который раз! - пустился путешествовать по царству теней. Этот зыбкий,
переменчивый мир становился ему все привычнее, но не полезнее. С каждым
разом Андрей расширял круг поисков, научился схватывать и удерживать самые
нестабильные телепатемы, но не мог извлечь из них ничего заслуживающего
внимания - какие-то обрывки сцен, словно он воспринимал только пики
мозговых излучений, а все остальное, включая главное - память, скрывалось
ниже его порога чувствительности. Андрей пытался снизить порог, и это
получалось, но медленно, слишком медленно: чтобы добиться желаемых
результатов, потребовались бы месяцы, которых у него не было. Похоже, из
осторожности Отец не оставил в Столице ни одного приличного телепата, да и
к чему они здесь? А телепатем самого Отца обнаружить не удавалось, сколько
Андрей ни старался, - видимо, Отец умело их маскировал, так же как и свое
психополе, наверняка достаточно мощное, раз с его помощью он управлял всей
страной. С близким к отчаянию чувством Андрей убеждался, что загнал себя в
тупик... И когда в этом тупике наткнулся вдруг на нору, не колебался ни
секунды.
Это и в самом деле больше всего походило на нору. Впервые в своих
блужданиях по эфирной субстанции Андрей обнаружил по-настоящему плотную,
почти твердую сферу. Он долго кружил, пока в сплошной твердыне не отыскал
небольшое пятно, подавшееся под его призрачными "ладонями". И тут же
втиснулся в открывшийся вход и пополз, задевая "боками" за ребристые
выступы.
Только потом он сообразил, что угодил в лабиринт, - когда
возвращаться было уже поздно. Андрей не запомнил, сколько длилось его
кружение по бесконечному переплетению извилистых нор - может, века. Пот
заливал "глаза", камни обдирали "ребра", словно лаз становился все уже, а
он сам, непонятно отчего - материальнее, но остановиться страшился,
откуда-то зная, что назад пути нет, что за ним по пятам следует нечто
ужасное, темное, хищное и только непрерывное движение спасает его от
гибели.
Силы иссякли, он сходил с ума от страха и жажды, голодные спазмы
выворачивали желудок, но Андрей продолжал лихорадочно карабкаться,
каким-то там по счету чувством угадывая, что приближается к центру сферы
недоступности, и ощущая на себе давление чужого пристального взгляда.
И наконец впереди, на грани видимости, забрезжил свет. Задыхаясь,
Андрей рванулся к нему, как к своей последней надежде, с трудом
протискиваясь между смыкающимися стенами, извиваясь, как уж, в нарастающем
страхе застрять.
Загнанный, обезумевший, Андрей вцепился пальцами в край отверстия,
сдирая с ребер кожу, подтянул к нему тело и увидел перед собой уютную
комнату, залитую теплым светом, и стол, уставленный яствами и напитками;
ощутил спокойствие и безопасность этого заветного места.
Андрей сделал последнее отчаянное усилие... и ткнулся в прозрачную
перегородку. Все, по чему он так страстно сейчас тосковал, было рядом, но
недостижимо для него - хоть голову расшиби!.. Кто-то играл с ним, жестоко
и изощренно.
Какое-то время Андрей пытался усилием воли вырваться из затянувшегося
кошмара, но все было напрасно, он увязал в густеющем воздухе, стены лаза
медленно стискивали его, будто чудовищный пищевод. Андрей врастал в
камень, мышцы и мозг обволакивал смертельный холод, высасывая из них
последние силы. Он попытался крикнуть, но крик застрял в глотке.
Последнее, что Андрей увидел, были мерцающие в густом сумраке длинные
глаза, наблюдающие за его трепыханием с равнодушием обожравшегося паука.
...Он затаился во мраке подземного зала, соперничая неподвижностью с
камнями. Тянулись минуты, часы - Он не торопил их, Он ждал, уверенный, что
на этот раз Его терпение будет вознаграждено. Он умел ждать.
И наконец из глубины шахты всплыла многорукая грузная туша. Она
перемещалась почти бесшумно и с устрашающей легкостью, окружив себя
кольцом смертоносных щупалец. Без сомнения, чудовище чуяло Его и теперь
надвигалось, неотвратимо и угрожающе. И Он двинулся навстречу, потому что
был уверен в себе и не хотел зависеть от случайности в этой мешанине
камней.
Они встретились на просторной площадке, будто специально
подготовленной для поединков, и закружились в неторопливом танце,
обмениваясь редкими расчетливыми ударами. И снова Он с острым
любопытством, но ни на мгновение не отвлекаясь от боя, разглядывал это
странное существо - последнее из тысяч, выведенных Создателями для борьбы
с Чужаками. Способность к саморазвитию у этих специализированных на
убийстве чудовищ превзошла все ожидания: исторгнув из тел контролируемые
Создателями "железы смерти", адаптировавшись к амнезийному облучению,
Многоруки обрели бессмертие и свободу - свободу убивать любое разумное
существо, способное питать их ориентированные на страдания энергетические
центры. И потому, расправившись с Чужаками, эти совершенные орудия смерти
двинулись на Создателей...
Темп схватки нарастал. Щупальца врага мелькали перед Его глазами
взбесившимися питонами, и сейчас он уже не мог полностью контролировать
ситуацию. Это был противник, достойный Его, - плод жесточайшего отбора из
сотен себе подобных... он даже мог оказаться достойным победы.
Лезвие в щупальце врага тускло блеснуло, прорвавшись сквозь Его
оборонительные рубежи и падая на незащищенную голову, но Он успел
подставить руку. Кисть отпала, продолжая бессмысленно стискивать оружие, и
Он ощутил боль, на секунду пронизавшую все тело, но сразу схлынувшую.
Брызнувшую из обрубка кровь мгновенно остановили сузившиеся сосуды. Это
ерунда, подумал Он. Регенерируется, если останусь жив.
Он отступал, имитируя испуг и слабость, хотя чувствовал в себе
неубывающую решимость победить, и осторожно взвинчивал темп - в ожидании,
когда система защиты Его врага, эта завораживающая гармония движений шести
конечностей, даст сбой. И дождавшись, ринулся вперед, игнорируя глубокие
раны, наносимые Ему отчаянными ударами чудовища, - счастье, что Его
нервные центры укрыты так глубоко! И рубил, рубил под корень щупальца,
мечущиеся в бесплодных усилиях восстановить оборону...
Последний враг лежал перед ним, вяло шевеля обрубками щупалец и
наблюдая за Ним мерцающими глазищами - с восхитительной бессильной
ненавистью. Наклонившись над побежденным, Он несколько секунд вглядывался,
будто в отражение, в эти грубо высеченные неподвижные черты, затем яростно
взмахнул всеми уцелевшими руками и на всю глубину вонзил клинки в мясистую
голову противника, уничтожив то единственное, чего враг не мог
регенерировать - его мозг.
Итак, Он выполнил предначертание: отныне мир стал свободен от
разумных. Вслед за Чужаками ушли в небытие Создатели, не сумевшие обуздать
свои смертоносные орудия, затем, в ненасытной жажде убийства, Многоруки
истребили друг друга.
Но всегда остается самый последний, которого некому убить. И этим
последним стал Он.
Титаническая сила вышвырнула Андрея из царства теней - сначала в его
персональный "кабинет", а затем инерция броска увлекла его в мир
реальности. Осознав себя в своей квартире, в своем настоящем теле, Андрей
бегло осмотрел ссадины на торсе, удивляясь, как легко отделался.
Вот так да! - думал он. - Это я влетел! Сколько времени-то? Всего
пять часов прошло, а показалось!.. Куда ж это я угодил? Неужели Отец? Ну
уж нет, он бы меня не выпустил. Но - сила! А я-то мнил себя парящим над
миром демоном. Как котенка!.. Что же я видел? Это телепатема, вне всякого
сомнения. Четкая, связная, сюжетно завершенная - прямо на блюдечке. Кто же
это меня угостил? Поигрался, побаловал молочком и за шиворот - в окно. Ну,
нравы!..
Так, спокойно! Я спокоен, предельно спокоен... как чугунный рельс...
Где я ошибся? Сунулся внутрь без оглядки, без спроса? А что оставалось
делать? Не попробовав яблока, вкуса не узнаешь. Постучать, что ли,
следовало? Ну конечно! Алло, это не Отец ли? Мы тут пришли вас слегка
убивать. Н-да...
Однако я коснулся чего-то крупного. И важного. Но зондирование
провалилось с позором. Внутрь-то меня впустили, но показали только то, что
хотели, ни битом больше. Зато меня выпотрошили на славу, до самых глубин.
Если уж рефлексы в ход пошли... Нет, вру! Память-то у меня заблокирована -
от Андра - так, на всякий случай: не каждый уверен в себе настолько, чтобы
выставлять напоказ все нутро. И если уж Андр с этим запретом считается,
значит, блок не так уж плох... и есть надежда, что память-то моя
драгоценная как раз осталась вне досягаемости. Оттого-то, наверно, и
расшалился так хозяин лабиринта - пришлось прощупывать меня косвенными
методами. Ай-да я! Научился-таки ставить блоки. В чем же дело?
Заблокировать все мыслимые рефлексы - и вперед, к победе... Стоп, задний
ход! С чего это я распетушился? Ну интересно, да, - сумел-таки этот
мерзавец меня заинтриговать. Но, как это принято спрашивать у нас, у
боевиков, имеет ли вся эта белиберда отношение к главной цели нашего
похода?
Так что же это за Многоруки? Какие-то ущербные существа, биороботы,
запрограммированные таинственными Создателями на уничтожение. И форма!..
Уж не знаю, на кого похожи сами Создатели, но для своих убийц они, видимо,
за основу взяли подходящий вид головоногих... Мало, мало информации! Кто
такие Создатели? Были ли они приматами, не поделившими сферу обитания с
родственным видом разумных, или это тоже головоноги, вознамерившиеся
завоевать сушу, предварительно очистив ее от Чужаков? И что стало с "Ним"
потом? Ох, мать честная! Не хочется, но придется, видно, сунуться в эту
дыру еще раз... тем более что выбирать-то не из чего, здесь хоть что-то
можно узнать... Разбудить, что ли, Андра? Без скептика в нашем деле
нельзя. Я ведь могу зарваться, есть такой грех, а Андр меня приземлит, он
это умеет, гад...
"Звал?" - осведомился вдруг ровный голос Андра.
Андрей хихикнул.
"Уж и не знаю, что блокировать, - ответил он. - Какая трогательная
взаимная чуткость!.. Ладно, сейчас прибуду".
Он уложил свое ноющее, пострадавшее за чужие грехи тело на диван,
закрыл глаза и увидел перед собой Андра - в его всегдашнем чудовищном
кресле, отрицающем всякий комфорт. Развалясь в шезлонге, Андрей заказал
воздуху расслабляющий массаж и только после этого спросил:
"Ну и что ты об этом думаешь?"
"Это похоже на сон", - осторожно ответил Андр.
"Да? А сам-то ты в это веришь? Слава богу, я знаю цену таким снам!"
"Если это не сон, тем хуже. Значит, ты нарвался на сумасшедшего".
"Видишь ли, с тех пор, как я сам сошел с ума, эти психи стали мне как
родные".
"По-моему, ты собираешься наведаться туда еще раз".
"Непременно! Но мне нужна твоя помощь".
Андр усмехнулся:
"Мир перевернулся: не так давно просил о помощи я".
"И я тебе не отказал, верно? Ну так вот, я хочу попрактиковаться в
установке психоблоков. И ты будешь мне спарринг-партнером".
"Ладно, раз уж ты видишь в этом смысл. Только..."
"...не забывай о главном! - подхватил Андрей. - Родной мой, как
можно! Я же теперь ни о чем другом и думать не могу - чистый фанатик,
ей-богу!"
4
Дверь с визгом влетела в стену, уступая могучему рывку, и в келью
ввалился квадратный тяжелорукий верзила. Рухнув в кресло, он забросил ноги
в замызганных сапогах на кушетку и удовлетворенно рыгнул, обегая
маленькими зоркими глазками комнату.
- Стучать надо, - сказал Андр.
Верзила осклабился, широко разверзнув пасть. Зубы присутствовали не
