царственности. Но я был там и стоял очень близко. Поверь мне, жрица ничего
не говорила. А Линни, я уверен, была тогда шокирована, у нее округлились
глаза при поцелуе, а ее горе от смерти любимой учительницы было
неподдельным. Она оплакивала старую даму два раза по семь дней, в
безмерном горе, пока сама Королева не приказала ей прекратить и забыть о
том, что случилось. Она прекратила и, возможно, забыла, потому что
Седовласая свято верила в Правду Королевы, но свет в ее глазах как будто
прикрылся шторками. Ее стихи, посвященные этой смерти, были полны образов
кровоточащих ран. Эти поэмы, насколько мне известно, не были записаны.
- ТЫ И ЭТО ПОМНИШЬ?
- Конечно, я помню это, небесный путешественник, потому что тогда
Линни впервые пришла ко мне.
- ПРИШЛА К ТЕБЕ?
- Чтобы я приласкал ее, хотя я этого не ожидал. Плакальщица Королевы
была Неприкасаема. Она давала клятву безбрачия и слез. В тот вечер я долго
справлял траур, не столько по старой Плакальщице, сколько по своим
утраченным надеждам на Линни, а потом со злостью кинулся на свои подушки.
И когда меня призвали к Королеве - она всегда была ненасытна в периоды
оплакиваний - я выполнил ритуал посева с такими толчками и стонами, что
чуть не поранил нас обоих, к ее удовольствию и к моему непреходящему
стыду. Итак, я пробыл у Королевы долгое время, потому что, хотя до меня
были призваны другие принцы, я был в тот год фаворитом, и меня призывали
чаще других. Я ходил туда каждую ночь, иногда два раза за ночь и
возвращался в свои комнаты измученный, но без облегчения, покрытый
собственным потом и пахнущий духами Королевы. Королевы, как я уже говорил,
не потеют, но их прикосновение оставляет мужчине запах, который не сразу
удается смыть в ванне.
Это было на десятый день после смерти старого Мастера, и когда я
вошел в свои апартаменты, Линни ходила взад-вперед вдоль стены с виолами.
Мар-Кешан умолял ее уйти. Они были так поглощены спором, что не услышали,
как я вошел.
- Его может не быть еще много часов, - говорил Мар-Кешан. - Королева
держит его до тех пор, пока не утомит его, или не утомится сама, как
когда.
- Я должна поговорить с ним, - настаивала Линни. - Мар, пожалуйста, я
должна.
- Его здесь нет.
- Я здесь.
Они одновременно обернулись ко мне и с легким вскриком раненой птицы
Линни метнулась ко мне и упала в мои объятия.
Мар-Кешан быстро отдал поклон и исчез прежде, чем я сумел увидеть
выражение его лица.
Я взял ее лицо в ладони и повернул к себе.
- Я здесь, - повторил я, в этот раз мягко, как прикосновение.
- И...
- И все. Мы просидели и проговорили всю ночь. Я был слишком утомлен
для чего-то еще, а у нее, в конце концов, были свои клятвы. Время от
времени мы ложились на мои подушки, и мои пальцы нежно гладили ее лицо, ее
губы, пока она говорила, но что-нибудь другое...
- Я ЗНАЛ ЭТО.
- Ты догадался.
- ДУМАЙ, КАК ХОЧЕШЬ.
- Она приходила ко мне еще раз. Много позже.
- МНОГО ПОЗЖЕ?
- Много позже того, как истекли мои пять лет посевов и я не мог бы
засеять ее, даже если бы очень хотел. Мы пролежали вместе всю ночь в
объятиях друг друга, потому что это была ночь, когда умер Мар-Кешан. Тогда
между друзьями уже не имело значения, что в прошлом были предательства.
- ТЫ ГОВОРИЛ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВ НЕ БЫЛО.
- И то, что говорит Король, - правда. Но предательство было - и не
было. Дай-ка я расскажу тебе о втором, а ты сам решишь.
Это было спустя год после того, как прибыл ваш первый небесный
корабль. Он спустился, как ты знаешь, как раз около Эль-Лалдома. Вышла
жрица с крестом и шаром, окруженная своими лучницами, и объявила, что это
было предсказано старым пророчеством.
Королева, которая наблюдала за этим из Башни с Выступами, прислала
спросить: "Каким пророчеством?"
Был прислан ответ: "Тем, что было сделано в Десятом Матриархате, в
нем говорилось, что разверзнется небо и исторгнет чудо."
Королева поговорила с К'аррадемосом, и он смутно вспомнил такое
предупреждение. Д'оремос напомнил им обоим, что это пророчество сбылось в
Двенадцатом Матриархате, когда случился короткий дождь из твердых камней.
Тогда Королева обдумала тот и другой ответ и сама спустилась из башни в
долину.
За ней тащилась горстка молодых принцев. Я был рядом с ней, так как в
то время был ее фаворитом. Она протиснулась мимо лучниц и мы с ней -
остальные принцы предусмотрительно остались позади лучниц - оказались
лицом к лицу со жрицей.
- Что ты читаешь в шаре, сестра? - спросила Королева.
Жрица покачала головой.
- Свет погас, моя Королева. - Там нечего читать, тень этой большой
движущейся башни затмевает слабый свет шара.
Королева заглянула в шар и увидела, что это правда.
- Позволь мне пойти и спросить, что живет внутри этой вещи, - сказал
я, думая, что если я умру за Королеву, то Линни, по крайней мере, будет
меня оплакивать.
- Иди, - сказала она, немного поспешнее, чем я ожидал.
Я оглянулся и посмотрел на других принцев. Т'арремос откровенно
ухмылялся. Тогда я распрямил плечи, подошел к большой серебряной башне и
постучал по ее боку. Она отозвалась странным эхом, пустым звуком, по
которому я понял, что это не сплошной монолит. А затем в боку открылась
дверца, вывалилась и раскрылась серебряная лесенка, и по ней спустился
первый из вас, небесных путешественников.
Я расскажу тебе, каким мы увидели его: высокий, непреклонный, с
большим шаром на голове, который он потом снял, но мы сначала думали, что
это и есть его голова.
Мы изумлялись его серебристой одежде, которая не менялась и не
шевелилась под ветром.
Потом он снял шлем, в котором отразились наши собственные
изображения, и перед нами предстало лицо, которое показалось почти
пародией на наши собственные. Он поднял руку в знак, который, как мы потом
поняли, означал мир. Потом он улыбнулся, широкой, как у умирающего,
гримасой.
- Я не враг, - сказал он, выговаривая наши слова хриплым голосом, но
все же понятно.
- С чего бы тебе им быть? - спросила Королева.
Затем корабль исторг еще семь таких же, как первый, а последним был
ты, Человек Без Слез.
- КАКИМ Я ТЕБЕ ПОКАЗАЛСЯ?
- Таким же, как сейчас, А'рон. О, теперь у тебя волосы длиннее, но
они все такие же золотые, цвета луговых цветов, цвета глаз Королевы, цвета
солнца. Мы все дивились этому. И хотя ты теперь закрыл свое лицо бородой,
такой же золотой, как твоя волосатая голова, широкие поверхности под ней
все те же. И зелень твоих глаз. Хотя со времени нашей последней встречи
прошло пятьдесят лет, ты выглядишь все так же.
- ГОДЫ ПОЩАДИЛИ ТЕБЯ ТОЖЕ, Б'ОРЕМОС.
- Это еще одна привилегия Королевской семьи. Мы не старимся так, как
Обычные Плакальщицы. И ты тоже не старишься.
- Я СТАРЕЮ НОРМАЛЬНО. НО МОЕ ВРЕМЯ - ТАМ, НАВЕРХУ - ИДЕТ НЕ ТАК.
- Мы догадались. Но нам пришлось долго гадать и удивляться.
- ЗНАЧИТ, МЫ, НЕБЕСНЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ, ВСЕ ЕЩЕ ЗАГАДКА ДЛЯ ВАС?
- У вас есть чему удивляться. Но шесть Обычных Плакальщиц вышли из
пещер, а мы, королевская семья - из бочки в море. Почему же не могут
появиться люди с неба.
- ВЫ БОИТЕСЬ НАС?
- Сначала я боялся, немного. Потом перестал. А потом было уже слишком
поздно бояться. Во времена перемен нечего бояться маленьких изменений.
Надо бояться, когда кончатся все перемены.
- ТОГДА, ЕСЛИ ТЫ НЕ БОИШЬСЯ МЕНЯ, РАССКАЖИ МНЕ О ТОМ, ВТОРОМ
ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ.
- Второе предательство имеет отношение к тебе, А'рон. А Линни с тех
пор давно простила меня. Интересно, поступишь ли ты так же.
- А Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО?
- Думаю, да.
- ТОГДА Я УЖЕ ПРОСТИЛ ТЕБЯ. ЕСЛИ Я НЕ ЗНАЮ ОБ ЭТОМ, ТОГДА ЭТО
ДОСТАТОЧНО НЕВАЖНО, ЧТОБЫ ПРОСТИТЬ.
- Ты знал - и не знал. Пошарь в собственной памяти, А'рон, потому что
предательство там.
ПЛЕНКА 8. ЧЕЛОВЕК-БЕЗ-СЛЕЗ
МЕСТО ЗАПИСИ: Общая комната космической лаборатории.
ВРЕМЯ ЗАПИСИ: 2132,9 г.н.э.
РАССКАЗЧИК: Капитан Джеймс Макдональд, экспедиция УСС,
Лейтенант Дебра Малкин,
различные неидентифицированные офицеры,
Аарон Спенсер, Бакалавр, доктор наук, профессор,
антрополог, звездное удостоверение 987643368 ОК.
РАЗРЕШЕНИЕ: Журнал капитана, мандат УСС, код N 09863.
- Данное расследование поступков Аарона Спенсера, антрополога первого
класса относительно командировки на Хендерсон-4 объявляется открытым 9.11.
2132 н.э., в 11:00. Обвиняется в засорении культуры, как это определено
уставом УСС, пункт 27. Конкретно это заключается в том, что вы, Аарон
Спенсер, намеренно и противозаконно нарушили пункт о Засоряющих Культурных
Контактах своей связью с жителем или жителями недавно открытой планеты
Хендерсон-4, таким образом повлияв - на пользу или во вред - навечно на
всю культуру их замкнутой системы. Что вы ответите на обвинение? Виновны
или невиновны?
- Я сам изменился еще больше, чем они, после этого контакта,
лейтенант Малкин.
- Виновны или невиновны в обвинении?
- Виновен - и невиновен, лейтенант.
- Что вы скажете об обвинении?
- Думаю, виновен. Но, капитан, дамы и господа, это не так просто и
ясно, если вы позволите. Были обстоятельства...
- Что вы скажете на обвинение, антрополог Спенсер? Виновны или
невиновны?
- Я не могу так просто ответить.
- Вы должны ответить. Виновны или невиновны?
- Одну минуту, лейтенант, я думаю, мы можем вести это дело не так
сурово.
- Но, сэр, правила Трибунала...
- Это мой корабль, лейтенант, и мы можем, если понадобится стереть ту
часть записи, которая не вполне соответствует правилам.
- Да, сэр.
- Послушайте. Аарон, вы находитесь на борту нашего корабля уже почти
три года, считая время полета, и мы неплохо знаем друг друга.
- Да, сэр.
- Готовясь к этому слушанию, я прочел даже ваши ранние работы о
египтянах с прекрасной цитатой из этого поэта: как его звали?
- Кэрью, сэр. Мой любимый поэт.
- Ах, да, Кэрью. Ладно, сам я небольшой любитель поэзии, хотя мне
нравится другой ранний поэт-землянин. Его зовут Нэш.
- Не совсем то же столетие, сэр.
- Нет? Ладно, это неважно.
- Я ценю ваши попытки успокоить меня, сэр. Но лучше всего будет, если
я просто расскажу свою историю от начала до конца: о том, что случилось со
мной и с Линни.
- Линни?
- Линни. Та, которую зовут Седовласой.
- Это та грозная высокая девушка, правильно?
- Высокая, да, сэр. Хотя не такая уж и высокая. Я выше ее на пару
дюймов, а во мне шесть футов два дюйма. И не такая уж грозная. Скорее
уязвимая. Одинокая. Обиженная или травмированная. Застенчивая. И молодая.
- Ты и сам не очень стар, сынок.
- Нет, сэр. Мне двадцать два, сэр.
- Сэр, я должна возразить. Военный суд...
- Лейтенант, если вы будете слушать, вы услышите. Мы уже начали
судебное расследование. Продолжайте, Аарон.
- Да, сэр. Это началось до того, как мы совершили посадку. Нам надо
было узнать о них как много больше до того, как состоялась встреча. Нам
надо было свести до минимума шок от несовпадения культур - с их стороны,
но также, я думаю, и с нашей. Что мы узнали, после того, как вникли в их
язык - он жидкий и полон булькающих вздохов и мягких щелевых звуков,
немного похож на язык полинезийцев на Земле - так это то, что в своем
фольклоре они называют себя и свой мир Землей Плакальщиц или Местом Плача.
Это труднее всего поддавалось пониманию, потому что наша культура
