испытала, когда я тебя водила в одно купальное заведение. Но он заставляет
тебя ощущать это в самом твоем нутре, а не на периферии, как это было там.
- Так это должно быть забавным?
- Да, неплохо, но есть кое-что и получше. Вот здесь.
И Ариана вытащила из сундучка новый предмет. Он выглядел столь
убедительно, что сердце Эммануэль забилось: так это именно то, что есть у
каждого настоящего мужчины? Крепость, подвижность этого инструмента, линии
и складки его кожи и даже теплота, как будто исходящая от него, -
поразительно! Эммануэль схватила его, и он тот час же напрягся и набух,
словно она прикоснулась к живому существу.
Эммануэль пронзительно вскрикнула и уронила игрушку. "Слава Богу,
подумала она неожиданно, - он упал на постель, ему не больно".
- Ну, это уж слишком, - протестует она. - Это, наверное, дар самого
дьявола.
Ариана усмехнулась.
- Я никак не думала, что ты из секты манихейцев.
Она поднимает этот плод своего договора с Люцифером, поглаживает его.
Мгновенно он словно переполняется, делается пурпурного цвета, пульсирует в
ее руке. Головка набухает, натягивается кожа - он готов к работе.
- Видишь, он уже будто вошел в тебя, а ты ведь ничего еще с ним не
делала. Ты можешь просто лечь и лежать совсем неподвижно, а все остальное -
это уже его забота. Он будет двигаться туда-сюда, становиться тоньше,
короче, потом снова расти и делаться твердым, как бамбук. Будет меняться
его температура, ритм, он сможет даже посылать волны, от которых ты будешь
извиваться и кричать. И, наконец, когда он убедиться, что ты уже не один
раз испытала оргазм, он прольется в тебя.
- Послушай, та что, принимаешь меня за идиотку?
- Ну, если ты мне не веришь, попробуй его прямо тут же.
- Да, вроде меня. Ну так вот, опускаю все эти технические подробности
и стараются запомнить только самое главное. Отпускаю ассистента и начинаю
действовать по инструкции. Ложусь на спину, ногами к металлической стене,
конечно, раскинув их пошире. В тот же миг я замечаю, что потолок,
казавшийся мне совершенно белым, начинает оживать! Появляются силуэты самой
различной формы и раскраски, и передо мной появляются самые разные
эротические сцены. Чего там только нет! Бородатый старик с маленькой
девочкой; мальчики-подростки друг с другом; пятеро дикарей забавляются с
прекрасной пленницей, все одновременно, используя все возможные части тела,
не пренебрегая никаким отверстием; дриады спариваются с кентаврами и
лебедями;
Современные юные твари, дико сосущие друг у друга или отдающиеся ослам
и собакам. Эти соблазнительные картины сами по себе способны оживить
мертвеца, но тут еще ступнями ног я нащупываю под покровом две большие
педали. Чуть-чуть нажимаю на них, и из стены начинают одновременно
выдвигаться (в зависимости от того, как хорошо я запомнила инструкцию)
металлические щупальцы, напоминающие душевые шланги. Они появляются очень
медленно, плавно, и вдруг на конце одного из них я вижу великолепный
мужской орган! И тут же убеждаются, что и другие снабжены не хуже. В вот
они на вид мягкие, как кожа ребенка, нежные, как звук гобоя, и все они
готовы превратиться в нечто более богатое и причудливое. Вот и вообрази
себе, что при этом должна испытать женщина! Но она должна сделать выбор...
Вот тут-то гений изобретателя этой кабины становится очевиден. Какой бы
неопытной ты ни была, как бы ни был слаб импульс, посланный тобой через
педали, к тебе направляется тот, о котором ты подумаешь. Вот они пускаются
в медленный, волшебный танец, извиваясь, переплетаясь друг с другом,
приближаясь к тебе, не прикасаясь. И когда ты в отчаянии, разгоряченная,
уже готова приступить к мастурбации, в тот же миг один из них проникает в
тебя и не промахивается! Точно попадает куда надо! Ощущение абсолютно
потрясающее, и ты не можешь удержаться от крика: "О да! Как раз сюда!
Задайте мне!" Ты ошеломлена, потрясена, а почему бы и нет: такова мощь
искусства и науки. Там, где ты ждала встречи с презренным металлом мягкое и
нежное дыхание любовника. Ты ждала глубокого пронизывания, всяческих
увечий, но предигра и проникновение так сладки, что ты чуть ли не плачешь
от счастья. И это делается все крепче, это вырастает и проворачивается, и
вдруг становиться страшно: ты же не знаешь, когда это прекратиться, и тебя
будут накачивать, пока ты не умрешь от наслаждения. Но чудесным образом это
творение знает лучше тебя твои возможности и исследует тебя, как никто до
этого не мог бы. Твое тело теперь лежит широко раскрытое, как на уроке
анатомии. И очень скоро ты перестаешь о чем-нибудь думать, ты смеешься,
плачешь, содрогаешься, изнемогаешь, умираешь, живешь незнакомой жизнью,
улетаешь в другой мир.
Тебе кажется, что это все, но гениальные педали снова расшевеливают
гнездо нежных змей. Другая голова заменяет ту, что так сладко тебя терзала
только что. Новые ощущения. На этот раз это напоминает могучий и регулярный
поршень, который продолжает действовать все решительней с каждым движением,
и ты вопишь от наслаждения. Пока ты лежишь задыхаясь, положение меняется, и
снова новая частота движений и их сила. Теперь ты лежишь, растянутая
гигантскими аппаратами, и длинные, тонкие, гибкие прутья трепещут внутри
тебя...
- И так безконца?
- Нет. Могучие, как роботы, они все же остаются мужчинами. Они кончают
тогда, когда все эти искусственные символы мужской силы достигают своего
максимума и заканчивают в тебя свои соки, если им удалось проникнуть в
тебя, или извергаются на твои груди, на твой живот, лицо. Или же они порхают в воздухе над тобой. Их сперма
удивительно жирна и пахнет мускусом. Если хочешь, ты можешь вволю
наглотаться ею и утолить жажду. Один за другим громадные стержни проникают
в твой рот, они более сочны на вкус, чем человеческая плоть, и извергают
длинными струями свой сок. Потом, по сигналу машины, появляются ассистенты
и переносят тебя из кабины и другую комнату, где ожидают клиенты, а они
уплатили целое состояние за такую привилегию, приступают к тебе прежде, чем
ты успеешь ощутить их присутствие. Так вот ловкие хозяева этого заведения
извлекают многостороннюю выгоду:
Получают круглую сумму с тебя за пользование автоматами и с других за
пользование твоим телом, причем о второй продаже ты можешь даже и не знать.
Из своей сокровищницы Ариана извлекает два длинных каучуковых фаллоса,
абсолютно одинаковых, с огромными головками. Она соединяет их основания,
создавая двойной "дидлос", перевязанный посередине кожаным поясом. Изо всех
сил она сгибает этот агрегат, как стальную пружину. Две головки
соединяются, а потом отталкиваются друг от друга, возвращая сооружению
первоначальную форму.
И этот фаллос на двух концах Ариана погружает как можно глубже в лоно
Эммануэль. Затем, раздвинув ноги подруги, приближает к ней свой холм
Венеры. Насаживает себя на другой стержень и опускается все ниже и ниже.
Ложится на Эммануэль, как сделал бы это мужчина, и ласково и осторожно
начинает раскачиваться. При каждом толчке она чувствует отдачу упругого
копья и начинает постанывать, склоняясь еще ниже и страстно целует
Эммануэль, кусая ее губы. Она шепчет нежные слова, соски ее трутся о соски
Эммануэль. Крепкие ягодицы Арианы прыгают вверх и вниз во все убыстряющемся
темпе, и ощущения ее так похожи на мужские, что ей кажется, что у нее
происходит эякуляция. С толь лишь разницей, что она не обессиливает Ариану,
а только придает ей силы. И она продолжает любить свою подругу, а та бьется
в оргазме, плачет слезами наслаждения и чуть не до крови царапает
скульптурную спину своей любовницы. И так они продолжают, забыв обо всем на
свете, до наступления ночи. Жильбер выходит из своей комнаты, смотрит на
них и на цыпочках возвращается обратно.
Первый все играл моими сосками, а второй, водитель, сидел и смотрел на
нас. Я хотела отдаться им совсем голой - я знала, как их мучает
представление о моей наготе. Раньше я наслаждалась этими пытками, дразня их
своими обнаженными ногами, вдруг появлявшимися из-под вечернего платья. Но
теперь я хотела, чтобы они видели не только мою грудь, но и всю меня, чтобы
они ощупывали всю меня и спереди и сзади, я хотела чувствовать их руки на
себе, горячие руки не Жильбера, не только, кому "я вручена" и кому я
изменяю еще до того, как стала его женой. Только неверные жены могут
понять, что я тогда испытывала! Да нет, все равно не могут. Отдаться
друзьям своего жениха, который притворяется, что доверяет тебе так, как
можно доверять только невесте: конечно, неслыхано, что такой надежный
эскорт, такая молодая женщина могут уничтожить целый миф несколькими
неудачными движениями - да вы не имеете ни малейшего представления о том,
какая восхитительная мечта вот-вот осуществиться! Я посмотрела на свои
ноги. Человек за рулем смотрел на них же. Как возбуждающе они выглядели!
Извиваясь под ласками, я плавно подняла платье. Я хотела, чтобы они увидели
мой лобок, все еще прикрытый черными кружевными трусиками. Я подалась
вперед, и тот час же рука отпустила мою грудь и скользнула вниз, к моему
гроту любви. Потом они открыли дверцу автомобиля, вынесли меня оттуда и в
тени деревьев уложили на ложе из сброшенной тут же собственной одежды. И
принялись за меня. Они пропустили меня через весь свой секс-репертуар, и
все это молча, не обмениваясь ни словом друг с другом, не говоря уж обо
мне. И так мы лежали там, замерзшие, покрытые грязью, потом и семенем,
совершенно измоченные, спина моя болела. Но как мы смеялись потом! Как
смеялись!
А я смотрела на себя с восхищением: вот она я, в чем мать родила, с
отпечатками веток и листьев на всем теле, ночное чудо, хорошенькая
пай-девочка, раздвинувшая ноги на влажной земле перед двумя мужиками,
пьяная от счастья и собственной отваги.
- Вы славная девочка!
И тут же показал на свободное место рядом с собой.
- Поехали, малыш!
Эммануэль забралась на задний багажник и по нему съехала на сиденье.
Юбка задралась до пояса, продемонстрировав полное отсутствие под нею какого
бы то ни было белья. Эммануэль вопросительно посмотрела на юношу. Он
поцеловал ее в обе щеки, коснулся губ, что-то сказал. Она прижалась к нему,
не понимая, что же мешает ему прикоснуться к ее холмику.
Но вот мотор включен, автомобиль трогается с раскаленной стоянки, и
они едут через город, потом мимо затопленных мутных рисовых полей.
Голова Эммануэль по-прежнему лежит на плече ее спутника, обе ноги
тесно прижаты к нему. Пока они набирают скорость, он поглаживает ее
свободной рукой, все еще не осмеливаясь пуститься в путешествие по буйному
черному кустарнику или пройтись по раскрытой навстречу ветру груди. Теперь
ее голова лежит на коленях молодого человека. Отделанный металлом и деревом
руль так грозно нависает над ней, что она все крепче и крепче прижимается к
животу своего спутника. Наконец она чувствует, что перед ее головой
начинается некое долгожданное отвердевание. Легкими нажатиями затылка она
помогает этому процессу и так успешно, что сама больше не может удержаться:
опускает руку между своими раздвинутыми ногами и... Время исчезает...
Страшный тропический ливень не мог помешать ее экстазу.
Но вот машина остановилась, молодой человек схватила Эммануэль в
охапку и понес к маленькому коттеджу. С волос Эммануэль текло, платье
прилипло к телу. Он положил ее на плетеный диванчик и высушил губами
дождевые капли на ее лице. Следом за этим стянул с нее платье и, не
вспомнив ни о каких предварительных ласках, сразу же вошел в нее. И почти
сразу же пришел в исступление: он бил в нее длинной струей, скрежеща
зубами, закрыв глаза, а она крепко обнимала его, не думая о собственном
наслаждении, вся отдавшись его эгоистической мужской похоти. Наконец он
кончил, поднялся. Он изумителен, подумала Эммануэль, мы очень подходящая
пара.
- Мне хочется принять душ, - негромко произнесла Эммануэль. Он показал
