неисправности, требующие профилактического ремонта"...
Некоторое время Великий Кирилофф мерил павильон шагами и
по-русски то ли цитировал своего любимого Баркова, толи просто
ругался непотребным текстом. Затем повернулся к дону Себастьяну.
-- Я принимаю ваши предложения. В случае успеха можете
рассчитывать на дополнительные наградные проценты.
-- Отлично. Мне всегда было приятно работать с щедрыми
людьми вроде Вас. Давайте выпьем за это!
Собеседники наполнили бокалы и некоторое время молча
созерцали изысканную панораму парка. Как и вся небольшая планета,
на которой проходила встреча, он был полной собственностью клана
Кирилофф.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1.
-- Напрасно вы не смотрите видеоканал, -- добродушно
обратился Кай к занятому приведением в порядок своего и без того
безупречного (по меркам Рю Де Рибас) одеяния, Палладини. --
Проходим почти над поверхностью второй луны. Очень необычное
зрелище. И небо здесь тоже странное -- без звезд...
-- Чего, собственно говоря, удивительного? -- отозвался
Микис, тщательно проходясь специальной щеточкой по отворотам
своего уникального пиджака. -- Мы в самом нутре "угольного
мешка". Про эту звездочку никто и слыхом не слыхивал, Пока Рыжий
Варлаам на нее не наперся, скрываясь от имперской "Каракатицы". А
Варлаам как-то не поспешил поделиться этим своим открытием ни с
Академией, ни с кем еще из официальных лиц. И долгие десятилетия
здесь была идеальная перевалочная база для контрабанды целых
шести секторов... Но всему приходит конец... Осталось лишь
прозвище...
-- "Солнце воров"? Местные жители не обижаются?
-- Нет, скорее страдают от ностальгии. Кроме прозвища
остались еще и славные традиции...
-- А вы бывали здесь?
-- В системе -- так да, и не однажды. А на Мелетте, слава те
Господи, ни-ког-да! А вы, явижу, угомонились, -- с удовольствием
констатировал Палладини, стряхнув последнюю невидимую соринку с
клетчатого чуда портняжного ремесла и определяя это чудо в шкаф.
-- По-моему, вы по четыре раза обошли все ходы и выходы на
лайнере. В пожарной инспекции в вас, Кай, так просто души бы не
чаяли. Рад видеть вас, наконец, в горизонтальном положении...
-- А вы, я вижу -- домосед, Майк. Просто носа не кажете из
каюты ...
-- Люблю комфорт и не люблю лишних встреч... И кроме того --
с моим гастритом... Думаю завтра зайду в корабельный госпиталь.
Может, избавлю вас от своего соседства на пару суток -- лягу там
на стационарное обследование -- благо входит в стоимость
билета... А там и до Кирилофф-пойнт доберемся, и мне сходить --
опять дела да хлопоты затянут, о здоровье снова некогда вспомнить
будет...
Кай хотел было посоветовать Майку воздержаться от визита в
корабельную лечебницу -- он готов был поклястся, что физиономия
судового эскулапа явно знакома ему по какому-то из относительно
недавних дел о контрабанде наркотиков, но по старой
профессиональной привычке прикусил себе язык.
-- Господи, -- сказал он вместо этого, да в наше-то время,
когда любой замухрышка с дипломом медика вас от вашей хвори
избавит, пожалуй, скорее, чем вы успеете почистить зубы... Вы
прямо-таки лелеете свой гастрит, как драгоценность. Странно, как
вам удалось пройти тамошний досмотр с таким-то сокровищем...
Микис неприятно поморщился и с некоторым испугом посмотрел
на Федерального Следователя. Потом промокнул лоб платком,
которому немногого не хватало, чтобы сойти за скатерть в
итальянском ресторанчике.
-- Что за дребедень, спрошу я вас, вы читаете? -- продолжал
он беседу, прерванную бестактной шуткой Кая. -- Если это
путеводитель по Мелетте, так выбросьте этот предмет в
мусоропровод и отдохните. Вы знаете, после часа ночи мы начинаем
становиться под погрузку, придет шаттл с поверхности, и я,
например, наверняка потом не буду спать до утра -- знаете, когда
пол начинает шевелиться под ногами, мне это напоминает Террамото,
а все мое нежное детство как раз и прошло на этой милой
планетке... Знаете, каждый, кто там жил, если ночью затрясется
пол, выскакивает в окно. Условный рефлекс... Но в том то и горе,
что на таком вот лайнере нет никаких окон...
-- Насчет путеводителя вы, пожалуй, правы, Майк, -- вяло
отозвался Кай. -- Все равно ближе двух тысяч миль мы к планете не
приблизимся. Да и вся орбитальная стоянка -- менее суток... Но
интересно, однако, -- как-никак там, внизу -- целый мир...
-- Очень дерьмовый мир, смею вас заверить! Если вы думаете,
что в этом месте можно делать дела -- так нет, никаких дел там
делать нельзя, кроме как продавать друг другу одну и ту же
бутылку виски и иметь с этого жалкие баксы. И в бутылке потом
окажется не виски, а кошачья моча -- это будьте уверены... Когда
после всей этой заварухи, которую устроили эти чудаки, стали
наводить порядок, Мафия, -- это слово Микис произнес
доверительным шепотом, -- отвалила кому-то несколько тонн
кредиток, и с тех пор Мелетта имеет юридическую автономию. И
чудаки, которые там живут, воротят, как говорится, все, что
захотят...
-- Вам лучше знать, Майк. Но в принципе -- неплохая планета.
На большей части суши -- вечная весна. Альпийские курорты. пляжи
на сотни километров...
-- И двести энергоблоков, построенных поперек всяких правил.
И сплошная химия повсюду, где можно воткнуть комбинат! А на
побережьях и в горах -- действительно, курорт. Бардак на бардаке,
пополам с игорными домами. А в пространстве вокруг -- сплошной
хлам! Это вы богу молитесь, чтобы лайнер не наперся на тайный
склад или причал... И никаких контактов с федеральными
законниками. Если человек смылся на Мелетту, то о нем или
забывают...
-- Или?
-- Или посылают следом киллера. И никто за это ни с кого не
взыщет...
-- Приятно слышать, -- Кай хотел спросить еще о чем-то --
полным профаном в обсуждаемом вопросе он не был, но точка зрения
собеседника его заинтересовала -- но тут громадная золотая
"луковица" Палладини заиграла "Ла палома бланка". Кажется, в
шестисотый раз за время их совместного путешествия. Это изменило
направление мыслей Федерального Следователя.
-- Послушайте, Майк, -- сказал он, -- а другой музыки ваши
часы не играют?
-- У этой машинки пятьсот одиннадцать функций. Спецзаказ. Но
вот мелодия запрограммирована только одна. Так захотел тот тип,
который мне их подарил.
-- А этого вашего знакомого, извините, -- спросил после
нескольких минут размышления Кай, -- зовут не Себастьян де
Носименто? Очень, знаете, древняя мелодия. Такую мало кто
знает...
Из полутьмы на него снова глянул испуганный глаз мистера
Палладини. Затем верхнее освещение погасло. Кочующий
предприниматель юркнул в свое ложе, забыв даже пожелать попутчику
спокойной ночи.
2.
-- В конце концов это "люкс", а не "туристический класс", --
сказал себе Федеральный Следователь, полупроснувшись от дикого
топота в коридоре. Звукоизоляция явно не была сильной стороной
"Ригеля II", бывшей десантной посудины, доживающей свой век в роли
грузопассажирского лайнера в дикой галактической глухомани.
-- Понятно, что я лечу не на свои кровные, но даже за счет
Федерального бюджета можно было бы рассчитывать на спокойный сон!
Что у них там, носорог на свободу вырвался? А ну их всех к
дьяволу! Я в отпуске... в отпуске... в отпуске...
Кай попытался сосредоточиться на этой приятной аксиоме, но
новый спазм непонятной, но адски шумной деятельности,
разразившейся за переборкой, заставил его открыть глаза.
Светящийся индикатор часов показывал половину второго. Точно --
вечером всезнающий Микис, помнится, сетовал что посреди ночи
будет причаливать первый грузовой шаттл с Мелетты. Но почему
именно с беспривязными носорогами? И, кстати, о Палладини -- в
мягком, полупритушенном свете ночника отчетливо были видны только
пустое ложе и сброшенное на пол одеяло. И никакого Микиса.
Следующий звук, просочившийся в "люкс для новобрачных" из
окружающего мира, был тихим. Очень тихим. Но именно он заставил
Кая проснуться окончательно. Хлопок револьвера с самодельным
глушителем.
Вслепую запихивая ноги в разношенные кроссовки, он рванул
дверцу шкафа с одеждой и нос к носу столкнулся со своим
попутчиком. Бледным как мел и прижимающим к губам дрожащий перст.
-- Господи! Какого черта, Майк?! -- с раздраженным
недоумением зашипел, невольно подчиняясь этому жесту, Кай,
ожесточенно вытаскивая из-под тяжеловатой тушки странствующего
предпринимателя свою куртку, в кармане которой находилось его
единственное (если не принимать в расчет удочек) оружие --
служебный жетон--идентификатор.
-- Т-с-с-с... Если вы не видите, так слушайте -- я вам
скажу, что это нападение! Бандиты...
-- Скажите еще "пираты"! Космические. Не будьте ребенком,
ложитесь, а я сейчас выйду и через пять минут... -- Кай, прыгая
на одной ноге, засовывал другую в штанину, чему порядком мешали
уже надетые кроссовки. -- Не нервничайте так, помните про свой
гастрит...
Палладини на глазах покрылся холодным потом.
-- Не будьте олигофреном! Через пять минут мы окажемся на
том свете, по вашей милости... И никуда не идите, ради бога!
Пославрехнувшегося со страху попутчика к черту, Кай шагнул в
коридор и ослеп от яркого света на мгновение, в течение которого
был схвачен за горло и профессионально обыскан. Не найдя оружия,
нападавший ослабил хватку и повернул полупридушенную жертву лицом
к себе. Кай сподобился увидеть молодого, смуглого и черноволосого
атлета в бронежилете. Изрядно разочарованного.
-- А где Скунс? -- требовательно спросил тот.
-- Там, -- не особенно задумываясь о смысле произносимого,
ответил Федеральный Следователь и без размаха обрушил на
непрошенного собеседника двойной удар скрещенных рук. Наличие
бронежилета обусловило довольно низкую точку приложения удара, но
было не до спортивной этики...
Противник, сложившись вдвое, скорчился на полу и секунды
полторы безуспешно пытался сделать вдох. Однако сие торжество
точности и быстрой реакции над грубой силой длилось не долго.
Парень прямо с земли бросился на Кая, и боковой "цуки" в челюсть
не остановил его. Это было все равно, что пытаться нокаутировать
летящую ракету. Град мощных, но слава Богу, недостаточно точных
ударов отбросил Кая вдаль по коридору, на дверь грузового лифта.
Отступать было некуда и лишь подвернувшийся под руку баллон
допотопного огнетушителя мог сойти за оружие. Устройство,
оказавшись в руках Кая, выпустило струю пены, большая часть
которой пришлась на долю физиономии противника. Кремовый торт в
этом качестве возымел бы, пожалуй, большее действие, но секунды
полторы Кай выиграл. Швырнув продолжающий извергать пену баллон в
перекошенную рожу нападавшего, он рассчитывал получить в свое
распоряжение еще несколько мгновений, но нехороший человек
уверенно перехватил довольно тяжелый снаряд и обрушил его на
Федерального Следователя. Быстрота реакции еще раз сослужила Каю
свою службу -- удар удалось отклонить. Баллон врезался в панель
вызова лифта, вырвался из руки бандита и, звеня, покатился
куда-то вдаль от места действия.
А вот нападавший, уже никуда не торопясь, стер со своего
медального профиля клочья пены, обтер руки о джинсы и вытянул из
подмышечной кобуры потретый "Парабеллум".
