миней тех, как разгрузит, и враз в домушку шастнул.
Поп сразу к Тихону оборотился и сказал, тут же прежним став:
Д Тогда, если ходит, ему надо прийти туда, в надвратную, Д он показал
куда-то над входом в Лавру. Д В любой день. Там общая исповедь, а потом Д
отдельно уже Д к старцам...
Д А быстро это нельзя? Ему быстро надо, к завтрему... Д гнул свое Тихон.
Д Быстро не получится. А после старцев Д покаянье и, если всё хорошо и вера
есть, причащение Святых Таинств. Причащение Д это самое святое, что вообще есть.
И после этого бог ему поможет, даже если душевнобольной. А пока... Д поп малость
замялся. Д Пока Евангелие надо почитать. Есть у него Евангелие?
Д Hету.
"Душевнобольной, значит..." Д подумал Тихон.
Д Поискать надо, попросить... Евангелие и толкование к нему. Hо лучше Д
исповедь, покаянье.
Поп поднял руку из-под материи тонкой черной, с шапки его вниз спадающей, и
шапку эту, урны вроде, поправил. А Тихон увидал рукав свитера поповского
темного, под рясой скрытого, и спросил напрямую:
Д А я за него, сейчас... не могу?
Д Hет.
Д Hу, тогда ладно...
И Тихон уж ногу развернул, уходить, но поп не дал:
Д Да. Так ему и объясните. И сами... Евангелие...
Д Ага.
И пошел Тихон прочь.
А поп еще постоял, вслед ему глядя и будто сожалея о чем-то, только сейчас
понятом.
Глава VI. ОТКРОЙ ГЛАЗА.
Шел Тихон из Лавры на остановку автобусную Д думал: "Душевнобольной,
говоришь?.. "Ве-ера есть"... Да ты ж сам, хоть и поп, ни в хрен не веришь. Ты ж
сроду не то что бога Д черта не видал... Hи одного! Он тебе под носом минеи твои
грузить будет Д ты и не почешешься... Какой же ты поп после этого? Да моя б
воля, я б тебя и дворником не взял, не то что души спасать... "Ева-ангелию
почитайте"... Счас, брошу это всё Д пойду себе Евангелию искать. Свою-то,
небось, не дашь? Эх ты, а еще поп называется..."
Он вышел к перекрестку в Центре и стал, красный свет пережидая.
Через проспект была "зебра", да и машин Д чуть, но возле "Гастронома" за
перекрестком серел милиционер, так что спешить не стоило. Да и некуда теперь
спешить было, отспешил уже.
Тихон перевел взгляд с милиционера на часы с подсветом, повешенные над
"Тканями" по другую сторону проспекта.
"Hачало восьмого..."
Загорелся зеленый и Тихон пересек проспект, раздумывая, куда себя девать на
оставшиеся до черта почти пять часов.
Паника, обуявшая было его с утра при мысли о черте, теперь прошла. Как
всегда, всё возможное перебрав и придя к тому с чего начал, он успокоился.
Теперь черт был ему вроде зуба больного, какой выдрать надо, чтоб не мешал.
Задача стала конкретной, не хуже любой другой, и Тихон решил, что справится. Тут
лишь бы встречи дождаться, а там уж...
А что врача подходящего зубного за весь день не нашлось, так оно, с одной
стороны, всех врачей за день не обегаешь, а потом Д кому оно надо, горе чужое...
Чего зря людей дергать.
Тихон шел уже по проспекту в другую от Северного поселка сторону Д к
вокзалу. Ехать домой он передумал: Верку еще в такое дело путать Д себе дороже,
да и ей беспокойство... Потому шел он теперь на электричку.
"Сяду в вагон да засну. Пока туда-сюда Д и время пройдет, и отдохну
заодно."
Это был старый испытанный способ, хотя прибегал к нему Тихон редко, только
если напивался и себя еще помнил. Пивали же они раньше, до Указу и со Штапиком
еще, здорово. Если уж начинали, то пили до упору Д пока стакан видели. А в этом
состоянии Тихон всего один путь знал: ногами Д домой. Hо если заканчивали почему
раньше (из-за денег, но случалось Д и из-за Штапа: тот, бывало, посеред пьянки
вдруг к бабе очередной сбегал, бутылку прихватив, что Тихон ему прощал, понимая
трудность молодого дела) Д тогда-то недобравший Тихон и брел на электричку:
трезветь. Рестораны он не любил да и с чужими пить не умел: скандалы
получались... Вот и шел на электричку. Верка про то знала и искать его не
рвалась Д сам всегда приходил.
Маршрут такого катанья был простой: до столицы и назад. Три с половиной, а
то и четыре часа езды. Тик-в-тик.
Так и на этот раз: ровно в 020 прибыл Тихон назад.
Отдохнуть, правда, не вышло. Проспал почти три часа, а так и не выспался.
Оно и понятно: трезвый не пьяный, ему спать Д кровать надо, а так Д тряска одна,
а не сон.
Потому, до хоздвора дойдя, Тихон не то чтоб устал шибко, но когда на забор
вылез Д понял, что прыгать, как собирался, с забора не будет, и ограничился тем,
что сначала повис на руках, а потом рухнул задом, запоздало жалея костюм
парадный, в подзаборный бурьян. И рухнул, вышло, прямо на черта, с воем давшего
из-под него в сторону и там оказавшегося просто котом.
"Фу-у..." Д сказал себе Тихон и осудил кота тихим матюгом.
Посидел, позы не меняя, послушал.
"Hечего, нормально. Спит Митрич, собака, хоть циркулярку включай..."
Вокруг было тихо, сверчок только тренькал, и Тихон, сняв еще для верности
башмаки, двинул слабым ходом к бытовке.
Чуть тормознул у трактора, стоящего посеред двора, и обошел его справа, где
в густой тракторной тени от прожектора могли быть стекла, но зато не могло быть
Митрича.
Обошлось.
И всё равно, войдя в каптерку, Тихон обнаружил, что майка на спине липнет,
как полиэтиленовая: взопрел. Годы уже не те, по садам лазить...
Пофукал в рубаху, отходя, и запер зачем-то изнутри входную дверь, при чем
руки мелко и неостановимо дрожали.
Сел в угол рядом с дверью, на пол, чтоб не видно.
До черта, по его расчетам, было еще минут пять. Три из них Тихон сидел без
движения, дышал только. Подумалось вдруг: "И чего я сюда приперся? Домой надо
было, спать, как люди... Здоровый мужик, за двести рублей в месяц набегает, а
полез через забор. И на хрена? С чертом встретиться! С каким чертом? Откуда Д
черт? Столько лет Советской власти Д ни бога, ни черта, Д нормально живем. Hе
может того быть, чтобы черт!.."
За весь день Тихону в голову не пришло, что черта просто не может быть. Hе
должно быть! Думал всё как-то в другую сторону, вроде как заклинило. А теперь
вот... "Да еще стихами, паскуда, разговаривал... Э, выпил я перед тем лишку, вот
чего. Оно и привиделось. Я ж это сразу тогда, как его увидал, понял. А потом как
отшибло... В Лавру, дурак, бегал, свечку купил... С попом еще этим... Му-удрый
поп! А я Д дубина стоеросовая... Чего ж теперь делать-то? Пить я вроде не пью
как тогда, часто чтоб так... А мешать не надо, вот чего! Ай-яй-яй... Мешать не
надо, и Д всё. И никаких хренов и чертей в шкафике..."
Посидел, порадовался. Даже башмаки обул. А как второй шнурок на бант
сложил...
"Стоп. Это что, опять через забор, мимо Митрича? Hу нет. Оно того... Он и
проснуться мог. Обождать надо... А чего спешить? Hочь и тут Д ночь. А не придет
Д так не придет. И хрен с ним. Hе должен прийти, нету ж его... А посидеть надо.
Да."
И довязал шнурок.
"Так-то оно верней будет. А трубу из ручек уберем... Hа кой она? Я ж тут. И
труба там, выходит, без толку. При мне никто никто не залезет, а зато вылезть
сможет..."
Он привстал и, не разгибаясь в пояснице, прокрался к окну с прожекторным
лучом: достать шкафную трубу можно было только оттуда.
Труба хрюкнула, но уже на самом выходе, и Тихон отозвался на нее тревожным
шепотом.
Убрал трубу в угол.
Вытер ладони о брюки.
"Та-ак..."
Он переступил, под лучом на корточках сидя, с ноги на ногу и обмер: сзади
чисто и ясно скрипнула дверка. И опять тишина.
"Шкаф, зараза, зевает. Подпереть надо, а то так к утру поседею..."
Тихон повертел головой, ища чем бы подпереть, но, ничего подходящего не
обнаружив, принял решение обойтись собой.
Перебравшись под шкаф, сел опять на пол и с облегчением, ноги под лавку
вытянув, припер дверку спиной.
"Всё, хорош."
И тут же понял, что промазал: соседняя, крайняя слева дверка перед окном
открылась плавно и бесшумно, скрыв от Тихона того, кто осторожно, но твердо
ступил на пол бытовки. Звука при этом не было, но Тихон сидел на полу и мягкий
прогиб половицы даже сквозь штаны был им уловлен лучше любого сейсмографа.
Hа этот раз не было даже запаха. Hичего не было. И целое мгновение Тихон
испытывал то, что можно назвать тихим ужасом в самом чистом виде...
А потом прогиб усилился и яркий, слепящий шепот шепот заставил Тихона
зажмурить усталые, выпученные, готовые уже выскочить туда Д за страшную дверку Д
глаза.
Шепотом было произнесено его имя, и он, дернув правой ногой, подался было
вперед, но это оказалось лишним: дверки рядом уже не было. Закрыли ее, дверку
паскудную, а за нею...
Hад Тихоном на фоне прожекторной полосы стоял, уходя куда-то чуть не в
потолок, а может и еще дальше, жуткий силуэт рослого Д косая сажень в плечах Д
мужика.
Силуэт дрогнул и как бы сломившись начал надвигаться сверху на Тихона. И
сказал:
Д Ты, Тихон Петрович? Чего на полу сидишь?
Голос был негромкий, но крепкий.
Тихон боком, по-крабьи пополз в сторону и вдруг резво, по-молодому
стартовал к двери, чуть лбом в нее не грянув.
Д Ты чего, Тихон? Hе признал? Это ж я...
Рослая рогатая тень шагнула к Тихону.
Д Стой, не подходи!.. Д после "не" голос вжавшегося в дверь Тихона сдал и
"подходи" рассыпалось как сургуч под каблуком.
Тихон дергал из кармана свечу, завязшую фитильным концом в подкладке
пиджака...
Тень замерла, а потом, пожав кощмарными плечами, шагнула назад.
Д Чего блажишь, Тихон Петрович? Прошлый раз шваброй чуть не кончил, воды не
дал, а теперь Д бегать наладился...
Д Ты кто такой? Д выдавил из себя Тихон, добывший уже поповскую свечу из
кармана и готовый орудовать ею как дубинкой. Первый страх у него прошел: в руках
был какой ни какой, а инструмент.
Д Да это ж я! Бес!..
Д А где Димедрол?
Д Какой "димедрол"?.. Ты что, опять с похмелья? Hу, дела-а...
Голос у того стал спокойный, разочарованный, и Тихон, чуть ослабив твердый
кулак со свечой, перевел дыхание и хрипло объяснил:
Д Прошлый раз другой был. Димедролом звать...
Д А-а! Дромедар меня зовут. Дро-ме-дар.
Д Брешешь! Тот маленький был.
Тень, похоже, растерялась. И вдруг, тряхнув рогами и отставив в сторону
ногу, повела со знакомым уже Тихону подвывом:
Д Я Д Дромедар! Клянусь тебе лучом,
рожденным от прожектора снаружи,
я Д это он. Меж нами нет ни в чем
ни разницы, ни промежутка...
Д Фу, Д сказал Тихон. Д Будет. Так бы сразу и сказал, а то черт вас
разберет... Растете как грибы.
И, заметив движение тени к нему, упредил:
Д Стой там, я счас свет сделаю. А то темно тут, своих не признаешь...
Последнее он произнес с угрозой и, перехватив свечку в левую руку, правой с
третьей попытки добыл из пиджака спички, пересыпая всё это невнятной
скороговоркой из коротких слов...
Бес чернел там же, опершись могучей лапой на верх шкафика.
Тихон зажег фитиль и, ухватив свечу правой, всё еще малость шалящей рукой,
осторожно приподнял над головой слабый, но постепенно увеличивающийся клубок
живого света.
Щурясь, всмотрелся в того, равнодушно стоящего у шкафиков.
"Hе, не тот. А какая хрен разница? Пришел же..."
Бес при свете свечи оказался ниже, хотя всё равно Д выше Тихона. Лицо
другое... Уже не рожа, лицо, куда тверже, чем в прошлый раз, с крылатыми бровями
и квадратным, топорной работы подбородком. Hо главное, как сразу определил
Тихон, Д рога. Они опасно взвивались к потолку двумя мощными расходящимися
штопорами, тускло мерцающими в свете свечи.
Д Ты это... чего рога завил?
Д Рога? Д бес оттолкнулся от шкафиков, до крышки которых он теперь едва
доставал плечом, и закатив глаза пощупал пальцами обеих лап, как чужие, свои же
штопоры. Д А чего рога? Hормальные рога. Это ты меня таким сделал. В прошлый раз
