сверхорганизм - с общими страстями и единой целью. Беда в том, что почти
для всех высших смысл и радость - раствориться в толпе, и лишь немногие
стремятся к свободе. Эти последние сторонятся всего, что может сделать их
зависимыми, не выносят людских скоплений, раздражаются присутствием
других, избегают привязанностей. Но разве свобода - в изоляции? Разорвать
стадные путы, подняться над толпой - зачем? Чтобы забыть родство с людьми?
Или это переход к новому качеству общности?
Дан, насмешливый друг мой, ты сумел победить в себе эгоизм - многие
ли способны на такое? И не говорите мне о "боевом братстве": оно лишь
повышает выживаемость на пути к общей цели, а стоит интересам
пересечься...
Прощай, Дан. Скоро рядом с тобой будут друзья. Если меня что-то еще и
удерживало здесь, так это боязнь оставить тебя одного. Удачи тебе, Дан!
Прости.
Герд будто разжал пальцы, и мощным течением его повлекло в Систему.
Ставший уже привычным внешний Круг он пролетел за секунды и стал
стремительно погружаться все глубже, глубже...
Вот здесь, Рэй, ты еще не был. И не будешь. Сколько ни маскируйся.
Лес выталкивает тебя, как пробку, - ты инороден ему. Не понимаешь? Мне
жаль тебя, Рэй...
Голоса, замолчите! Я не хочу никого слышать, оставьте меня! Я ищу Уэ,
вы ее не видели? Нет? Ну так проваливайте!.. Да, и ты тоже, Голос Уэ.
Прости, но она нужна мне живой...
Боль! Герд врезался в эту невозможную, всепоглощающую муку, словно
комета, и заскрежетал зубами, все тело скрутило судорогами. Да откуда же
столько? Вот он - пик страдания, предел терпимого! - думал он ежеминутно,
но дальше каждый раз становилось еще хуже. Духи, за что? Ну виноват,
виноват!.. Я сеял и умножал зло, да! Но это же чересчур, меня раздавит
этот груз! Мыслимое ли дело - терпеть за всех сразу?.. Сколько можно,
прекратите!.. Ну, я прошу... Уэ, девочка моя, сжалься! Я же с ума сойду,
какая боль... Что вы со мной делаете? Перестаньте, перестаньте,
перестаньте!..
Что? Я не оглядываюсь, нет! Я иду... иду... Мне нечего терять, я
ничего не страшусь...
Дьявольщина, вы ослепили меня! Что это? Уберите свет, я ничего не
вижу!..
Тише, тише, не мешайте... что... что... Уэ, ты? Да не мешайте же!..
Уэ, малыш мой, не ускользай, у меня больше нет сил... Слышишь меня? Уэ!
Уэ!!.. Да-да, это я... я... Я с тобой. Если это смерть - пусть. Я с тобой.
Боги, наконец-то! Я с тобой.
4
Родон проснулся, будто его включили. Рывком сел, стискивая рукоять
меча и обегая глазами темное нутро хижины. Пол покрывала пышная шерсть -
так плотно лежали на нем Псы, вразнобой всхрапывая. Но душно не было,
словно работал мощный кондиционер. Чертова конура!
Родон напрягся, раздувая ноздри. Толчками вскипела ярость, путая
мысли, в клочья разрывая логику.
Трусливые ничтожества, мразь! - вспыхивало в мозгу. Маразмирующие
бессильные старикашки! Зажравшиеся боровы! Предатели! Гореть мне в аду,
если сегодня же я не напьюсь вашей крови!..
С рычанием Родон пнул в бок ближнего Пса. Вскинувшись, Пес пихнул
соседа, тот - следующего, и пол зашевелился, вспучился, развалился на
фрагменты. Один за другим Псы подключались к бушующей ненависти Родона,
усиливая и умножая ее, и поднимались, мерцая сквозь прорези шлемов
настороженными глазами. Не Псы - Волкодавы, отобранные за силу и
свирепость, закованные в стальные латы, увешанные стальными же мечами,
ножами и иглометами, готовые на все!
Неистовая их ярость сорвала Родона с места, бросила к двери. Бесшумно
они выплеснулись в ночь, сомкнувшись в плотный строй, и двинулись к центру
Логова.
Спали все или почти все - во всяком случае, на пути им не встретилось
ни солдата. Отряд откликался на команды слаженно, как единый организм, -
собственно, так оно и было. Сблизившись с гроздью командирских хижин, они
раздвинулись в цепь и выпустили залп, превратив часовых в иглокожих.
Разбившись на группы, Волкодавы с воем ворвались в дома, убивая всех. Сам
Родон зарубил троих, самых ненавистных, вкладывая в удары ненужную силу,
будто мстя за месяцы вынужденного бездействия. Выскочив на воздух, Родон
пронзительно свистнул, созывая отряд.
- Руби корни! - пролаял он неутоленно. - Хватит слюнтяйства! Всех
отступников, хлипаков, болтунов - к дьяволу!
Волкодавы согласно взревели и разбежались по Логову. Момент был
выбран идеально: рассеянный спектр немногих бодрствующих без труда давился
объединенной яростью путчистов, а вялое со сна сознание остальных сразу
при пробуждении захватывалось Резонансом. Пытавшиеся сохранить волю
немедленно выдавали себя болезненной заторможенностью и вырезались без
хлопот. Независимо от реакции подлежали ликвидации калеки и слабосильные.
Чистка готовилась давно и проводилась основательно.
Через час все было кончено. Трупы вчерашних соратников, не сумевших
влиться в новый хор, десятками сваливали в мусоросборники и наспех
забрасывали землей, не обращая внимания на густой листопад, разразившийся
вдруг с помертвелых, застывших навсегда веток.
Затем Волкодавы приволокли громоздкие ящики с металлооружием,
накопленным в тайне от чрезмерно осторожных, ныне свергнутых Вожаков, и
теперь некому было его пугаться. Псы перевооружались с энтузиазмом, и если
бы не жесткий надзор Волкодавов, дело дошло бы до драки. Разумеется, всем
не хватило, но достойных не обделили, а число тяжеловооруженных
Волкодавов, своей личной гвардии, Родон довел до двух сотен. Выстроив
солдат в громадный квадрат, он произнес краткую, но зажигательную речь,
усилив Резонанс знанием основных положений Идеи и взвинтив воодушевление
Стаи почти до безумия. Затем распахнулись ворота Логова, и Псы могучим
потоком хлынули через притихший Лес в сторону лагеря Вепрей.
Мерный топот тысяч ног отзывался в душе Родона ликующим барабанным
ритмом, его переполнял восторг. Учитель, я сделал это! Я стал искрой,
воспламенившей грозный пожар! Мы сметем отступников, покорим Лес, и тогда
Ты взойдешь на трон!
Но захватить Вепрей врасплох не удалось, лагерь оказался пуст. Эти
хваленые "неустрашимые" воины уклонились от боя, позорно бежали! Ублюдки,
твари презренные!..
С негодующим воем Псы обрушились на покинутый лагерь, круша все. И в
своем ослеплении не сразу заметили, как чьи-то стрелы, неслышно
выскальзывая из непроницаемой листвы, методично успокаивают одного
беснующегося Пса за другим.
Громовым ревом Родон сомкнул вокруг себя Волкодавов и направил ярость
Стаи за пределы лагеря. Немедленно тысячи стрел пронизали окрестные кроны.
Если Вепри и не погибли, то отступили - в любом случае, преследовать их
было бессмысленно.
Снова Псы образовали плотный, укрытый рядами щитов строй и полились
через Лес, будто колонна муравьев. Стрелы продолжали сыпаться на них из
зарослей, не нанося, впрочем, заметного урона, но вызывая десятикратно
усиленную ответную стрельбу, брань и хохот: под силу ли горстке Вепрей
остановить многотысячную армию Псов?
И все же они попытались, безумцы! Что они выгадывали этим отчаянным
боем? При всей своей спеси рассчитывать на победу они не могли - какая, к
дьяволу, победа при стократном перевесе Псов! Славы возжаждали? Но кто о
них узнает? Или они мстили за порушенный лагерь?
Вепри выбрали отличное место. Тропа, которой следовали Псы,
извивалась через непролазную чащобу, и за одним из поворотов колонна
уперлась в цепочку безмолвных воинов. Их было всего десятка два-три, и,
хотя все они выделялись статью, а их доспехи отблескивали металлом (вот
как, и они догадались!), преграда показалась смехотворной. С гоготом и
улюлюканьем Псы накатились на Вепрей, но в последнюю секунду те вдруг
слаженно отступили, из травы вынырнули массивные наклонные пики, и лавина
Псов с размаху налетела на частокол. Вопли и проклятья заглушили боевой
клич, но инерция Стаи оказалась велика, поток перехлестнул частокол,
завалил телами и второй, и третий (когда они успели?) и наконец достиг
цепи Вепрей. Но теперь их стало больше - вдвое, втрое! - они
перегораживали всю ширину тропы и стояли плотно, плечом к плечу, в два
ряда.
И заработала мясорубка! Немногие из Псов умели драться на мечах
профессионально, тем более в строю, и даже их неубывающая ярость не
помогала против холодной решимости и высокой выучки Вепрей. Медленно
отступая, они оставляли за собой груды окровавленных тел, а сами не теряли
почти никого. Каждые несколько минут ряды Вепрей четко менялись местами, и
в таком режиме они могли сражаться часами.
Родону не потребовалось много времени, чтобы понять это. Он наблюдал
битву с восторгом и яростью, невольно сожалея, что такие великолепные
бойцы ему неподвластны, враждебны. Оглянувшись на нетерпеливо рычащих,
рвущихся в бой Волкодавов, Родон взревел и махнул рукой. Следом за ним
более двух сотен закованных в сталь великанов прорвались сквозь неистовую
толпу Псов и обрушились на строй Вепрей.
И перед этим бешеным натиском дрогнули неустрашимые гордецы.
Попятился, заколыхался строй... но устоял. Плотнее сомкнулись ряды,
стремительней замелькали клинки, и Волкодавы, один за другим, стали падать
на траву, скользкую от крови Псов. Оказалось, только Родон да еще с
десяток могли биться с Вепрями на равных. Но этого не хватило, чтобы
пробить брешь в стене, о которую бессмысленно разбивались волны Псов.
И поняв безнадежность фронтального штурма, Родон скомандовал отход.
Неохотно Волкодавы отхлынули от строя Вепрей, за ними последовали и
остальные Псы. Сейчас же над колонной завизжали и зашелестели стрелы, но
Вепри будто ждали этого, мгновенно укрывшись за валунами, очень кстати
случившимися за их спинами. Да, место они выбрали удачно. И воевать умели.
Выходит, не такие уж они безумцы?
Ворча и огрызаясь, колонна отступила еще дальше, втянувшись за
поворот, потому что теперь стали стрелять Вепри, а делали они это столь же
мастерски, как и все остальное.
Стало совсем тихо, как в Лесу бывает только ночью, только кряхтели и
стонали раненые, да негромко переругивались Псы, распаренные и
запыхавшиеся, но готовые снова вступить в битву по первому сигналу. И этот
неукротимый боевой дух был точным отражением настроения Родона. Он не был
обескуражен неудачей - скорее раззадорен. Недаром Учитель выбрал его из
тысяч: наталкиваясь на препятствие, Родон не успокаивался, пока не
преодолевал его. Мысль Родона была быстра, хотя и поверхностна, никогда он
не упорствовал в ошибках и был неутолим в поисках новых решений. Но что
делать теперь?
Можно было попытаться обойти Вепрей с флангов, но даже если заросли и
проходимы для небольших групп, разбивать Стаю опасно: только вместе Псы
непобедимы и бесстрашны - на расстоянии Резонанс слабеет, монолит рушится.
Достаточно и того, что Родон рискнул ядром армии, опорой Резонанса -
своими Волкодавами, бросив их в эту отчаянную атаку. Но мастерство есть
мастерство, и на одной ярости его не одолеть. Что ж, впредь будем умнее!
Присев на камень, Родон снял шлем и мохнатым рукавом вытер пот со
стриженой головы. Снова вставил череп в стальной футляр и огляделся.
Только сейчас он заметил, что с деревьев снова стали осыпаться листья:
похоже, жесткие игры огров пришлись Лесу не по нутру. Тем лучше, за голыми
ветками Вепрям не укрыться. И не сбежать, когда мы выковыряем их из-за
валунов.
Родон вскочил, будто подброшенный пружиной, и в сопровождении десятка
