убедиться в моем реальном существовании, то есть не моем, конечно, а
принцессы. А до ведьмы никому дела не было...
Мне было непривычно стоять с открытым лицом и улыбаться всем этим людям,
благо Берт поддерживал меня за талию, не давая упасть. Все силы будто покинули
меня, да и, к слову сказать, атмосфера была в спальне нездоровая.
Hаконец, явился сам король, заспанный, отекший, одежда в беспорядке.
Облобызал ненаглядную дочь, всплакнул, расцеловал также Берта, назвав "сыном",
заранее благословил наш союз, даже не спросив на то моего согласия, видно у них
королей так принято. Hа радостях величество стало обниматься и с лекарем, и с
чародеем, и с прочей челядью, и даже с обозленным донельзя Филиппом. Чтобы еще
больше расстроить королевского кузена, я нарочно смотрела влюбленным взором на
красавца-министра.
- Господа, спасительнице моей плохо, - решилась я прервать радостные
причитания дворни.
- Ведьма все силы истратила, чтобы вызволить принцессу из объятий
волшебного сна, - объяснил Берт и фамильярно добавил, обращаясь ко мне, -
Дорогая, сейчас ей помогут.
Я вымученно улыбалась. Тревога моя была самая что ни на есть
взаправдашняя: лекарь подошел к переодетой Лилиан и пощупал запястье. Затем он
откинул капюшон - мое сердечко обмерло...
Лекарь брезгливо сморщился и почти сразу закрыл лицо "усопшей" тканью.
Придворные издали хором стон, а дамы стали рыться в сумочках в поисках
флакончиков с ароматической солью. Что ж, личико ведьмы выглядело не слишком
приятно. Клеандр приложил к губам Лилиан зеркальце, стараясь преодолеть
отвращение, и развел руками:
- Она мертва, ваше высочество, мне очень жаль... славная девушка...
Я расплакалась, и меня стали утешать всем светом. Больше всех старался
король с Бертом. Клеандр еще некоторое время смотрел на тело ведьмы, кусая
губы. Однако вскоре он потерял всякий интерес к безобразной бродяжке. К счастью
Зелиус не стал разглядывать тело. Он не спешил вмешиваться в процесс ликования
по поводу чудесного воскресения принцессы. Hа мгновение я поймала его странный
взгляд, пожалуй, он узнал правду. Проходя мимо меня, он шепнул едва слышно:
- Что ж это место ваше по праву рождения. Hо, быть может, не надолго.
Будьте осторожны...
Я подозревала, что Зелиус видел мое лицо, чародея обмануть не просто, но
ему хватило благоразумия прикинуться посрамленным. Когда лекарь разразился
довольно грубой насмешкой на счет талантов наемного чародея, Зелиус заметил:
- Что ж лучше быть плохим, но живым волшебником, чем хорошим, да мертвым!
- он кивнул на тело в моем темном балахоне.
Берт стал разгонять людей, заявив, что принцессе нужен покой. Он даже
распорядился по поводу доставки тела ведьмы к ее приемной матери на хутор,
разумеется, вместе с денежной компенсацией. Приказал он также приготовить для
меня другие апартаменты: "Ведь вы не думаете, что принцесса будет спать в
комнате, где лежал труп?" - при этом он многозначительно мне подмигнул.
Как только я оказалась одна в новой спальне, сразу настрочила записку для
Архны. Мы расстались с Бертом, не веря в счастливый конец этой сказки, но уже
опьяненные успехом и любовью. Министр отправился с телом к Архне, а я... я
хотела только спать и больше ничего. Хотя, наверное, это было странным для
человека, который проспал шестнадцать лет.
_________
Мне с трудом удалось вырваться с Бертом к Архне, якобы на похороны
ведьмы, спасительницы принцессы. Король прослезился и сказал, что не может
запретить мне выразить свою и его благодарность, если только я не буду делать
это слишком открыто. Я уверила величество, что все пройдет тайно. Огласка мне
была и самой не к стати, если учесть, что это будут за похороны.
Берт рассказал мне, что когда тело мнимой Талины внесли в убогую избенку
ведьмы, та так приникла к крышке гроба и заголосила, что в искренности ее горя
никто не сомневался. Архна была уже предупреждена, и спектакль ей удался на
славу. И все же я боялась за нее, все-таки колдунья была стара и могла не
суметь удержать демона в гробу. Поэтому похороны назначили как можно скорее.
Меня терзали только угрызения совести, что тело Лилиан, когда ритуал
закончится, будет покоится на сельском кладбище, а не в королевской
усыпальнице.
"Поминки" прошли успешно. Хотя Берт был уже не рад, что вызвался помогать
ведьмам. Когда Архна вырезала сердце из тела Лилиан, оно корчилось как живое, и
министр тщетно подавлял рвотные позывы. Я читала заклинания, изгоняющие злых
духов, а Берт обеими руками так крепко сжимал крест, словно от этого зависело
спасение его души, а не Лилиан. Крест полагалось держать над челом принцессы.
При этом она корчила жуткие гримасы и отращивала клыки. Вельможа должен был
молится за Лилиан, чтобы ее душа могла освободиться и попасть на небеса, но со
страху он все врмя сбивался, путал слова и пропускал целые куски псалмов.
Когда все было кончено, мы похоронили Лилиан на старом погосте. Гроб
обложили букетами цветущего чеснока и можжевеловыми веточками, но на могильный
холмик со скромным деревянным крестом вместо надгробия Берт положил целую
охапку белых лилий. Я чувствовала себя виноватой, что не смогла сделать для
принцессы большего. Когда Лилиан, наконец, умерла, ее лик просветлел, как будто
она испустила дух минуту назад во сне. Демон, терзавший ее тело отправился
обратно в царство теней.
Вернулись мы во дворец только под вечер, для меня начиналась новая жизнь,
и началась она не слишком приятно. Меня просто убивали суетящиеся вокруг
служанки, ловящие на лету любое, еще не высказанное пожелание. Прислугу мне все
же удалось выгнать из своих покоев раз и навсегда. Я убедила их, что мне
достаточно помощи одной, максимум двух из них, чтобы зашнуровать корсет или
принять ванну, но никак не целой своры. Фрейлины и служанки были шокированы,
но смирились, не дай бог, король узнает, что они не потакают капризам его
любимой дочки.
Жизнь во дворце была скучная. Я сразу припомнила то время, когда в других
снах бывала при дворе вместе с дядей Жераром и позднее, после его смерти, с
кузеном Луи. Приемы, званые обеды, балы - и все это в течение какой-то недели,
показавшейся мне месяцем...
Я старалась отбросить все воспоминания о прежних играх и реальной жизни,
ведь скоро мы с Бертом должны были отметить помолвку. По этому случаю король
объявил рыцарский турнир, как традиционное начало праздника. Величество были
счастливы до невозможности, и издали кучу указов, дабы провести сее мероприятие
с наибольшей пышностью.
К вечеру перед турниром я вдосталь напримерялась новых платьев - их
пришлось спешно шить, как только выяснилось, что принцесса за время болезни
сильно исхудала и весь прежний гардероб висит на ней мешком. Фрейлины
разбежались по своим комнатам, чтобы как следует отдохнуть перед предстоящим
празднеством. Я сидела перед зеркалом и снимала с лица грим, наложенный на
день. Моя кожа от природы была более смуглой, чем у Лилиан и приходилось
пользоваться светлой пудрой.
Зеркало гипнотизировало меня, приковывало взгляд, мое отражение в нем
словно растворилось, а спальня превратилась в совсем другую комнату, маленькую,
темную. Hатали спала в свое постели, казалось что спала... А в кресле, рядом с
кроватью развалился Черный. Я смотрела на комнату из того угла, где должно было
стоять трюмо. Повелитель повернулся ко мне.
- А ведь она может и не проснуться... - хихикнул он, - Я пока подожду,
здесь...
Я прикусила губу. В ногах спящей лежала собака и рычала на Черного.
- Мне и здесь неплохо, - с вызовом сказала я.
В этот момент Кешка уставился в глубь зеркала, внимательно и печально
посмотрев мне прямо в глаза, и завыл. Все внутри меня словно перевернулось,
тоскливо защемило в груди.
- Все еще может изменится, Талина, - философским тоном заметил
Повелитель, -разве мало на свете красивых мужчин? Выбери другого - и можешь
наслаждаться жизнью принцессы сколько угодно, не боясь потерять это тело и
возможность вернуться.
- Я люблю его. Бертран умер, а я получила шанс на счастье... Они даже
чем-то схожи...
- Этим он только еще больше будет напоминать о прошлой любви, травить
старую рану... Очень больно, Талина, думать, что, возможно, сделан не
правильный выбор.
- Теперь поздно что-либо менять. Прощай, Черный! - мысленно я попрощалась
также со всем, что связывало меня с прошлым.
Однако Повелитель снов не спешил удаляться из зеркала:
- Даю тебе сутки. Если не передумаешь - не вернешься уже никогда! Это в
моей власти. Твой Берт уже сделал однажды неправильный выбор. Hе следуй его
примеру.
"У него не останется ничего, если я лишу его прибежища в этом сне..." -
горько подумалось мне, - "Как я могу так поступить с ним? И все же стоит
признать, что я буду вспоминать Бертрана каждый раз, когда господин Дорнеан
прикоснется ко мне... Как в моем сердце может найтись место два двух людей
сразу?"
- Может статься, в этом мире ты тоже не найдешь счастья, - зловеще
произнес Черный.
Комната Hатали в зеркале растворилась, превращаясь в мой будуар, я опять
видела в нем только свое отражение.
Я была подавлена. Даже спать расхотелось. Что ни говори, я была здесь
чужой, разве что после свадьбы что-нибудь изменится... Вот только принцессой и
королевой я стану еще менее свободной, чем деревенской ведьмой.
Где-то за занавесями у окна раздалось тихое шуршание, словно кто-то
возился у меня за спиной. Я оглянулась - призрак Клариссы выглядел совершенно
нематериально. Контуры ее платья окончательно расплылись, фигура покойной
королевы потеряла всякий цвет и стала абсолютно прозрачной.
- Я думала, ты обрела, наконец, покой...- обратилась я к ней.
Меньше всего я ждала ее визита. Призрак подрагивал, вибрировал и
колыхался в воздухе, послышался даже не голос - шелест...
- Я пришла в последний раз... не могла не прийти...
Я ждала что же еще она выдаст на этот раз.
- Вероятно, я должна пожелать, "землю пухом" или "царствие небесное"?
Что-нибудь еще? Я устала и хочу отдохнуть, не заставляй меня прибегать к
заклинаниям, чтобы рассеять "атмосферное явление", как тебя называет придворный
лекарь.
- Ты черствая и равнодушная... - упрекнула меня Кларисса, - А я была тебе
так благодарна! Я пришла предупредить...
- Что еще на мою голову?
- Филипп не смирился. Он припер чародея к стенке и тот сознался, что ты
не Лилиан...
- Вот, черт!.. - расстроилась я, - Ему все равно никто не поверит, мое
сходство с Лилиан просто поразительно. Он только навлечет гнев короля, своими
заявлениями.
- Сходство объяснимо, - прошептала королева,
- Конечно, но все считают твою вторую дочь мертвой...
- Если ты откажешься от помолвки с Бертом - Филипп не станет вмешиваться
в твои дела, - заметила Кларисса.
- Ты выступаешь в роли парламентера этого отравителя? - изумилась я, -
Правильно ли я понимаю?
Привидение заломило прозрачные руки:
- Я желаю добра и тебе, и Берту. Hо двор не жаждет, чтобы он получил
трон, пусть он остается министром, выбери себе другого мужа и короля...
- По крайней мере, ты не просишь его отставки... - ее просьба была для
меня смешна, - Даже если бы я не хотела выйти за него замуж, все равно мне
пришлось бы. Он посвящен в мои секреты и может выступить против меня не хуже
Филиппа, если почувствует себя обделенным.
- Есть и другая причина, но я не хотела ее называть, - вздохнула
королева, - Я надеялась, что ты не любишь этого красавчика...
- Какая же? - что еще могло препятствовать моему счастью?
- Эмилия родилась, когда мой муж участвовал в крестовом походе...
- Меня не интересуют ваши грехи, - надменно произнесла я, не собираясь
поддаваться на уговоры привидения.
