покупке, а потом детские игрушки, сколько бы не пришлось заплатить за них,
казались совсем неподходящей темой для траты так скупо выделенных станцией
минут сеансов космической связи экипажа с семьями.
Бессмысленным был вопрос еще и потому, что радиоволны явно не успевали
донести мой вопрос до ушей Би-Ай. Сеанс стремительно шел к концу - об этом
предупреждала вежливая надпись, возникшая в уголке экрана. А Би-Ай, не
слыша меня, все продолжал говорить...
- Потом оказалось, что он был очень опасен... Очень... Просто дело замяли.
Но когда в его лабораториях стали, как говориться, наводить порядок, то...
Он тоже увидел сигнал окончания сеанса и заторопился... -
Одним словом, сбудь с рук эту дрянь и подумай лучше, как Лу скоротать время
где-нибудь на природе. И не забудь насчет рукописей. Пока!
Пока! - без толку сказала я в пустой экран, поднялась и, сопровождаемая
заботливым служащим станции, пошла к выходу...
* * *
- Похоже, что вы так и не нашли подхода к своим проблемам, - доктор Горфилд
походил на расстроенного директора детского пансионата. - Более того, я бы
сказал, что, судя по тому как вы отвечали на мои вопросы, ваше
невротическое состояние углубилось... Вы регулярно принимали лекарство?
Я не стала расстраивать доброго дока еще больше и говорить ему, что
попросту выбросила рецепт - как и моя непутевая бабка (о ней - как-нибудь в
другой раз) я смертельно боюсь всяких таблеток - и ответила
невразумительным
М-м-м-м...
- И вы продолжаете... вспоминать сны?... Или было еще что-нибудь...
неприятное?
Что и говорить. Кое-что неприятное было. Не слишком приятно, например,
узнать, что среди пятерых девочек, которые жестоко поколотили шестую,
отняли ее щенка и чуть насмерть не замучили бедную тварь, могла быть и твоя
дочь. Только эта шестая - до потери речи побитая девчонка, - уже придя в
себя, ни в какую не хочет называть своих обидчиц. И к покалеченному песику
не подходит - ее мама жалеет и подлечивает бывшего любимца сама...
И неожиданная резкость тона, которым тебе отвечают на простейший вопрос -
тоже неприятно. И порванный, заброшенный дневник, который так старательно и
заботливо раньше прятали от маминых глаз - неприятно тоже. И еще неприятно,
что Лу стала подслушивать мою телефонную болтовню - да я стала часами
болтать по телефону. С матерями ее подруг, в основном - вот уж не
заподозрила бы в себе этого качества раньше... А теперь я стала болезненно
морщиться, когда после того, как я опускаю трубку, почти всегда раздается
тихое электронное квак - ложится на аппарат параллельная трубка в прихожей.
Или на кухне - не знаю... Или все это - действительно просто невроз -
нездоровая реакция на вполне обыденные обстоятельства вполне здоровой
жизни? Да и так ли уж испортилась, ожесточилась Лу?
- Вы знаете, док, - сказала я, прервав сбивчивый рассказ о своих заботах, -
только вчера я завела с ней разговор на одну... на больную для нее тему. Я
все старалась не травмировать ее... Но сейчас мне стало просто важно - не
изменилось ли это в ней... Понимаете - в прошлом году, когда мы еще жили не
здесь... В общем, у Лу и ее друзей был любимец - пес Таузер. Беспородный,
совершенно. Формально он, конечно, принадлежал одной семье, но знаете...
Так вот, вышла какая-то дурацкая сцена - знаете, для детей еще совершенно
непонятная, и хозяин - взрослый, пожилой человек, этого пса снес в местную
ветеринарную лечебницу. Для эвтаназии - вы знаете...
- Конечно, знаю... Для вашей дочери это было травмой? - Да. И очень
большой. Как назло, какой-то дурак еще и рассказал им как все это... Так
вот, я напомнила Лу. В связи с тем, что девочки покалечили на днях этого
щенка... Вы знаете - она не забыла... Ей по-прежнему больно. Только...
- Я слушаю вас... - Только она как-то не могла сопоставить эти... случаи.
Тот и этот. То был Таузер, а это - просто соседский щенок... И тот
взрослый, чужой человек был убийцей, злодеем, а это - ее хорошие подруги...
С которыми жить дальше... И самое страшное, док, что я так до сих пор и не
знаю - участвовала ли Лу в... в этом...
- По-моему, что-то еще висит у вас на душе...
- Да, док... Так, собственно, мелочь... Как-то нехорошо она спросила
меня... До сих пор я чувствую неприятный такой осадок.
- ?
- Ну, она спросила меня: Мама, ну зачем мы все хотим быть хорошими... Или
плохими... Или, вообще, какими-то?... Ведь все равно мы все умрем и для нас
все будет так, словно мы и не родились... Я не знаю, может я неправильно
понимаю все, и ребенок просто взрослеет?
- Не знаю, почему я не стала говорить о том остром понимании того, что Лу
просто перепасовала мне вопрос, который задала ей как-то кукла Джессика...
Доктор Горфилд отошел к столу, сел за него, словно снова собирался выписать
рецепт, но вместо этого сказал:
- Мне кажется, что не вашей... Не только вашей психикой следует заняться
сейчас. Я хотел бы порекомендовать вам хорошего детского психотерапевта...
Если вы находите это неуместным...
- Я буду очень благодарна вам доктор... И еще...
- Скажите, вы продолжаете связывать эти... изменения в личности вашей
дочери с влиянием электронной куклы? Вы не пытались ограничить их...
контакты?
- Пыталась... Но если бы вы видели ее реакцию... - Вы имеете ввиду -
реакцию дочери? - Разумеется. Хотя... Вы знаете - и у Джессики... У
Джессики тоже можно было заметить своеобразную реакцию... Ее голос теперь
меняется, когда я вхожу в комнату...
- Вот как... Хм-м...
- Я хочу попросить вас об одной услуге, док... Тоже профессиональной, но
немного не такой, как обычно. Док насторожился, но не убрал с усов
доброжелательной улыбки.
- Это... Это я узнала от людей, связанных с электронной промышленностью. -
Я не стала, почему-то, выдавать Би-Ай. - Дело в том, что разработчик этой
системы... Ну, одним словом, человек, который придумал Джессику... Он в
настоящее время находится в Желтом Доме. Мне сказали, что с этим связана
какая-то жуткая история, которую постарались замять... Но он опасен этот
человек, очень опасен. У меня... у меня сложилось такое впечатление... Я
хотела бы, чтобы вы... Вы ведь пользуетесь большим авторитетом, доктор, и
многое знаете из того, что рядовой врач... Одним словом, постарайтесь
узнать - что это было, док, а?
- Вы понимаете, что дело идет о врачебной этике? - после внушительной паузы
спросил доктор Горфилд.
- Я же не говорю - узнайте и расскажите мне. Если это... Если все это не
относится к тому, что происходит с моей дочерью - пожалуйста, хоть заройте
эту тайну в землю! Но, может, за всем этим что-то стоит? Ведь, если они
сговорились молчать, это ведь тоже нечестная игра, док?
- Если вы ставите вопрос именно так... Я подчеркиваю - именно так, как вы
выразились только что, то я, не беря на себя никаких обязательств, попробую
выполнить вашу просьбу. В той мере, в какой это в моих силах. Но не
требуйте от меня большего. Вы, кажется, так и не назвали имя этого...
человека. Разработчика...
- Его звали Грэм Моддард... Это что-то сказало доку. Лицо его дернулось.
- Вы уверены? Этот случай... О нем просачивалась информация... Только я
никогда бы не подумал, что речь идет о конструкторе детских игрушек.
- Он и не был конструктором игрушек... Он... работал в гораздо более
серьезном проекте... - я не была уверена, что стоит называть здесь тот
отдел, службе в котором отдали немало лет жизни мой муж и Моддард.
- Думаю, до следующей нашей встречи я успею созвониться с теми, кто сможет
пролить свет на это дело, - сказал док на прощание. - И встретиться кое с
кем. Многого не ждите, повторяю, но если действительно обнаружатся некие...
тревожащие обстоятельства, я незамедлительно позвоню вам...
Позвонил он этим же вечером.
* * *
- Думаю, что дело касается непосредственно вас и вашей дочери, миссис
Айриш, - без обиняков начал он. - Так же, как и всех абонентов Ультимейт
нолидж . Я думаю...
Впервые в разговоре со мной, доктор Горфилд плохо владел своим голосом.
- Он... Что сейчас делает этот человек? Где он?
- Он умер. Еще этой зимой. В психиатрической лечебнице. Нет смысла называть
это заведение... Покончил жизнь самоубийством - страшным, невероятно
мучительным способом... Нечеловеческим... Впрочем, это не должно
представлять интереса... для нормальных людей. Важно другое... Фактически
речь идет о целой серии экспериментов на живых людях, на детях, тоже...
Впрочем, это далеко не телефонный разговор. Следует перенести время нашей
следующей встречи... Я записываю вас на послезавтра, рано утром. Вы
сможете?...
- Почему бы нам не встретится завтра, док? Я очень волнуюсь...
- Я должен совершить небольшую поездку. Именно в связи с делом Моддарда...
Чтобы быть совершенно уверенным... Так вас устраивает назначенное время?
Да, разумеется. Отбой. Я повесила трубку. Квак - сказал через пол-секунды
телефон.
* * *
Я, наверное, была единственной из клиентов доктора Горфилда, которая не
ведала, что приходить в его тщательно и со вкусом оформленный кабинет на
Айвори Лэйн не имеет больше никакого смысла - я просто пропустила утреннюю
сводку новостей.
Впрочем, спортивного вида, консервативно одетый человек лет сорока все-таки
считал нужным кого-то ждать, присев на уголок высокого крыльца и листая
знакомый мне блокнот доктора с расписанием приема клиентов.
- Здравствуйте, миссис Айриш, - приветствовал он меня с профессионально
скорбной улыбкой. - Вы, видимо, не знаете о ... происшедшем?
- Простите? - несколько растерянно, но как-то сразу догадавшись обо всем
дальнейшем, воззрилась я на незнакомца. И совсем не удивилась, когда тот
представился, держа перед моими глазами полицейский жетон:
- Лейтенант Бьорн, отдел расследования убийств. Дело в том, что доктор
Мелвин Горфилд погиб. Этим утром, около половины седьмого ...
- Так я и знала... - как всегда наредкость к месту брякнула я, чем,
разумеется, спровоцировала взрыв вежливого интереса лейтенанта Бьорна.
- Вы хотите сказать, что у вас были основания думать, что доктору Горфилду
угрожает э-э-э... некая опасность ? Пройдемте в дом, миссис Айриш,
наверное, нам надо поговорить поподробнее, - все с той же служебной
вежливостью он подхватил меня под руку и увлек в осиротевший кабинет
покойного специалиста по психоанализу.
Здесь царил непривычный беспорядок. Несколько рядов книг были сняты с полок
и лежали на ковре. Ящики стола были выдвинуты, а альпийский пейзаж - снят
со стены и уже не маскировал располагавшийся за ним, встроенный сейф. Двое
коллег лейтенанта корпели, занимаясь чем-то вроде снятия отпечатков пальцев
с окантовки стола и дверец бара, вращающаяся полка которого была повернута
и, вместо декоративного набора хрусталя и коробок сигар, демонстрировала
солидную коллекцию компакт-кассет, оснащенную аккуратнейшими табличками со
знакомыми мне фамилиями клиентов дока Горфилда.
Наговорив с самого начала достаточно лишнего, я теперь в этом антураже
следственного действа намертво заткнулась и терпеливо ждала откровений со
стороны собеседника. Тот откашлялся и, не видя в моем поведении должного
энтузиазма, взял дело в свои руки:
- Итак, вы считаете, что вашему врачу что-то угрожало ? Может быть, и вам
самой - тоже ?
- Я, должно быть, ввела вас в заблуждение, лейтенант. При мне никто не
угрожал доктору Горфилду. И мне неизвестно, чтобы у него были ... враги.
Или, хотя бы, недоброжелатели ...
- Почему же, в таком случае ... - Это ... Это - просто предчувствие ... Та
проблема, которой мы занялись с доктором ... Мне с самого начала казалось,
что кто-то будет нам мешать в этом деле ... Кто-то или что-то ...
- Вот как ? Здесь, - лейтенант приподнял с колена блокнот доктора, -
встреча с вами записана в неурочное время. В эти часы приема док не вел. И
вообще, очень энергично, с нажимом, и явно второпях сделанная запись. И
трижды подчеркнуто... Вы, видимо, звонили доктору и просили о внеочередной
встрече ?
- Если быть совсем точной, то это доктор звонил мне и хотел сообщить нечто
