отыскать ответы на волнующие вас вопросы, сможем ли мы надеяться на ваш
скорейший отъезд?
- Безусловно, надежда всегда остается. С тех пор, как я стал
Говорящим, моя самая длительная остановка составила полтора года. Именно
столько я пробыл в Рейкьявике, в Трондейме.
- Надеюсь, вы пообещаете нам подобную краткость. Я прошу не ради
себя, а ради мира и спокойствия всех носящих сутаны, подобные моей.
Эндер дал чистосердечный ответ, надеясь хоть чуть-чуть охладить гнев
Епископа.
- Я обещаю, что если найду подходящее пристанище и осяду, то сниму с
себя обязанности и титул Говорящего и стану продуктивным гражданином.
- В местечке, подобном нашему, это означает еще и обращение к
Католицизму.
- Давным-давно Сан Анджело взял с меня слово, что если я обращусь к
религии и вере, это должна стать его религия.
- По крайней мере, это не звучит как чистосердечное отрицание всякой
веры и вероисповедания.
- Потому что у меня ее нет.
Цейфейро рассмеялся и предложил осмотреть монастырь и школы в
качестве разминки перед беседой. Эндер не ожидал от себя - он хотел
увидеть, насколько крепко и глубоко пустили корни идеи Сан Анджело, спустя
столетия после его смерти. Школы выглядели весьма славно и мило, и уровень
преподавания был достаточно высок. Было довольно темно, когда наконец они
вернулись в монастырь и прошли в маленькую келью, где он жил с женой,
Арадорой.
Донна Криста была уже там, сидя за терминалом недалеко от кровати,
она составляла серии грамматических упражнений. Аббат подождал, пока она
закончит, и обратился к ней.
Цейфейро представил ей Эндера, как Говорящего Эндрю.
- Но ему кажется чрезвычайно трудным выговаривать имя дон Кристиан.
- Как и епископу, - сказала жена. - Мое настоящее имя Дитестай о
Пекадо е Фейзи о Дирейто. - "Ненавидь и презирай Грехи и поступай по
Справедливости", - перевел Эндер. - Имя моего мужа можно сократить до
ласкательного - Эмай, любить. А мое? Представьте себе, вы кричите другу, О
Дитестай, Ненавидь! - Они рассмеялись. - Любовь и Ненависть, вот такие мы,
муж и жена. Так как вы будете меня называть, если считаете имя Кристиан
слишком хорошим для меня?
Эндер посмотрел на нее. Ее лицо уже начало покрываться морщинками.
Возможно, кто-то придирчивый назвал бы его старым. Но ее глаза светились
молодым задором, а улыбка излучала сияние. Это делало ее моложе, много
моложе, чем сам Эндер.
- Я буду называть вас Белезе, если ваш муж не обвинит меня в
заигрывании с вами.
- Нет, он будет звать меня Белладонной - от красоты к отраве, как в
одной маленькой мрачной шутке. Правда, дон Кристиан?
- Моя задача - держать тебя в смирении.
- А моя - содержать тебя в строгости, - ответила она.
В этот момент Эндер не удержался и перевел взгляд с одной кровати на
другую.
- А, еще один дивящийся на наше холостяцкое супружество, - поймал его
Цейфейро.
- Нет, - произнес Эндер, - но я помню, что Сан Анджело призывал мужа
и жену делить одну кровать.
- Это можно сделать единственным способом, - сказала Арадора, - если
один из нас будет спать ночью, а другой днем.
- Правила следует приспособить к прочности и незыблемости Филхос да
Менте, - воскликнул Цейфейро. - Без сомнения здесь есть те, кто могут
делить супружеское ложе и оставаться целомудренными, но моя жена все еще
очень красива, а моя плоть все еще кипит страстями.
- Это и подразумевал Сан Анджело. Он называл супружеское ложе главным
мерилом любви к наукам, знаниям. Он надеялся, что каждый мужчина и женщина
ордена, рано или поздно, изберут для себя продление рода во плоти так же,
как и в разуме, в творчестве.
- Но как только мы решимся на это, - сказал Цейфейро, - нам придется
покинуть Филхос.
- Это единственная вещь, которую Сан Анджело не удалось понять, ведь
во времена его жизни еще не существовало настоящих монастырей и заповедей
ордена, - сказала Арадора. - Монастырь стал нашей семьей, и расстаться с
ним так же больно, как и развестись. Однажды корни глубоко уходят в землю,
и растение не поднимется снова без великой боли и слез. Поэтому мы спим на
разных кроватях, и у нас достаточно сил, чтобы остаться в любимом нами
ордене.
Она говорила с таким воодушевлением, что у Эндрю против воли
выступили слезы. Она увидела их, вспыхнула и отвернулась.
- Не жалейте нас, Говорящий Эндрю. У нас куда больше радости, чем
страдания.
- Вы не поняли, - сказал Эндер, - это не слезы печали, это слезы
умиления.
- Нет, - произнес Цейфейро. - Даже холостые священники считают наше
целомудренное супружество, по крайней мере, эксцентричным.
- Я так не думаю, - произнес Эндер. Ему вдруг захотелось рассказать о
своей давней дружбе с Валентиной, такой близкой и любимой, как жена, и
невинной как сестра. Но горькое воспоминание сковало язык. Он сел на
кровать Цейфейро и закрыл лицо руками.
- Что-нибудь случилось? - спросила Арадора. В этот момент рука
Цейфейро нежно опустилась ему на голову.
Эндер поднял голову, стараясь стряхнуть внезапно нахлынувшую любовь и
тоску по Валентине.
- Я боюсь, что этот вояж обойдется мне дороже всех остальных. Я
оставил там свою сестру, многие годы мы путешествовали вместе. Она вышла
замуж в Рейкьявике. Я покинул ее чуть больше недели, но мне кажется, что
прошла вечность. Я не предполагал. Вы оба...
- Напомнили вам, что вы тоже холостяк-сирота? - спросил Цейфейро.
- К тому же внезапно овдовевший, - прошептала Арадора.
Эндеру не показалось нелепостью объяснение своей утраты в подобных
терминах.
Джейн зашелестела в ушах:
- Если это часть мастерски спланированного спектакля, то я признаю,
что это слишком тонко и профессионально.
Безусловно, это совсем не было частью спектакля. Эндер испугался, что
потерял контроль над собой. Прошлой ночью в доме Рибейра он мастерски
владел ситуацией, теперь он чувствовал себя полностью побежденным этими
двумя женатыми монахами, он капитулировал так же безоговорочно и дико, как
Грего и Квора.
- Я думаю, - сказал Цейфейро, - вы пришли сюда отыскать ответы на
гораздо больше вопросов, чем знаете.
- Не думаю, - ответил Эндер, - боюсь, что я слишком тронут вашим
гостеприимством. Неординарные монахи не ожидали услышать исповедь.
Арадора громко рассмеялась.
- О, каждый католик желает услышать исповедь неверного.
Цейфейро не смеялся.
- Говорящий Эндрю, вы явно оказали нам больше доверия, чем
предполагали. Но я уверен, мы заслужили ваше доверие. В ходе нашего
знакомства, мой друг, я удостоверился, что могу доверять вам. Епископ
опасается вас, но я предпочитаю полагаться только на собственное мнение. Я
помогу вам, если смогу. Я уверен, что ваше расследование не принесет вреда
нашей маленькой деревушке.
- Ах, - прошептала Джейн, - теперь я вижу. Очень умная тактика с
твоей стороны, Эндер. Ты хороший актер, я даже не предполагала.
Ее бормотание делало Эндера циничным, заставляло чувствовать себя
примитивным, и он сделал то, что никогда не позволял себе раньше. Он
дотронулся до камешков, нащупал головку включения, затем ногтями потянул
ее на себя и повернул в сторону и вниз. Камешки умерли. Джейн не могла
больше щебетать в его ушах, не могла больше видеть и слышать со своего
стратегического пункта.
- Давайте выйдем, - предложил Эндер.
Они ясно поняли, что он сделал, так как функции подобных имплантов
были хорошо известны; они увидели в этом доказательство его желания вести
честный и откровенный разговор, поэтому с воодушевлением откликнулись на
его предложение. Эндер рассматривал отключение камушков лишь как временную
кару за чрезмерную назойливость Джейн, он рассчитывал включить компьютер
через несколько минут. Но увидев, что Арадора и Цейфейро облегченно
вздохнули и расслабились, передумал, он решил, что невозможно обмануть их,
поэтому не стал включать его, по крайней мере, на время беседы.
Ночью на холме, разговаривая с Арадорой и Цейфейро, он забыл, что
Джейн не слышит их. Они рассказали ему о детском затворничестве Новинхи, и
как им удалось вернуть ее к жизни, поручив заботам Пайпо, о дружбе с
Лайбо.
- Но с той самой ночи смерти Пайпо, она умерла для всех нас.
Новинха не знала о слухах, окружающих ее имя. Невзгоды и горести
детей почти никогда не становились предметом внимания епископа, объектом
споров учителей монастыря, наконец, обсуждения в офисе мэра. Хотя
большинство детей не были отпрысками Ос Венерадос, и не избирали своей
планидой зенобиологию.
- Она стала очень деловой и циничной. Она писала работы об адаптации
местных растений для нужд населения, и культивации земных растений на
землях Луситании. На все вопросы она всегда отвечала приветливо и легко.
Но она умерла для нас. У нее не было друзей. Мы часто спрашивали об этом
Лайбо, Господи упокой его душу, и он всегда отвечал одно и то же, что он
раньше считался ее другом, а теперь она не проявляет и толики того
дружелюбия, с которым разговаривает с другими людьми. Вместо былой дружбы
она злилась на него и запрещала задавать ей любые вопросы. - Цейфейро
очистил побег дикорастущей травы и слизнул капельку нектара с внутренней
пленки растения. - Попробуй, Говорящий Эндрю - очень интересный привкус,
это абсолютно безвредно, твой организм не сможет включить это в свой
обменный процесс.
- Супруг, тебе следовало предупредить его, что края листка могут
порезать губы и язык как бритва.
- Я как раз хотел.
Эндер рассмеялся, очистил побег и попробовал. Кислота корицы,
чуть-чуть цитруса, слабый привкус стали - вкус состоял из множества
ароматов и привкусов, но он был крепок.
- К нему нужно привыкнуть.
- Мой муж любит аллегории, Говорящий Эндрю, так что берегись.
Цейфейро застенчиво улыбнулся.
- Разве Сан Анджело не говорил, что Христос учил познавать новое
через сопоставление со старым?
- Вкус травы, - сказал Эндер, - какое отношение он имеет к Новинхе?
- Очень косвенное. Я думаю, Новинха имеет не слишком приятный вкус,
но крепкий. Эта крепость захватила ее целиком и она боится и не хочет
распространения своего привкуса.
- Привкуса чего?
- В терминах теологии? Гордость всеобщей виной. Это своеобразная
форма тщеславия и эгомании. Она возложила на себя ответственность за вещи,
не являющиеся ее огрехами. Как будто она властвует над чем-то, как-будто
страдания других людей - это наказание за ее грехи!
- Она ненавидит себя за смерть Пайпо, - произнесла Арадора.
- Но она не глупая, - сказал Эндер. - Она знает, что убили
свиноподобные, и что Пайпо пошел туда один. В чем же здесь ее вина?
Когда я впервые задумался над этим, я тоже удивился. Затем я
просмотрел все сводки и отчеты, все записи по событиям последней ночи
перед смертью Пайпо. Так был один намек - замечание, сделанное Лайбо, он
просил Новинху показать, над чем они работали с Пайпо перед самой встречей
со свиноподобными. Она сказала, сказала нет. И это все - кто-то перебил
его, и он больше никогда не возвращался к этому замечанию ни на Станции
Зенадоров, ни где-либо еще, - нигде, где бы это запротоколировалось в
отчетах.
- Мы долго думали, что могло произойти перед гибелью Пайпо, - сказала
Арадора. - Почему Пайпо бросился в лес так скоропалительно? Они
поссорились? Был ли он зол и разгневан? Когда кто-нибудь умирает, близкий
тебе, а в последний момент ты был груб и несправедлив к нему, как правило,
в последствии, начинаешь ненавидеть себя. Если бы я не говорил того, если
