нешь. Так что нужны целые поколения перестройщиков, чтобы перед
историей не краснеть. Да и перед ботаникой тоже.
РЕКТОР. Я буду говорить о тех...
МИХАИЛ. И о тех и об этих. Постарайтесь ничего не упустить. А то у
нас, знаете, как бывает: вроде бы есть о чем человеку сказать, а
он как раз об этом и промолчит. А про то, что можно и не говорить
пока, кричит почем зря. Меня вот что тревожит, товарищи. Советские
люди понимают, что наши достижения - это их достижения. Но они
иногда ставят вопрос: а почему сегодня хуже чем вчера, несмотря на
планомерное улучшение. Правильный вопрос, товарищи, но сегодня я
попрошу вас об это не говорить, потому что об этом мы будем гово-
рить на Мартовском Пленуме, а сегодня у нас...
ПРЕЗИДИУМ. Декабрь, Михаил Сергеевич!
МИХАИЛ. Как быстро время летит. Нельзя терять ни минуты. Что же вы
молчите товарищ Амбарцумян?
РЕКТОР. Я буду говорить о тех сложностях...
МИХАИЛ. Правильно, именно о сложностях. Все простые задачи уже ре-
шены: коллективизация, индустриализация. Все, что на "ция" конча-
ется, уже решено. Будем откровенны, товарищи, в Нагорном Карабахе
люди потеряли чувство времени, а самое главное - пространства. В
Армении им жить захотелось. Среди нас тоже есть товарищи, которые
в Париже хотели бы жить. Есть?
ПРЕЗИДИУМ. Есть! Есть!
МИХАИЛ. Но, однако, живут и работают в Москве. И неплохо, надо
сказать, живут (долгие продолжительные аплодисменты). Вот и вам
надо работать, больше работать. О чем вы задумались, товарищ Ам-
барцумян?
РЕКТОР. Вас слушаю.
МИХАИЛ. А че меня слушать? Это мы вас слушаем. Давайте поконкрет-
нее, а то время идет.
РЕКТОР. Я буду говорить о тех сложностях, которые...
МИХАИЛ. Мы это, кажется, уже говорили. Что-нибудь новенькое, пос-
вежее. Вы вроде ученый. И работы я ваши вроде читал. Так что да-
вайте что-нибудь из последней статьи. Как там у вас: "В Омской об-
ласти производство мяса в личном подворье за последние 70 лет воз-
росло с 27 до 25 тысяч тонн или почти в 2 раза". Здорово это вы
проанализировали.
РЕКТОР. Это не я. Я в Омской областью не занимаюсь.
МИХАИЛ. А зря! Омская область, она побольше вашей Армении будет.
Вот вам куда просится надо. Это нас, товарищи, и губит - нацио-
нальная ограниченность. Если вы думаете ведомственные барьеры за-
менить нп республиканские заборы, то у вас ничего не получится.
Во-первых, древесины не хватит, а во-вторых, народ не позволит -
на личное подворье все ваши ограды разберет и правильно сделает.
Советский народ - это вам не фуникулер. А судя по статьям, ты мне
умнее казался. А тут слова из тебя не вытянешь.
РЕКТОР. Я буду говорить о тех сложностях, которые были...
МИХАИЛ. Молодец! Наконец-то! Правильно: были и сплыли, благодаря
решительной постановке вопроса.
РЕКТОР. ... были и остаются нерешенными.
ПРЕЗИДИУМ. Регламент!
МИХАИЛ. Стоп, стоп, стоп. А ну, повтори, что ты сказал.
РЕКТОР. Мы с вами, Михаил Сергеевич, на брудершафт не пили.
МИХАИЛ. И не буду! Я с тобой, извините, с вами, на одном гектаре
заседать не буду.
РЕКТОР. Так вот, я эти сложности решил.
ПРЕЗИДИУМ. Регламент!
МИХАИЛ. Цыц! Как решил? Ну-ка, ну-ка.
РЕКТОР. Надо ввести во всех Нагорных Карабахах особое правление.
МИХАИЛ. Что значит во всех? Разве он у нас не один?
РЕКТОР. Скоро таких карабахов в каждой республике столько распло-
дится, что лучше заранее меры принять.
МИХАИЛ. А что такое "особое управление"?
РЕКТОР. Это когда каждым городом или поселком прямо из Москвы уп-
равляют (долгие аплодисменты, переходящие в авацию).
МИХАИЛ. Сколько у нас городов и поселков? Москвичей не хватит?
ПРЕЗИДИУМ. Хватит! Да здравствует перестройка!
МИХАИЛ. А как к этому отнесутся республиканские руководители?
АЗЕРБАЙДЖАН. Я лично в Москву перееду хоть завтра.
АРМЕНИЯ. А я хоть сегодня!
МИХАИЛ. Значить здесь единодушие. это хорошо. Я недавно, товарищи
побывал во Владимирской области. Там тоже все хорошо. У них боль-
шой потенциал. И вообще там,где быстро, по-настоящему поняли смысл
перемен, оценили мощный толчок от перестройки - там все хорошо. А
где еще не поняли, там скоро тоже поймут.
РЕКТОР. Мы уже поняли.
МИХАИЛ. Молодец! А насчет гектара я передумал - обязательно будем.
Новый поход к делу дает убедительные примеры эффективной работы. В
Полтавской районе партийную организацию недавно возглавил молодой
секретарь Воробьев Н.Н. С помощью ученных коммунисты в районе раз-
работали меры по подъему экономики хозяйства. В районе после войны
было 46 тысяч жителей, сейчас 17 тысяч осталось, а мяса съедают
столько же. Такие примеры есть повсеместно. Чтобы их обобщить, ну-
жен ну, догадываетесь?
ПРЕЗИДИУМ. Всесоюзная партийная конференция!
МИХАИЛ. Я же сказал нужен, а не нужна. Ну, нужен ...
ПРЕЗИДИУМ. Мартовский Пленум!
МИХАИЛ. Правильно! В марте решим, а на сколько времени продуктов
осталось, а летом по национальному вопросу ударим. А то теперь что
же получается, товарищи? Раньше все на татар валили, а теперь ев-
реев во всем обвиняем. Оно, кончно, и эти руку приложили, но нель-
зя так метаться, Нужна какая-то преемственность. Есть у меня одна
задумка: ввести единую для всех республик национальность "татей".
Улавливаете мысль? В почти каждом из нас либо течет татарская
кровь, либо бьется еврейская жилка. Правильно?
ПРЕЗИДИУМ. Бьется!
МИХАИЛ. Поэтому я и предлагаю "тата" от "татарина" и "ей" от "ев-
рей".
ПРЕЗИДИУМ. А кать быть с руководством, которое несмотря ни на что
сохранило чисто славянскую породу. Мы же не татареи!
МИХАИЛ. А вот это Июльский Пленум и решит. Думаю, что Пленум под-
держит мое предложение: для руководителей высшего ранга ввести на-
циональность "ручистый". "Ру" - от русский, а "чистый" от речис-
тый.
Диалог Тысяча Двадцать Четвертый
1 марта 1989 года. Москва. ЦПК и О
имени Горького. На качелях стоит лысый
комбинатор. Два крепыша, засучив
рукава, раскачивают отдыхающего.
Крепыш постарше толкает вправо,
молодой - влево. На лицах толкачей
черным по красному написано: "Сибирь +
Урал = Ставрополье".
МИХАИЛ. На нас смотрит весь мир. От исхода твоей компании, Борис,
зависит очень многое.
БОРИС. Все будет нормально, Михаил Сергеевич. Считайте, что депу-
татское место у меня в кармане.
МИХАИЛ. Нужно, чтобы ты сплотил вокруг себя всех диссидентов. Ког-
да они в куче ими легче управлять.
БОРИС. Кучу-то я соберу. А вот что дальше с ней будем делать, как
ею управлять? Для того, чтобы сохранить свое влияние, я должен на-
ходится в постоянном дрейфе влево. Даже если вы меня исключите из
партии, я левее уж некуда, они будут требовать все новых и новых
поступков.
МИХАИЛ. Нужна долгосрочная продуманная программа. Нам нужен свой
народный фронт, но без таких генералов, как Сахаров и К^.
БОРИС. А не перегнем палку с этим народными фронтами? При опреде-
ленных обстоятельствах они могут выйти из под контроля.
МИХАИЛ. Они и так выйдут. Тут вопрос только времени. Нам нужно
время, много времени для того, чтобы очистить партию от старой
гвардии. Нам нужна чистая партия.
БОРИС. Боюсь, что одной чисткой здесь не обойдешся. Нужна массовая
галлюцинация. Нужно, чтобы люди поверили, что это совсем не та
партия, что это совсем другая партия.
МИХАИЛ. Да, я много думал об этом. По-хорошему нужен грандиозный
раскол на два фракции. Раскол с боевыми трофеями.
БОРИС. Может быть, мне на этом сосредоточится?
МИХАИЛ. Нет, твое дело - выиграть время. Надо превратить наш парла-
мент в народный цирк.
БОРИС. Чего-чего, а это сделаем.
МИХАИЛ. А я потихоньку буду готовить партию к самоочищению.
БОРИС. А может, открытую чистку провести?
МИХАИЛ. Рановато. Сейчас, чего доброго, и нас с тобой вычистить
могут.
БОРИС. Ну, это вы преувеличиваете. Меня, конечно, могут. Тем более
сейчас. А вас нет. У вас слишком большой авторитет в народе.
МИХАИЛ. Эх, Борис, Борис. Причем тут народ? Ты людям нашим скажи
сейчас, что мыла нет, потому, что все на Раису Максимовну уходит,
так и задумаются. А после этого смести меня и на следующий день
дешевой парфюмерией магазины завали, вот они и поверят. Мой атори-
тет держится постольку поскольку я от партаппарата себя умудряюсь
отделить, создать иллюзию, что он - это он, а я сам по себе. А сам
держусь только постольку поскольку я на этот аппарат опираюсь. Вот
и попляши тут: одной ногой на партспине стоять надо, а другой де-
лать вид, что бьешь по тому месту, на котором эта спина держится.
БОРИС. Сегодня, я думаю, вряд ли кто рискнул бы занять ваше место.
МИХАИЛ. Только поэтому и держусь. Старые методы оболванивания масс
притупились, а новые еще не отточены. В такие периоды нужны поли-
тические юродивые, а не вожди. А мне приходится работать по сов-
местительству.
БОРИС. Если вы играете, то вы - гениальный актер. Очень похоже.
МИХАИЛ. На кого? На юродивого или вождя?
БОРИС. Судя по зарубежным отзывам, вы вождь.
МИХАИЛ. Да, а судя по нашим - юродивый. Ты прав. Запад создает мне
ореол великого реформатора для того, чтобы плевки нашего народа
можно было выдать за неумелое чмоканье. Они думают, что я их отб-
лагодарю за это.
БОРИС. А чем вы можете отблагодарить?
МИХАИЛ. Ну, например, не трогать Венгрию или Польшу.
БОРИС. Но вы же и так их не трогаете.
МИХАИЛ. Да, но не в знак благодарности, а потому, что сил нет.
Свое того и гляди расползется. Тут уж не до пролетарского интерна-
ционализма - свое бы удержать.
БОРИС. Если мы будем только защищатся, то проиграем наверняка. Зря
вы вывели войска из Афганистана. Уж если выводить их, то тогда в
Польшу или в Венгрию надо было. А лучше и там оставить, И туда
ввести.
МИХАИЛ. И ты туда же. Вас с Егором спаровать, вы бы завтра на всей
земле одну большую коммуну устроили. Время не то, Борис, время не
то. Сейчас все с оглядкой делать надо, а не то можно и державу
развалить, и себя погубить. Вот и выборы эти надо провести так,
чтобы и удар по партии нанести и самим уцелеть.
БОРИС. Что-то я совсем запутался. То вы говорите, что без партии
нам нельзя, а то удар по ней наносить собираетесь.
МИХАИЛ. Здесь нет никакого противоречия. Нужно развалить старый
аппарат и на его обломках создать новый, более прочный. И при этом
надо самому под эти обломки не угодить. Вспомни Хрущева: головас-
тый мужик был, а вот его и съели. А вот Брежнев был аппаратный ге-
нерал гений, но в этой своей гениальности настолько закоснел, что
забыл, кто он и зачем.
БОРИС. По-моему, вы преувеличиваете роль аппарата. Главное, чтобы
лидер подходящий был, чтобы люди ему верили и шли за ним.
МИХАИЛ. Ты это на себя намекаешь?
БОРИС. И на вас тоже.
МИХАИЛ. Спасибо, что в компанию взял. Лидер нужен тогда, когда
есть куда вести и причем не очень далеко. А если вести некуда, или
если цель, как линия горизонта, все время отступает, то нужен не
лидер, а вождь, который один знает куда и как. Но вождь не всеси-
лен. Он может только ослепить на время. А чтобы поддерживать это
ослепление более или менее постоянно, и нужен аппарат. В конечном
счете любое ослепление проходит и наступает кризис идеологии, что
мы сегодня и переживаем. И чтобы спасти идеологию, необходимо по-
жертвовать старым аппаратом, что я сейчас и пытаюсь сделать. Спа-
сая идеологию, я спасаю партию, я спасу Россию. Многим бы хотелось
видеть меня в роли отпевалы последней империи. Шишь вам с маслом,
господа хорошие. Вы еще ко мне за благословением приползать будете
(кричит). Я ведь и отказать могу! Я вам еще покажу кто такой
МИХАИЛ II (плачет).
БОРИС. Успокойтесь, Михаил Сергеевич, Черт с ним, с этими вражина-
ми. Со своими давайте лучше разберемся. После того, как вы Егора
