старается отодвинуть печаль жизни на задний план, похоронить ее. Когда я
изучал записи, они напомнили мне о надгробии рядом с могилой моей матери.
Она была похоронена на старом маленьком деревенском кладбище в Вермонте -
на Земле, сэр - где она до этого прожила всю свою жизнь. И где я прожил
свою, пока она не умерла, и меня отправили к отцу, жившему около
космодрома во Флориде. Текст на надгробии читался с трудом, но я сумел
разобрать его. "Страшно любить то, чего может коснуться смерть". Я эту
фразу носил потом при себе, что-то вроде суеверного талисмана, все годы,
пока не прибыл сюда, в Эль-Лаллор.
Их язык с самого начала давался мне легко, в отличие от некоторых
других антропологов, которым приходилось сражаться с ним. По всем докладам
историков и геологов выходило, что население Хендерсона-4 должно быть
дружелюбным, не воинственным, они не должны увидеть в нас угрозу, а это
означало, что мы можем захватить с собой минимальное число военных
советников, и нам это нравилось. Их воздухом вполне можно было дышать,
хотя требовалось привыкнуть к нему, в нем было меньше кислорода, чем нам
хотелось бы. Но принимая во внимание, что нашей Гильдии приходилось
работать на территориях, где охотились за головами, и в обществах, где
пытки были видом искусства, и упорно пробиваться по планетам, на которых
гигантские плотоядные были верхом цивилизации, Хендерсон-4 нас не пугал.
Чтобы выжить, мы не нуждались в тяжелой артиллерии.
Итак, первые пять лет мы изучали их язык, фольклор, виды искусства.
Мы слушали записи их песен. Поскольку я неплохо играю на гитаре, ситаре и
на других струнных - этномузыкология была моей второй специальностью в
Академии - я мог сам воспроизвести некоторые песни. Мне никогда не
нравилась электронная чепуха, что делает меня, что ни говори, в некотором
роде атавизмом.
Но, понятно, мы все работали в ожидании того времени, когда мы
высадимся на планету и повстречаемся с населением лицом к лицу.
Меня выбрали для первой посадки из-за моих способностей к языкам,
моей музыки и моего знания обществ с культом смерти. Я написал диссертацию
о надгробных скульптурах в семи цивилизациях Первого Контакта. И,
возможно, меня выбрали из-за того, что я был светловолосым мальчиком
Доктора З. - о, до меня дошли сплетни. Но большую часть того, что я узнал
как антрополог, я узнал от нее. Я не стесняюсь признаться в этом. Она -
гений, сэр. И нам казалось, что дела у нас идут хорошо.
Мы посадили корабль как раз в окрестностях единственного города на
планете, Эль-Лалдома. Остальная часть на востоке континента - это серия
небольших сельскохозяйственных поселений, окруженных фермами, а на западе
- в основном горы, хотя к северу от Дома тоже есть неровная гряда холмов.
- Я умею читать карты, сынок.
- Прошу прощения, сэр. Я не то имел в виду. Ну, потом мы стали ждать.
- Прилагается план посадки, разработанный Культурными Контактами,
сэр. Сидеть и ждать население, чтобы показать, что мы не хотим напугать
их.
- Лейтенант, я нахожусь на службе с тех пор, когда вы еще не умели
вытереть собственный нос.
- Да, сэр.
- Мы прождали почти весь день, но, наконец, из Дома была отправлена
группа для встречи с нами: жрица вела за собой компанию лучниц.
- Женщин, сэр. Все - женщины.
- Не ухмыляйтесь, лейтенант. Я и раньше встречался с матриархальными
обществами. И, к вашему сведению, моим первым капитаном на борту
УСС-Мальтус была женщина.
- Я могу продолжать, сэр? Наконец, прибыла сама Королева, окруженная
группой принцев. Один из них - позднее я близко познакомился с ним - был
настолько храбр, что постучал в дверь. Они все отскочили, когда дверь
открылась и была выброшена лесенка.
Мы, все восемь, вышли в полной посадочной экипировке, конечно. Не то
чтобы это требовалось. Мы до этого уже взяли тщательную пробу воздуха, и
все были привиты. Но закрытые культуры обычно с уважением относятся к
церемониям, поэтому мы даем им потрудиться: костюмы, ритуал, даже магия,
потом обращаемся к ним на их собственном языке. Это помогает быстро
установить контакт с главами государства.
На нижней ступеньке лейтенант Хопфнер снял свой шлем, погладил бороду
и произнес то, что мы считали правильным ритуальным приветствием. Мы
потратили несколько часов, обсуждая его.
- Я не враг, - сказал он.
Королева коротко улыбнулась и ответила:
- С чего бы тебе им быть?
Оказывается, на самом деле он сказал: "Я не сварливая женщина".
Неудивительно, что Королева так ответила. Начало было не очень
благоприятным.
- Да, пожалуй. Я не помню, чтобы мне приходилось читать об этом
обмене репликами в записях лейтенанта - а они обширные.
- Это - официальное замечание лейтенанту, сэр? Включить его в запись?
- Пока включайте все, Малкин. Позднее мы решим, что стереть, если
понадобиться.
- Да, сэр.
- Продолжайте, Аарон.
- Бог мой, они были прекрасны, сэр. Наши пленки, даже съемки в
инфракрасных лучах не подготовили нас к этому. Они как будто вышли из
старых кельтских сказок.
- Объясни это, сынок.
- Женщины королевского рода, особенно Королева, высокого роста,
худые, с глазами цвета золота, с массой длинных темных жестких волос,
которые не лежат спокойно на голове, как будто пронизанные электричеством.
Двигаются они с гибкой грацией танцовщиц. Мужчины выглядят также, только
волосы у них отрезаны до плеч и схвачены над бровями металлическим
обручем. Они все носят шелковые одежды, цвет которых переливается и
меняется от каждого ветерка. У жрицы - бритая голова, но у ее помощниц -
нет, и одеты они в короткие юбки, из-под которых видны ноги. У всех - у
Королевы, у жрицы, у принцев и помощниц жрицы - на верхней части рук и на
запястьях металлические браслеты, инкрустированные драгоценными камнями.
Ноги обуты в кожаные сандалии, подвязанные ремешками под коленями.
Женщины-лучницы, их воины - вернее сказать, охотницы, похоже, что они
не воюют - единственные, у кого короткая стрижка. Волосы короткие, цвета
грязи, подрезанные выше ушей. И они - троги.
- Назови это слово по буквам. Для записи.
- Троги. Тэ-эр-о-ге-и. Сокращенное от троглодитов. Это лейтенант
Хопфнер назвал их так, и кличка приклеилась. Они невысокого роста, около
пяти футов пяти дюймов, приземистые, кривоногие; насколько я смог
рассмотреть, голубоглазые, широкоплечие, с хорошо развитой мускулатурой. У
них маленькие подбородки, широкие лбы, и они кажутся по природе, ну,
скажем, чувственными. Удивительно, как эти две расы могут смешиваться, а
ведь происходит именно так.
- Правда?
- Да, сэр. Об этом говорят наши записи. Мужчины из королевского рода
живут с женщинами-трогами. У них это называется плукенна, валяться. Когда
у мужчин королевской семьи связь с подобными себе, мужчиной или женщиной,
они называют это ладанна - прикасаться с радостью. Но у них также есть
слово, которое они используют для обеих рас, рарреденна, что означает
вспахивание или посев семян. Изредка от королевичей у женщины-трога бывает
высокий, худой ребенок, будто из королевского рода. Когда он достигает
половой зрелости, его забирают и воспитывают как члена Королевской семьи в
Эль-Лалдоме. Такой ребенок - не настоящий королевич. Часто они бесплодны
или их потомство неполноценно, они умирают раньше своих отцов, хотя живут
дольше, чем троги.
- Такое смешение крови необычно, Аарон?
- Не думаю, сэр. Я имею в виду, что это не отличается от того, что,
как мы полагаем, происходило между ранними расами на Земле: светлокожие и
светловолосые неандертальцы с севера смешивались с темнокожими
кроманьонами с юга. В результате чего, по мнению археологов, большинство
из нас является промежуточными типами...
- Собственно, сынок, я не просил тебя читать лекцию. Да или нет меня
вполне устроили бы.
- Да, сэр. Я понимаю, сэр. Можно продолжать?
- Давай.
- Мы все последовали примеру лейтенанта Хопфнера и сняли шлемы. В
костюмах было жарковато, но нам пришлось остаться в них весь день; вслед
за Королевой и ее свитой мы отправились в город. В костюмах прогулка
показалась нам довольно долгой, учитывая к тому же разреженный воздух и
все остальное, но в других местах бывало и хуже. Именно там я впервые
встретил Линни. Седовласую, сэр.
- Я помню.
- Она ждала у ворот, такая спокойная, неулыбчивая и, подумал я,
несравненно красивее Королевы. У Королевы - я не уверен, что запомнил
правильно, но, по-моему, я заметил это уже тогда - в ее красоте было
что-то хищное. А Линни казалась покрытой броней невинности, укутанной
молчанием.
Она присоединилась к процессии на шаг позади Королевы, справа от
жрицы. За ними расположились по ранжиру помощницы жрицы и принцы, а позади
них - лучницы. Нам было отведено место в хвосте, что нас вполне
устраивало, потому что мы с трудом поспевали за ними. Мы заметно поотстали
к тому времени, когда достигли города. Только Хопфнер и я не отстали,
благодаря его длинным ногам и моей глупой гордости.
Город представляет собой лабиринт улиц вперемешку с базарчиками.
Троги были везде, но при виде Королевы они отступали в сторону,
отшатываясь так, как будто боялись, что ее прикосновение могло обжечь их.
И мы, как большая волна, катились вперед, подбирая по пути плавающие
обломки, так что к тому времени, когда мы подошли к дворцу - странного
вида строению из камня, утыканного ракушками, с деревянными стропилами -
за нами шли сотни людей.
Трогов остановила стража у входа в Апартаменты Королевы, а нас
провели по головокружительным кольцам серии переходов. Мы шли слишком
быстро, я не смог нанести их на карту. Переходы закончились большим залом,
который казался заваленным подушками, но никакой другой мебели, кроме
драпировок, в нем не было.
В центре зала была поднятая платформа. Королева сразу направилась
туда.
Лейтенант Хопфнер направился за ней, но мне удалось ухватить его за
рукав.
- Подожди, дай им проинструктировать нас, - шепнул я.
А так как я был антропологом номер один, он согласился.
Между тем лучницы выстроились вдоль стен, небрежно забросив за спины
свои деревянные луки. Я уверен, что Хопфнер заметил это прежде, чем
согласиться со мной. Принцы улеглись на подушки, без всякой суеты, так как
было ясно, что то, что на первый взгляд казалось случайным беспорядком,
для них означало точно указанное место на полу. Я не сомневаюсь, что план
размещения на полу соответствовал тщательно просчитанным или отмеченным
территориям, в соответствии со статусом.
Для принца постарше, об их возрасте говорили их усы, легли на
ступеньки, ведущие к возвышению. На самом высоком ярусе Королева
опустилась на изобилие ярко раскрашенных подушек, на так называемые
тридцать подушек царствования. У ее ног села высокая неулыбчивая девушка в
сером. Линни.
Королева жестом подозвала к себе жрицу. У них сложный язык жестов,
который мы до сих пор еще не до конца поняли. Он такой же гибкий и
быстрый, как язык знаков, и вместе с тем очень простой на вид. Между
членами Королевской семьи это похоже на беседу, но когда обращаются к
слугам, это выглядит как приказ и ответ на него.
- Лейтенант, отметьте, что мне как можно скорее нужны видеозаписи их
знаков, и ознакомьте с ними нескольких антропологов. Я не люблю, когда мои
люди сталкиваются с культурами, носители которых могут секретно общаться.
