похожее на гигантскую куколку неведомой бабочки - и застыло в полной
неподвижности.
- Что... что это такое, - спросил профессор, не в силах оторвать
взгляда от лежащего на операционном столе объекта.
- Гьенд. Одна из стадий развития энтара, - Гайдли с трудом сглотнул.
Его тошнило.
- Гьенд... Боже мой, выходит, вы все знали? Знали заранее? Но за что,
за что?..
- Так было нужно, профессор. У нас не было другого выхода. Вы должны
понять - мы думали только о вашем спасении. Ваша жена... Тут мы были
бессильны.
- Вы думали о моем спасении? О моем спасении?! Боже мой, да как вы
могли подумать, что я смогу жить после этого? Как?! Вы убийцы! Вот что я
вам скажу: вы убийцы. Вы убили мою жену, так убейте же теперь и меня!
Убейте меня, я не хочу жить больше!
И профессор Диллет кинулся к двери. Но не добежал - вдруг, как бы
запнувшись о невидимую преграду, он переломился пополам и рухнул на пол.
- Это пройдет, это пройдет, профессор, - говорил Гайдли, пытаясь
привести его в чувство. - Это пройдет, я вылечу вас, я умею это делать. Я,
наверное, не так уж много умею, но вылечить вас я обещаю.
Голова профессора лежала у него на коленях, и Гайдли, положив ладони
на виски Диллета, изо всех сил пытался сосредоточиться, чтобы нащупать
контакт. Проклятье! - думал он, стараясь собраться и унять нервную дрожь.
- Проклятье! Неужели же я не гожусь и на это? Что же я тогда делаю здесь,
кому я здесь нужен, если не способен помочь даже в таком элементарном
деле?!
И вдруг глаза его как бы заволокло черным дымом, и он невольно
отдернул свои руки - так, что голова Диллета подскочила и едва не
свалились на пол. Еще не веря, Гайдли дрожащими пальцами оттянул
профессору веко и заглянул в глаз.
Он не помнил, как вскочил и очутился в коридоре. Память сохранила
лишь глухой стук за спиной, когда голова профессора ударилась об пол.
Шатаясь, поминутно хватаясь за стены, Гайдли двинулся - куда? - он и сам
бы не смог ответить. Через полсотни шагов его вырвало - прямо на пол.
Хорошо, что удалось упереться лбом в стену - иначе он непременно упал бы.
Так и застал его Энасси - стоящим у стены, и тупо наблюдающим, как
самоочищается петролитовый пол под ногами. Гайдли даже не услышал его
громких, уверенных шагов.
- Что, что случилось? - не сразу расслышал он вопрос. - Где
профессор?
- Профессор? - Гайдли не сразу понял вопрос. - О-он, он там, в
просмотровом зале. Т-т-т-только эт-то не профессор, - слова с трудом
вырывались из горла, и, словно боясь, что Энасси ничего не поймет, Гайдли
дрожащей рукой показал в сторону двери.
- Очнись! - Энасси мгновенно все понял. Так, будто ожидал услышать
именно такие слова. И эта его готовность к такому жуткому обороту событий
почему-то сразу привела Гайдли в чувство.
- Пр-рроклятые твари! - Энасси уже шагал к просмотровому залу, когда
Гайдли нагнал его. - Надо предупредить все службы. Иди!
Хоть на это я еще гожусь, - с горечью подумал Гайдли.
- А ты? - спросил он вслед.
- Не теряй времени, - Энасси даже не обернулся.
Тридцать шагов до поворота, потом налево и еще около тридцати шагов.
Эти шаги - после того, как за поворотом скрылась проклятая дверь в
просмотровой зал - привели Гайдли в чувство. Предупредить всех... А толку?
Интересно, кто из них будет следующим?
Дверь отъехала в сторону и мягко задвинулась за спиной, отсекая все
внешние звуки. Если бы такая дверь могла уберечь от энтара... Кто, кто
будет следующим? И с изумлением Гайдли вдруг понял, что он почему-то
совершенно не боится за себя. Что другого он боится - снова пережить
минуты, подобные недавним минутам в просмотровом зале, когда человек,
несчастный, больной, страдающий и нуждающийся в его помощи человек вдруг
оказался - энтаром.
Гайдли видел энтаров и раньше. Не раз. Но - в последней стадии, но -
перед самым распадом. Когда уже ничего человеческого не оставалось в этом
мерзком паразите. Но чтобы вот так... Профессор Диллет - Гайдли вспомнил,
как он разбивал в кровь кулаки при виде мучений своей жены. Вернее - того,
что носило облик его жены. Вернее, того, что оставалось от этого энтара.
Инстинкт примитивного существа? Но тогда и любовь - инстинкт, и страдание
- инстинкт?
И как, как он прошел контроль при въезде в институт?!
Все эти мысли проносились в голове попутно, не отвлекая от дела. Он
сел в кресло, быстро высветил общий план института. Всех лишних удалили
еще утром, защитное поле вокруг не выпустит заразу в город. Внутри - всего
шестнадцать человек. Он сам, Энасси в просмотровом зале, еще три техника
на первом этаже - остальные в соседних зданиях. Все шестнадцать зеленых
точек светились ровно, как им и положено. На несколько секунд Гайдли
включил изображение операционной - нет, там все было в порядке, гьенд все
так же спокойно лежал на операционном столе. Гьенд не опасен. И все же -
что мы знаем? Не опасен - да, пока он один. А если рядом живой,
действующий энтар?
Если бы я мог, если бы я мог - вот так же, как Энасси! Если бы я не
убежал оттуда! Но нет, не смог бы - что толку сожалеть... Только ускорил
бы распад энтара. Так у Энасси оставалось чуть больше шансов.
Гайдли включил общую трансляцию:
- Внимание! На территории обнаружен второй энтар в стадии распада.
Всем оставаться на местах.
- В чем дело, Гайдли? - в поле связи возникло лицо Котова. - Что у
вас произошло?
- Профессор Диллет. Проверь контрольную аппаратуру, Пол.
- Не может быть. На входе три блокировки. Я сам проверял их при
въезде.
- Энасси сейчас там. Я был с ним, я видел, - Гайдли отключил связь. О
чем тут еще говорить?
Дверь за спиной отъехала в сторону и, повернувшись, Гайдли увидел
Энасси, остановившегося в проходе.
- Что? - спросил он одними губами.
- Не успел... Не смог... У меня просто сил не хватило, - Энасси
опирался рукой о косяк, и было видно, что он еле стоит на ногах.
Спрашивать дальше Гайдли не решился.
- Пойдем, передохнем. Теперь спешить некуда, - голос Энасси звучал
чуть слышно.
Они побрели в сторону кафетерия - к счастью, в сторону,
противоположную от просмотрового зала. Правда, роли это не играло - раз
энтар распался, то каждый из них в пределах ограниченной защитным полем
территории рисковал в равной степени. Наверное.
Энасси едва волочил ноги от усталости, и, усадив его за столик,
Гайдли кинулся к стойке. Лишь выпив по две чашки кофе - вторую Энасси
попросил с коньяком - они немного пришли в себя. Достаточно, чтобы
разговаривать.
- Наверное, это и есть разгадка, - сказал Энасси.
- Что именно? - Гайдли сначала не понял.
- То, что их было двое. Может быть, двое способны проходить через
контроль? Пусть Котов проверит, свяжись.
Заверещал вызов.
- Если это снаружи, меня не соединяй, - Энасси откинулся на спинку
стула.
Но это оказался как раз Котов.
- Энасси с тобой? - спросил он.
- Да. Потеря контакта.
- Естественно. Никому еще не удавалось дважды подряд...
- Не надо меня утешать, - Энасси подключился к каналу.
- Была охота. Кто бы меня утешил. Вам-то еще хорошо, а я на связи.
Эти, снаружи, совсем распсиховались.
- Да отключи ты их к черту.
- Ты, Энасси, тоже бы психовал. Тут мне один деятель только что
заявил, что меня бы на его место, - Котов грустно усмехнулся.
- А ты что? - спросил Гайдли.
- А я ничего. Подумал-подумал и промолчал. Я не хотел бы с ним сейчас
поменяться. Ладно, к делу. Мы тут проанализировали данные и обнаружили
любопытную вещь. Профессор Диллет мог подвергнуться заражению только три
года назад, на Мантейбе. Одновременно со своей женой.
- Бред! Павел, это невозможно! - Энасси даже подался вперед. - Он же
все эти годы работал! Интенсивно работал! Не можешь же ты сказать, что это
энтар, паразит, неразумная тварь занималась проектом!
- Возможны варианты. Но это еще не все.
- Ну что еще?
- Тут поступили данные на наш утренний запрос. Из Центрального
архива. Там результаты медицинских обследований самого профессора Диллета
и его жены Луизы Диллет на протяжении жизни. Любопытные данные.
- Не тяни, Пол, - Гайдли начал раздражаться от этой лекторской манеры
Котова. Тот мог бы говорить и покороче. Хотя, куда им теперь торопиться?
Только сидеть и ждать - кто же окажется следующим? Кто-то ведь так или
иначе окажется - иначе энтара не выявить. И не перевести в стадию гьенда.
Пока этого не случится, защитное поле вокруг института никто не снимет.
Они сами, запертые теперь внутри вместе с этой страшной опасностью, не
позволят никому снять защитное поле.
- А ты меня не перебивай, - все таким же спокойным менторским тоном
продолжил Котов. - Слушайте дальше. Как и ожидалось, у Луизы Диллет
обнаружилась - постфактум, конечно - сложная форма прогрессирующего
лейкоспонгиоза. Ей оставалось жить еще около полугода - по экспертным
оценкам пост-анализа.
- Мы знаем, Павел.
- Зато вы не знаете другого. Сам профессор Диллет, видимо, страдал от
клеточной анемии Реббета. В самой начальной стадии - но результаты
анализов выглядят просто угрожающими. Я только понять не могу, как он
миновал скрининг.
Гайдли даже присвистнул. Анемия Реббета - излечима, если начать
вовремя. Но Диллета никто не лечил - значит, он уже года полтора назад
должен был умереть.
- Бывает, - сказал Энасси. - Он же часто переезжал. Данные могли
просто не поступить в Центр вовремя. А анализы после Мантейба? В норме?
- Ну естественно.
Энтар всегда в норме. Энтар всегда здоров - если здоров тот, кто его
любит. Тот, на ком паразитирует эта тварь.
- Но они же оба, оба были энтарами! - Гайдли со всей силы ударил
кулаком по столу - даже чашка его подпрыгнула и упала на бок.
- Не психуй, - тихо сказал Энасси.
Они оба, оба были энтарами! - уже про себя повторил Гайдли. Не людьми
- паразитами из страшной сказки, из страшного мира. Отвратительными
тварями, исподволь, незаметно проникающими в человеческий организм и
постепенно замещающими собой его ткани - с сохранением всех внешних
человеческих признаков. Всех - кроме разума человеческого, кроме души
человеческой. И то и другой они получали от людей - не тех, в чей организм
проникли. Тех, на ком они паразитировали, тех, кто любил людей, уже убитых
ими. Тех, без чьей мысленной, эмоциональной поддержки энтары просто не
могли существовать - на этом и основывалась единственная пока что
найденная возможность их обнаружения. Профессор Диллет с женой идеально
вписывались в эту схему. Нежно любящие друг друга супруги. Смертельная
болезнь Луизы Диллет. Почти шесть суток на Мантейбе - срок достаточный для
энтара, чтобы поразить уже ослабленный недугом организм. Но - сам
профессор за эти три года добивается огромных успехов при работе над
проектом, немыслимых для человека, на ком паразитирует энтар. Но - ни один
из детекторов за все это время не выявляет признаков заражения Луизы
Диллет. Но, наконец, самое немыслимое - сам Диллет - тоже энтар.
- Ладно, отдохнули, - сказал Энасси, вставая. - Пора работать.
Они вышли из кафетерия, ненадолго вернулись в аппаратную, из которой
Гайдли сообщил о распаде энтара. Энасси на мгновение высветил в обзорном
поле просмотровой зал, и не успевший вовремя отвернуться Гайдли увидел то,
что осталось от профессора Диллета - темно поблескивающая лужа протоплазмы
на полу с лежащей в ней мокрой одеждой. Ну почему, почему мне так до
тошноты страшно? - спрашивал он себя. - Почему? Ведь я уже видел такое
