- Как это вам нравится? Из-за этой злодейки меня из рогатки подбили
Нет, я не буду к вам больше приезжать, чтоб не иметь подобных историй.
Лучше вы: привозите ко мне моего славного мальчика Миню. И я всякий раз,
в пику Лельке, буду дарить ему подарки.
Папа сказал:
- Хорошо. Я так и сделаю. Но только вы, мамаша, напрасно хвалите
Миньку! Конечно, Леля поступила нехорошо. Но и Минька тоже не из лучших
мальчиков на свете. Лучший мальчик на свете тот, который отдал бы своей
сестренке несколько монеток, видя, что у нее ничего нет. И этим он не
довел бы свою сестренку до злобы и зависти.
Сидя на своем дереве, Лелька сказала:
- А лучшая бабушка на свете та, которая всем детям что-нибудь дарит,
а не только Миньке, который по своей глупости или хитрости молчит и поэ-
тому получает подарки и пирожные.
Бабушка не пожелала больше оставаться в саду.
И все взрослые ушли пить чай на балкон.
Тогда я сказал Леле:
- Леля, слезь с дерева! Я подарю тебе две монетки.
Леля слезла с дерева, и я подарил ей две монетки. И в хорошем настро-
ении пошел на балкон и сказал взрослым:
- Все-таки бабушка оказалась права. Я лучший мальчик на свете - я
сейчас подарил Леле две монетки.
Бабушка ахнула от восторга. И мама тоже ахнула. Но папа, нахмурив-
шись, сказал:
- Нет, лучший мальчик на свете тот, который сделает что-нибудь хоро-
шее и после этим не будет хвастаться.
И тогда я побежал в сад, нашел свою сестру и дал ей еще монетку. И
ничего об этом не сказал взрослым.
Итого, у Лельки стало три монеты, и четвертую монетку она нашла в
траве, где она меня ударила по руке.
И на все эти четыре монеты Лелька купила мороженое. И она два часа
его ела, наелась, и еще у нее осталось.
А к вечеру у нее заболел живот, и Лелька целую неделю пролежала в
кровати.
И вот, ребята, прошло с тех пор много лет. И до сих пор я отлично
помню папины слова.
Нет, мне, может быть, не удалось стать очень хорошим. Это очень труд-
но. Но к этому, дети, я всегда стремился.
И то хорошо.
4. НЕ НАДО ВРАТЬ
Я учился очень давно. Тогда еще были гимназии. И учителя тогда стави-
ли в дневнике отметки за каждый спрошенный урок. Они ставили какой-ни-
будь балл - от пятерки до единицы включительно.
А я был очень маленький, когда поступил в гимназию, в приготови-
тельный класс. Мне было всего семь лет.
И я ничего еще не знал, что бывает в гимназиях. И первые три месяца
ходил буквально как в тумане.
И вот однажды учитель велел нам выучить наизусть стихотворение:
Весело сияет месяц над селом,
Белый снег сверкает синим огоньком...
А я этого стихотворения не выучил. Я не слышал, что сказал учитель. Я
не слышал потому, что мальчики, которые сидели позади, то шлепали меня
книгой по затылку, то мазали мне ухо чернилами, то дергали меня за воло-
сы и, когда я от неожиданности вскакивал - подкладывали под меня каран-
даш или вставочку. И по этой причине я сидел в классе перепуганный и да-
же обалдевший и все время прислушивался, что еще замыслили против меня
сидевшие позади мальчики.
А на другой день учитель, как назло, вызвал меня и велел прочитать
наизусть заданное стихотворение.
А я не только не знал его, но даже и не подозревал, что на свете есть
такие стихотворения. Но от робости я не посмел сказать учителю, что не
знаю этих стихов. И совершенно ошеломленный стоял за своей партой, не
произнося ни слова.
Но тут мальчишки стали подсказывать мне эти стихи. И благодаря этому
я стал лепетать то, что они мне шептали.
А в это время у меня был хронический насморк, и я плохо слышал одним
ухом и поэтому с трудом разбирал то, что они мне подсказывали.
Еще первые строчки я кое-как произнес. Но когда дело дошло до фразы:
"Крест под облаками как свеча горит", я сказал. "Треск под сапогами как
свеча болит".
Тут раздался хохот среди учеников. И учитель тоже засмеялся. Он ска-
зал:
- А ну-ка, дай сюда свой дневник! Я тебе туда единицу поставлю.
И я заплакал, потому что это была моя первая единица и я еще не знал,
что за это бывает.
После уроков моя сестренка Леля зашла за мной, чтобы вместе идти до-
мой.
По дороге я достал из ранца дневник, развернул его на той странице,
где была поставлена единица, и сказал Леле:
- Леля, погляди, что это такое? Это мне учитель поставил за стихотво-
рение "Весело сияет месяц над селом".
Леля поглядела и засмеялась. Она сказала:
- Минька, это плохо! Это тебе учитель влепил единицу по русскому язы-
ку. Это до того плохо, что я сомневаюсь, что папа тебе подарит фотогра-
фический аппаратик к твоим именинам, которые будут через две недели.
Я сказал:
- А что же делать?
Леля сказала:
- Одна наша ученица взяла и заклеила две страницы в своем дневнике,
там, где у нее была единица. Ее папа послюнил пальцы, но отклеить не мог
и так и не увидел, что там было.
Я сказал:
- Леля, это нехорошо - обманывать родителей!
Леля засмеялась и пошла домой. А я в грустном настроении зашел в го-
родской сад, сел там на скамейку и, развернув дневник, с ужасом глядел
на единицу.
Я долго сидел в саду. Потом пошел домой. Но когда подходил к дому,
вдруг вспомнил, что оставил свой дневник на скамейке в саду. Я побежал
назад. Но в саду на скамейке уже не было моего дневника. Я сначала испу-
гался, а потом обрадовался, что теперь нет со мной дневника с этой ужас-
ной единицей.
Я пришел домой и сказал отцу, что потерял своп дневник. И Леля засме-
ялась и подмигнула мне, когда услышала эти мои слова.
На другой день учитель, узнав, что я потерял дневник, выдал мне но-
вый.
Я развернул этот новый дневник с надеждой, что на этот раз там ничего
плохого нету, но там против русского языка снова стояла единица, еще бо-
лее жирная, чем раньше.
И тогда я почувствовал такую досаду и так рассердился, что бросил
этот дневник за книжный шкаф, который стоял у нас в классе.
Через два дня учитель, узнав, что у меня нету и этого дневника, за-
полнил новый. И, кроме единицы по русскому языку, он там вывел мне двой-
ку по поведению. И сказал, чтоб мой отец непременно посмотрел мой днев-
ник.
Когда я встретился с Лелей после уроков, она мне сказала:
- Это не будет вранье, если мы временно заклеим страницу. И через не-
делю после твоих именин, когда ты получишь фотоаппаратик, мы отклеим ее
и покажем папе, что там было.
Мне очень хотелось получить фотографический аппарат, и я с Лелей зак-
леил уголки злополучной страницы дневника.
Вечером папа сказал:
- Ну-ка, покажи свой дневник! Интересно знать, не нахватал ли ты еди-
ниц?
Папа стал смотреть дневник, но ничего плохого там не увидел, потому
что страница была заклеена.
И когда папа рассматривал мой дневник, на лестнице вдруг кто-то поз-
вонил.
Пришла какая-то женщина и сказала:
- На днях я гуляла в городском саду и там на скамейке нашла дневник.
По фамилии я узнала адрес и вот принесла его вам, чтобы вы сказали, не
потерял ли этот дневник ваш сын.
Папа посмотрел дневник и, увидев там единицу, все понял.
Он не стал на меня кричать. Он только тихо сказал:
- Люди, которые идут на вранье и обман, смешны и комичны, потому что
рано или поздно их вранье всегда обнаружится. И не было на свете случая,
чтоб что-нибудь из вранья осталось неизвестным.
Я, красный как рак, стоял перед папой, и мне было совестно от его ти-
хих слов.
Я сказал:
- Вот что: еще один мой, третий, дневник с единицей я бросил в школе
за книжный шкаф.
Вместо того чтоб на меня рассердиться еще больше, папа улыбнулся и
просиял. Он схватил меня на руки и стал меня целовать.
Он сказал:
- То, что ты в этом сознался, меня исключительно обрадовало. Ты соз-
нался в том, что могло долгое время остаться неизвестным. И это мне дает
надежду, что ты больше не будешь врать. И вот за это я тебе подарю фото-
аппаратик.
Когда Леля услышала эти слова, она подумала, что папа свихнулся в
своем уме и теперь всем дарит подарки не за пятерки, а за единицы.
И тогда Леля подошла к папе и сказала:
- Папочка, я тоже сегодня получила двойку по физике, потому что не
выучила урока.
Но ожидания Лели не оправдались. Папа рассердился на нее, выгнал ее
из своей комнаты и велел ей немедленно сесть за книги.
И вот вечером, когда мы ложились спать, неожиданно раздался звонок.
Это к папе пришел мой учитель. И сказал ему:
- Сегодня у нас в классе была уборка, и за книжным шкафом мы нашли
дневник вашего сына. Как вам нравится этот маленький врун и обманщик,
бросивший свой дневник, с тем чтобы вы его не увидели?
Папа сказал:
- Об этом дневнике я уже лично слышал от моего сына. Он сам признался
мне в этом поступке. Так что нет причин думать, что мой сын неисправимый
врун и обманщик.
Учитель сказал папе:
- Ах, вот как. Вы уже знаете об этом. В таком случае - это недоразу-
мение. Извините. Покойной ночи.
И я, лежа в своей постели, услышав эти слова, горько заплакал. И дал
себе слово говорить всегда правду.
И я действительно так всегда и теперь поступаю.
Ах, это иногда бывает очень трудно, но зато у меня на сердце весело и
спокойно.
5. ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Мои родители очень горячо меня любили, когда я был маленький. И они
дарили мне много подарков.
Но когда я чем-нибудь заболевал, родители буквально тогда засыпали
меня подарками.
А я почему-то очень часто хворал. Главным образом свинкой или анги-
ной.
А моя сестренка Леля почти никогда не хворала И она завидовала, что я
так часто болею.
Она говорила:
- Вот погоди, Минька, я тоже как-нибудь захвораю, так наши родители
тоже небось начнут мне накупать всего.
Но, как назло, Леля не хворала. И только раз, поставив стул к камину,
она упала и разбила себе лоб. Она охала и стонала, но вместо ожидаемых
подарков она от нашей мамы получила несколько шлепков, потому что она
подставила стул к камину и хотела достать мамины часики, а это было зап-
рещено.
И вот однажды наши родители ушли в театр, и мы с Лелей остались в
комнате. И мы с ней стали играть на маленьком настольном бильярде.
И во время игры Леля, охнув, сказала:
- Минька, я сейчас нечаянно проглотила бильярдный шарик. Я держала
его во рту, и он у меня через горло провалился вовнутрь.
А у нас для бильярда были хотя и маленькие, но удивительно тяжелые
металлические шарики. И я испугался, что Леля проглотила такой тяжелый
шарик. И заплакал, потому что подумал, что у нее в животе будет взрыв.
Но Леля сказала:
- От этого взрыва не бывает. Но болезнь может продолжаться целую веч-
ность. Это не то что твои свинка и ангина, которые проходят в три дня.
Леля легла на диван и стала охать.
Вскоре пришли наши родители, и я им рассказал, что случилось.
И мои родители испугались до того, что побледнели. Они бросились к
дивану, на котором лежала Лелька, и стали ее целовать и плакать.
И сквозь слезы мама спросила Лельку, что она чувствует в животе. И
Леля сказала:
- Я чувствую, что шарик катается там у меня внутри. И мне от этого
щекотно и хочется какао и апельсинов.
Папа надел пальто и сказал:
- Со всей осторожностью разденьте Лелю и положите ее в постель. А я
тем временем сбегаю за врачом.
Мама стала раздевать Лелю, но когда она сняла платье и передник, из
кармана передника вдруг выпал биллиардный шарик и покатился под кровать.
Папа, который еще не ушел, чрезвычайно нахмурился. Он подошел к
бильярдному столику и пересчитал оставшиеся шары. И их оказалось пятнад-
цать, а шестнадцатый шарик лежал под кроватью.
Папа сказал:
- Леля нас обманула. В ее животе нет ни одного шарика: они все здесь.
Мама сказала:
- Это ненормальная и даже сумасшедшая девочка. Иначе я не могу ничем
объяснить ее поступок.
Папа никогда нас не бил, но тут он дернул Лелю за косичку и сказал:
