поверку оказался исполинской саламандрой, горцы начали свой сбивчивый
рассказ.
Вообще, разглядеть толком ничего нельзя, никакого света факелов,
костров -- ничего. Поэтому ждали до того момента когда начнет светать и
только в предутренних сумерках кое-что увидели. Да, действительно в Вае
видимо-невидимо костеруких. Сколько? Больше, чем шишек на кедре. А может не
больше? Это уж смотря на каком кедре. Есть ведь кедры и вовсе без шишек.
На этом месте доклада Лагха едва не схватился за голову. Если бы,
например, Альсим доложил ему, что в Багряном Порту стоит "черепах" не
меньше, чем волос на голове лысого человека, он, Лагха, заставил бы Альсима
съездить в Багряный Порт и лично развесить бирки с номерами на всех
"черепахах". Но Лагха сдержался и промолчал.
И чем же костерукие заняты? Сказать трудно. Копошатся то тут, то там,
как муравьи. Что-то копают. Вот как? Копают? Да, очень ловко копают своей
змееподобной конечностью. Еще там по всей Вае расставлены бочки, разные
плетеные корзины вроде той что мы носили сюда, в Серый Холм. Особенно много
их на берегу Ужицы и на восточной окраине Ваи. Все костерукие -- в одеждах
из мешковины, закрывающей голову и лицо. Ни одного человека не видать.
Больше ничего путного от лазутчиков услышать не удалось. Лагха смачно
выругался на варанском.
x 2 x
-- Итак, милостивые гиазиры, -- начал Лагха тоном, не допускающим
возражений, -- перед нами стоит очень простой вопрос: что же все-таки
происходит на растреклятом Медовом Берегу и что нам делать дальше?
Признаться, когда я направлялся сюда, я был уверен в том, что по крайней
мере увижу картину сложившихся здесь обстоятельств. Однако обстоятельства я
вижу, а картину -- нет.
-- Лагха, Лагха, -- едва слышно проскрипел Авелир. -- Ты не на Совете
Шестидесяти. Изъясняйся покороче. Либо предоставь изъясняться Эгину.
-- Пожалуйста, -- развел руками Лагха, ревниво косясь на аррума. --
Пусть говорит. Хотя я не понимаю, почему бы тебе самому, как наиболее
опытному надзирателю Медового Берега, не поведать нам свои догадки и
предположения.
-- Слаб я болтать твоей милостью, -- лягушачье лицо эверонота
исказилось слабым подобием улыбки. -- А Эгин тут все не хуже нашего
понимает.
Эгин вздохнул. Ни хрена он здесь не понимает, милостивые гиазиры. Но
делать было нечего. Ударить лицом в грязь перед гнорром не хотелось и Эгин
заговорил:
-- Поскольку деревня багидовых смердов совершенно пуста и лазутчики не
видели в Вае ни одного человека, у меня есть нехорошее подозрение, что всех
мужиков костерукие переделали под себя по указке южанина. Далее. Понятно,
что южанин, который заправлял здесь, в Сером Холме, по каким-то причинам
перенес свою ставку в Ваю. Я думаю, это имело смысл делать только в том
случае, если его миссия подходит к концу и он намерен вскоре покинуть
Медовый Берег на корабле южан. Есть еще одно обстоятельство. Поскольку
лазутчики донесли о земляных работах, о каких-то "корзинах" и "мешках", у
нас есть все основания полагать, что южанин собирается что-то взорвать. И я,
кажется, догадываюсь что именно.
Авелир посмотрел на аррума с одобрением. Он тоже догадывался. Лагха
фыркнул:
-- А что тут догадываться?! Понятно ведь, что взрывать он будет главное
логово шардевкатранов.
-- Именно это я и имел в виду, -- сдержанно кивнул Эгин. -- И главный
вопрос в том, препятствовать ли нам этому или нет.
-- Вообще-то, Князю и Истине не нужны шардевкатраны, -- иронично
заметил Лагха. -- Князю и Истине также не нужны костерукие, южане и аютцы.
Нам просто нужен чистый Медовый Берег. Поэтому наиболее разумным из всего,
что мы можем сделать, представляется дать южанину полную свободу действий в
уничтожении шардевкатранов, а самим уйти на север через горы той же дорогой,
которой я сюда пришел.
Эгин откровенно признался себе, что это действительно отменная идея.
Уйти прочь из этих диких и страшных мест, чтобы потом вернуться уже во всем
великолепии Свода Равновесия. Кстати, где аррумы с "облачными" клинками и
хваленые "лососи"? За всеми перипетиями и заботами последнего дня Эгин
совершенно упустил из виду этот мягко говоря недетский вопрос.
-- Простите, гнорр, -- кашлянул Эгин. -- А почему вы пришли сюда один?
Лагха посмотрел на аррума так, будто бы тот спросил у него, отчего днем
светит солнце, а ночью -- луна.
-- Потому что я очень спешил, -- сказал он сухо.
-- То есть вы хотите сказать, что основные силы Свода Равновесия
следует ожидать из Нового Ордоса через несколько дней? -- Эгин знал, что
Лагха всегда сам говорит все, что хочет сказать, а прочее из него не
вытянешь и калеными клещами, но вопрос был очень важный и он отважился
упорствовать.
-- Нет, этого я сказать не хочу. При самом благоприятном исходе дел
наши корабли смогут появиться здесь через две-три недели.
"Ну тогда точно надо уходить отсюда подобру-поздорову", -- подумал
удивленный и разочарованный одновременно Эгин.
-- Милостивые гиазиры, -- вмешался Авелир. -- Ваша беседа, с моей точки
зрения, носит достаточно отвлеченный характер. Ибо вы забываете то, о чем я
с ужасом вспоминаю ежечасно.
-- О чем же? -- запальчиво осведомился Лагха.
-- О коконах шардевкатранов. О том, что со дня на день из них выйдут
молодые и очень злые девкатры.
-- И ты тоже веришь в эту аютскую чушь? -- спросил Лагха раздраженно.
-- А как я могу в нее не верить, достопочтенный гнорр, если пятьдесят
лет назад, на аютской границе, я видел как лучницы Гиэннеры расстреливали
девкатра?
-- А что это ты там делал? -- осведомился Лагха тоном бывалого офицера
Опоры Единства.
-- Тебя искал, -- ответил Авелир совершенно спокойным тоном.
К удивлению Эгина, Лагха не стал переспрашивать. Напротив, он казался
совершенно удовлетворенным ответом Авелира. Вместо этого Лагха задал вопрос
совсем о другом:
-- Ну и что же девкатр?
-- Девкатр? -- насмешливо переспросил Авелир. -- Плохой был очень. Его,
пожалуй, только лучницы Гиэннеры и могут остановить.
-- А я одного уложил когда-то, -- мечтательно протянул Лагха и Эгину
показалось, что он глух, слеп и нем в обществе этих непостижимых существ,
один из которых, Авелир, человеком заведомо не являлся, а второй, Лагха,
тоже в последнее время вызывал у Эгина большие сомнения.
-- Ты его в "Исходе Времен" уложил, а не в нашей ветви Древа Истории,
-- сухо отметил Авелир. -- Это во-первых. А, во-вторых, то ведь был уже
наполовину развоплощенный девкатр.
-- Согласен, -- вздохнул Лагха. -- Так и что же мы будем делать?
-- Ничего особенного. Подождем, пока войдет Снах и скажет "Гиазиры, тут
это... это, двое пришли".
Подведя таким загадочным образом черту под их беседой, Авелир прикрыл
глаза краем шерстяного покрывала и мгновенно уснул.
x 3 x
-- Гиазиры, тут это, -- появившийся на пороге Снах замялся в
нерешительности, в общем-то горцам не свойственной. -- Это... двое пришли.
-- Надо полагать, двое костеруких? -- не без издевки поинтересовался
Лагха.
-- Не-а, -- от Снаха, похоже, ускользнули и издевка, и ехидная улыбочка
гнорра, который, кажется, и авторитетом-то особенным у горцев не
пользовался. Собственно, откуда бы этому авторитету взяться? О Своде
Равновесия горцы и слыхом не слыхивали, а в бою Лагху еще не видали. -- То
не двое костеруких. Там мужчина и женщина. Говорят, что их сюда приглашали.
И еще собака какая-то с ними.
-- Впустить, -- тут же отозвался Авелир, который еще мгновение назад
спал вроде бы совершенно беспробудным сном. -- И немедленно привести их
сюда.
Эгин и Лагха воззрились на эверонота в полном недоумении. Кого это в
Серый Холм приглашали и отчего Авелир, никогда не страдавший
легкомысленностью, так споро решил судьбу пришедших?
-- Это Сорго и Лорма, а также ваш пес, не знаю как звать, -- пояснил
Авелир для Эгина.
-- Сорго -- один местный стихопевец и любитель изящных искусств. В
прошлом содержатель Люспены, дамы милой во всех отношениях, хозяйки
шардевкатранов, -- пояснил Эгин для Лагхи.
-- Кажется, я знаю о какой Люспене ты говоришь, только мне она известна
под другим именем -- Куна-им-Гир. Ну да ладно, а что за женщина? -- деловито
спросил Лагха.
-- Она, конечно, не так интересна как Куна-им-Гир, но зато она дочь
Хены, царицы Детей Пчелы, которые, как ни крути, составляют костяк и плоть
нашей единственной на настоящий момент армии. Самая миловидная уроженка
Медового Берега.
-- Хорошо, -- сказал гнорр, наверняка пропустивший мимо ушей
"миловидную", таков уж нрав Отраженных. -- А что за собака?
-- Это животное-девять по кличке...
-- ...Лога, -- как ни в чем не бывало вставил, поймав крохотную паузу
эгиновой невольной заминки, Лагха. Память у него была и впрямь
феноменальная.
-- Действительно... Лога, -- подтвердил Эгин, непонятно отчего
смутившийся.
-- Придут -- добро пожаловать, -- продолжил Лагха. -- Но кто бы мне
теперь пояснил, где они шатались все то время, которое прошло с начала
полного бардака на Медовом Берегу? Может быть, они в сговоре с южанами? И,
между прочим, разве кто-то из нас их сюда приглашал?
-- О да, Лагха. Это был я, -- устало сказал Авелир.
x 4 x
-- ...когда Эгин и его люди ходили миндальничать с Багидом Вакком, не
вняв моим настойчивым советам этого не делать, я тоже проник в Серый Холм,
воспользовавшись лазом шардевкатрана. Мне пришлось порядком попотеть, прежде
чем я сумел доискаться до подвала, где содержались эти двое. Но мне это
удалось. Одним словом, я увел их из Серого Холма и спрятал в одном из своих
убежищ. Там они и кормили вшей до недавнего времени, дожидаясь, когда я
позову их присоединиться к нам.
-- А пес?
-- А пес прибился к нам по дороге в убежище. Он был совсем изранен и
был готов искать тебя, Эгин, до последнего издыхания. Но так как это
издыхание было, мягко говоря, не за горами, я счел за лучшее поместить в
убежище и его. Думаю, он зализал свои раны и готов рвать глотки всем, на
кого ты, Эгин, укажешь.
-- Но я не умею с ним... говорить.
-- Ничего. Беседы о сути Гулкой Пустоты и смысле жизни тебе с ним вести
не придется, -- обнадежил Эгина Авелир.
-- Но постой, -- недоверчиво спросил Эгин. -- Я помню, что встретил
тебя той же ночью, когда вырвался из Серого Холма. То есть это ты встретил
меня. Скажи мне, Авелир, когда ты успел совершить такую тучу подвигов? Ну,
Раздавленное Время... но ведь Сорго и Лорма не владеют этой магией! Их что
-- ветер в твое загадочное укрытие перенес? Или ты раздвоился? Один Авелир
провожал Сорго, Лорму и пса в укрытие, а другой в это время спасал Эгина от
мужиков Багида при помощи "трубки для стреляния"?
-- Нет, мне не нужно было провожать их. Сорго очень слабый человек, --
чувствовалось, что объяснения порядком надоели эвероноту и он старается
отделаться самыми скупыми словами.
-- Не понял, -- к стыду своему был вынужден сознаться Эгин.
-- Тут нечего понимать. Он слабый. В его голове любой может
распоряжаться так же лихо, как в своем огороде, -- вежливо и терпеливо
пояснил Авелир, превозмогая усталость, боль и, быть может, легкое
раздражение.
-- И ты распоряжался в его голове как в огороде?
-- Он просто говорил с ним, минуя уши. Он заставлял его действовать
так, как требуется, не присутствуя с ним рядом, -- взял на себя труд давать
объяснения гнорр. -- Тогда он отправил его прочь, внушив ему путь, а теперь
