ВАСИЛИЙ КАЛУЖАНИН
НЕ БОЙТЕСЬ СВОБОДЫ
роман-хроника
(исторические диалоги в двух книгах)
Жизнь дается партийцу один раз,
И надо прослужить ее так,
Чтобы умирая,ты мог сказать:
"Велика Россия,а жить негде"
Устав внутренней службы КПСС
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОВОДЫРИ
Медынь - 1989
Диалог Тысяча Первый
9 января 1982 года.14 часов 15 минут.
Москва.Кремль.Комната отдыха членов
Политбюро.Действительные члены лежат.
Недействительные бродят с "утками"в
руках,угадывая желания старших товари-
щей. Самый лысый из недействительных са-
дится на краеешек самой действительной
раскладушки.Раздается треск и звон пада-
ющих медалей.Безволосый вскакивает и пы-
тается поднять орденоносца.Обслуживающий
персонал бросает уссатую дичь и спешит
на помощь.Отдыхающие просыпаются и мудро
смотрят на молодежь.
ЧЕРНЕНКО. В чем дело? Я тебя спрашиваю, Михаил, в чем дело?
МИХАИЛ. Он сам упал, Константин Устинович.
ЧЕРНЕНКО. Кто Упал?
МИХАИЛ. Он!
ЧЕРНЕНКО. Кто Он?
МИХАИЛ. Сам!
ЧЕРНЕНКО. Не понял. Выражайся яснее, ты же на Пленуме, здесь почти
все свои.
МИХАИЛ.Он сам упал, Константин Устинович.
ЧЕРНЕНКО. Кто сам?
МИХАИЛ. Да он же, Он! Ну понимаете Он!
ЧЕРНЕНКО. Юрий Владимирович, вы что-нибудь понимаете? Может быть
вы мне обьясните , что произошло?
АНДРОПОВ. Если я правильно понял нашего юнгу, то упал он, а не
она.
ЧЕРНЕНКО. Кто она?
АНДРОПОВ. А это вы у него спросите. Он что-то скрывает.Видите как
глаза бегают.
МИХАИЛ. Ничего я не скрываю.
ГРИШИН. А что это вы там под раскладушку запихнули?
МИХАИЛ (оглядывается) Это не я, это они. (показывает на недействи-
тельных).
НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ. Это не мы, это он(показывают на лысого)
ЧЕРНЕНКО. Ничего не пойму.
МИХАИЛ. Это он сам туда залез.
ЧЕРНЕНКО. Может кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
АНДРОПОВ. Можно я?
ЧЕРНЕНКО. Ваше обьяснение я уже слышал. Желательно поконкретнее.
АНДРОПОВ. Куда ж конкретнее. И так ясно.
ЧЕРНЕНКО. Это вам ясно, а мне нужно конкретно. Вспомните, чему нас
учит Леонид Ильич - истина конкретна. Кто у нас специалист по кон-
кретике?
ГРИШИН. Я!
ЧЕРНЕНКО. Так что же вы молчите? Обоъясните мне, что случилось?
ГРИШИН. Ничего особенного, Константин Устинович. Просто Леонид
Ильич упал.
ЧЕРНЕНКО. Как упал!
ГРИШИН. Медалями вниз.
ЧЕРНЕНКО. Какими медалями?
ГРИШИН. Пять серпов с молотками, три за освобождение Парижа, двад-
цать ввосемь за .........
ГРОМЫКО (обращаясь к Гришину) Да он не этом спрашивает.
ЧЕРНЕНКО. Кто он?
ГРОМЫКО. Вы.
ЧЕРНЕНКО. Продолжай, Виктор Васильевич. Остальных прошу не переби-
вать.
ГРИШИН.Двадцать восемь за оборону ГИБЛАТАРА ....
ЧЕРНЕНКО. Погибла тара? Какая тара?
ГРИШИН. Да не тара, а Гиблатара.
ГРОМЫКО. Да не Гиблатара, а Гиблалтала.
ЧЕРНЕНКО. А при чем тут Гиблатал?
ГРОМЫКО. Залив есть такой.
ЧЕРНЕНКО. Ну и что? При чем тут разливы и недоливы? Вы же не в
пивной, Андрей Андреевич.
ГРОМЫКО. Я и говорю, что ни при чем. Я и говорю, что вы его не о
том спращиваете.
ЧЕРНЕНКО. Кого его?
ГРОМЫКО. Гришина.
ЧЕРНЕНКО. А вы знаете, о чем я его спрашиваю?
ГРОМЫКО. Догадываюсь.
ЧЕРНЕНКО. Ну, так и обьясните, пожалуйста, этому специалисту по
конкретике, что я от него хочу.
ГРОМЫКО. Он не поймет. Ваши мысли, Константин Устинович, доступны
лишь узкому кругу славян.
ЧЕРНЕНКО. Ты хочешь сказать, что он из хороших славян?
ГРОМЫКО. Не, я хочу сказать, что он из жидов.
ЧЕРНЕНКО. Как?
ГРИШИН. Я протестую.
ГРОМЫКО. Его настоящая фамилия, Константин Устинович, Ваксман.
ЧЕРНЕНКО. Значит, он тоже Константин Устинович? Странно, почему же
он это скрывал?
ГРИШИН. Я не скрывал. Это отец мой был Ваксман, а я - Гришин. Дети
за родителей не отвечают, Константин Устинович.
ЧЕРНЕНКО. То есть, ты хочешь, чтобы я тебя усыновил?
ГРИШИН. Да, если можно.
ЧЕРНЕНКО. А почему же нет? Оформляй ходатойство и сегодня же на
подпись Ильичу.
АНДРОПОВ. Нет больше Ильича!
ЧЕРНЕНКО. Вы хотите сказать, что Ильич тоже хочет, чтобы я его
усыновил?
АНДРОПОВ. Он уже ничего не хочет. Погиб наш Ильич.
ЧЕРНЕНКО. Как погиб?
АНДРОПОВ. При исполнении служебных обязанностей. Расшибся на бое-
вом посту. Ушел из жизни крупнейший политический и государственный
деятель середины ХХ века.
ЧЕРНЕНКО. Кто ушел?
АЛИЕВ. Ушел верный продолжатель дела Ленина, пламенный патриот Ма-
ленькой земли.
ЧЕРНЕНКО. Куда ушел?
РОМАНОВ. Скончался выдающийся революционер, борец за ...
ЧЕРНЕНКО. Замолчать! Всем замолчать!
МИХАИЛ. Вы меня извините, Константин Устинович, но я тоже скажу.
Вечная память величайшему прорабу нечерноземного коммунизма, гени-
альному кормчему, выведшему нас из тупиков абстрактного изобилия
на необъятное распутье между развитым и зрелым социализмом.
Диалог Тысяча Второй
12 ноября 1982 года 12 часов 35
минут.Москва.Кремль.Зал ожиданий
указаний Политбюро.Москвичи и гос-
ти столицы пристально смотрят на
сцену,пытаясь угадать,когда можно
аплодировать.На сцене идет цент-
рально-демократический процесс:
один говорит - остальные понимающе
моргают.
ЧЕРНЕНКО.На повестке дня сегодняшнего Пленума у нас два вопроса:
1. О выборах Генерального секретаря, и 2. О похоронах Генерального
секретаря. Будут ли замечания по повестке дня, товарищи?
ЩЕРБИЦКИЙ. Есть предложение объединить оба вопроса в один и сфор-
мулировать его так: О выборах и похоронах Генерального секретаря.
ЧЕРНЕНКО. А что это дает?
ЩЕРБИЦКИЙ. Очень многое. Во первых, мы этим подчеркиваем преемст-
венность нашего курса, а во-вторых, экономим время на голосовании.
ЧЕРНЕНКО. Молодец! Кто за предложение товарища Щербицкого? Прошу
голосовать.
ЭДИК. Мне кажется, что предложение украинского вождя требует неко-
торого уточнения.
ЧЕРНЕНКО. Что ты имеешь в виду?
ЭДИК. Дело в том, что мы выбираем одного Генерального секретаря, а
хороним другого. Поэтому я предлагаю следующую редакцию: О выборах
и похоронах Генеральных секретарей.
ЧЕРНЕНКО. Умница!
ЩЕРБИЦКИЙ. Я не согласен с грузинской поправкой.
ЧЕРНЕНКО. Почему?
ЩЕРБИЦКИЙ. Потому, что могут подумать, что у нас несколько Гене-
ральных секретарей. А это не так.
ЧЕРНЕНКО. Правильно. Так что же будем делать?
СОЛОМЕНЦЕВ. Предлагаю на этом Пленуме рассмотреть только первый
вопрос: О выборах Генерального секретаря, а второй вопрос отложить
до следующего съезда.
ЧЕРНЕНКО. Еще лучше! Кто за это предложение?
МИХАИЛ. Я конечно, человек маленький и могу сказать что-то не
то. Но мне почему-то кажется, что сначала надо похоронить, а потом
выбирать, Извините, если что не так сказал.
ЧЕРНЕНКО. Интересное предложение.
АНДРОПОВ. По-моему, в этом предложении нет ничего интересного,
кроме того, что этот юноша предлагает оставить нашу страну без ру-
ководства.
ЧЕРНЕНКО. Не может быть!
АНДРОПОВ. Судите сами. Одного уже зароем, а другого еще не избе-
рем. Народ нам этого не простит.
ЧЕРНЕНКО. А партия этого не допустит!
МИХАИЛ. Вы меня не поняли, Юрий Владимирович, я просто хотел на-
мекнуть, что до съезда похороны откладывать нельзя. Могут украсть.
АНДРОПОВ. Кого украсть? Леонида Ильича?
МИХАИЛ. Шапку Мономаха.
АНДРОПОВ. А при чем же тут шапка Мономаха?
МИХАИЛ. Не знаю(глазами показывает на Черненко).
АНДРОПОВ. Константин Устинович, какое отношение имеет Шапка Моно-
маха к похоронам Леонида Ильича?
ГРИШИН. С каких это пор, Юрий Владимирович, вы стали интересовать-
ся чужими шапками?
АНДРОПОВ. И все-таки, при чем тут Мономах?
ЧЕРНЕНКО. Видите ли, друзья мои, в своем политическом завещании
Леонид Ильич просит похоронить его или в Шапке Мономаха, или в
Кепке Ильича.
АНДРОПОВ. Шапка Мономаха - это народное достояние, и хоронить в
ней можно только Народ.
ЧЕРНЕНКО. То есть вы предлагаете Кепку Ильича?
ГРИЩИН. Кепка Ильича - это партийное достояние, и хоронить в ней
будем только партию.
ЧЕРНЕНКО. Вот видите, Юрий Владимирович. Что вам дороже, народ или
партия.
АНДРОПОВ. Народ и партия едины!
ЧЕРНЕНКО. Я тоже так думаю. Но что-то придется уступить. Не можем
же мы невыполнить последнию волю покойного. Мнения разошлись, при-
дется голосовать.
КУНАЕВ. По-моему, торга тут не уместен. И было бы из-за чего.
Из-за какой-то шапка. Покойник оставил нам в наследство целая
страна, а вы его без головного убора закопать хотите. Как некраси-
во! Я против кепка. Во-первых, холодно, а во-вторых, она ему мала.
АЛИЕВ. Прежде всего надо решить, что для нас дороже-шапка или кеп-
ка.Решить им отдать самое дорогое. Мне лично кепка дороже, пото-
му, что носил ее не царь, а самый человеческий человек сегодня до-
роже царя.
ЩЕРБИЦКИЙ. Мне кажется, что кепку зарывать нельзя. Нельзя пото-
му, что она еще может пригодится.
ЧЕРНЕНКО. Кому?
ЩЕРБИЦКИЙ. Партии. Недалек тот час, когда у нее кроме этой Кепки
ничего не останется.
ЧЕРНЕНКО. Правильно! Кепку надо сохранить. Без нее мы как без го-
ловы.
АНДРОПОВ. Я против.
ЧЕРНЕНКО. Тогда я не буду Генеральным секретарем. Раз вы меня не
слушаетесь - не буду.
ГРИШИН. Вы же обещали! К тому же это воля покойного.
ЧЕРНЕНКО. И не уговаривайте. Я соглашался только при условии пол-
ного единодушия. Не буду!
ГРОМЫКО. А кто будет?
ЧЕРНЕНКО. А это вы у товарища Андропова спросите. Раз ему даже
шапки для Ильича жалко, пусть сам и становится Генсеком.
АНДРОПОВ. Ни за что Бог с ней, с шапкой, Константин Устинович, из-
вините вы меня. Ничего не могу с собой поделать. Принципы так и
прут из меня. Нутром чую, что глупо поступаю, но как вспомню, что
не все еще решения выполнены, так сатанею.
ЧЕРНЕНКО. Какие решения?
АНДРОПОВ. Наши, Решения съездов, конференций, Пленумов.
ЧЕРНЕНКО. Каких пленумов?
АНДРОПОВ. Партийных. Представляете, Константин Устинович, из всех
решений на сегодня полностью выполнены только решения Пражской
конференции.
ЧЕРНЕНКО. Да ну?
АНДРОПОВ. Точно. Я их все на контроле держу.
ЧЕРНЕНКО. Кого держите. Где?
АНДРОПОВ. Решения. Все держу на контроле.
ГРИШИН. Зачем? Что же вы, партии не доверяете?
АНДРОПОВ. Как зачем? Чему нас учит партия?
ЧЕРНЕНКО. Чему?
АНДРОПОВ. Принял выполняй.
ГРИШИН. Но ведь многие решения уже устарели.
АНДРОПОВ. Это мы с вами можем устареть. Партийные решения не ста-
реют, со временем они только обоснованней становятся. Я так счи-
таю: раз, например, решили жить при социализме, то и живите. Труд-
но-терпи. Совсем невмоготу-назовись развитым или спелым, но дер-
жись. Иначе никакой диалектики, сами понимаете, к коммунизму не
прорвешься.
МИХАИЛ. Давайте голосовать, а то народ в зале уже расходится стал.
ГРИШИН. Кто за то, чтобы Генеральным секретарем избрать товарища
Черненко К.У.?
ЧЕРНЕНКО. Я снимаю свою кандидатуру.
ГРИШИН. Почему? Опять двадцать пять!
ЧЕРНЕНКО. Я не знал, что у нас столько невыполненных решений. И я
не знаю, как их выполнять.
ГРОМЫКО. Успокойтесь, Константин Устинович, и я не знаю. Никто не
знает.
АНДРОПОВ. А я знаю! На основе повышения боевитости и инициативнос-
