пара. Едва уловимое колебание воздуха.
-- Так что же мы видим? -- требовательно спросил Кемаль.
-- Молчите и смотрите, -- нетерпеливо вмешалась Тагири. -- Как можно
делать какие-то выводы, не увидев все, что произойдет дальше?
Все замолчали. Они смотрели и слушали.
Видение приобрело четкие очертания, и перед Кристофоро предстали двое
мужчин, окруженные слабым сиянием. На плече того, кто был поменьше ростом,
сидел голубь. Для любого человека, жившего в те далекие времена, не говоря
уже о столь начитанном, как Кристофоро, не могло остаться ни тени сомнения,
что перед ним предстала Святая Троица. Он чуть не произнес их имена вслух.
Однако, они продолжали говорить, произнося его имя на языках, совершенно ему
незнакомых.
Наконец он услышал:
-- Колумб, ты мой верный слуга.
-- Да, я предан Тебе всей душой.
-- Ты решил отправиться на восток, чтобы освободить Константинополь от
турок.
Моя молитва, мое обещание были услышаны.
-- Я убедился в твоей преданности и мужестве и поэтому спас сегодня
твою жизнь. Тебе предстоит выполнить великое дело. Ты должен понести с собой
Святой Крест, но не в Константинополь.
Тогда в Иерусалим?
-- Не в Иерусалим, и ни в одну из других стран, омываемых водами
Средиземного моря. Я спас тебе жизнь, чтобы ты смог донести крест в страны,
лежащие много дальше на восток, настолько дальше, что достичь их можно,
только отправившись на запад через Атлантический океан.
Кристофоро едва понимал, что ему говорят. Теперь он больше не
осмеливался смотреть на них -- имеет ли право простой смертный смотреть
прямо в лицо воскресшего Спасителя, не говоря уже о Всемогущем Боге или
Голубе -- Святом Духе? Пусть это всего лишь видение, он все равно не смел
поднять на них глаза. Он уткнулся лицом в песок, чтобы не бросить случайный
взгляд в их сторону, но продолжал слушать еще более внимательно.
-- Там находятся великие царства, богатые золотом, с могучими армиями.
Жители этих стран никогда не слышали имени Сына Моего Единородного, и
умирают, так и не приняв Святого Крещения. Я повелеваю тебе принести
спасение их душам и вернуться домой с сокровищами тех земель.
Кристофоро слушал, и сердце колотилось у него в груди от волнения.
Господь увидел его, Господь заметил его, и возложил на него миссию куда
более важную, чем освобождение древней столицы христианства. Земли, лежащие
так далеко на восток, что достичь их можно, только отплыв на запад. Золото.
Спасение душ.
-- Имя твое прославится. Короли сделают тебя своим наместником, и ты
станешь правителем Океана. Королевства падут у твоих ног, и миллионы людей,
чьи души ты спасешь, будут славить твое имя. Отправляйся на запад, Колумб,
сын мой. Этот путь ты легко проделаешь на своих судах. Южные ветры понесут
тебя на запад, а затем северные ветры легко возвратят тебя в Европу. Пусть
эти народы услышат имя Христа, и вместе с их душами ты спасешь и свою
собственную. Торжественно клянись, что ты совершишь это путешествие и,
преодолев множество препятствий, достигнешь цели. Но не пытайся нарушить эту
клятву, иначе в день Страшного Суда ты будешь завидовать жителям Содома.
Никогда еще я не возлагал столь важной миссии на простого смертного, и
какими бы почестями ни окружали тебя на земле, они тысячекратно воздадутся
тебе на небесах. Но если ты не выполнить мою волю, последствия для тебя и
для всего христианского мира будут столь ужасны, что ты и представить себе
не можешь. А теперь поклянись именем Отца, Сына и Святого Духа. Колумб с
трудом встал на колени.
-- Во имя Отца, Сына и Святого Духа, -- прошептал он.
-- Я послал тебе женщину, которая выходит тебя. Когда ты восстановишь
силы, приступай к выполнению миссии, возложенной мною на тебя. Никому не
рассказывай, что я говорил с тобой -- я не хочу, чтобы ты погиб, как пророки
древних времен. А если ты скажешь, что я говорил с тобой, священники
наверняка сожгут тебя как еретика. Тебе придется убеждать других людей
помочь тебе предпринять это великое путешествие ради него самого, а не
потому, что такова моя воля. Мне безразлично, помогут ли они тебе ради
золота, славы или из любви ко мне, только бы они сделали свое дело. Только
бы ты выполнил свою миссию. Именно ты. Исполни мою волю.
Видение померкло, а затем исчезло. Почти обливаясь слезами от
изнеможения, полный величия от возложенной на него задачи, Кристофоро --
нет, теперь он Колумб, Господь назвал его Колумбом, его именем на латыни,
языке церкви -- Колумб ждал, сидя на песке. Обещание сбылось. Не прошло и
нескольких минут, как появилась женщина и, увидев его, бросилась за помощью.
Еще не наступила ночь, а рыбаки, на своих сильных руках отнесли его в
деревню Лагос. Чьи-то заботливые руки поднесли вино к его губам, сняли его
задубевшую от морской воды, покрытую песком одежду и смыли соль с
потрескавшейся кожи. Вот меня и крестили еще раз, подумал про себя Колумб, я
вновь родился, чтобы выполнить волю Святой Троицы.
Он не сказал никому ни слова о том, что произошло на берегу, но голова
его была полна мыслей о том, что ему предстоит сделать. Великие царства
Востока -- он сразу же вспомнил рассказы Марко Поло об Индиях, Катее и
Чипанго. Только он, чтобы добраться до них, поплывет не на восток, и не на
юг, вдоль побережья Африки, как это, по рассказам, делают португальцы. Нет,
он поплывет на запад.
Но как раздобыть корабль? Конечно не в Генуе, после того как потонуло
доверенное ему судно. К тому же генуэзские суда тихоходны, слишком
подвержены качке, тем более в океане.
Божий промысел привел его на побережье Португалии, а португальцы --
превосходные моряки, отважные исследователи мира. Неужели он действительно
станет наместником королей? Он найдет способ добиться покровительства короля
Португалии. А если не его, то другого короля. А может быть, вовсе и не
короля, а просто богатого и могущественного человека. Он добьется своей
цели, ибо с ним -- Бог.
Дико остановила машину.
-- Хотите просмотреть еще раз? -- спросила она.
-- Мы захотим просмотреть это много раз, но не сейчас, -- ответила
Тагири.
-- Это был не Бог, -- сказал Кемаль.
-- Надеюсь, что нет, -- поддержал его Хасан.
-- Мне не понравилась эта христианская троица. Она меня разочаровала.
-- Стоит показать это где-нибудь в мусульманском мире, -- заметил
Кемаль, -- и восстания и беспорядки не прекратятся до тех пор, пока все
установки Службы в пределах их досягаемости не будут уничтожены.
-- Как вы уже заметили, Кемаль, -- сказала Тагири, -- это был не Бог.
Потому что его видел не только Кристофоро. Все прочие великие видения в
истории являлись всегда только кому-то одному. А это видели и мы, но не на
хроновизоре. Только Трусайт II смог обнаружить его, а мы уже знаем, что,
когда используется Трусайт II, люди из прошлого могут видеть тех, кто за
ними наблюдает.
-- Так значит, кто-то из нас? Послание было отправлено Службой? --
спросил Кемаль, уже разозлившись при одной мысли о том, что кто-то из них
вмешивается в историю.
-- Никто из нас, -- ответила Дико. -- Мы живем в мире, в котором Колумб
отправился на запад, и в результате европейцы уничтожили или покорили всю
Америку. В первые часы после того, как я увидела это, я поняла: это видение
создало мир нашего времени. Мы уже знаем, что путешествие Колумба все
изменило. Не просто потому, что он достиг Вест-Индии, но потому, что он
вернулся полный казавшихся вполне достоверными рассказов о вещах, которые
сам он не видел. О золоте, о великих царствах. И теперь мы знаем почему. Он
отправился на Запад по приказу Бога, и Бог сказал ему, что он найдет там все
это. Поэтому ему пришлось сказать, что он нашел их, он должен был поверить,
что там есть золото и великие царства, хотя никаких доказательств тому у
него не было. Для него было достаточно услышать от Бога, что все это там
есть.
-- Если никто из нас, то кто же сделал это? -- спросил Хасан.
Кемаль вызывающе рассмеялся:
-- Совершенно очевидно, что это был один из нас. Или, точнее, один из
вас.
-- Не хотите ли вы сказать, что мы сами подстроили все это? -- спросила
Тагири.
-- Вовсе нет, -- ответил Кемаль. -- Но посмотрите на себя со стороны.
Вы -- сотрудники Службы, преисполненные решимости перенестись в прошлое и
улучшить всю последующую историю. Предположим, в каком-то ином варианте
истории другие работники такой же Службы, как ваша, обнаружили, что могут
изменить прошлое и сделали это. Допустим, они решили, что самым страшным
событием в истории человечества был последний крестовый поход, который
возглавил сын генуэзского ткача. Почему бы и нет? В той истории Колумб
направил свою неиссякаемую энергию на выполнение обета, который он дал
непосредственно перед видением. Он доплывает до берега и приписывает свое
спасение Божьему промыслу. Он отправляется в Крестовый поход, чтобы
освободить Константинополь, и проявляет ту же одержимость и упорство, какие
мы видели у него при выполнении другой его миссии. В конце концов, он
возглавляет армию в кровопролитной войне с турками. Что будет, если он
победит? Что если он уничтожит турок-сельджуков, а затем обрушится на все
другие мусульманские земли, оставляя за собой реки крови и бесчисленные
жертвы, как это делали и до него христиане-крестоносцы? Великая
мусульманская цивилизация могла бы быть уничтожена, и кто знает, какие
сокровища знаний исчезли бы вместе с ней. Что если этот Крестовый поход
рассматривался, как самое худшее событие во всей истории, и сотрудники той
Службы решили, как и вы, что они обязаны предотвратить такую возможность? В
результате мы получили нашу историю. Опустошение обеих Америк. И в итоге --
опять-таки господство Европы над всем миром.
Присутствующие смотрели на него, не находя слов, чтобы выразить свои
мысли.
-- Кто может утверждать, что изменение, внесенное в историю этими
людьми, не привело к еще худшему результату, чем те события, которые они
стремились предотвратить? -- с недоброй усмешкой спросил Кемаль. --
Самонадеянность тех, кто взял на себя роль Бога. Ведь именно это они и
сделали, не так ли? Они сыграли роль Бога, точнее, Святой Троицы. Какой
трогательной деталью был этот голубь. Да, пожалуйста, смотрите эту сцену
хоть тысячу раз и каждый раз вы увидите, как эти жалкие актеришки,
изображающие Троицу, обводят Колумба вокруг пальца, заставляя его отказаться
от Крестового похода и отправиться в путешествие на запад, которое, в
конечном итоге, привело к крушению мира. Я надеюсь, вы увидите в них самих
себя. Все неисчислимые страдания в мире вызваны такими людьми, как вы.
Хасан шагнул к Кемалю, но Тагири встала на его пути.
-- Возможно, вы правы, Кемаль, -- сказала она, -- но, может быть, и
нет. Я не думаю, что их целью было убедить Колумба отказаться от Крестового
похода. Для этого им достаточно было бы просто приказать ему оставить эту
мысль. А они сказали, что, если он не справится с этой задачей, последствия
будут ужасны для христианства. Это совершенно непохоже на попытку просто
отменить завоевание христианами мусульманского мира.
-- Вполне вероятно, что они лгали, -- вставил Кемаль. -- Они сказали
ему то, что, по их мнению, требовалось, чтобы убедить его действовать так,
как они того хотели.
-- Возможно, -- промолвила Тагири. -- Но мне кажется, что у них на уме
было что-то иное. Если бы перед глазами Колумба не предстало это видение, в
