масштабах планеты!
Герд вдруг спросил, не открывая глаз:
- Тебе нужна сила?
Дан озадаченно ответил:
- Конечно.
- Зачем?
- Чтобы посылать всех к дьяволу!
Герд кивнул и снова погрузился в молчание. И больше Дан не решился
его тревожить, потому что обратил наконец внимание на тени, мелькавшие по
лицу Герда едва заметно, но жутко. И пальцы, пальцы - что скрючило их так
жестоко?
По сердцу вдруг резануло жалостью. Кого жалеешь, славный Дан, уж не
себя ли? Сколько ни упирайся, но ведь и тебе придется пройти этот путь -
сквозь боль и страх, через кошмары и сомнения. Собственно, ты уже идешь,
хотя Герд и здесь опередил всех, как и подобает разведчику. Да, дружище:
Герд - это ты, только чуть позже. Ты уж смирись...
Напротив, в овальной дыре входа, почудилось движение, и Дан
рефлекторно вскинул игломет. Из пещеры беззвучно вывалилась мохнатая
фигура и, плавно кувыркаясь, полетела к подножию скалы.
- Мешал?! - болезненно вскрикнул Герд, вдруг очнувшись.
- Да противно же смотреть! - отозвался Дан, про себя чертыхнувшись:
уж эти мне рефлексы, чтоб им!.. - Тупари! Здешний климат благодатен для
человека - голого, разумеется, - так нет, извольте видеть, эти придурки
втиснулись в меха и латы, потеют, преют, смердят, но из своих скорлуп - ни
ногой!
Но Герд уже снова обмяк, закрыв глаза, и Дан вздохнул с облегчением.
Проклятие небесам, да он куда ближе к диланам, чем я думал! Началось с
запрета на убийство, а теперь он уже и Псов жалеет. И что дальше? Ох,
Герд, Герд, куда мы с тобой катимся!
Вздохнув вторично, Дан опасливо отложил в сторону игломет и посмотрел
вниз, где из высокой травы едва виднелась ребристая крыша "единорога",
проеденная Лесом почти насквозь. Надо же, кто-то ухитрился добраться и
сюда! Где они теперь, живы ли?
Дану вдруг захотелось порыться в чреве вездехода, хотя по опыту он
знал, что в таких чащобах не сохраняется ничего: металл ржавеет, остальное
гниет. Только в тех редких местах, куда Лес не мог добраться, получалось
разжиться чем-нибудь стоящим.
Однако желание помародерствовать не проходило. Ну, хоть взглянуть...
Еще раз обернувшись на Герда, Дан неслышно спустился к "единорогу",
заглянул в кабину. По крайней мере трое огров остались здесь навечно: два
полуистлевших скелета Дан обнаружил в десантном отсеке, еще один - в
кресле водителя.
Ну что, парни, успокоились наконец? А ведь какой порыв был! Казалось,
еще чуть - и свершится вековая мечта нации о мировом господстве. И
тогда... Что? Ну что? Мы убедимся в своей исключительности? Мы сможем
вечно жрать за чужой счет? Великие Духи, ну как, каким образом такая
пошлая, примитивная, банальнейшая идея захватила умы миллионов?
Десятилетиями мы строили Империю, не замечая, как с каждой завоеванной
страной, с каждым этажом здание раскачивается все опаснее, что катастрофа
неизбежна. Откуда эта тоска по власти? И чем плюгавей человечишка, тем
больше у него амбиций, тем сладостнее он втаптывает в грязь ближних, как
будто унижение других возвышает его. А в крайнем случае - можно отыграться
и на природе. Ну, допустим, человек - царь природы. Но кто вам сказал, что
у царей одни права?..
Забраться внутрь "единорога" Дан не решился: слишком уж ветхим там
все выглядело. Мысленно пожелав останкам экипажа вечного покоя и недолгой
памяти потомков, он вернулся на свой наблюдательный пункт и огляделся. Но
перемен не обнаружил. Похоже, Герд даже не заметил его отсутствия, и такое
небрежение показалось Дану обидным, хотя его же самого эта обида
насмешила: с каких это пор истинные стали нуждаться в чьем-либо обществе,
кроме женского? Всегда мы были одиночками, презирая толпу и стадность, а
объединялись только при совпадении интересов...
Погоди, в этом что-то есть! Стадность... стая... Псы! Что с ними-то
здесь произошло? Эта растерянность - откуда? Ну, щелкнули по носу - с кем
не бывает? В Логове и не такое случалось - и без последствий. Клянусь
Горой, там же озверелость всегда на подъеме! Их убиваешь - десятками, а
они прут, прут - рожи перекошены, на губах пена...
Эффект толпы, вот что это такое! Но эффект, многократно усиленный
Лесом. Как же я этого не видел? Это же очевидно, смотрите! Псы тоже вошли
в Лес, пусть на самый примитивный, звериный уровень, - Лес принял их, не
смог не принять. И они образовали свою систему, враждебную Лесу, но
паразитирующую на нем.
А ведь это зацепка! Почему человек так меняется в толпе? Больше ли -
меньше, но меняются все. В чем же дело? Как набор индивидуальностей
превращается в безликую массу?
Что же, мысль стоит развить. Итак, сгоняем людей в толпу, и что
происходит? Среди множества настроений неминуемо начинает преобладать
одно, присущее большинству либо внушенное извне, - мощное, подминающее под
себя остальные, задающее РЕЗОНАНСНУЮ эмоцию. Настраиваясь на нее, человек
в толпе ощущает прилив энергии, ему легко и радостно поступать в унисон со
всеми, не думая и не сомневаясь. Но горе тому, кто попытается бороться за
себя! Каждый шаг, каждая мысль будут даваться ему с трудом и болью -
многие ли на такое отважатся?
Вот почему Рэй сделал ставку на Псов: их куда легче сплотить в Стаю,
они не растеряли первородной стадности, не заиндивидуализировались. И в
этом единстве - главная их сила. Но ведь единство можно и нарушить?
Кажется, Рэй просчитался, изолировав эту команду Псов от Стаи. Понятно,
что он хотел выманить Герда из Леса, но подставился сам. А если попытаться
расшатать Стаю через Систему? Но одному мне это дело не поднять. Хотел бы
я знать, чем занят сейчас Герд!..
Осторожно Дан вошел в Систему и выстроил в себе крупномасштабную
психокарту - все побережье всплыло из тьмы перед его закрытыми глазами.
Сейчас его не интересовали Псы - он искал "огоньки" иного рода, искал
страдальцев, мучительно и трудно менявших кожу, а затем и плоть, но не
уходивших еще дальше в гордый, высокомерный индивидуализм, а пытавшихся,
подобно Герду и Дану, понять себя и мир, достичь истины. Их оставалось
немного (Рэй и тут постарался себя обезопасить), но они были, и пришла
пора собрать их вместе.
3
Темнело. Как и сутки назад, Герд полулежал в развилке громадного
дерева и созерцал, как наползает на скалы густая тень. Ночь не была здесь
такой непроглядной, как в глубине Леса, даже звезды начали проступать
между несущимися по небу рваными облаками. Но Герд не нуждался уже в этих
жалких светильниках, теперь он прекрасно мог ориентироваться и без помощи
глаз. Это было странно, но и к этому он успел привыкнуть: одним трюком
больше - о чем говорить? Сейчас он мог видеть куда дальше, чем в разгар
дня. Стоило чуть сконцентрироваться, и его новый, выносной "глаз"
устремлялся в любую сторону и с любой скоростью, высвечивая все
подробности Леса, каждую движущуюся или дремлющую тварь. Наверное, так же
- не шевелясь и не размыкая век - Герд смог бы путешествовать по всему
материку, если не по всей планете, но до того ли ему было сейчас? Внутри
зияла такая бездна, что он испугался бы, если б умел. Какие путешествия, о
чем вы? Разведчик Герд выжег себя дотла - осталась лишь оболочка,
заполненная пеплом... Нет, ложь! Если бы выгорело все, ушла и бы и эта
тоска, беспросветная и гнетущая, как перед смертью. Тоска одиночества.
Но почему? Разве я один? Вот сидит Дан, беспечный как на пикнике,
развесил по сучьям иглометы и сосредоточенно полирует ногти, аккуратист, -
и не лень ему!.. А с каким вожделением разглядывал Дан спину удаляющегося
Рэя - прищурясь, выискивал щели в латах, сладостно шевелил пальцами... но
ведь не выстрелил, позволил Рэю уйти! Конечно, в честном поединке Дан
уложил бы Верховного с превеликой охотой, не колеблясь, - он-то еще не
представляет весь ужас смерти...
Проклятие, проклятие воображению! Это оно заставляет примерять на
себя судьбы других, против воли впихивает в чужие шкуры. Как убить, если
за самой жуткой харей мерещатся десятилетия формирования и бездны
возможностей - пусть нереализованных, упущенных, но ведь не умерших! И
одним ударом, одним выстрелом - под откос всю эту беспредельность? Ужас,
ужас!..
Но если не убью я - убьет он, и почти наверняка кого-то лучше,
достойнее себя, и вряд ли одного. Где выход? Я не могу убить и не могу
допустить убийство. Как сравнивать бесконечности? На уровне арифметики все
просто, но меня, кажется, занесло в иные сферы - проклятие воображению!..
Кебрик, моя последняя и невольная жертва, забуду ли я тебя
когда-нибудь? Ты - безмозглая машина смерти, палач, садист... ты еще мог
стать человеком, но я убил тебя, подставив под стрелы, и уже ничего не
поправишь! Нет, я не жалею, я и сейчас поступил бы так же, но как больно и
страшно отпускать тебя в смерть!..
Да, знай Рэй, как далеко ушел я от себя прежнего, он действовал бы
куда решительней. Что я могу противопоставить ему теперь? О Духи, великие
и всемогущие, помогите мне не потерять себя!..
Пф-ф! Испугался! Чего тебе терять, кроме жизни, а много ли она стоит,
отдельно от всего? Ты утратил смысл, когда ушла Уэ. Затем потерял силу и
гордость и теперь готов рыдать, кричать, и тебе не будет стыдно. Да ты уже
потерялся! Ты мелок, мелок, Герд, ты - ничтожество и мразь, у тебя не
чувства, а рефлексы, будто у простейших...
Нет, нельзя лгать! Ни другим, ни себе - иначе не пробиться. Мы
наловчились притворяться, придумывать оправдания, прикрывать идеалами
шкурность - но никогда мне не стать смиренным! Мы, огры, почти
приравнявшие себя богам, - чего мы стоим? Кажется, теперь-то я это вижу,
но хочу ли меняться? Я остановился посередине и оттого мучаюсь
раздвоением. Когда-то я был полностью закрыт и прекрасно существовал, а
сейчас достичь цельности можно только полной открытостью, никак иначе.
Ничего нельзя делать наполовину, полумеры хуже бездействия. К черту
полутона! Перемены должны стать необратимыми. Пусть я превращусь в
придаток Системы, пусть! Хуже не будет.
Но сначала я должен разыскать Уэ. Огры, вам смешно? Ущербные люди,
вам этого не понять. Если вы объедините все свои привязанности - к
родичам, друзьям, соплеменникам, императору, богам... что там еще? Нет, и
тогда вам не представить. Уэ - это я сам. Я сросся с ней, понимаете? Опять
смешно? Ну, смейтесь! А я, кажется, скоро так же срастусь и с остальными
диланами, а заодно и со всем человечеством, - за какие грехи меня так
наказали?
Герд открыл глаза, но не увидел почти ничего. Солнце скрылось
окончательно, и если бы не звезды, тьма стала бы кромешной. Разгулявшийся
ветер все настойчивее прорывался в пространство между скалами и древесными
исполинами, ограждавшими Лес. Ах этот ветер!.. Не он ли так ожесточил
сердца огров, вынудив их укрываться среди камней и превратив каждый их
день в битву за жизнь? Теперь-то мы добились многого, но не скоро еще
сумеем оторваться от земли, ползаем по ней, будто гады. А может, это к
лучшему? Пока мы не стали людьми, нас следует изолировать. Чем обернулась
наша победа над неутихающим океаном!..
Повернув голову, Герд нашел глазами напарника. Дан с комфортом
возлежал на прежнем месте и показался бы спящим - кому угодно, только не
Герду, ясно видевшему, как искусно и осторожно Дан набрасывает на
побережье незримую сеть, сзывая единомышленников. Который раз холодным
умом Дан постиг то, к чему Герд пробивался сквозь боль и страхи. Пусть так
будет и дальше!
Да, ты опять угадал, Дан: Псы сильны Стаей. Это и в самом деле
