захватившей Олхейдо. А когда Олхейдо криво усмехнулся и хмыкнул, Квим
выскочил из кухни, затем выбежал из дома и не возвращался до поздней ночи.
Говорящий мог оставаться в доме, думала Новинха, так как влиял на семью,
даже не находясь рядом. Но после того, как он вторгся в ее файлы, она не
могла терпеть его.
Во всем только моя вина. Это я вызвала его из его мира - как он
назвал - он говорил, что там у него сестра - Трондейм. Во всем - во всем
виновата только я, виновата в том, что он здесь, в этом жалком маленьком
городишке на задворках Ста Миров, окруженном забором, чтобы свиньи не
убили кого-нибудь еще. Я люблю...
Она снова вспомнила о Майро, который так похож на настоящего отца.
Она не понимала, почему никто не обвинил ее в супружеской неверности, ведь
он так похож. Она вновь представила распростертое тело на холме, где лежал
Пайпо. Они раскромсали его своими деревянными ножами. Они убили. Все равно
убили, несмотря на все ее старания. А даже, если бы не убили, пришел бы
день, когда Майро достигнет совершеннолетия и сможет жениться на Аунде.
Тогда бы им пришлось сказать, кто он на самом деле, и почему они никогда
не смогут пожениться. Он поймет, что я заслужила все побои и унижения
Рама. Тогда он ударит меня. Его рукой Бог покарает меня за грехи.
Даже я, думала Новинха. Говорящий заставил меня задуматься о вещах,
которые я отсрочивала и скрывала от себя неделями, месяцами. Сколько же
времени прошло с тех пор, как я вот так, целое утро думала о детях? У меня
появились надежды. Сколько времени я не думала о Пайпо и Лайбо? Сколько
времени не задумывалась, что верю в Бога, по крайней мере, в мстительного,
карающего Старого Ветхозаветного Бога, стирающего города с улыбкой на
устах, лишь за то, что они не молились ему - я не знаю, такой ли Христос.
Так прошел целый день. Новинха забыла о работе и думала, думала. Но
ее мозг категорически отказывался принимать какое-либо решение.
Вечером к ней пришел Квим.
- Извини, что беспокою тебя, мама.
- Ничего, - ответила она, - сегодня я бездельничаю.
- Я знаю, ты не беспокоишься, что Олхейдо проводит все дни с этим
отродьем сатаны. Но я думаю, ты должна знать, куда направилась Квора сразу
после школы. К нему домой.
- Да?
- Тебя это также не заботит, мама? Или ты хочешь перевернуть простынь
и окончательно предоставить место отца?
Новинха подпрыгнула, как ужаленная, и уставилась на мальчика с дикой
ненавистью. Он сразу сник.
- Прости, мама, я был так расстроен...
- За все годы нашего брака с отцом я никогда не позволяла ему поднять
руку на детей. Но если бы он был жив, я попросила бы задать тебе хорошую
трепку.
- Ты могла попросить, - с вызовом ответил Квим, - но я убил бы его
раньше, чем он ко мне прикоснулся. Оглянись вокруг, никто еще не позволил
себе ударить меня!
Она не хотела делать этого. Рука сама поднялась и ударила его, прежде
чем она поняла, что произошло.
Удар не был слишком сильным. Но он сразу заплакал, согнулся и сел на
пол, спиной к Новинхе.
- Прости, прости, - бормотал он сквозь слезы.
Она встала на колени сзади него, обняла за плечи и сильно прижалась к
нему. Она вдруг вспомнила, что не обнимала его с возраста Грего. Когда я
стала такой черствой? Почему, когда я вновь прикоснулась к нему, это была
пощечина, а не поцелуй?
- Я тоже очень переживаю, - сказала Новинха.
- Он разрушил все. Он пришел, и все переменилось.
- В данном случае, Естевайо, изменения можно приветствовать,
происходящее не столь уж ужасно.
- Но не таким способом. Исповедь, наказание и прощение - нам нужны
такие перемены.
Уже не в первый раз Новинха поражалась вере Квима в святое учение о
наказании грехов. Это потому, что ты никогда не грешил, сын мой, потому
что еще не знаешь, что исповедь не всегда возможна.
- Я думаю, я должна поговорить с Говорящим, - сказала Новинха.
- И забрать домой Квору?
- Не знаю. Я ничем не могу помочь, но он заставил ее снова говорить.
И это не значит, что она любит его. Она не сказала о нем ни одного
хорошего слова.
- Тогда зачем же она пошла к нему домой?
- Я думаю, сказать какую-нибудь гадость. Лучше согласиться с
грубостью, чем выносить ее молчание.
- Дьявол тоже умеет маскироваться и совершает якобы хорошие поступки,
но потом...
- Квим, пожалуйста, не рассказывай мне сказок. Проводи меня к дому
Говорящего, я хочу поговорить с ним.
Они шли по берегу вдоль реки. Водяные змеи линяли, поэтому частички
сброшенной кожи вместе с сучками превратили землю в липкую грязь. Это моя
следующая тема, думала Новинха. Я должна выяснить, что заставляет этих
мерзких маленьких тварей сбрасывать кожу. Тогда может быть удастся
добиться чего-нибудь полезного от них. Или, по крайней мере, удержать их
от засорения берега зловонными отбросами в течение шести недель в году.
Утешало лишь одно, что сброшенная кожа, кажется, удобряет почву; мягкая
ранняя трава была гуще в местах линьки змей. Это была единственная
приятная, нежная форма естественной природы Луситании; все лето люди
приходили на берег реки полежать на узкой полоске естественного газона,
извивающегося между зарослями тростника и жестокой степной травы. Липкая
грязь из змеиных шкур, такая неприятная на первый взгляд, обещала много
хорошего в будущем.
Квим, по-видимому, думал о том же.
- Мама, сможем ли мы когда-нибудь посадить около дома участочек
речной травы?
- Это первое, что пытались сделать твои бабушка с дедушкой. Но они не
представляли, как это сделать. Речная трава опылялась, но не давала семян.
А когда они пытались пересаживать ее, она росла какое-то время и умирала,
она никогда не возрождалась на следующий год. Я думаю, ей необходима
близость воды.
Квим сморщился и зашагал быстрее, было заметно, что он немного
злится. Новинха заметила это. Квим всегда очень близко принимал и
расстраивался, когда природа не вела себя, как хотелось бы ему.
Скоро они подошли к дому Эндера. Дети, как всегда, играли на прассе -
они громко говорили, стараясь перекричать друг друга.
- Это здесь, - сказал Квим. - Я думаю, тебе следует забрать Олхейдо и
Квору.
- Спасибо, что проводил, - произнесла она.
- Я не обманываю, между добром и злом всегда была борьба.
- Все дело в том, - сказала Новинха, - что из них больше делает
людям. Нет, нет, Квим, я знаю, ты хочешь мне подробно объяснить, но...
- Не надо снисходительности, мама.
- Но, Квим, это естественно, ты ведь всегда снисходишь до меня.
Его лицо пылало злобой.
Она подошла и робко, нежно дотронулась до его плеча, оно вздрогнуло,
как от электрического тока.
- Квим, - сказала она, - прекрати постоянно учить меня о добре и зле.
Я достаточно прожила, а ты еще ничего не видел в жизни.
Он сбросил ее руку и пошел прочь. Она громко хлопнула в ладоши. В тот
же момент дверь открылась. На пороге стояла Квора.
- О, мамочка, ты тоже пришла поиграть?
Олхейдо и Эндер играли в космические звездные войны. У Эндера был
мощный компьютер с большой разрешающей способностью и многообразными
голографическими эффектами. Они оба манипулировали армадами из двадцати
кораблей. Игра была сложной и требовала внимания, поэтому никто из них не
взглянул на нее и не поздоровался.
- Олхейдо, скажи мне, чтобы я замолчала, а то ты отрежешь мне язык и
сделаешь бутерброд на ужин, - сказала Квора. - Нет, лучше ничего не
говори, пока не кончится игра.
- Пожалуйста, присядьте, - буркнул Эндер.
- Сейчас ты будешь убит, Говорящий, - с восторгом закричал Олхейдо.
Больше половины флота Эндера исчезло в дыму взрывов. Новинха села на
стул.
Квора пристроилась на полу рядом с ней.
- Я слышала, как вы с Квимом разговаривали около дома, - сказала она,
- вы так кричали, что все было слышно.
Новинха почувствовала, что краснеет. Ее раздражала мысль, что
Говорящий слышал ее препирательства с сыном. Ее семья не связана с его
работой. Она не одобряла его игр в звездные войны. Это было таким
архаичным и немодным. Вот уже тысячи лет в космосе не было ни одной войны,
за исключением борьбы с контрабандистами. Милагр был настолько мирным, что
никто не владел оружием страшнее дубинки констебля. Олхейдо никогда не
видел войны. А теперь игра захватила его. Возможно, тяга к войне была
порождена эволюцией, заложившей в мальчиках желание разорвать противника в
клочья и смешать с землей. А может быть, насилие, царившее дома, породило
слабость к подобным играм. Моя вина, опять моя вина.
Внезапно лицо Олхейдо скривило разочарование, весь его флот был
разгромлен.
- Я не видел! Я не верю, что тебе удалось это! Я не видел, как все
произошло!
- Ладно, не хнычь, - сказал Эндер, - проиграй все назад и увидишь,
как я все обделал, это будет тебе наука на будущее.
- Я думала, что Говорящие - это нечто вроде священников. Вы хороший
стратег, где вы так хорошо научились тактике боя?
Говорящий хитро улыбнулся и ответил:
- Иногда разгораются битвы и похуже, когда нужно заставить людей
говорить правду.
Олхейдо прислонился спиной к стене, его глаза были закрыты, он заново
проигрывал игру.
- Вы суете нос в чужие дела, - сказала Новинха, - к тому же не очень
умно заметаете следы. Это что, тактика Говорящих от имени Мертвых?
- А, это и привело вас сюда? - Эндер рассмеялся.
- Что вы хотели найти в моих файлах?
- Я приехал Говорить от имени Смерти Пайпо.
- Я не убивала его. Мои файлы никак не могут быть связаны с вашей
деятельностью.
- Вы вызвали меня сюда.
- Я изменила свое решение. Сожалею, простите меня. Я не давала вам
права...
Его голос стал тих и нежен, он встал перед ней на колени так, чтобы
она могла слышать его слова.
- Пайпо что-то узнал от вас, или сам что-то открыл, свиноподобные
убили его именно поэтому. Вы скрыли эту информацию в своих файлах, чтобы
никто не увидел ее. Вы даже отказались стать женой Лайбо, чтобы не дать
ему право доступа к вашим файлам. Вы запутали и разрушили свою жизнь и
жизни всех, кто любил вас, и только для того, чтобы сохранить секрет от
Лайбо, а теперь и от Майро.
Холод внезапно охватил Новинху, ее руки и ноги начали мелко дрожать.
Он пробыл всего три дня и уже знает больше, чем кто бы то ни было, даже
Лайбо не догадывался об этом.
- Все ложь, - крикнула она.
- Послушайте, донна Иванова. Это не сработало. Лайбо все равно умер,
так ведь? Каковы бы ни были ваши секреты, их сокрытие не спасло ему жизнь.
И также не спасет жизнь Майро. Невежество и обман не могут спасти ничьей
жизни. Знание спасет всех.
- Никогда, - прошептала она.
- Я понимаю ваше желание скрыть все от Лайбо и Майро, но что для вас
я? Я ничто для вас, поэтому безразлично, если я узнаю тайну и это убьет
меня.
- Мне вообще безразлично, живы вы или мертвы, - произнесла Новинха. -
Но я все равно не дам вам доступа к файлам.
- Как вы не понимаете, что у вас тоже нет права завязывать глаза
другим. Каждый день ваш сын и его сестра ходят в лес к свиноподобным и,
благодаря вам, не знают, что может быть следующее слово или следующий шаг
будет последним, смертельным. Завтра я пойду вместе с ними, потому что не
смогу Говорить от имени Пайпо, не поговорив со свиноподобными.
- Я не хочу, чтобы вы Говорили от имени Смерти Пайпо.
- Мне все равно, что вы хотите. Я делаю это не для вас. Но я
предлагаю вам рассказать, что знал Пайпо.
- Вам не удастся выяснить, что знал Пайпо, потому что он был добрым и
хорошим, любящим человеком, который...
