Дейл Карнеги
Как вырабатывть уверенность в себе
и влиять на людей, выступая публично
- 1 -
Глава первая
Как развить смелость и уверенность в себе
С 1912 года свыше пятисот тысяч мужчин и женщин были слушателями
курсов ораторского искусства, где применялся мой метод. Многие из них в
письменной форме объяснили, почему они стали изучать этот предмет и
чего они рассчитывали достичь в результате занятий. Разумеется, каждый
высказывается по-своему, но главное стремление авторов этих писем,
основная потребность, испытываемая подавляющим большинством,
поразительно совпадают. "Когда мне приходится вставать и начинать
говорить, - пишет один из моих корреспондентов, - я чувствую себя таким
скованным, так волнуюсь, что не в состоянии ясно мыслить, не могу
сосредоточиться, забываю, что я имел в виду сказать. Я хочу приобрести
уверенность в себе, спокойствие и способность мыслить, выступая перед
аудиторией. Я хочу научиться располагать свои мысли в логическом
порядке, ясно и убедительно высказываться перед группой или аудиторией
в деловой сфере или в клубе". Тысячи высказываний носят почти такой же
характер.
Приведу конкретный пример. Несколько лет назад один джентльмен,
которого я назову здесь мистером Д.У.Джентом, стал слушателем моего
курса ораторского мскусства в Филадельфии. Вскоре после начала занятий
он пригласил меня позавтракать с ним в клубе промышленников. Это был
уже немолодой человек, который всегда вел активный образ жизни:
возглавлял свое предприятие, играл ведущую роль в жизни религиозной
общины, а также занимался общественной деятельностью. Когда мы сидели
за столом в тот день, он наклонился ко мне и сказал:
- Мне неоднократно предлагали выступать на различных собраниях, но
я никак не мог этого сделать; я начинаю так волноваться, в голове
делается совершенно пусто, и поэтому я всю жизнь уклонялся от публичных
выступлений. Но теперь, когда я стал председателем совета попечителей
колледжа, я должен председательствовать на его заседаниях, и мне просто
необходимо ччто-то говорить... Как вы думаете, я смогу научиться
высутпать в моем возрасте?
- Сможете ли вы, мистер Джент? - ответил я. - В этом нет никаких
сомнений. Я знаю, что вы сможете, и знаю, что вы научитесь, если только
будете практиковаться и следовать моим указаниям и рекомендациям.
Ему хотелось верить мне, но перспектива казалась ему слишком
радужной, слишком оптимистичной.
- Боюсь, вы говорите так из одной лишь любезности, - ответил он. -
Вы только пытаетесь ободрить меня.
После того как он закончил учебный курс, мы на некоторое время
потеряли связь, а позднее снова встретились и снова позавтракали вместе
в клубе промышленников. Мы сидели в том же углу, за тем же столом, что
и в прошлый раз. Я напомнил ему о нашем разговоре и спросил,
действительно ли я проявил чрезмерный оптимизм. Он вынул из кармана
записную книжку в красном переплете и показал мне список своих
предстоящих публичных выступлений и даты, на которые они были
назначены.
- Способность выступать, удовольствие, которое я при этом
испытываю, дополнительная польза, которую я могу приносить обществу, -
все это входит в число самых радостных явлений в моей жизни.
Незадолго перед этим в Вашингтоне состоялась важная конференция по
вопросам разоружения. Когда стало известно, что английский
премьер-министр намеревается принять в ней участие, филадельфийские
- 2 -
баптисты послали ему телеграмму с приглашением выступить на массовом
митинге, который было решено созвать в их городе. И мистер Джент
сообщил мне, что из всех баптистов города именно его попросили
представить аудитории английского премьера.
И это был тот самый человек, который менее трех лет назад сидел со
мной за этим самым столом и мрачно спрашивал, что я думаю по поводу
того, сможет ли он когда-либо научиться выступать публично!
Была ли та быстрота, с которой он приобрел способность выступать,
необычным явлением? Вовсе нет. Наблюдались сотни таких же примеров.
Приведу лишь один из них. Несколько лет назад один бруклинский врач -
назовем его доктором Кэртисом - провел зиму во Флориде неподалеку от
тренировочной площадки бейсбольной команды "Гиганты". Будучи заядлым
бейсбольным болельщиком, он часто ходил смотреть на ее тренировки.
Вскоре он очень подружился с командой, и его пригласили на банкет,
устроенный в ее честь.
После того как были поданы кофе и орехи, некоторых почетных гостей
попросили "сказать несколько слов". И совершенно неожиданно, как снег
на голову, на него обрушились слова распорядителя:
- Сегодня здесь присутствует врач, и я попрошу доктора Кэртиса
рассказать нам об охране здоровья бейсболистов.
Был ли он подготовлен для такого выступления? Конечно, был. У него
была прекраснейшая подготовка - он изучал гигиену и работал лечащим
врачом почти треть века. Он мог бы, сидя в кресле, проговорить на эту
тему хоть всю ночь с человеком, сидящим рядом. Но встать и то же самое
сказать даже небольшой аудитории - это было совсем другое дело. Это его
парализовало, у него началось сердцебиение и перебои. Он никогда в
жизни не выступал публично, и все мысли немедленно испарились из его
головы.
Что было делать? Присутствующие аплодировали, все на него
смотрели. Он покачал головой, но это только усилило аплодисменты и
просьбы. Возгласы: "Доктор Кэртис! Говорите! Говорите!" - становились
все громче и настоятельнее.
Кэртис пришел в подлинное отчаяние. Он знал, что не сможет
выговорить и десятка фраз. Поэтому он встал и, не проронив ни слова,
повернулся спиной к своим друзьям и вышел из помещения с чувством
страшного замешательства и унижения.
Не удивительно, что, вернувшись в Бруклин, он тотчас записался на
мой курс ораторского искусства. Он не хотел, чтобы его еще раз вогнали
в краску, не хотел снова онеметь.
Он стал учащимся, от которого обычно преподаватель бывает в
восторге: он относился к делу чрезвычайно серьезно. Ему хотелось
научиться выступать, и решение его было твердым. Он тщательно готовился
к выступлениям, практиковался изо всех сил и не пропускал ни одного
занятия.
И результат был такой, какой всегда бывает у подобных учащихся: он
делал успехи с быстротой, удивлявшей его самого, они превышали его
самые заветные мечты. После нескольких занятий волнение уменьшилось,
уверенность в себе возрастала. За два месяца доктор сделался лучшим
оратором группы. Вскоре он стал принимать приглашения выступить в
других местах - он полюбил это ощущение, испытываемый им подьем, он
гордился тем уважением и теми новыми друзьями, которых приобретал таким
образом.
Один член нью-йоркского предвыборного комитета республиканской
партии, услышав публичное выступление доктора Кэртиса, пригласил его
агитировать в городе за его патию. Как бы был удивлен этот политический
- 3 -
деятель, если бы узнал, что всего годом ранее этот оратор ушел с
банкета, смущенный и пристыженный, потому что у него отнялся язык от
страха перед аудиторией!
Выработка уверенности в себе, смелости, способности говорить
спокойно и ясно, выступая перед аудиториейй, не представляет и десятой
доли той трудности, которую воображает себе большинство людей. Это
вовсе не талант, дарованный провидением лишь отдельным выдающимся
личностям. Это нечто вроде уменья играть в гольф. Любой человек может
развить свои скрытые способности, если у него будет достаточно сильное
желание.
Разве есть хоть малейшее основание для того, чтобы вы, стоя перед
аудиторией, были бы не в состоянии мыслить так же хорошо, как вы
мыслите сидя? Вы, конечно, знаете, что таких оснований нет. В сущности,
обращаясь к группе людей, вы должны были бы мыслить лучше. Присутствие
слушателей должно возбуждать вас, вызывать у вас подъем. Очень многие
ораторы скажут вам, что присутствие аудитории является стимулом,
вызывает вдохновение, заставляет их мозг работать яснее, интенсивнее. В
такие моменты мысли, факты, идеи, которые, казалось, даже не приходили
им в голову, "вдруг откуда-то налетают", как говаривал проповедник
Генри Уорд Бичер, и остается только хватать их и высказывать. Так же
должно быть и с вами. И, по всей вероятности, так и будет, если вы
станете настойчиво тренироваться.
Во всяком случае, вы можете быть абсолюьно убеждены в том, что
работа и практика избавят вас от страха перед аудиторией и принесут вам
уверенность в себе и неизменную смелость.
Не воображайте, что ваш случай необычайно трудный. Даже те, кто со
временем становился самым красноречивым представителем своего
поколения, в начале своей карьеры страдали таким безотчетным страхом и
застенчивостью.
Закаленный в боях ветеран, политический деятель Уильям Дженнингс
Брайан признавался, что во время первых выступлений у него тряслись
поджилки.
Когда Марк Твен впервые поднялся на кафедру, чтобы прочитать
лекцию, он почувствовал, словно рот у него набит ватой, а пульс такой,
как будто он участвует в каком-нибудь состязании на кубок.
Генерал Грант взял Виксберг и привел к победе одну из величайших
армий, созданных в мире к тому времени, но когда он попытался выступить
перед публикой, то, по его собственным словам, у него возникло нечто,
весьма похожее на динамическую атаксию.
Жан Жорес, самый выдающийся французский политический оратор своего
поколения, в течение года заседал в палате депутатов, не произнеся ни
слова, пока наконец не собрался с мужеством, чтобы произнести свою
первую речь.
"Когда я впервые попытался выступить перед аудиторией, -
признавался Ллойд Джордж, - то, уверяю вас, я находился в ужасающем
состоянии. Это не преувеличение, а чистейшая правда - язык мой прилип к
гортани, и первоначально я не мог произнести ни слова".
Знаменитый английский государственный деятель Джон Брайт, который
во время Гражданской войны в США выступал в Англии на стороне
юнионистов и за освобождение рабов, произнес свою первую речь перед
группой крестьян, собравшихся в помещении школы. Он так волновался по
пути туда, так боялся провалиться, что умолял своего спутника
аплодировать, чтобы ободрить его в случае, если его волнение станет
слишком заметно.
- 4 -
Видный ирландский политический деятель Чарлз Стюарт Парнелл во
время своих первых публичных выступлений, по словам его брата, от
сильного волнения часто сжимал кулаки с такой силой, что ногти
впивались в ладони до крови.
Дизраэли признавался, что ему было бы легче возглавить
кавалерийскую атаку, чем впервые выступить в палате общин. Его первая
речь с треском провалилась. То же самое случилось и с Шериданом.
Поскольку очень многие знаменитые английские ораторы начинали
неудачно, в парламенте теперь считается плохим предзнаменованием, если
первая речь молодого человека проходит с явным успехом. Итак, не
унывайте!
Проследив за деятельностю многих ораторов и в какой-то мере
способствовав их становлению, автор настоящих строк всегда бывает рад,
когда учащийся вначале проявляет некоторый трепет и нервное
возбуждение.
Выступление перед публикой всегда является ответственным делом,
