грандиозную, беспрецедентную модель человеческого общества. Попутно Он
разбрасывал повсюду зерна своего будущего могущества, преуспев в роли
неотразимого совратителя, не оставляя без внимания ни один пригодный для
засевания клочок почвы.
Результатом Его многолетнего вояжа стали предельное постижение
расстановки сил в мире и многочисленное потомство, неудержимо
поднимавшееся по свету, будто проросшие зубы дракона, - напористое,
бесцеремонное, решительное, с железной уверенностью в себе и своем образе
жизни, наделенное Его энергией и целеустремленностью, жадностью к жизни и
способностью к адаптации. Когда Его дети полностью созревали, когда в них
возникала и выходила на первый план страсть к сытой и безопасной жизни -
только тогда Он давал им знать о себе и о своей безграничной власти над их
судьбами. Ибо в каждого из них была встроена "железа смерти", которую они,
в отличие от истинных, первородных Многоруков, не могли из себя исторгнуть
- об этом Он позаботился особо, помня роковые для Создателей последствия
их ошибки. И, не покушаясь на благополучие своих отпрысков, Он стал
направлять их движение в этом сложном мире, организовывать их карьеру,
сообразуясь с запасом их сил и возможностей, которые Он знал лучше их, со
знанием обстановки, необходимые коррекции к которой поставляли они же, но
в первую очередь - со своей потребностью в свежей и полной информации из
жизненно важных для Него сфер науки, производства, политики. Сеть,
наброшенная Им на мир, была слишком тонка, чтобы ею можно было задушить,
но сведения, имевшие хоть какую-то ценность, немедленно передавались по
невидимым телепатическим нитям Ему, словно пауку в засаде.
Заложив основу своего будущего всезнания, Он выбрал Страну и
приступил к главному делу своей жизни. В переплетении политических течений
и партий Его малочисленная поначалу религиозная секта непостижимым для
большинства образом стала стремительно разрастаться, затягивать в
водоворот своей деятельности все большее число соперничающих группировок,
обрастая, как снежный ком, сторонниками, умело играя на трусости и
равнодушии толпы, поднимая со дна этого стоялого озера муть воинствующего
невежества, оголтелой нетерпимости и жестокости, сдерживаемой до поры
законом. В мутной воде Он чувствовал себя на порядок увереннее самых
прожженных политиканов, Его многофункциональный мозг с ненасытностью губки
поглощал стекавшуюся отовсюду информацию и воспроизводил ситуацию во всей
сложности, чтобы затем выбрать оптимальное решение. Выдумывать ничего не
приходилось, Он лишь обращался к своей совершенной памяти, хранившей
многовековой опыт интриг и провокаций и услужливо предлагавшей набор
подходящих к случаю ходов. С нужными партиями Он заключал "вечные и
нерушимые" союзы, чтобы затем, когда станет выгодным, разорвать их с
гениальной легкостью. Он убирал слишком решительных или проницательных
деятелей, пытавшихся вмешаться в Его большую игру. Он лгал и предавал,
устрашал и подкупал, убивал и взрывал - Он дрался за бессмертие.
Ступенька за ступенькой Он выбрался на самый верх, совершив то, что
до Него удавалось немногим, - сосредоточив в одном лице всю духовную и
политическую власть страны, то есть достигнув власти неоспоримой, почти
абсолютной.
Полуденное солнце заливало горячими лучами лагуну, раскаляя воздух и
камни, но Андрею не было жарко: он блаженно возлежал на пологом прибрежном
валуне, и каждая накатывавшая на берег волна ласково холодила тело. Андрей
мог быть доволен собой: за те минуты, на которые ему удалось
нейтрализовать Дейну, он многое успел, даже исхитрился наскоро
прозондировать парализованное сознание девушки, разжившись очередной
порцией крайне любопытных сведений.
А теперь Дейна сидела, скрючившись, на коленях в мелководье лагуны и
растерянно смотрела на Андрея. Ее руки были вывернуты за спину и скручены
так, что девушка едва могла шевелить пальцами, а выпрямиться ей не
позволяла короткая веревка, наброшенная на шею и закрепленная на дне.
Андрей соизволил наконец повернуть голову и взглянуть на девушку
прямо.
- Ты попалась, - сообщил он спокойно. - Я закрыл стоки и блокировал
управление. Уровень воды уже поднимается.
Дейна вскинулась, но веревка впилась в шею и дернула голову вниз.
- Старый, испытанный способ борьбы с ведьмами, - невозмутимо
продолжал Андрей. - Католики, правда, ведьм сжигали, но мои-то предки -
православные.
Снова Дейна отчаянно дернулась, из ее груди вырвался сдавленный стон.
- Пусти! - крикнула она. - Я уничтожу тебя!
- На здоровье, - не стал спорить Андрей. - А что я теряю? Да не
переживай ты так - вода здесь теплая, ты даже не озябнешь.
- Чего ты хочешь?
Андрей спрыгнул с валуна и приблизился к девушке.
- Я хочу убраться отсюда, - ответил он. - И побыстрее. Ну-ка, где
здесь выход?
Опустив голову, Дейна смотрела на прибывавшую воду, в широко открытых
глазах разгорался ужас. Она не была труслива, возможно, она даже не
боялась смерти, но ЭТО было хуже смерти. Сдавив пальцами гладкие щеки,
Андрей повернул лицо девушки к себе.
- Ты захлебнешься минуты через три, - сказал он. - Не упрямься, моя
радость, умей проигрывать.
Дейна отшатнулась, лицо сразу стало страшным от ненависти.
- Мразь! - крикнула она. - Выиграл? Ты?! - она захохотала,
захлебываясь водой и яростью. - Ну убей меня! Ты узнаешь смерть - изнутри,
и пожалеешь, что не умер сам! Ты сгниешь здесь, если раньше не сойдешь с
ума!..
И в гневе она была великолепна! Но вода поднималась, волны уже
захлестывали плечи девушки.
- Прощай, ласковая моя, - сказал Андрей, лицемерно вздыхая. - За меня
не волнуйся: я разберу твой дом по камешку, но выберусь отсюда.
Глаза Дейны горели неукротимой яростью, а волны между тем раз за
разом накрывали ее с головой.
- Будь проклят!.. - выплюнула она последние слова, и вода захлестнула
ее лицо. Тело забилось, опрокинулось набок. Это было крушением его плана,
неожиданным и полным.
- Дура упрямая! - сказал Андрей с досадой и, погрузив руки в воду,
развязал веревку. Перебросив девушку через плечо, будто полотенце, он
отнес ее к берегу. Дейна мучительно кашляла, содрогаясь всем телом, но ее
страдания не вызывали у него ничего, кроме злорадства. Уронив девушку на
песок, Андрей грубыми рывками освободил ее от веревок и выпрямился, борясь
с искушением пнуть Дейну в зад.
Так, он заперт в этой клетке - неизвестно на сколько, а тем временем
упрямец Андр пойдет до конца, теперь-то его уже ничто не остановит. И все
из-за этой дурищи! В бешенстве Андрей взметнул над головой глыбу и с
размаху разнес ее о валун вдребезги. Но это не убавило злости.
А Дейна уже не кашляла - сидя на песке, растирала ободранные запястья
и, прищурясь, разглядывала Андрея.
- Ну, выскажись, - предложил он, кривя губы.
- Тряпка! - сказала Дейна с презрением. - Я почти поверила, что ты
мужчина, а у тебя душа раба. На! - девушка выставила длинную ногу. -
Оближи мне пальцы. Тебя надо постелить на входе и вытирать о тебя ноги!
- Заткнись ты, дура! - хрипло потребовал он, пытаясь совладать с
новым приступом ярости.
- Никогда тебе не выбраться отсюда! Ты превратишься в идиота, в
слюнявого обделанного кретина! - она захохотала.
- Молчи! - крикнул Андрей, теряя голову. - Дрянь!
- Ты попался! - злорадствовала она. - Червяк, с кем вздумал тягаться?
Вам конец - всем! Вершители судеб мира - ха! Спасители человечества!
Слизняк! - она плюнула в него.
Мутная волна захлестнула Андрея - будто по болоту, в котором он
барахтался последние месяцы, прошел смерч, и его наконец накрыло с
головой. Слепой от бешенства, он надвинулся на Дейну, на ее брезгливо
улыбающееся лицо, сгреб пятерней спутанную гриву, рывком поднял девушку на
ноги и придвинул к себе, злобно уставившись в ее сузившиеся от боли глаза.
Девушка напряглась, будто окаменела - Андрей почувствовал, как в спину
впиваются острые когти и ползут, раздирая кожу. Сатанея, сдавил Дейну так,
что у нее захрустели суставы. Вдруг резко отодвинулся, сорвав с себя
хищные руки, и ударил, как рубанул, - кулаком по лицу, в полную силу.
Девушка упала без звука и осталась лежать в нелепой, распластанной
позе - безжизненная, как кукла.
Мгновенно схлынула ярость, и Андрея обожгло ужасом, словно перед ним
разверзлась пропасть. Качаясь на подгибающихся ногах, он смотрел, смотрел,
смотрел на блекнущее, увядающее тело Дейны...
По лагуне вдруг пронесся чудовищный вопль, отозвавшийся в голове
слепящей болью, и в наступившей следом мертвой, кладбищенской тишине стали
происходить жуткие метаморфозы. Первым погасло солнце, затем - почти сразу
- стало уходить тепло. Пока бледнели и одна за другой тухли звезды, Андрей
оцепенело оглядел, как проседают и кренятся, оплывая, скалы, как мутнеет и
покрывается серой пеной неподвижная вода. Потом отовсюду потянуло гнилью.
Андрей наконец смог заставить себя подойти к Дейне. Опустившись на
колени, он попытался приподнять ее тело, но оно так страшно провисало
вокруг его рук, словно не имело костей. Терпеливо Андрей собрал эту
аморфную, расползающуюся массу в некое подобие цельности, прижал к груди,
как охапку тряпья, и выпрямился - уже в кромешной тьме. Усиливающиеся
холод и вонь погнали его в сторону от лагуны. С трудом преодолев полосу
песка, вязкого и скользкого, будто рыбья икра, Андрей ощупью забрался в
глубину пещеры, опустился на колышущийся камень и скрючился, притиснув к
груди ледяные останки Дейны.
Андрею было безразлично, чем грозила ему гибель этого мира, он сам
был наполовину труп, и ничего уже не хотелось. Внутри что-то сломалось,
когда он переступил тот рубеж, за которым человек превращается в убийцу. И
он молил только, чтобы все быстрее кончилось.
Но агония затягивалась. Если в сплошном мраке и происходили
катаклизмы, то Андрей их не ощущал. Он даже не мерз: ему с избытком
хватало внутреннего тепла. И вони почти не чувствовал: видимо,
притерпелся. Мало, мало!.. - шептал он исступленно, понимая, впрочем, что
никому нет дела до его пошлого покаяния и безнадежной жажды искупления.
А потом мрак вдруг перестал быть непроглядным. Скоро Андрей мог уже
видеть, как поднимается и разглаживается просевший свод пещеры. От входа
повеяло свежей горьковатостью моря, донесся осторожный плеск волн.
Страшась шевельнуться, Андрей бросал по сторонам потрясенные взгляды,
затем опустил глаза на Дейну, осознав вдруг, что она больше не обжигает
его холодом. Ошалело он наблюдал, как расправляется и наливается
упругостью тело девушки, как сходит с лица смертельная бледность и
розовеют губы. Затем по телу прошла крупная дрожь, Дейна глубоко вздохнула
и открыла глаза. Долго и внимательно вглядывалась в его лицо, затем с
наслаждением потянулась и улыбнулась удовлетворенно.
И только тогда Андрей понял, что его просто-напросто спровоцировали,
провели, как младенца. Когда все вокруг наскучило и нагоняет тоску, разве
плохо испытать воскрешение, даже если ради этого потребуется пройти через
смерть? И с чего я, собственно, решил, что Дейну так легко убить? Живуча,
как все гады...
Девушка негромко рассмеялась, подтверждая его догадку.
- В каждом живет зверь, - сказала она, словно цитируя его недавние
мысли. - Надо только уметь его раззадорить.
У нее был вид победительницы. Да по сути, так оно и было.
Молча Андрей перенес девушку на огромную пушистую шкуру, устилавшую
пол в одном из углов, затем вступил в просторную нишу, под миниатюрный
