомневался, что гордая принцесса Шондакора способна на сильную и страстную
привязанность, но она слишком женщина, а он слишком не мужчина, чтобы
заслужить ее любовь иначе, чем принуждением.
Вам понятна стоявшая передо мной дилемма.
Я пробрался в город с единственной целью обеспечить спасение
принцессы. Но теперь - я не был уверен, что Дарлуна хочет, чтобы ее
спасали.
И я никак не мог забыть, как много недель назад, когда мы с Коджей и
Дарлуной стали пленниками подлого и коварного, но красивого и
очаровательного принца Тутона из Занадара, она приняла дружбу принца,
считала его своим союзником и почти женихом. Когда мы с Лукором силой
вырвали ее из его когтей, она сначала страшно рассердилась на меня и
заявила, что моя помощь ей не нужна. Неужели этот случай будет повторением
прошлого фиаско? Я не был уверен, но одно знал точно: прежде чем
освобождать ее из рук Черного Легиона, я из ее собственных уст должен
услышать, любит ли она принца Васпиана.
И все время я мысленно видел эту ужасную сцену в ее будуаре, когда
она была в объятиях человека, которого я считал принцем Васпианом, о
чем-то страстно просила его, щеки ее были влажны от слез, сияющими
изумрудными глазами она смотрела ему в лицо, скрытое от меня углом, под
которым он стоял.
Неужели я стал невольным свидетелем любовной сцены?
Но если так, как понять ее принужденные и холодные манеры при
встречах с ним? Куда девалась страсть, с которой она относилась к нему
наедине?
Другого пути у меня просто нет.
Я должен поговорить с Дарлуной - и побыстрее!
И как раз в эту ночь у меня появилась возможность поговорить с
Дарлуной наедине.
Единственным пороком Васпиана, который пока стал мне известен, было
пристрастие к некоему веществу, называвшемуся сонным лотосом.
Это мощный наркотик, который притупляет чувства и позволяет сознанию
свободно блуждать в тысячах великолепных, но нематериальных сновидений. В
моменты уныния или скуки мой патрон запирался в своих личных помещениях,
вдыхал пары сонного лотоса и проводил остальную часть ночи в наркотическом
сне.
В этот вечер, кипя от ярости по поводу какого-то воображаемого
оскорбления или в болезненном убеждении, что его невидимые, но вездесущие
враги опять добились преимущества, он, бранясь и всех проклиная, забрался
в свою берлогу и громко потребовал трубку и сонный лотос. Я знал, что
теперь он до утра не покажется, и, следовательно, меня не могут неожиданно
вызвать. Моя комната была самой крайней в помещениях принца, и я мог
незаметно уходить и приходить. Поэтому я завернулся в темный плащ,
набросил на плечо перевязь и отправился на долгожданную встречу с
Дарлуной.
Я выбрал плохо освещенный и редко посещаемый коридор, который вел к
буквально покинутой части дворца. Здесь в пыльной заброшенной комнате я
осмотрел стену в поисках тайного знака, которые служат сигналом
присутствия скользящих панелей. Через них можно попасть в сеть тайных
туннелей, которыми пронизаны толстые стены дворца.
Я сдержал возглас, когда мой тусклый фонарь осветил маленький
загадочный знак. Через мгновение я отыскал тайную пружину. Послышался
щелчок, скрип скрытых шарниров, и передо мной открылось черное отверстие.
Без колебаний я углубился в него, за мной опустился тяжелый гобелен.
Я быстро, не неслышно двинулся по извивающимся коридорам в стенах
