решили выглядеть недовольныи.
- Ну, вот, наконец, - сказала Дора, усаживаясь прямо напротив Люси. -
Жаль, что Тони нет, чтобы выразить свое почтение.
- Он уже ушел? - спросила Люси.
- Нет, - ответила юная особа. - Он еще не пришел.
- Он что работает по ночам? - смущенно спросила Люси.
- Нет, - ответила Дора.
- Я хотела сказать... Я видела его в два часа, в баре...
Люси осеклась.
- Неужели? - переспросила девушка без всякого интереса. - И как
прошло воссоединение семьи?
- Я не говорила с ним. Когда он ушел, я взяла ваш адрес и бармена.
- Он был там один? - Дора откинула назад голову допивая последний
глоток кофе.
- Да.
- Надо же. - Она продолжала говорить бесстрастный голосом как
автомат.
- Простите, - сказала Люси. - Я не хотела бы вмешиваться. Мне
наверное, лучше уйти. Если захотите, скажите ему, когда он вернется, что я
в Париже, я оставлю свой номер телефона и если он...
- Не уходите, не уходите, - остановила ее девушка. - Вы нисколько не
вмешиваетесь. Он должен прийти с минуты на минуту. Или с недели на неделю.
- Она сухо рассмеялась. - Все не так плохо, как вам кажется. сказала она.
- Или же я просто стараюсь уговорить себя, что все не так плохо. У него
мастерская, и иногда, когда много работы или когда он не может вынести
домашнюю обстановку, он остается там. Но если вы видели его в баре ночью,
то наверное, работы у него сегодня было не так много.
- Мастерская? - удивилась Люси. - И что он делает в мастерской?!
- А вы разве не зщнаете? - Голос Доры звучал не менее удивленно.
- Нет. В послений раз я получала от него известия во вермя войны,
когда он узнал, что его отец погиб, - ответила Люси. - Он прислал мне
телеграмму, что не собирается приехать на похороны.
- Это в его духе. - Девушка выглядела довольно оживленной. - Он не
переносит никаких церемоний. Если бы наша свадьба продлилась бы на пять
минут дольше, он сбежал бы как заяц.
Она помолчала, скорчила милую гримаску, зажгла очередную сигарету и
посмотрела на потолок над головой гостьи, будто вновь переживая моменты
брачной церемонии.
- Я полагаю, что вы и не знали, что он женился, правда?
- Нет, не знала.
- Ну, вот, он женат, - заявила Дора. - За все его грехи. В настоящее
время он женат. Но товар продается без всяких гарантий.
При этом она коротко хихикнула.
Она не настолько цинична, какой хочет казаться, подумала Люси,
вглядываясь в бледное юное личико, носившее печать горчи и боли. Может,
это просто ее стиль. Или же она научилась надевать эту маску, чтобы
ужиться со своим мужем.
- Вы спрашивали, что он делает в своей мастерской, продолжала Дора. -
Он рисует карикатуры. Смешные картинки для журналов. Вы этого тоже не
знали?
- Нет, - подвредила Люси. Это казалось ей невероятной профессией для
ее сына. Как-то примитивно, но в ее представлении карикатуры
ассоциировались с клоунами, с комедиантами в смешных шляпах, с простаками
и легкомыслеными юнцами. То, каким она видела Тони этой ночью, никак не
вязалось со всем этим. И когда он был еще ребенком, он был достаточно
серьезным.
- Да, он изрисовывал все свои школьные учебники всякими картинками.
Но они были не особенно хорошими.
- Мне кажется, он немного отточил свое мастерство с тех пор, -
сказала девушка. - По крайней мере в этой области.
- Но я никогда не видела его имени в ...
- Он не подписывается своим именем. Думаю, он стыдится его. Если бы
он мог делать что-то другое, он бы бросил это занятие.
- А что он хочет делать?
- Ничего. Или по крайней мере он мне так говорит.
- И он зарабатывает? - спросила Люси.
- Достаточно, - ответила Дора. - Хватает на еду. Если бы мы вернулись
в Америку, там он, наверное, заработал бы кучу денег. Но он не слишком
стремится к этому. У него простые вкусы. Ужасные, но незатейливые, - она
грустно улыбнылась. - И он никогда не проявлял ни малейшего желания одеть
свою жены в меха.
- А почему он не хочет вернуться в Америку? - задала вопрос Люси,
надеясь, что не услышит в ответ ничего обидного.
Дора обдала ее холодным взглядом.
- Он говорит, что привык находиться в ссылке с юных лет, и ему не
очень с руки менять свой образ жизни. Да и к тому же, он говорит, что
больше всего ему нравиться жить во Франции, потому что французы в
отчаяньи, и это его восхищает.
Какие разговоры должно быть слышали эти стены, какие горькие и
бесплодные пререкания, подумала Люси.
- Почему он говорит так? - поинтересовалась она.
Девушка открыто посмотрела на Люси.
- Это вы мне должны сказать, - ответила она.
Люси не сразу нашла что сказать.
- Как-нибудь в другой раз, - сказала она. - По вашим словам, он
ужасно тяжелый человек.
Дора рсхохоталась. Но смех казалось давался ей с усилием.
- Мэм, - прокоментировала она. - Увас просто писательский дар давать
определения.
Она не на моей стороне, отметила про себя Люси. Кто бы она не была,
она не со мной.
- Ах, мне не стоило говорить этого, - сказала наконец Дора. -
Послушать меня, так он просто чудовище. Мы женаты уже пять лет, и он
иногда давал мне жизни, и в любой день он может прийти и сказать, что
между нами все кончено - то есть, я даже уверена, что рано или поздно это
произойдет. И все равно я ничего бы не поменяла. Это стоит того, -
заключила она как будто бросала вызов Люси, предупреждая, чтобы та не
вздумала возражать. - Не важно, как это все закончится, этого стоит того.
- И с явным усилием она взяла себя в руки. - Ну, вы все сами увидите, - с
легкостью произнесла она. - Когда поговорите с ним. Через несколько минут
общения он своим обаянием заставит вас поверить, что он самы преданный и
любящий сын, который когда-либо рождался на этой земле. Если он захочет,
он сможет убедить вас в том, что никак не мог дозвониться до вас все эти
двадцать лет, что всякий раз когда он звонил, вас почему-то не оказывалось
дома....
- Не думаю, что это так, - сказала Люси. Она чувсвтовала, что
нервничает, что она несчастна, и ей пришлось сцепить руки, чтобы не делать
нееовных бессмыленных движений. Не повезло, не повезло, повторяла оне про
себя. Тони не оказалось дома, когда она наконец-то подготовила себя к этой
встрече - вместо него перед ней сидит эта враждебно настроенная,
несчастная циничная взбудораженная девочка и один за другим бросает ей в
лицо эти страшные откровения со своими намеками на афоризамы мужа по
поводу ссылки и отчаяния, со своей вызывающей и открытой преданностью,
столкнувшейся с прнебрежением со тороны близкого человека, или чем-то еще
более страшным.
- О, - девушка вдруг сменила тон на вежливый и гостиприимный. - Ну
хватит обо мне. Я бы хотела услышать что-то о вас. Вы так молодо
выглядите.
- Я не так молода как кажусь, - ответила Люси.
- Я знала, что вы красивы, Тони рассказывал мне, - сказала девушка
довольно искренне и безыскусно, ее глаза улыбались, она смотрела прямо на
Люси с неожиданным одобрением, как будто хотела объективно оценить ее
безотносительно к предыстории их встречи, не задумываясь, что стоит за
этой элегантной темно-русой прической, за широкопоставленными глубокими
глазами, большим и юным краивым ртом. - Но я никогда не предполагала, что
вы можете выглядеть вот так - и что когда я увижу вас, все произойдет вот
так...
- Это вовсе еще не так, как должно было быть, - поправила ее Люси.
- Вы должны познакомиться с моей мамой, - Дора задорно хихикнула. -
Садово-клубный стиль. Самый легкий из тяжелой категории. Когда она решила
дать себе волю, она сразу же отправилась в самый длительный круиз, который
ей предложили.
Обе женщины засмеялись заговорщическим, незлобным смехом.
- Вы должны остаться и научить меня, как вам это удалось. Я никогда
не смогу примириться с мыслью, что нужно стареть. Когда мне было
шестнадцать, я поклялась себе покончить собой в день, когда мне исполнится
сорок. Может, вам удастся спасти меня, - сказала Дора.
Научить, подумала Люси, глядя на свою невестку с улыбкой, но
испытывая при этом чувство тяжести. Весь секрет в страданиях и
одиночестве, в неуверенности в каком-либо малейшем успехе, в постоянном
ожидании нападения. Секрет, если хочешь знать, в постоянной борьбе.
- Жаль, что только утро, - сказала Дора. - Мы должны бы выпить, чтобы
отметить нашу встречу после стольких лет.
И девушка бросила на Люси вопросительный взгляд.
- Вы думаете это большой грех выпить в такой ранний час?
Люси посмотрела на часы. Девять тридцать пять.
- Ну... - неуверенно начала она. Она знала немало женщин, которые
искали повод выпить в любое время дня и ночи. Может, это тот случай?
Может, именно поэтому Тони старается держаться подальше от этого дома...
Девушка хихикнула.
- Не смотрите на меня так, - сказала она, как бы читая мысли Люси. -
Я еще ни разу в жизни не пила утром.
Люси снова засмеялась. Ей понравилась догадливость девушки.
- Мне кажется это нелохая идея, - сказала она.
Дора встала и подошла к маленькому столику с мраморным верхом,
который стоял у стены. На нем было несколько бокалов и бутылок. Она налила
в два бокала скотч и добавила содовой. Ее движения были точными и
грациозными, она была похожа на серьезного и хрупкого ребенка, когда,
склонив голову старательно отливала и размешивала жидкости. Наблюдая за
ней, Люси ощутила даже неприязнь к сыну за то, что он причиняет боль такой
девушке, которая благодаря своей красоте имеет право претендовать с
первого же взгляда на себя в зеркало на любовь и восхищение, который
должны стать естественным климатом всей ее жизни.
Дора протянула Люси бокал.
- На французских фестивалях в маленьких городках, - оправдывалась
она. - Часто пьют по утрам. Приглашают много гостей и рекламируют в
газетах вина - "Вер дАмитье" или "Суп дОнер". Это значит кубок дружбы, -
перевела она, - или почетный кубок. А мы как назовем это?
- Ну, давай подумаем, сказала Люси. - Может назовем и так, и так.
- И так и так. - Дора кивнула и подняла бокал, они выпили. Дора не
сразу проглотила, смакуя жидкость. - Теперь мне понятно, почему люди пьют
по утрам. Утром это приобретает особую значимость, правда?
- А теперь, - сказала Дора между глоками. - Я уже достаточно тут
наболтала о себе и Тони. А как вы? Что вы здесь делаете? Путешествуете?
- Отчасти да, - ответила Люси. - Я работаю в одной организации в
Нью-Йорке, которая более или менее неофициально связана с Объединенными
Нациями. Они работают с детьми. Мы как бы вмешиваемся в дела политиков,
заставляя их краснеть за неправильное отношение к вопросам детского труда
или кредитования образования или же обеспечения малышей прививками и
несколькими пинтами бесплатного молока в год. И мы очень настойчивы в
борьбе за права незаконнорожденных детей. Ну и всякой такое. - Она
говорила легко, но в ее словах чувствовалась гордость за свое дело и
нескрываемая заинтересованность в успехе.
- И много платят нам из Америки, и мы сейчас думаем, на что их
потратить. Я уже пять недель езжу по Европе, с торжественным видом посещаю
собрания, делаю записи и глажу маленькие черные головки детей Греции,
Югославии и Сицилии. Прошлой ночью я была на конференции, которую
переводили на три языка и мы закончили в час ночи, я умирала с голоду,
когда наконец добралась до гостиницы, потому что так и не успела пообедать
в тот день. Вот так я попала в тот бар и увидела Тони...
