- Мад Дюшер? Там, в погребе. А остальные, кажется, в подвале слева.
Мы вошли в подземелье. Керосиновая лампа тускло освещала стены.
Мадлена Дюшер, очень бледная, сидела в углу.
- Должно быть, совесть у нее нечиста, - сказал Мишель.
- Вставай и выходи! - грубо добавил он.
Затем мы освободили трех девушек из деревни. Когда мы поднялись на
первый этаж, там уже был Луи с остальными членами Совета.
- Старик Хоннегер пришел в себя. Пойдем, надо его допросить.
Хоннегер сидел на поляне, рядом с дочерью. Увидев нас, он поднялся.
- Я вас недооценивал. Мне надо было привлечь на свою сторону
инженеров, тогда мы завладели бы этой Планетой.
- А для чего? - спросил я.
- Для чего? Разве вы не понимаете, что это был единственный случай,
когда человек мог бы взять в свои руки судьбу человечества. Через
несколько поколений мы создали бы расу сверхлюдей.
- Это из вашего-то материала? - спросил я насмешливо.
- У моего сырья было все, что нужно: настойчивость, мужество,
презрение к смерти. И на вас я тоже рассчитывал. Но я ошибся, думая, что
смогу захватить власть без вас. Надо было сделать это вместе с вами.
Он склонился к плачущей дочери.
- Пожалейте ее; она ничего не знала о моих планах и даже пыталась нам
помешать. А теперь прощайте...
Быстрым движением он что-то сунул в рот, пробормотал: "Циан" - и
рухнул на землю.
- Ну что ж, одним подсудимым меньше, - сказал Мишель вместо
надгробного слова.
Добровольцы уже грузили на машины трофеи: четыре автоматические
пушки, шесть пулеметов, сто пятьдесят ружей и автоматов, пятьдесят
револьверов и большое количество боеприпасов. Замок был настоящим
арсеналом, но самой ценной из всех находок был маленький печатный
станок, совершенно новый.
- Непонятно, что они собирались делать со всей этой техникой на
Земле?
- Один пленный показал, что Хоннегер возглавлял фашистскую
организацию, - ответил Луи.
- В конце концов, все к лучшему. Теперь будет чем встретить гидр.
- Кстати, с тех пор их больше не видели. Вандаль и Бреффор
заканчивают вскрытие маленькой гидры; они ее положили в бочку со
спиртом. Этот Бреффор просто незаменим! Он уже научил деревенских
ребят лепить глиняную посуду, как это делают индейцы Южной Америки.
Когда мы вернулись в деревню, было четыре часа пополудни. Сражение
продолжалось меньше дня. Я добрался до дому и заснул как убитый. Мне
снилась моя старая лаборатория в Бордо, мой шеф говорил мне: "Желаю
Вам получше провести отпуск. Я уверен, что там вы найдете немало
интересного, что стоит изучить..." Какая ирония! "Интересные мелочи" -
это оказалась целая планета!
Потом я увидел массивную фигуру моего кузена Бернара в дверном
проеме, потом гору, срезанную где-то внизу, на сотни метров подо мной...
Часов в шесть вечера меня разбудил брат, и мы отправились к
Вандалю. Он ждал нас в школе; перед ним на столе лежала наполовину
препарированная гидра, распространяя удушливый запах спирта. То на
доске, то на листах бумаги Вандаль делал зарисовки. Бреффор и Массакр
помогали ему.
- А вот и ты, Жан, - встретил меня Вандаль. - Я бы отдал десять лет
жизни, чтобы продемонстрировать этот образчик в нашей академии!
Поразительная анатомия!
Он подвел меня к рисункам.
- Я только начал изучать этих животных, но уже узнал много
интересного. Судя по целому ряду признаков, они относятся к самым
низшим организмам. Система кровообращения очень проста. Сердце с
двумя желудочками, кровь синеватая, одна сильно разветвленная артерия,
а дальше кровь идет по лимфатическим путям и возвращается к сердцу по
одной толстой собирающей вене. Подкожные полости играют очень
большую роль. У гидр даже после смерти ничтожная плотность тела.
Пищеварение внешнее; желудочный сок впрыскивается в добычу, а затем
питательная масса всасывается в желудок-глотку. Кишечник предельно
прост. Но вот что удивительно! Во-первых, нервные центры: у гидр они
необычайно сложны и развиты, у основания щупалец в хитиновой
оболочке расположен настоящий мозг, под ним находится любопытный
орган, напоминающий электрическую батарею ската. Этот орган и сами
щупальца снабжены богато разветвленными нервами. Глаза столь же
совершенны, как у наших млекопитающих. Если выяснится, что эти
животные в какой-то степени разумны, я не удивлюсь. И вторая
интересная вещь - водородные мешки. В этих огромных перепончатых
мешках, занимающих всю верхнюю часть гидры, четыре пятых объема
занимает водород! И вырабатывается этот водород в результате
разложения воды при низкой температуре. По пористому каналу в
специальном щупальце вода поступает в особый орган, где происходит ее
химический распад. Я думаю, что кислород переходит в кровь, ведь этот
орган сплошь опутан артериальными капиллярами. Ах, если бы нам
удалось разгадать секрет этого катализа воды! Когда водородные мешки
наполнены, удельный вес гидры меньше веса воздуха и она свободно
плавает в атмосфере. Мощный плоский хвост служит ей плавником, но
главным образом - рулем. Передвигается она в основном за счет
сокращения особых полостей, выбрасывающих воздух, смешанный с
водой. Эта смесь с огромной силой вылетает назад через настоящие дюзы.
Я возбудил током мускулы одной полости, поместив в нее железное
кольцо. Посмотри, что с ним сталось! Толстое железное кольцо было
скручено восьмеркой.
- Сила мышц просто невероятная На следующее утро меня разбудил
стук в дверь. Пришел посыльный от Луи. Он предупредил меня, что сейчас
начнется суд над пленными, над теми, кто не был ранен, и что я как член
Совета должен в нем участвовать.
Я вышел. Голубое солнце вставало над деревней.
Суд собрался в большом сарае, превращенном по этому случаю в зал
заседаний. Трибунал состоял из членов Совета и общественных
представителей, среди которых были Вандаль, Бреффор, мой брат Поль,
Массакр, пять крестьян, Бевэн, Этранж и шесть рабочих. Члены Совета
сидели за столом на возвышении, остальные расположились вокруг нас.
Перед нами было свободное пространство для обвиняемых, а дальше
скамейки для публики. Вооруженная стража охраняла все выходы.
Председателем трибунала был избран мой дядя. Возраст и моральный
авторитет давали ему на это все права. Прежде чем приказать ввести
обвиняемых, он поднялся и обратился к собравшимся:
- Еще никому из нас не приходилось быть судьей. А сегодня мы члены
чрезвычайного трибунала. У обвиняемых не будет адвокатов, потому что
мы не можем терять время на бесконечные споры. Поэтому мы должны
быть по возможности справедливы и беспристрастны. Два главных
преступника мертвы, и я хочу вам напомнить, что на этой планете, где
мало людей, нам дорог каждый человек. Но нельзя забывать о том, что по
вине обвиняемых погибло двенадцать наших добровольцев, а три наших
девушки были подвергнуты постыдным оскорблениям. Введите
обвиняемых!
- Где Менар? - спросил я его шепотом.
- Он с Мартиной разрабатывал теорию катастрофы. Это очень
интересно. Поговорим потом.
Один за другим в сарай вошли обвиняемые в сопровождении
вооруженной охраны. Их было тридцать один человек. Иду Хоннегер и
Мадлену Дюшер ввели последними.
Мой дядя снова заговорил:
- Вы все обвиняетесь в грабеже, убийствах и в вооруженном нападении,
а в совокупности в государственной измене. Кто ваш руководитель?
Обвиняемые секунду колебались, потом вытолкнули вперед рыжего
великана.
- Когда хозяев не было, я командовал за них.
- Ваше имя, возраст, профессия?
- Бирон Жан, тридцать два года. Раньше был механиком.
- Вы признаете себя виновным?
- А какая разница, признаюсь я или нет? Вы все равно меня
расстреляете!
- Не обязательно. Вы могли заблуждаться. И потом вы были не один!
Что привело вас на путь преступления?
- После этой заварушки патрон сказал нам речь. Он сказал, что
деревню захватила, извините, всякая сволочь, что мы на другой планете и
что нужно спасать цивилизацию. А потом, - он поколебался, - если все
пойдет хорошо, мы будем жить, как сеньоры в старые времена.
- Вы участвовали в нападении на деревню?
- Нет. Можете спросить у других. Все, кто там был, убиты. Это были
люди хозяйского сына. Сам хозяин тогда очень злился. Шарль Хоннегер
говорил, что он захватил заложника, а на самом деле ему нужна была эта
девка, за которой он давно бегал. Хозяин этого не хотел. Да и я тоже. Это
Леврен его надоумил.
- А чего добивался ваш хозяин?
- Я уже сказал. Он хотел быть господином этого мира. У него в замке
имелось много оружия. А потом у него были свои люди. Ну, мы. Вот он и
рискнул. А нам куда было деться? Мы все в прошлом наделали глупостей.
И хозяин знал, что у вас почти нет оружия. Он не думал, что вы его
сделаете так быстро!
- Хорошо. Увести. Следующий! Следующим был юноша, блондин,
который выкинул белый флаг. - Ваше имя, возраст, профессия?
- Бельтер Анри, двадцать три года. Студент Политехнического
института.
- А вы-то каким образом очутились среди этих бандитов?
- Я знал Шарля Хоннегера. Однажды мы играли в покер, и я проиграл
за вечер все свои деньги на месяц вперед. Он заплатил мой долг. Потом он
пригласил меня в замок и спас мне жизнь. А потом произошла катастрофа.
Я не одобрял ни планов его отца, ни его поведения. Но я не мог предать
Шарля. Ему я обязан жизнью. Но в вас я не стрелял ни разу!
- Проверим! Следующий. Да, еще один вопрос. Что вы изучали?
- Я занимался аэродинамикой.
- Кто знает, когда-нибудь и это пригодится.
- Мне хотелось еще сказать... Ида Хоннегер... она сделала все, что
могла, чтобы вас предупредить.
- Мы знаем, и мы это учтем.
Допрос продолжался. Здесь были люди почти всех профессий. Большая
часть обвиняемых принадлежала к организации фашистского толка. Не
знаю, что думали остальные, но я, честно сказать, был в затруднении.
Многие из этих людей искренне раскаивались, а некоторые производили
впечатление просто обманутых парней. Ясно было, что главных
виновников не было в живых. Верность Бельтера другу вызывала даже
сочувствие. Никто из обвиняемых не сказал о нем ничего плохого;
наоборот, большинство из них подтверждало, что в сражении он не
участвовал. Но вот вышел двадцать девятый. Он сказал, что его зовут
Жюль Леврен, что он журналист и что ему сорок семь лет. Это был
маленький худой человек с костлявым лицом. Луи заглянул в свои записи.
- Свидетели показали, что вы не принадлежите к подручным Хоннегера.
Вы были в замке гостем, но некоторые думают, что вы и есть главный
хозяин. Вы стреляли по нашим, этого вы не можете отрицать. Кроме того,
свидетели жаловались на вашу жестокость.
- Это ложь! Я никогда не видел этих людей. Я ни в чем не участвовал. Я
был простым приглашенным.
- Врет! - не выдержал доброволец, охранявший дверь. - Я его видел у
автоматической пушки в середине. Той самой, которая прикончила
Салавена и Робера. Три раза я целился в этого сукиного сына, да жаль не
попал.
Многие в зале поддержали добровольца. Журналист пытался
протестовать, но его выволокли наружу.
- Введите мадемуазель Дюшер. Вид у нее был жалкий, несмотря на
обилие косметики. Она казалась испуганной и растерянной.
- Мадлена Дюшер, двадцати восьми лет, актриса. Но я ничего не
сделала.
- Вы были любовницей Хоннегера-старшего, не правда ли?
- И старшего, и младшего! - послышался голос.
В зале раздался смех.
- Неправда! - крикнула она, - О, это ужасно! Выслушивать такие
оскорбления!
- Хорошо, хорошо. Прошу соблюдать тишину! С вами разберемся.
- Ида Хоннегер, девятнадцать лет, студентка. Заплаканная и
растрепанная девушка выглядела гораздо моложе актрисы.
- Что вы изучали?
- Право.
- Боюсь, что здесь вам это не пригодится. Мы знаем, что вы сделали все
